8. Расследование Джайни Страг

- …Эту музыку достать почти невозможно. Видите, какой интересный носитель? Для этой пирамидки не нужен никакой проигрыватель, но даже на Таркгерне говорят, что они большая редкость

- «Тёмная вода», - прочитала Джайни название альбома.

- Я не знаю таркгернский. Там звучит и другой язык, его я понимаю, и все, кто слушал эту музыку, понимали. И все понимают практически одинаково.

- Вы могли выучить таркгернский – я его знаю, он лёгкий. И могли принести пирамидку в какую-нибудь визокомпанию, желательно, Экстерраплан, - предложила Джайни.

- Времени мало, так вот и остаюсь единственным владельцем такого сокровища. Или, по крайней мере, одним из немногих…

- Я слышала его у вас только один раз.

- Да… я и для себя включаю редко.

- Почему?

- Ну, понимаете… Странно, наверно, звучит, но такую прелесть нельзя каждый день трепать… тем более, когда слушателей много. Это не для рутинности простых смертных, это что-то высшее, - владелец «Сияния» смущённо замолчал.

- Понятно. Вы правы, - Джайни вглядывалась в объёмное изображение в пирамидке: тёмное матовое озеро с ослепительно-белыми прекрасными цветами в зеленоватой воде. Розово-фиолетовое небо искрами проглядывает между кронами фантастических деревьев на дальнем берегу. Фигуры людей в светлой одежде, отражающихся в озере. Преобладание в изображении тёмных тонов совершенно не отталкивало и не казалось чем-то негативным – скорее, оно вызывало ассоциации со спокойствием, тишиной, созерцанием и концентрацией законов мира в неподвижной воде с крупными цветами. Лица людей были хорошо видны, и Джайни постаралась запомнить их. Она уже представляла свой будущий квест и прикидывала строение очередной программы.

*

Окно было закрыто. Кайенга сидела на карнизе, вглядываясь сквозь стеклопластик в темноту комнаты. Ниллард спал, не ощущая опасности. Кайенга не отрывала от него взгляд, пропуская сквозь себя поток бессвязных, как вспышки, и тягуче-вязких мыслей. Она давно могла отдать приказ, но предпочитала бессмысленно наблюдать, позволяя себе только мысли. Между представлениями и реальностью огромная разница. Что лучше – каждый решает сам.

Пора возвращаться. Кайенга медленно повернула голову и надменно оглядела морскую пропасть, огни и провалы города. Расправила кожистые крылья и сорвалась в воздух.

Влетев в окно в западной стене, она почувствовала, что что-то не так. Какая-то тревога. В её мире что-то случилось.

Она заторопилась, обыскивая переходы. Двери в зал с аннигилятором были открыты. Кайенга повисла на стене и, подобравшись к проёму, заглянула внутрь.

Там хозяйничали, укрепляя вокруг окна какие-то приборы, вытащенные из грузового аппарата, худые бескостные чёрные существа с огромными алыми глазами. Кайенга отпрянула, будто обжегшись. Прицепившись к потолку, она ругалась на всех известных ей наречиях. В первую секунду она решила, что они как-то догадались о её деловых происках и выследили. Но они занимались совершенно мирным делом, не проявляя агрессивных намерений – имей они что-то против кого-то из обитателей Центра, здесь бы уже было не так безопасно летать. Тогда что им тут понадобилось? Наверно, этот идиот впустил их! Кайенга покинула тело птицы, уйдя в своё измерение, чтобы оттуда незаметно найти Ронгойла и потом устроить ему разбор полётов. Получив обратно своё сознание, птица слегка обескураженно покружилась на месте, недовольно взвизгнула и зигзагами помчалась по коридору, выискивая пристанище поуютнее.

*

Это существо, по-видимому, было главой фантомов. Он назвался Лиггортом и вёл переговоры. Ронгойл не понял, почему, но фантомам надо было остаться у него на какое-то время (Лиггорт сказал: «…маленькое недоразумение с Азалларом»). Детали он уточнять не стал, равно как и причину избрания для своего пребывания Координационного Центра – о делах, творящихся на верхних этажах, не знали и жители города, так что могло просочиться к совершенно чужим существам?

- А неплохо вы тут устроились, - по-таркгернски сказал Лиггорт, и по его тону невозможно было понять, иронизирует ли он или действительно уважает интерьер резиденции.

- Кто такой этот Азаллар?

- Что такое. Я бы пожелал тебе никогда этого и не узнать, а тем более не попасться их ищейкам. Весь мир против нас, но реальный противник в центральных слоях – только они. Впрочем, тебе бояться нечего: мы хорошо замели следы, прежде чем завернуть сюда.

Лиггорт боковым зрением оглядывал кабинет (зелёный, с круглым потолком), с некоторой иронией ожидая появления темноэфирала.

- Должен тебя оставить. Проверю, как устроилась моя команда.

Только он вышел, как материализовалась взбешённая Кайенга.

- Какого чёрта ты их пустил?! – довольно недружелюбно поинтересовалась она.

- А что такого? – вопросом на вопрос ответил Ронгойл.

- Эти твари нам не друзья, ясно?

- Что ты имеешь против них?

- Их раса когда-то обманула моего хозяина. А теперь ты прячешь их от «светлых»!

- Откуда я знал? Что мне теперь – попросить их подальше?

- «Откуда он знал»! Да что ты вообще знаешь!

- Они пересидят здесь и умотают к себе, так что не паникуй. А ещё лучше – заткнись и не порть обстановку.

- Прелесть моя, да ты без меня никто! Я тебя сделала – ты бы до сих пор был всего лишь человеком! И между прочим, это ты упустил кольцо, не я.

- Да? А кто придумал, как достать этих двоих? Что бы ты сделала, а? При всём желании.

- Придумал?! Да ты ничего не думал, по крайней мере, не головой! Это я украла у чёртовых фантомов идею «икса»!.. Кстати, надо убрать его, чтобы не опознали.

- Задание выполнили, - доложил неожиданно появившийся агент безопасности. От человека его отличали глаза.

- Она здесь? – спросил Ронгойл.

- Да.

- Позаботьтесь.

- Кто здесь? – переспросила Кайенга.

- Девчонка-сенсор. Её зовут Кристалина.

- Чем охотиться за экстрасенсочками, ты бы лучше подумал, что делать с гостями. Живыми их лучше не выпускать. Ладно, я устала. Что у тебя осталось из химии?

Скрывшись в стене, Лиггорт подслушивал. Возмущение Кайенги развлекало его; он был уверен, что местные представители тьмы не смогут причинить фантомам особого вреда; он слегка симпатизировал Ронгойлу: это был первый встретившийся ему человек, изменивший материю своего тела. Если бы ещё наставить его на путь истинный, было бы вообще хорошо.

Лиггорт отделился от стены и заскользил по серо-зелёному коридору. Что он оценил в верхних этажах Центра – так это погребный воздух и полуживую заплесневевшую субстанцию, постепенно затянувшую переходы и помещения. Гроздья птиц тоже были ничего. Даже фантомам свойственно чувство прекрасного.

Значит, так… Можно отдохнуть чуть-чуть, а потом начинать провокацию.

*

Выходя в коридор, Ронгойл чуть не столкнулся с пресловутым Лиггортом, поджидающим его за дверью.

- Я проникаюсь всё большим уважением к твоей крепости, - заговорил фантом. – По-моему, у тебя уже достаточно сил, чтобы создать собственный мир.

- Какой собственный мир? – непонимающе спросил Ронгойл.

- Тот, в котором ты будешь полновластным хозяином. Я говорю о том, что ты готов к самостоятельному существованию.

Они разговаривали на ходу; Лиггорт придерживался слегка равнодушного тона дружеских замечаний, перемешанных с непринуждённо-уважительными комплиментами.

- Твоя покровительница, вероятно, уже сказала тебе об изменении твоей природы, - бросил он наживку.

- Что ты имеешь в виду?

- Не может быть, разве она не заметила?

- Она всё замечает, - в этом отзыве, как отметил Лиггорт, проскальзывала нотка неприязни. Отлично.

- Твоё тело, сохраняя плотность этого мира, перестраивает атомы по подобию тканей миров Тьмы. Это же эволюция! Из послушника ты превратился в существо, равноправное плотноматериальным.

Это была чистая правда. Правда насчёт изменения. А вот «юридические» тонкости Лиггорт выдавал импровизируя.

- Нельзя вечно оставаться учеником, - продолжал он тем же избранным для атаки тоном. – Она уже должна уйти и дать тебе право распоряжаться своими действиями. Многие идеи, вложенные в созданное вами пространство, принадлежат тебе: я же вижу, они по почерку – человеческие.

По словам Лиггорта, миссия Кайенги заключалась в изменении его, в наделении его особыми возможностями. Изменённую ткань сложнее поразить оружием. Она называется агга, и на неё не действуют принятые на вооружение в человеческих обществах излучения. К тому же Ронгойл стал замечать, что его кожа производит электрические разряды при соприкосновении с обыкновенным, «светлым» существом. Кайенга научила его регулировать эти процессы, и теперь при встречах с людьми ему приходилось усилием воли замыкать электричество в себе, чтобы никого не травмировать случайным прикосновением.

Ну, она выполнила своё предназначение, так, кстати, чего она ещё ждёт? Целью Кайенги, как она сама когда-то сказала, было постепенное распространение своего влияния на внешний мир, только вот до сих пор с ним почему-то ничего сделать не удаётся – как присутствовал в нём свет, так никуда и не делся. Свой замысел она не выполнила и вряд ли выполнит. Да и ещё скрывает от него правду. Если бы не объявились фантомы, он бы так и оставался в неведении относительно своих возможностей. А Кайенга ему ещё: «Ты без меня никто!» А кто вообще она сама?!

Огромные тёмно-алые глаза Лиггорта светились тёмным завораживающим светом.

- Ты о чём-то задумался? – участливо поинтересовался фантом.

- Да так, - махнул рукой Ронгойл. – Обдумываю план построения своего мира.

Кайенга сказала, что они обманули её хозяина. А кто этот хозяин, и что он собой представляет? Да в этих междоусобных интригах больших шишек разве кто разберётся? Единственный хозяин, чью власть можно безболезненно признать, - это собственная выгода и удовольствие.

- Да, вы, конечно, здесь всё обустроили просто чудесно. Уважаю. Такой прелести я и не ожидал увидеть. Устроишь мне небольшую экскурсию, а?.. Только позволь сделать одно замечание. Не принимай как обиду, но… твоя наставница всё-таки на первое место ставит удовольствия, у неё нет контакта с открытым миром, и особых целей она вроде бы не преследует. Всё-таки деловая деятельность у вас не развита. Хотя, может быть, это мой стереотип: для нас же главное – бизнес, а развлечения уже вытекают из него, мы привыкли к кочевой жизни: сегодня здесь – берём свою долю вселенских благ, завтра - уже на том конце мироздания. Нам нравится нагонять страх на всех и вся.

Лиггорта даже заинтересовал такой оригинальный и «сладкий» способ обработки объекта, так что его, как говорится, понесло. В любом деловом предприятии встречается элемент игры. Конечно, проще было бы взять его в оборот и вытрясти из него всю подноготную о каком-то кольце, при простом упоминании которого выделяется такой колоссальный объём энергии. Да, стандартные процедуры всегда легче, но мы не ищем лёгких путей.

*

Неуловимая для радаров, над Элькорном барражировала наблюдательная станция. На ней не было опознавательных знаков, и по внешнему виду нельзя было определить её принадлежность. Матовая серая поверхность делала её практически невидимой на фоне неба, что ночного, что дневного, она избегала аэроходных трасс, но сама видела всё. Изображения на мониторах дублировались, увеличивались, анализировались с помощью программ. На крыше Координационного Центра было замечено что-то неопределённо-странное.

Станция зависла немного в стороне от здания. Сбоку обозначился люк.

Человек в серой одежде и магнитных очках спускался, держа над собой гравитационный купол и им же управляя полётом. Электромагнитных полей не наблюдалось – как, впрочем, и всегда: правителю континента не было необходимости от кого-то защищаться.

Подозрительный объект представлял собой складчатую полусферу блестящей ткани, закрывающей какой-то крупный предмет. Крупный – не то слово: он занимал всю взлётную полосу. Пилоты аэроходов замечали его, но не обращали ровно никакого внимания: какая им разница, что там глава континента устраивает у себя на крыше.

Охрана находилась, как обычно, в пункте, и надо было подлететь очень осторожно, чтобы никто не заметил – хорошо, что из пункта обозревалась не вся крыша.

Человек мягко опустился у края пятисотэтажной пропасти и выключил купол. Сделал шаг к громаде, закрытой ртутно поблескивающим полотнищем. Приподнял его край – под тканью скрывалась чёрная металлическая махина, из-под днища которой виднелись искорёженные аэрилы. Человек осторожно скользнул под ткань и включил фонарик. Приходилось рассчитывать на удачу: если внутри аппарата кто-то есть и этот кто-то ведёт наблюдение, последствия будут очень неблагоприятные.

Выбравшись наружу, он дотронулся до серого камня на стальном браслете и тихо сказал:

- Говорит Аргентум. Фантомы здесь. Под маскировкой их машина.

- Нужно выяснить, как они связаны с нРонгойлом, - ответили из браслета. – Сможешь проникнуть в здание?

- Попробую.

- Выслать помощь?

- Не надо, - чуть помедлив, сказал Аргентум. – Не хочу ждать.

- Хорошо. Удачи.

Посторонний наблюдатель затруднился бы определить, представители какой силовой структуры участвуют в настоящих событиях.

Аргентум огляделся в поисках коммуникаций, ведущих внутрь. Ближайшей оказалась та самая лестница, по которой когда-то убегала Лиэн. Аргентум обогнул закрытый тканью бок машины и осторожно, чтобы не заметили из пункта, подобрался ко входу. Решётка внизу, естественно, была заперта. Что неприятно удивляло, так это затхлый запах и зеленоватая плесень на стенах. Аргентум спустился – сквозь решётку был виден коридор с несколькими ответвлениями, уходящий вглубь здания. Спёртый, душный воздух, зелёный полумрак и мягкая вязкая каша, пружинящая под ногами, висящая на потолке, затягивающая стены. Но самым жутким, наверное, было сужение пространства, лишь немного превышающего трёхмерность. Оно казалось тесным и тяжёлым, оно замыкалось в узкие рамки и давило своей неподъёмностью. Человеческое тело будто зажималось в тиски, становилось тяжёлым и непослушным, мысли замедлялись, и из сумрачного туннеля наползал клаустрофобический страх. Пространство само становилось врагом вместе с существами, его населяющими. Аргентуму пришлось перестраивать сознание, отчаянно не желающее работать в таких условиях.

- Контроллер, - прошептал он в браслет, оглянувшись на выход, - здесь материальность фантомского логова, только вот дизайн другой!

- Какой?

- Зелёная каша. Неужели фантомы решили соригинальничать? Расскажу подробнее, если вернусь. Но, слушай, вот это новость века: фантомы подружились с правителем континента!!.

- Возвращайся лучше сейчас. Я могу вызвать кого-нибудь с линнера.

- Да ладно, в первый раз лезть в чёрную дыру, что ли? Сообщу, если будет что-нибудь новое.

Аргентум достал маленький серебристый лучевик и перестрелил многострадальный замок. Сделал несколько шагов, сжимаясь, подстраиваясь под чужое пространство. Вязкая плесень глушила все звуки, но издалека доносились еле различимые голоса, и принадлежали они фантомам.

Аргентум осторожно пробирался по лабиринтам этажа, запоминая дорогу. Да, уютно здесь устроился глава континента. Надо разобраться, что подвигло его на перерождение в тёмного, только что определённого можно узнать вот так, блуждая по зданию и скрываясь от его обитателей? Чем дальше Аргентум продвигался, тем больше становилась вероятность встречи с кем-нибудь, а ведь нужно ещё не запутаться в этих бесконечных переходах.

Он видел птиц, больше похожих на летучих мышей, он чувствовал страх, исходящий из-за запертых дверей, пробовал войти, но не решился ломать замки, пробовал прислушаться, но явственнее всего был шелест фантомской речи, изредка долетающий из глубин этажа. Несколько раз он успевал вовремя скрыться от редких людей, проходивших по коридорам.

Потом, дойдя до поворота, он точно узнал, что фантомы там. Он чувствовал, что они совсем рядом, они ходят, что-то делают, существуют, как обычные люди, только их невозможно так воспринимать, и от них распространяется сковывающий страх.

Аргентум стоял посреди коридора, стараясь держаться подальше от стен, и не решался заглянуть за угол, и не только из опасения быть замеченным.

Что ж, вряд ли фантомы насильно навязали Ронгойлу своё общество. Но что могло с ним произойти, какая сила сузила мерность? Аргентум отступил и свернул на лестницу.

Пугающе безжизненное пространство. Большинство помещений вряд ли служило каким-то целям – разве что построению тихого и мрачного лабиринта.

Двойная массивная дверь. Тишина. Створки медленно поворачиваются на петлях. Просторный зал, похожий то ли на машинное отделение линнера, то ли на электронный завод. Аргентум обошёл его, но не определил предназначение ни одного прибора.

Браслет слегка кольнул запястье тепловым импульсом.

- Слушаю, - тихо сказал Аргентум.

- Ты внутри? – спросил Контроллер.

- А где же?

- Как обстановка?

- Мрачновато. Жуткое местечко.

- Ты нервничаешь. Может быть, пора уходить?

- Не знаю. Здесь очень интересно. Я надеюсь узнать, что случилось с хозяином… Полно какой-то дьявольской техники.

- Поточнее?

- Не могу точно сказать. Вопросы к разработчикам. Наверное, тут каким-нибудь образом преобразуются энергии низших сфер. Предположительно, - Аргентум ещё раз оглядел зал. – Подождите! Я сейчас.

В центральном массиве механизмов над чёрной капсулой пробегали дрожащие салатные полосы света. Аргентум подошёл ближе и понял, что привлекло его внимание: в капсуле лежала женщина с растрёпанными волосами. Что она тут делает, и вообще – жива ли она?

- Спасибо хоть он не распылил её раньше времени! – неприятный пронзительный голос. Его владелица подходила к залу и уже начала раскрывать дверь.

Кайенга направилась к капсуле, рядом молча шло белоглазое существо.

- Ага, «икса» уже демонтировали, - отметила она, окинув взглядом зал. – Вот. Держу пари, он бы так его и оставил.

Сопровождающий переключил что-то, и полосы света исчезли.

Аргентум стоял за корпусом высокой тёмно-серой машины, следя за Кайенгой сквозь переплетение проводов и прутьев. Поступил вызов от Контроллера. Аргентум два раза стукнул ногтём по камню в знак того, что он в относительной безопасности, но говорить не может.

- Ему бы только поиграться и распылить, - рассуждала Кайенга. – Нет, дорогая моя волшебница, я тебя не отдам ему раньше, чем ты мне послужишь. Так, надо подумать, какую аппаратуру настроить. Ты её пока не приводи в чувство, - это по отношению к солдату. – Пока замерим биополе. Чёрт, пока эти чёртовы фантомы здесь, даже работать не хочется!

- За что же вы так нас не любите? – из-за скопления аппаратов появился Лиггорт; Аргентум отступил к стене.

- Найдём, за что.

Кайенга стала разматериализовываться и исчезла. Солдат открыл огонь, только безрезультатно, заряды не причиняли Лиггорту вреда. Где-то звякнула сирена, лабиринт ожил. В зал вбежало около десятка агентов, правда, их собрата уже не существовало, а Лиггорт явно вошёл во вкус. У него к ладони был пристёгнут блестящий диск, генерирующий молнии – удивительно, как физический предмет мог удерживаться на призрачном разреженном теле. Через секунду появились и фантомы из его компании. Поскольку армии Центра ещё не поступили на вооружение агрегаты, способные разрушать ткань из агги, неудивительно, что поле боя осталось за пришельцами. Лиггорт мельком глянул на Кристалину, равнодушно усмехнулся. Фантомы покинули зал.

Итак, на Ронгойла повлияла темноэфиралка, а искавшие укрытия от пламенского линнера пришельцы здесь, оказывается, нежеланные гости.

Свои соображения Аргентум высказал на ходу, пробираясь к лестнице на пятисотый с Кристалиной на руках и ухитряясь оставаться незамеченным.

Между тем действие стремительно разворачивалось – шум, беготня, выстрелы, в общем, вопрос был поставлен серьёзно.

- Кто ты? – запинаясь, выговорила Кристалина, придя в себя.

- Не бойся. Я тебя вытащу отсюда. – Когда Аргентум миновал первый пролёт, внизу разыгрался следующий акт.

Из своего измерения Кайенга притащила оружие, способное повлиять на фантомов. Неизвестно каким оперативным способом, но оно могло быть замечено всё у большей части персонала Центра. Две противоборствующие группировки встретились в коридоре, куда выходила пресловутая лестница. Фортуна повернулась лицом к Кайенге, и в результате из данного фантомского подразделения остался один Лиггорт, но и у него, видимо, кончился потенциал в диске. Что касается остальных компаний - борьба шла с переменным успехом в глубинах лабиринта.

- Настал момент истины, - заметила Кайенга, перезарядив тяжёлую бесформенную штуковину – нечто в стиле кубизма.

Одновременно произошло три события. Во-первых, откуда-то появился Ронгойл, наконец-то определившийся в своих политических симпатиях, и метнул в Кайенгу с её подчинёнными что-то незамедлительно взорвавшееся. Во-вторых, Лиггорт мгновением раньше метнулся на лестницу; когда прошла взрывная волна, он вернулся, но, и это в-третьих, краем глаза успел увидеть Аргентума и Кристалину.

- Она нескоро материализуется, - крикнул Ронгойл. – Центр теперь наш.

- У нас чужой, - оборвал его Лиггорт.

Они поднялись на пятисотый – Аргентум уже был в дальнем конце коридора.

- Выследили всё-таки, - констатировал Лиггорт.

Ронгойл бросил вторую гранату. Аргентум с Кристалиной на руках в стиксовской манере пробежал по стене и с потолка спрыгнул на пол, увернувшись от спирали огня.

Фантомы могут двигаться быстрее людей, но оказалось, что серебряный лучевик Аргентума, больше похожий на игрушку, чем на оружие, годится не только для взламывания замков. Правда, Лиггорту повезло: он успел уклониться и был ранен не смертельно, но его отбросило назад, и он, разуплотнившись, пролетел сквозь Ронгойла.

- Они заметили меня, - сообщил Аргентум, - и, наверное, попробуют скрыться. – Он глянул на Кристалину: она была в сознании, но не реагировала на окружающее. – Приготовьте реабилитационный комплекс: здесь жертва. И заберите меня с крыши.

Снова обретя форму, Лиггорт медленно встал, вдруг став неестественно неповоротливым. Ронгойл, едва оправившись от шока, тоже пытался подняться на ноги, держась за стену, но координация движений у него ещё была нарушена. Аргентум исчез.

- Надо убираться скорее, иначе потом будет не вывести машину. Так, может быть, ещё и проскочим. Тебе тоже надо бежать: они и за тебя возьмутся.

Лиггорт что-то сказал в свой передатчик (тоже браслетного типа); от его речи даже Ронгойл ощущал нечто похожее на страх: это был не голос, а хриплый вой ветра, чередующийся с шелестом листвы, только вряд ли кому-нибудь захотелось бы увидеть деревья, чьи листья могут так шелестеть.

Повсюду фантомы начали отступать к ходам на крышу, некоторые торопливо собирали недавно перенесённую на новое место технику. Лиггорт, не двигаясь с места, мысленно восстанавливал себя, утешаясь мечтами о том, как он разделается с Аргентумом, когда представится возможность.

На 493-м в ещё одном технизированном помещении солдат под диктовку из другого измерения настраивал какие-то аппараты, крутил верньеры и нажимал кнопки, а в проводах и прозрачных цилиндрах ускорялись энергии, металл теплел, и напряжённость чувствовалась даже в воздухе.

- Вы ещё полетаете у меня, симпатяшки мои, - сказал солдат, правда, слова были не его.

Серая станция размером чуть больше аэрохода снизилась над крышей Центра, не ответив на запрос охраны. Пятеро агентов, естественно, в тёмных очках, открыли огонь, правда, с нулевым результатом. Аргентум выбрался на полосу и, оттолкнувшись от закрытого тканью бока фантомской машины, нырнул в открывшийся люк; ни его, ни Кристалину не задело. Станция развернулась и вертикально ушла в небо.

Используемый фантомами выход на полосу был также накрыт маскировкой, так что Контроллер не засёк никакого движения.

Ткань превратилась в поле и втянулась в антенну на крыше К-дельта. Взяв для разгона несколько десятков метров, он резко рванулся вверх на предельной планетарной скорости, чтобы поля сенсорной сферы не успели его обнаружить.

На 493-м концентрация энергий достигла критического уровня. Огненный шар, расширяясь во все стороны, сметал всё на своём пути, ломал стены, вывёртывал перекрытия. Пострадало и несколько открытых этажей; вершина здания набухала огнём, а потом раскололась, блоки разваливались, как разрезанные ножом, а изнутри вырывалось оранжевое пламя. Куски металла, подхватывая языки огня, обрушивались в пропасть улиц; исчезла взлётная площадка, исчезли затянутые тусклой зеленью переходы и залы с матовым мерцанием машин.

Небоскрёб укоротился этажей на двадцать – небольшая часть по сравнению со всей его высотой, но погибли люди, и в мирном Элькорне эту трагедию сравнивали с Территориальной войной, тем более что пострадало не какое-нибудь здание, а Координационный Центр, хотя причина взрыва так и осталась невыясненной, равно как и принадлежность двух появившихся над Центром машин.

На дельте все занимались своим делом, все были дома, один Ронгойл бесприютно торчал в рубке рядом с Лиггортом и чувствовал себя всё более не в своей тарелке. Ещё бы: взять, сорваться и бежать с совершенно чуждыми существами, неизвестно куда теперь направляющимися и вообще ведущих авантюрно-кочевой образ жизни. Бежать, из личных вещей имея при себе только перевязь с гранатами. Взрыв Центра поверг его в ещё больший шок, но постепенно он начал осознавать, как ему повезло, что фантомы забрали его с собой. «Ладно, приспособлюсь, - обречённо подумал Ронгойл. – Посмотрим, может, действительно всё к лучшему».

- Во время моего короткого пребывания у вас я случайно услышал обрывок разговора между твоей бывшей наставницей и одним из этих… недопеределанных нелюдей. Привычки подслушивать у меня нет, так что я не знаю, о чём именно она говорила, но, отзываясь о тебе, она довольно неприязненно сказала что-то вроде: если он позволил тем двоим обойти себя, то чего можно от него ожидать… Знаешь, по-моему, она намеренно недооценивала тебя, чтобы держать под контролем, но ты превосходно поставил её на место.

Тирада Лиггорта была чистейшей импровизацией, особенно его утверждение об отсутствии привычки подслушивать.

- Но я не об этом, - продолжил он. – Если у тебя есть с кем-то счёты, мы к твоим услугам.

- Они мертвы, - неохотно отозвался Ронгойл.

- Тогда что же ей не нравилось?

- Да это старая история…

Лиггорт выжидающе молчал.

- Вышла неувязка с одной парочкой, - вынужденно продолжал Ронгойл. – Одного я убил, вторая сбежала, мои люди почти взяли её, но она покончила с собой.

- Они что-то знали или были ценными заложниками? – допытывался Лиггорт. «Колечко, колечко, при чём тут колечко?» - мысленно внушал он.

Из коммуникатора донеслось свистящее завывание, в нём угадывались встревоженные нотки.

- Чёрт, Азаллар! – прошипел Лиггорт и потянулся к приборам, скривившись от боли. – Этот стрелок проживёт очень долго, - пообещал он, имея в виду Аргентума.

На обзорном экране было видно, как к дельту по касательной к траектории приближается с виду гражданский, светлый линнер. Снова в рубке раздался голос, на этот раз звонкий и красивый, говорили на незнакомом языке, но Лиггорт, по-видимому, понимал. Когда передача с линнера закончилась, он включил коммуникатор и что-то прошелестел.

- Чего они хотят? – спросил Ронгойл.

- Отнять одно наше приобретение. Обещают отпустить живыми. Ничего, мы их заарканим.

Управление дельтом осуществлялось из трёх рубок, и все пилоты координировали свои действия. Дельт развернулся и выбросил навстречу линнеру прозрачную зеленоватую сферу, которая, однако, разбилась о невидимое препятствие.

Находясь под впечатлением таинственных полунамёков о неком страшном Азалларе (даже непонятно, что это такое: организация или, может быть, измерение), Ронгойл, нервничая, не отрывал глаз от экрана, положившись на мастерство фантомов. Разворачивалось цветное энергетическое сражение, машины маневрировали друг вокруг друга, но линнер вроде бы всё ещё был цел и сдаваться не собирался. В дельте по передатчикам перекликались фантомские шелесты. Ронгойл, уже причисливший себя к сильным темноэфирного мира, всё же ощущал триллерность и фантастичность ситуации, в которую он попал, хотя грань неординарного у него, прошедшего школу Кайенги, находилась значительно выше, чем у обычных людей. Во-первых, загадочный и, кажется, неуязвимый противник из стана светлых сил, в чьи намерения переговоры уже вряд ли входили; угроза исходила и от быстрого изящного линнера, молниеносно меняющего направления и вспыхивающего цветными снарядами, и красивый голос, который (Ронгойл это понимал с ещё не совсем атрофировавшейся человеческой точки зрения, хотя и по-особому, с оттенком злобы) в других обстоятельствах мог бы звучать и мягче и не ассоциироваться с опасностью; но это свет и, значит, - враг. И жутковато было находиться в мерно мерцающей холодно-опаловой кабине со сложными, чужими приборами; необъяснимо веяло чем-то чуждым – то ли обстановка влияла на психику, то ли особая энергетика, энергетика сродни антимировому барьеру частот по своему воздействию; где-то так должен был чувствовать себя хомо сапиенс, попавший в тарелку ретикулов. Пугающе звучал язык фантомов - завывание ветра вперемешку со змеиным шипением; впрочем, простой смертный, оказавшийся в их владениях, лишился бы разума, парализованный ужасом.

Ронгойл видел, как Лиггорт управляет своей частью систем дельта; поскольку он здесь главный, скорее всего, из его рубки можно было бы контролировать всю машину в целом при надобности. Постепенно даже стало примерно понятно, как всё это работает и что нужно делать, чтобы добиться результатов.

Из-за схватки дельт не мог уйти в коридор: для этого нужен был бы весь запас энергии, и пришлось бы отключить защитные системы, что было бы самоубийством.

Очередную атаку фантомы не успели нейтрализовать, и по стенкам побежали искры, панель управления вспыхнула и погасла, а Лиггорт осел на пол, превратившись в бесформенный чёрный сгусток, из коммуникатора доносились режущие слух тревожные птичьи крики. Но Ронгойл даже ничего не почувствовал: наверное, такой удар предназначался только для материи фантомов.

Дельт, по-видимому, встал, и тем быстрее приближался линнер. Должно быть, все пилоты оказались убиты или оглушены.

- Возьми управление! – хрипло прошелестел Лиггорт.

Линнер уже начал тормозить, и часть орудий ввернулась в корпус.

- Возьми управление! Быстро!

- Я же не знаю, как управлять! – крикнул Ронгойл, пересаживаясь в кресло пилота.

Из линнера потянулись золотистые нити, полусферой охватывая дельт. Примерно вспомнив, что делал Лиггорт, Ронгойл дёрнул один из рычагов – машина пришла в движение, но слишком медленно. Фантом, видимо, хотел подсказать, но он продолжал разрежаться, становясь каким-то плоским. Как уйти в коридор, Ронгойл даже не догадывался, так что придётся исходить из имеющихся ресурсов. Кажется, эту кнопку нужно нажать для защиты от ускорения; ну же, думай скорее; этот циклит – предельная скорость; а если рискнуть и рвануть на конечной? что надо повернуть или активизировать? вот вторая шкала и ещё один циклит; так, где руль?.. Ронгойл спиной чувствовал взгляд Лиггорта, и то ли ему передалась несгибаемая злоба фантомов, побеждающих даже погибая от руки света, то ли от сознания, что от него зависит судьба его новых друзей, он ещё больше приблизился к своему идеалу, только нерешительность в экстраординарной ситуации исчезла, как и не было. Надо же защитить имидж фантомов, а если и появилась некая светлая сила, на что-то претендующая, так мы ещё посмотрим, кто удержит позиции. Что ж, предела духовному совершенству не существует. Свой собственный кусочек мира Тьмы – тоже неплохо, но всегда нужен простор для самосовершенствования, особенно предпочтительно избавление от того (или той), кто тебя использует (хотя красивые рассуждения о миссии темноэфирала, ролях гуру и лану и тому подобное были чистой воды фантазией Лиггорта, а правдой оказалось только перерождение в аггу).

Ронгойл одновременно перешёл на конечную скорость и пустил ракету, надеясь, что она самонаводящаяся: он резко свернул на дневную сторону Таркгерна, и компьютер (ну, то, что очень условно можно назвать компьютером) не успел бы на дуге с таким маленьким радиусом рассчитать траекторию снаряда.

На дневной стороне линнер не появился. Оказалось, что аппаратура успела записать, как верно угаданная ракета попала в цель (эффект неожиданности, небольшое расстояние) и электрически искрящаяся машина потеряла направление, став неуправляемой.

Фантомы оживали. Лиггорту стало лучше, но два ранения подряд не прошли бесследно. Он занял кресло, переговорил с кем-то и сказал, обращаясь к Ронгойлу:

- Теперь они потеряют наш след. Ты вывел из строя их сенсорные установки, и к тому времени, как они придут в себя – и люди, и техника, - мы уже будем далеко.

- Куда мы теперь?

- К нам.

Человек доказал, на что он способен. Он жил в суженном пространстве и, по правде сказать, Лиггорт не ожидал такой прелести – верхние этажи Центра ненамного уступали атмосфере фантомских баз. Он разрушил материализованную оболочку своей подружки. Теперь он победил линнер Азаллара, да и раньше он атаковал их агента. Вообще, азалларовцы – редкая добыча, и только они в профизическом мире способны доставить фантомам неприятности. Проклятые аньялатары, не сидится им в своём Пламени… Тем больше уважения к человеку, сумевшему разобраться в управлении, сумевшему приспособиться к энергетике фантомов и нормально себя чувствующему рядом с ними, да ещё и сознательно вступившему в противоборство с лагерем светлых сил. Так что его можно считать «своим». Чем плоха родственная душа? Тем более что фантомам не впервые приходилось работать с людьми – союзников можно найти почти везде.

Прежний мир оставался всё дальше позади.

*

Кет открыла ящик письменного стола Лиэн. Сколько раз она вот так перебирала вещи дочери, будто видела впервые, и неизменно клала их на прежние места, не решаясь ни передвинуть что-то, ни навести порядок. В ящике двумя стопками лежали конспекты: в одной - записи по общим предметам, в другой – по астрофизике и сверхсветовой динамике. В тетради были вложены микродиски, но несколько выпали, и Кет их не трогала. В дальнем углу, свёрнутая в трубочку и тысячу раз перемятая, примостилась брошюрка с непонятным заголовком: «Бета-модулирование левоспиновых торсионных полей». Один листок отогнулся, и можно было прочитать: «…существование множества пространств в одинаковых координатах является причиной существования условного пространства, находящегося на границе правоспиновых и левоспиновых торсионных полей, которые посредством своего взаимодействия постоянно меняют его структуру…» И великолепным дополнением ко всей этой серьёзной лирике сверху на конспектах наискосок помещался увесистый том в яркой пластиковой обложке, изображающей красивую девушку с мягкими аквамариновыми волосами и алым светящимся шаром на ладонях. Позади вздымалось пламя, и серые и зелёные фигурки людей дрались на мечах, а как бы из глубины огня выплывали багровые готические буквы. Совсем уж не научное название: «Третий исход Тьмы». Кет открыла книгу, где была вложена закладка с обтрёпанными уголками, и стала читать.

«…К вечеру на горизонте показался зелёный берег. Дул попутный ветер, и корабль нёсся как птица, Эллику обдавало горькими брызгами. Зашуршал песок под килем, Дертер уже спускал лодку.

Они доплыли. Они вернулись с далёкого Юга, где под палящим солнцем погибло четверо из их отряда. Дорого им далось выполнение задания, но его завершение оказалось лишь началом, и следы вели обратно, в Медитерениан.

Они сошли на берег – было тихо, не слышно птиц, только листья тревожно шуршали под порывами ветра.

- Как бы не было поздно, - сказал Кейссер, вслушавшись в дрожание воздуха. – Зловещая, обманчивая тишина.

- Это затишье перед бурей, - раздался незнакомый голос.

По прибрежному песку к ним приближался вайол. Сомнений не было: только у вайолов мог быть такой переливчатый выговор и такие лучистые глаза. Он был одет как простой воин, но плащ на плече скалывала крупная брошь из нефрита с изумрудами.

- Вайолы спустились в Медитерениан, - проговорила Эллика, - значит, буря будет страшной.

- Она изменит мир, даже если нам удастся выстоять. Я Халцеллер, принц пирамиды седьмого окружия. Провидица Наллириэль предсказала ваше возвращение и послала меня предупредить вас об опасности. Один из вас хранит талисман, добытый вами в каменных пустынях южных земель.

Кейссер прикоснулся к плоской чёрной шкатулке, висевшей у него на шее на тонкой серебряной цепочке.

- Теперь везде в Медитерениане вас будут преследовать те, кому он нужен больше всего на свете. Бросайте корабль, берите с собой только самое необходимое. Мы идём в крепость Восхода – вам приходилось слышать о ней. Там вы найдёте защиту, - Халцеллер с тревогой оглянулся на лес.

- Долго ли нам придётся идти? – спросил Кейссер, разгружая лодку.

- Самыми короткими наземными тропами – двадцать дней.

Чуткой Эллике показалось, что на них надвигается стена холодного воздуха, гонимая чем-то страшным, возвещающая его появление.

- Скорее! – крикнул Халцеллер. – Они здесь!

Между деревьями замелькала тьма, и появилось семь бурых сгустков дыма, которые, клубясь, приобретали форму людей. Они надвигались с севера и запада, и только путь на восток был ещё свободен.

- Бегите. Я попробую их задержать.

- Светлая Наллириэль, кто это? – выговорила Эллика.

- Подручные Восставшего.

Халцеллер выхватил из-под плаща запламеневший наркер и двинулся навстречу мутным теням.

- Мы не будем бежать от врага! – воскликнул Дертер. – Люди тоже умеют держать в руках оружие! Наркеры из ножен! Кеммера! Кеммера и Тэйма!»

Кет аккуратно положила книгу на место и, выходя, осторожно притворила за собой дверь.

*

Лиэн стояла спиной к входу. Полевой меч в её руке порхал, вычерчивая крылья бабочек. Крийет остановился у двери, наблюдая за занятиями своей ученицы.

Холодное оружие ей явно по вкусу. А в тренировочном зале – ну, и на заданиях тоже – она чувствует себя не в пример раскованнее, чем просто на улице.

Сейчас она тренировалась с помощью электромагнитного голографа – или «приманки», как его окрестили подопечные Стикса. Он представлял собой систему генераторных пластин, крепящихся к голове, шее, корпусу и конечностям и в случайном порядке создающих на случайном расстоянии от тела клинья видимого поля. Эти клинья, притягиваясь к пластинам, имитировали удары меча. Лиэн танцевала среди вспышек света, разрубая их сиреневым лезвием – словно гимнастка, вьющая вокруг себя воздушную сиреневую ленту.

По скорости движения световых клиньев и разбросу их генерации Крийет определил шестой уровень сложности из десяти. Медленно прогрессирует. Вполне возможно, избавься она от страха прошлого, обучение шло бы быстрее.

Лиэн на долю секунды отвела руку с мечом назад, и взгляды Стикса и опалового существа встретились.

Один из клиньев прошёл сквозь её тело. В таких случаях человек чувствует тепловой импульс.

- Стоп, - громко произнёс Крийет – голосовая команда выключила «приманку». Игра светобликов прекратилась.

Лиэн обернулась к входу.

- Отдыхаешь, значит, вместо тренировки! – с почти серьёзным лицом объявил Крийет, приближаясь к ней.

- Я разминаюсь, - нашлась Лиэн – сказано это, однако, было таким тоном, что поверить было просто невозможно.

- Надеюсь, ты уже размялась, потому что я загадаю тебе загадку. Вот у тебя меч. А вот противник, - Крийет подошёл практически вплотную, едва не касаясь её правого плеча, - приблизился на расстояние хука. И это, допустим, крабообразное. Какая атака будет самой удобной?

- Сложно представить тебя крабообразным! – фыркнула Лиэн.

- Будешь пытаться тянуть время?!

Лиэн слегка развернула кисть и ударила головкой рукояти. Стикс уклонился.

- Ты потратила дополнительное время на разворот меча, чтобы ударить рукоятью. – Он неожиданно резко сменил и тон, и даже тембр голоса: - Похоже, ты не хочешь использовать своего лучшего друга в качестве кастета.

Лиэн непроизвольно метнулась взглядом к опаловому крисантему.

- Не хочу, - она улыбнулась. Слегка напряжённо.

Ну что же ты делаешь, девочка?! Ведь именно это напряжение в бою даёт тебя убить! Вот в чём твоя слабость – и как же её разгадать?

- Так почему ты его всегда берёшь с собой? – Крийет говорил и глядел мягко, желая убрать это напряжённое ожидание атаки, но не отодвигаясь, чтобы дать понять: вопрос действительно требует ответа.

Отодвинулась Лиэн.

- Он дорог мне.

- Чем? – Стикс поймал её взгляд и не отпускал, чтобы не разорвать тонкую нить разговора-допроса.

- Это… это память об одном человеке.

Что же значит эта заминка в ответе? Ложь или борьбу с собой и своими воспоминаниями?

- О ком? – «Смотри: я же хочу помочь!»

- Я любила его… люблю… любила.

- Ты смогла поверить в него?

- Я не знаю…

- Ты же видела момент, в котором ты сомневалась?

Она кивнула. Полуотвернулась, глядя в пол.

- Что же он сделал, что ты его осудила?

- Он… он не смог быть идеалом.

- Ты его полюбила только потому, что считала идеальным?

Она не отвечала долго. Потом сказала:

- Наверное.

- Чем же он обидел тебя? – Крийет положил руки ей на плечи, заставив поднять взгляд.

Она боролась со слезами. Казалось, отпусти Крийет её – и она упадёт.

- Он не должен был…

- Что не должен?

- Он не мог…

Сейчас она либо замкнётся в себе, либо оттает и освободится.

- Говори, Лиэн…

Она выронила меч и закрыла лицо руками. Не отстранилась. Значит, всё же нуждалась в поддержке. Но признаться в этом боялась.

- Он…

Лиэн пыталась подобрать слова. Не нашла. Предпочла совладать с собой. Открыто посмотрела в глаза Крийету, и он увидел, как внутри неё снова воздвигается непроницаемое защитное поле, алмазно сверкающая броня, за которую нет доступа никому.

- Я ещё ничего не знаю, - твёрдо сказала Лиэн. – Спасибо за возврат в прошлое. Прости за скрытность. Ты спас мне жизнь, но есть вещи, о которых я просто не в силах заставить себя говорить.

Какой же спокойной она сейчас кажется! Казалась бы – тому, кто не видел эти тени, мелькающие за бронёй.

Лиэн улыбнулась, извиняясь. Подобрала меч, выключила поле клинка и вышла из зала.

Неужели она скрывается от того, кого до сих пор хочет любить? Слишком мало было фрагментов, чтобы сложить мозаику. И, пожалуй, всё же опасно начинать поиск на Таркгерне вслепую, не зная, чьё внимание можешь привлечь поисками.

Хотя… В команде Стикса не было крэкеров. А что, если исправить это упущение?

Что ж, Крийет действительно найдёт нужного человека, способного взломать планетную базу данных. Но осуществить свой план они не успеют.

*

В фантомской технике было гораздо больше органики и эфирных материй, чем в любой другой в восьмом эоне, а их дельты представляли собой чуть ли не живые организмы. Но, не будучи брезгливыми по отношению к механическим аппаратам, фантомы прихватили из Центра понравившийся им аннигилятор.

Ронгойл вошёл в команду и получил возможность проявить себя в новом качестве, когда Лиггорт решил сделать небольшой крюк ради нескольких драгоценнейших агрегатов, оснащённых ИИ. Такие вещи входят в число наиболее ценных продуктов, а сами фантомы при своём уровне развития не имели возможности создать искусственный интеллект из-за ущербной материальности, не способной более породить иной разум, помимо своих исконных обитателей. Если полмира они держали под контролем, то на второй половине приходилось действовать насильно, каждый раз встречая сопротивление, как вампиры. Эта незатенённая половина мира, энергетически более мощная, являлась необходимым условием их существования, и борьба шла за источники энергии в любом виде. Генерирующие приборы и магические творения (как те, которые пытался защитить Азаллар), грань между которыми затруднились бы провести Эйнштейн, Тесла или Шипов; сами люди, как ни жутко это звучит; потенциал природы, стихиалей (Лиггорт владел двумя энергодобывающими станциями) – всё это и являлось сферой деятельности фантомов, обделённых силами, необходимыми для жизни.

Да, насчёт боевого крещения. ИИ находился в распоряжении военного учреждения, причём довольно продвинутого: как охрана, так и сотрудники были вооружены аметистовыми лазерами, подобными тому, каким пользовался Аргентум, так что проникнуть внутрь было не слишком просто. Если в самом здании со способностью проходить сквозь стены ещё возможно было бы передвигаться, то миновать прилегающую территорию не представлялось реальным. Объявись фантомы где-нибудь поблизости, сразу появилась бы тяжёлая артиллерия, и усилились бы системы контроля. Заслуга Ронгойла состояла в том, что он, назвавшись агентом планетарной безопасности и предъявив фальшивые документы в надежде на неспецифическое лингвистическое образование «объектов», получил доступ на пропускной пункт и выгадал некоторое время - необходимое для его идентификации. Для порядка он сдал оружие, но в нужный момент просто дотронулся до нужного человека, потом подбросил взрывчатку, чтобы отвлечь часть персонала; добравшись до диспетчерской, освободил помещения с ИИ, а фантомы проскользнули через полуопустевшую территорию. Потом, пользуясь легендой, в общей суматохе он угнал мобиль из ангара и с такой маскировкой подобрал своих коллег, выбравшихся из окна с добычей, и прежде чем объекты успели принять дополнительные меры, дельт уже был далеко.

Через несколько дней Лиггорт умер от ранений, полученных в столкновении с Азалларом, но и при новом лидере Ронгойл, завоевавший прочные позиции, не потерял авторитет. Авантюрная жизнь нравилась ему больше прежней деятельности в Центре, когда он был похож на паука в паутине.

Он освоился в обществе фантомов, стал подобен им, приспособился существовать в создаваемой ими энергетике. А вот что они так предусмотрительно эвакуировали аннигилятор – его любимую игрушку, - было вообще отлично.

*

Из очередной поездки Джайни вернулась с плохо скрываемым беспокойством; видно было, что она выяснила нечто повлиявшее на неё и заставившее встревожиться. Она никому не рассказала, куда ездила и зачем, но буквально не находила себе места. В первый вечер после её прибытия Тэньши – удивительно! – была дома, но на следующий день взяла реванш и безнадёжно пропала в институте биологии.

Настало время начинать наступление. Джайни понимала, что дело серьёзное и надо приготовиться к тяжёлому разговору. Она старалась предугадать реакцию Лиэн и заранее думала, что именно сказать.

Во второй половине дня Лиэн вернулась из ОСН. Джайни сидела в гостиной и подстерегла предмет расследования, когда та пересекала первый этаж, направляясь к себе.

- Лиэн, мне надо с тобой поговорить, - серьёзно сказала Джайни.

- Что-то случилось?

По её обеспокоенному виду Лиэн поняла, что случилось действительно нечто важное.

- Садись.

Лиэн села, теряясь в догадках.

- Я опять уезжала по работе, - начала Джайни.

- Узнала что-то сенсационное? – спросила Лиэн.

- Да, только это не для Экстерраплана.

- Половина сведений у тебя секретные, - заметила Лиэн, - и ты никогда раньше так не волновалась.

- Потому что это касается тебя.

Лиэн вздрогнула и сжала ручки кресла.

- Около полугода назад на Таркгерне произошло странное событие. Я говорила с Ниллардом и Эньериксом лиКсаргентами. Ты ведь знаешь их? – Джайни уже видела, что Лиэн знает.

- Но зачем? Что они могли сказать? – внешне Лиэн овладела собой, хотя ей казалось, что внутри у неё происходят ядерные реакции.

- Эньерикс упомянул тебя, Лиэн диКиттир. Ты и Ангран нКэннерет бесследно исчезли. А потом ты оказалась на балконе квартиры лиКсаргентов, а когда Эньерикс заметил тебя, бросилась вниз. Ты была изранена и как будто убегала от кого-то, но Эньерикс никого не видел.

Лиэн вспомнила сверкающий аэроход, врывающийся в окно, летящие куски металла, взрыв, страшный удар и огонь, горячий пол и змейки пламени. Полёт над Элькорном и гонка по лестнице у края пропасти.

- Теперь я знаю, кто ты, - мягко сказала Джайни. – Что с тобой случилось, Лиэн? Какая магия может быть у вас? Что могло вселить в тебя такой ужас?

Раздался сигнал: кто-то подошёл к входной двери.

- Надо открыть, - выговорила Лиэн.

- Крийет или кто-то из маминых подруг?

Джайни пошла открывать, Лиэн осталась в гостиной. Нужно успокоиться. Какие последствия может иметь это расследование? Никаких, только если Джайни не выследили каким-либо образом. Конечно, теперь и она, и Крийет будут знать и окажутся посвящёнными в эту тьму, которую, встретив в своей жизни, лучше наглухо запереть в памяти и гидролизировать собственной чернотой воспоминаний. А если Джайни выследили, и сейчас её введут полулюди в тёмных очках и заберут их обеих с собой в мир, более страшный, чем слой Ночных? Лиэн резко обернулась к двери в прихожую. Вошла Джайни, за ней следовал не кто иной, как Немьен.

- Альст!! – взвизгнула Лиэн и бросилась к нему на шею.

- Китти! Китти, вот ты где! Мы же все думали, что ты погибла.

- Нет, я убежала, спряталась, чтобы меня не нашли. Простите, я должна была. Ты должен понять, Альст. Вы все должны понять.

- А Кэнн? – спросил Немьен. – Что с ним?

- Анграна больше нет.

Лиэн отступила и села в кресло.

- Теперь вы должны знать, - сказала она.

Джайни слушала, как Лиэн рассказывает о похищении, серых птицах и тесном тягостном пространстве, пробираясь сквозь вязкость памяти, как каждое слово даётся ей со всё большим трудом. Теперь она понимала, только не могла поверить. Невозможно в это поверить! Джайни заметила, что её пробирает дрожь – раньше такого не случалось никогда, а она-то многое повидала в силу своей профессиональной деятельности. Как вообще можно продолжать жить после такого? Невозможно поверить, что это существо, безоговорочно вошедшее в круг самых близких друзей Джайни, является носителем такой тьмы прошлого. Невозможно поверить, что существо, пережившее тьму, может быть рядом с тобой. Да, от Тэньши она знала, что Лиэн видела ад, но одно дело – слышать рассказ об общем впечатлении (к информации Тэньши уже привыкли, и Лиэн стала частью знакомого мира), а совсем другое – узнать, что именно произошло, и обнаружить за завесой секрета то, что из догадок превратилось в данность, и теперь придётся как-то принять это, решить, что с этим делать, и продолжать с этим жить.

- …Крийет отбил меня у Ночных. С тех пор я скрываю своё настоящее имя, прячусь, укрывая кольцо, - закончила Лиэн.

- Оно… магическое? – спросил Немьен.

- Наверное; я не знаю.

- Как – не знаешь?

- Не знаю. Мне было не до расспросов о нем…

Теперь тьма стала частью Альстрена и Джайни. Лиэн не знала, что будет. Она боялась контактов с прошлой жизнью и только гадала, какова будет реакция Ксаргентов, оставшихся в Элькорне, узнают ли Ортений и Кет и какая цепочка протянется от сегодняшней встречи.

- …Я всего лишь храню его, прячу, чтобы они не добрались до него. Какова бы ни была его магия, они её используют во зло. Кольцо не должно попасть к ним, - сказала Лиэн.

- Уже не попадёт, - заявил Немьен.

- Что?

- Ксары рассказали мне о разговоре с Джайни Страг, - Немьен глянул на неё, - мы проанализировали буквально каждую фразу и поняли, что Вы как-то связаны с этой историей, что-то знаете, в то время как наши службы не выяснили ничего. Я был послан в качестве частного детектива – запоздало найти Вас, вдруг Вы бы помогли нам. Через несколько часов после встречи с Вами, ночью, в Координационном Центре произошёл взрыв, верхние двадцать этажей были полностью разрушены. Похоже, что нРонгойл в это время находился там.

Лиэн вскочила, распрямившись как пружина.

- Разрушены? Находился там?! Но отчего? Отчего взорвался Центр?

- Возможно, это… теракт, - Немьен запнулся на непривычном слове, - говорят, будто перед самым взрывом с крыши стартовали два корабля: дельт и челнок. Когда я уезжал, ещё ничего определённого не было известно. Но если бы нРонгойл эвакуировался на одном из этих кораблей, он бы уже объявился.

- Полностью разрушены?

- Да, теперь в нём четыреста восемьдесят этажей.

- Он сгорел. И его дьяволица – тоже.

Глаза Лиэн сверкали такой мстительной радостью, что Джайни и Альстрен ещё раз представили произошедшее с ней и по-настоящему, отбросив нормы своих спокойных миров, осознали, что сделал этот человек, которого и назвать-то так нельзя.

- Всё! Я свободна, - сказала Лиэн.

Теперь, всеми силами пытаясь поверить в услышанное, Лиэн будто стала проваливаться в какую-то бездну от сознания, что всё кончилось. Почему-то опустошённость и обессиленность наваливаются уже после марафонской дистанции, когда всё позади. Но даже на фоне этой головокружительной колючей расслабленности начинаешь заново строить свою жизнь и представлять своё новое будущее, и маленький компьютер внутри опять задаётся вопросом: что делать дальше.

- Джайни, я ведь могу вернуться домой.

Журналистка не ответила. Она даже не знала, что сказать – впервые в жизни. Заговорил Немьен:

- Только не сразу. Пусть вначале прояснится, что там случилось и действительно ли они погибли во время взрыва. Когда станет ясно, что тебе ничего не угрожает, ты сможешь вернуться.

- Значит, вы забираете её? – улыбнулась Джайни. – На кого ты нас оставишь, Лиэн диКиттир?

- А если окажется, что они живы, что их мир сохранился? – спросила Лиэн.

- Вот тогда и подумаем, как их добить, - отозвался Немьен.

- Да что мы можем сделать?

- Всё. За Кэнна – всё.

Если Лиэн уже с надеждой смотрела в будущее, то для Немьена и Джайни наступила очередь переживать столкновение с чуждым. Они старались вести себя как обычно, но всё равно выходило неловко из-за холодного липкого осадка, который теперь останется навсегда, пусть запертый, скомканный в дальнем уголке сознания, но живой и запрещающий забыть о себе.

Альстрен позвонил Ксаргентам: в Элькорне не обнаружили ничего нового. На следующий день он отправился в обратный путь. Лиэн вызовут потом, если ей ничего не будет угрожать.

Она попросила Джайни рассказать Крийету.

- Так вот что, - мрачно проговорил он, выслушав её. – Она хотела это забыть, а я допрашивал её. Правда, регрессия то ли что-то оживила в ней, то ли заставила задуматься... Значит, так. Проявления тёмной материи в Элькорне… Незамутнённых миров с нашей плотностью не осталось… Как она? – спросил Крийет, подняв голову и пристально посмотрев на Джайни.

- Внешне держится. Она держалась и раньше, когда у неё не было надежды и когда она каждый день боялась, что мы её прогоним!

Крийет чаще других сталкивался со злом и должен был бы привыкнуть, но до сих пор переживал всё, каждый случай как принадлежащий ему, всё перерабатывал в себе, то ли стремясь собственной волей разложить и уничтожить встречающийся на пути мрак – безнадёжная борьба один на один с тёмной половиной вселенной, - то ли просто не имея для себя иной возможности. А ведь Лиэн не была всего лишь рядовым случаем из его практики. Провожая Джайни, он казался усталым и постаревшим, будто что-то придавило его к земле.

Через несколько дней элькорнская команда разрешила Лиэн вернуться.

Комментарии читателей: