9. «Отражения» и Азаллар

Лиэн пришлось заново привыкать к прежней жизни. Элькорн снова был её; снова Ортений и Кет были рядом; они долго не могли прийти в себя, хоть от них и скрыли подробности, рассказав о случившемся в самых общих чертах. Ортений чуть не сошёл с ума от радости и теперь оберегал Лиэн, как стеклянную. Немного оправившись, Кет заставила её детально пересказать историю службы у Крийета: исконно милингра из Просторов, она гордилась дочерью и, испытав чудовищное потрясение, после её воскресения не воспринимала произошедшее как неестественную трагедию, правда, сыграло роль и адаптированное посвящение в курс дела – о многом умолчав, Лиэн создала авантюрно-адреналиновую интерпретацию (только для Ортения и это было слишком). Весело-мстительно было глядеть на искалеченную громаду небоскрёба. Оставалась надежда, что те, кто знает всё, смогут перебороть тёмный осадок. Лиэн помнила золотую жаркую Анатцу невысоких пёстрых улиц. Там осталась её лучшая подруга, искательница приключений Джайни, увлечённая изобретательница-фанатка Тэньши, Крилл и Лайн, Лайл и Арриг и Крийет Стикс, спасший её и научивший мыслить по-новому, приблизивший её к возвращению веры, которую она боялась не удержать (хотя его слова о гармонии с собой и единстве с энергетическими потоками мира она стала понимать уже после завершения борьбы с Ночными; для использования этой методики необходимо спокойствие и примирение, которых она раньше просто не могла достичь: чтобы освободиться, нужно время). Благодаря Крийету Анатца стала второй родиной Лиэн, и месяцы, проведённые там, из изгнания трансформировались в один из самых счастливых периодов её жизни, став светлым трамплином для перенесения в будущее.

*

- Альст, я могла бы петь лэнгро. Однажды я разгадала его секрет и хотела бы выступать, - обескуражила Лиэн Немьена.

Разговор происходил в его доме, куда Лиэн заехала после занятий в университете – она решила продолжить навигационное образование, и пришлось усиленно догонять сокурсников. Совмещать учёбу и музыку представлялось возможным.

- И каким образом ты собираешься это устроить? – слегка удивлённо поинтересовался он.

- Я написала уже два текста со вставками лэнгро – один на тарском. На лассиоме я играю, надеюсь, неплохо. Только писать музыку не умею. Тут мне и понадобишься ты.

- Хочешь собрать коллектив? – посерьезнев, спросил Немьен.

- Не знаю. Если удастся. Ладно, сможешь помочь мне написать музыку? Не повредит ведь. А потом посмотрим, вдруг выйдет что-нибудь стоящее.

- Что ж, давай тексты. Глянем, что можно сделать.

- Откуда ты знал, что они со мной? – Лиэн достала листы из сумки.

- Можно догадаться.

Коллектив действительно собрался: Немьен – электронник, Ниллард – лассиомщик и Эньерикс – ударник. Лиэн предложила название для продолжившей существование, пусть даже фактически переродившейся, группы: «Отражения». Музыка «Отражений» несколько отличалась от музыки «Сферы». Во-первых, гораздо большей долей электронных созвучий, которые у «Сферы» составляли только декор композиций, здесь же Немьен играл наравне с остальными. К тому же, музыка «Отражений» была гораздо более ритмичной и чёткой, в ней отсутствовала многослойность многих вещей «Сферы». Однако это не означало менее высокий уровень, а новый стиль лэнгро стал достойным дополнением классике.

Лиэн поддерживала слегка мистический имидж. «Отражения» препятствовали рекламе и старались как можно меньше внимания уделять деловому аспекту, предпочитая оставаться как бы в полутени. Это они унаследовали от «Сферы». Однако, учитывая красоту и экзотичность лэнгро, тем ценнее становились «Отражения» благодаря своей раритетности и таинственности – ведь за ними ещё надо было «охотиться», и совершенно по-особому воспринималось появление каждой новой их композиции.

Пропустить это Джайни Страг не могла.

*

Уже увлечённая «Сферой», Джайни восторженно изливала душу зрителям, получив, наконец, возможность приблизительно осуществить задуманное, - теперь-то Лиэн возьмёт реванш за долгое непопадание в кадр. Передача обещала стать сенсацией благодаря обилию лэнгро на фоне и в фокусе.

- …Долгое время я заставляла кровь стынуть в ваших жилах, - говорила Джайни, - и сейчас собираюсь сделать то же самое, только причиной будет не криминал или история с привидениями, а безупречная гармония и грандиозность.

Отрывок из «Жемчужности» Лиэн, инструментал и значение:

жемчужный дождь

унеси меня в далёкое время

где музыка сияла

потоками лучей

где каждый атом

был мне другом

и слишком по-другому

я наблюдала мир

На фоне подборки клипов «Сферы» Джайни рассказала её историю.

- …Первоначально лэнгро – это эмоциональный Всеобщий язык, понятный если даже и не всем, то, по крайней мере, большинству существ, даже Ночным. В нём нет слов в традиционном понимании… - часть Джайни узнала от Лиэн, часть осознала сама, будучи точно уверенной, что её догадки верны.

вы нас поймёте

услышите наши мысли

вы точно узнаете

что мы хотим передать

- текст «Сферы», сопровождаемый визуальными эффектами летящих на зрителей звёзд и галактик.

- …Это передача своих представлений и чувств напрямую, без помощи бедного звукового шифра языков нашей материальности. Неизвестно, является ли само лэнгро своеобразным биологическим кодом или причина в сильной трансляционной энергии исполнителей. Я предоставила исследовательскому институту разобраться в этом феномене, но никаких определённых выводов они сделать не смогли. Итак, постепенно название «лэнгро» распространилось на музыкальное направление, а для текстов стали использоваться и обычные языки.

В кубе – панорама Элькорна с высоты птичьего полёта, потом камера уходит в небо и вырывается за пределы атмосферы. Совершенно невероятное совмещение басового жужжания и «морских» переливов, сыгранных будто на китайской флейте.

- Мы попытались записать словами тексты, спетые на лэнгро, - (Крилл, что-то усердно печатающий на компьютере), - но они, воплощённые в грубую материю знаков и слогов, не звучат на наших условных языках. Пересказать их невозможно, их просто нужно услышать.

Сцена, музыканты, вспышки света и ритм ударных.

- Специфический инструмент лэнгро – лассиома, по функциям объединяющая синтезатор и электрогитару, но её звучание превосходит звучание всех известных инструментов. Кроме того, она производит такие вибрации, которые, взаимодействуя с биополем каждого слушателя, индивидуально подстраиваются под него. Живые и разумные частоты лассиомы, передающие настроение и чувства исполнителя, составляют ту особую прелесть, которая отличает лэнгро от любой другой музыки, и привносят в звучание те изменения, которые заставляют воспринимать его совершенно по-новому, в отличие от всего, что мы знали ранее. Нам это может казаться музыкой сфер, о которой говорят мистики. Вибрационные способности лассиомы зависят от биополя её владельца, так что в руках людей с недостаточной мощностью ауры она превращается в обыкновенную усовершенствованную гитару, как бы искусно они ни играли (но тех, кто может говорить на языке значений, единицы: это даже не талант, а дар, и пока обладающих им известно только трое: Ангран нКэннерет, Лиэн диКиттир и Немьен рАльстрен - хотя может быть, такие способности можно развить и искусственно).

Так много простейших ответов дано нам –

Упрямые, мы задаёмся вопросами:

Но мы ведь живём под одними звёздами!

И так одинаково рвёмся к своим горизонтам.

В качестве своеобразного объяснения-оправдания Джайни взяла один куплет из «Под теми же звёздами» «Сферы», который в «родном» контексте относился к другой проблеме. Многие их строки могли подойти к совершенно разным ситуациям, даже если изначальный смысл был иной. В этом заключается своя ценность звуковых шифров.

- Я бы никогда не подумала, - продолжала Джайни, - что мне может понравиться тяжёлая музыка, а у «Сферы» половина песен совершенно взрывные. Но когда вы имеете дело с разумным существом, каким является любая композиция лэнгро, это невозможно воспринимать как просто ряд механических аккордов, причём такое ощущение не притупляется со временем, и каждый раз вы слушаете мелодию будто впервые.

А теперь насчёт частот. Вы знаете, почему шумная музыка, в которой используются «электрические» струны и ритмы на низких частотах, оказывает деструктивное воздействие на окружающее. Причина в создаваемых инструментами инфразвуках и дисгармоничном характере вибраций.

Лаборатория исследовательского института (наверняка знаменитой обители Тэньши), на фоне – акустикоанализирующая аппаратура. Женщина-учёный вертит в руках пирамидку.

- Немногочисленные колебания на неслышимых частотах не являются ни биологически активными, ни подсознательно манипулирующими, - она изъяснялась сухо и научно, не выходя из роли «математического знака».

- А есть какие-нибудь отличия всего звукового ряда от влияния любых других звуков? – появилась в объективе Джайни.

- Основное воздействие идёт не на биохимические процессы, а на биополярные,что не нарушает волевой фактор, и что мы называем «вопросом предпочтений».

- Вот как. А про биохимию вы можете что-нибудь сказать?

- Любые звуковые волны вызывают биохимические изменения в организме: так уж мы устроены. У меня было несколько «подопытных», и ни у кого из них не наблюдалось никаких патологических процессов – скорее наоборот. Активизировались процессы обновления молекул, повышался энергетический уровень.

Другая лаборатория, ассистентка в «цивильной» одежде.

- Я была одной из «подопытных». Хотелось бы спросить, почему химию считают чем-то второсортным. Почему то, что действует на полевом уровне, – это нечто «высокое», а чувства, вызванные вырабатыванием в мозгу определённых веществ, – «презренная физиология»? Но ведь всё взаимосвязано, да и… позволю себе предположить, что процессы, происходящие во всех наших телах, приблизительно соответственны, так почему мы дискредитируем химию только потому, что она относится к более плотному телу? Но это одно и то же – эмоции или химия, - конечно, я рассуждаю с помощью научной логики.

Далее шла история «Отражений», но Лиэн отделалась несколькими туманными фразами. Она не хотела рассказывать всё перед камерой, собираясь сделать это позже и в другой форме. До этого никто не должен был знать: она не хотела, чтобы всё получилось как жалоба на своё прошлое.

Однако Лиэн многое воспринимала уже по-новому. Она изменилась, приобретя почти новую личность; на неё повлиял и прошлый опыт… Кто знает, какое событие, встреча или знание, затаившись в глубине сознания, на самом деле являются тем самым отправным пунктом для незаметного восхождения на новый виток. Лиэн стала гораздо серьёзнее и взрослее, хотя многие земли её внутреннего мира ещё в большей степени принадлежали детски-фантастическому мышлению. Но возможно, именно поэтому она видела мир шире и ярче, чем большинство людей, и уже ей были понятны загадочные слова Кэннерета. Ничего не забывая и задаваясь теми же вопросами, она тем не менее стала смотреть на жизнь более спокойно, понимая устройство мира и его закономерности – она намного выросла, научившись стиксовскому «взгляду извне». Однако Лиэн не ощущала себя оторванной от жизни и не казалась потерявшейся пришелицей из астральной плоскости (хотя фанаты считали её созданием из высших сфер). Она вела себя совершенно естественно, не превращаясь ни в изгоя, ни в надменную диву. Занимаясь музыкой, она продолжала учёбу, вызывая странное раздвоение мыслей у однокурсников. Как так: вот она, ходит со всеми в университет, конспектирует лекции и делает доклады, такая же, как и все, но с другой стороны, ведь это Лиэн диКиттир, богиня, инопланетянка, далёкое неземное существо, обитательница иррационального мира захватывающих нереальных композиций. Не может же быть двух Лиэн; и они, находясь рядом с ней, ощущали себя попавшими в другое измерение.

Передачу увидел весь мир, и Джайни наблюдала за реакцией. Помнится, после просмотра чернового варианта, она разочарованно констатировала, что получилось нечто в рекламном стиле. Разнообразив сюжет большим количеством интервью и документальной информации, поприсутствовав на съёмках клипа и проведя редакцию на уровне слов, она наконец решилась выпустить в эфир своё творение и теперь вроде бы была довольна результатами.

Новая композиция казалась Лиэн своеобразным экзаменом: она должна была стать самым эффектным и красивым её произведением. Вся предыдущая работа превратилась в репетицию, накопление сил и опыта. Лиэн долго училась, набиралась решимости и в конце концов почувствовала, что сможет это сделать. Предполагалось выступить с этой вещью в заключение концерта в акустическом холле Элькорна.

Чем меньше оставалось времени, тем больше Лиэн волновалась. В конце она ушла со сцены, и Немьен сыграл на электроннике короткий инструментал, занявший немногим меньше минуты. Потом свет погас, и только узкий золотистый луч конусом вспыхнул в центре сцены.

Лиэн была в простой чёрной одежде, облегающей и в то же время маскирующей – к такому стилю она привыкла в Анатце. Она накинула на плечи поблескивающий чёрный нистен и убрала украшения с волос, надела кольцо с крисантемом и настроила два ряда струн на бас.

Лиэн начинала спокойно, несколько отстранённо, ритмизируя струнную игру размеренным пульсом ударных на самой низкой ноте. Эньерикс вторил этому пульсу объёмным эхом. Электронная аранжировка незаметно вплеталась в мелодию, неразличимая, но ощущаемая.

These were the days of my life,

So warm with the music I loved,

So bright with the world that I dived,

So powerful at the speed of the fantasy light.

Enjoying races at the highest gears,

Living with image of my divine,

I watched you through the spheres,

Following the next lifeline.

Музыка слегка изменилась: Лиэн стала играть тише, а волново-переливчатая партия Немьена приобрела жёлто-зелёный оттенок. Сцена посветлела, в глубине показалось золотистое сияние, а по краям заметались тоненькие розовато-жемчужные лучики.

Saw your space from outside

In golden shine; my thoughts were yours,

Though far apart we had to fight

Our beasts in each one’s Universe.

Глубинно-космический фон усиливался, а Лиэн начинала играть всё импульсивнее.

I will remind you about the square of light

I noticed the alien from, not believing.

About the dance. And I will remind

About irrational spaces we lived in.

You were remote; I felt the distance;

You guarded my view, and I realize:

With fable alive, the real world missed us,

Irrational imaging traces the times.

Всё это время Лиэн пела на тарском, но во многих её песнях использовалось смешение языков.

Она молниеносно перестроила лассиому на самое мощное звучание, а сопутствующие вибрации создала собственной энергетикой. Взрыв. Вспышка. Ниллард подстроился под электроударные аккорды, слившиеся в единую набежавшую волну. Общая громкость звука увеличилась вдвое, а Лиэн изменила тембр голоса.

На репетициях она пела без интонаций, предпочитая на выступлении спеть так, как подскажет интуиция.

Но вы понимаете, что такое потеря?

Когда отсекли часть тебя самого.

Вы понимаете, что значит не верить,

За миг полуяви лишившись всего?

Я вам желаю не иметь даже шанса

Попасть в лабиринт решений и чувств,

Когда ты не знаешь, как разорваться,

Чтоб Свет не распался на минус и плюс.

Лиэн переродилась, исчезнув. Для неё больше не существовало пространства и времени – она утонула в сталкивающихся скалах музыки, которая шокировала и оглушала, не оглушая. Это был не хаос тяжести, это было как штормовой прибой, стремительно уносящий в тёмный океан, но своей гармоничной импульсивной силой завораживающий самый тонкий слух. Смягчая шторм, почти незримо над сокрушительными волнами витали лёгкие золотистые нити электронного хрусталя, казалось бы, совершенно неуместные своей принадлежностью к диаметрально противоположному стилю, но образуя со взрывной игрой Лиэн и Нилларда одно целое, сверхъестественным образом не снимая, а наоборот, усиливая общее напряжение, которое, как ни странно, не утомляло шумом работающих двигателей, а зачаровывало и, опустошая, наполняло своей энергией сверхновой.

Лиэн бросала слова в потоки звучания, уже не следя за собой, но интуитивно следуя ритму. Две струны на грифе оказались порваны, но она не заметила этого.

Да, признаюсь: возвращалась назад,

Анализируя то, что не осозналось,

Когда потерялся бессознательный взгляд

В миллионах видений, где воля осталась.

Из пульсации с астрономической амплитудой музыка превратилась в бегущую плоскость, в которой однотонно сочеталась игра двух видов струн. Огни, до этого метавшиеся по сцене, погасли, Лиэн осталась в единственном луче света. Развернув лассиому, она спела на одной ноте, ровно, этим ровным голосом сдерживая всплеск эмоций:

В тусклом свете фальшивая жизнь.

Столетия так быстротечны!

Только я готова на вечность.

Кого ты спасал, расскажи.

Однако каждая строчка была спета на свой мотив, и все вместе они составили единое целое.

И снова появился ритм штормового прибоя.

Примирившись с памятью, я теперь в пустоте,

Я лишь отражение Дней моей жизни,

Мне осталось мечтать о цветной высоте,

Я не забуду – слова здесь излишни.

А теперь слова действительно стали излишни: ими всё равно невозможно было бы выразить то, о чём хотела рассказать Лиэн. Свои ощущения и мысли она должна была передать напрямую, без каких бы то ни было посредников.

Музыка потрясала, заколдовывала, похищала, распуская внутри вас лотосы, и вы в полном сознании впускали её в свой разум, чтобы позволить ей растворить вас во Вселенной, сохранив индивидуальность в пылающем полёте.

Стройный чёрный силуэт Лиэн в ослепительном луче света. Пальцы скользили по корпусу лассиомы. Она пела, запрокинув голову, пела без слов, переливчатыми звонкими созвучиями, и её голос, меняющийся и льющийся, распространялся электромагнитным полем в ассоциативных значениях.

подскажите

как верить

надежда живёт

ни в чём не уверена

а я откровенна

я не скрываю

я всё рассказала

поймите буквально

и в странном полёте

на сломанных крыльях

надежды из прошлого

тени намёка

и тень мне спасательный круг

и я отражение

я продолжаю

я сохраню

весь мир мне доверен

и я хранитель

поможет надежда

сверкать звёздным пламенем

и искру реальности

горных пиков сияния

наше проклятие

нас отнявшее

я сберегу как память

ведь всё что осталось

это мир твоих красок

и глаза хризолиты

мне так одиноко

забываться надеждой на веру

без опоры метаться

возвращаясь назад

мне нужно поверить

и я буду верить

но так одиноко

в вопросах из мрака

Лиэн упала на одно колено и, глядя в слепяще-белую лампу прожектора, уже не сдерживала эмоций, хотя ей удалось допеть на одной ноте – пугающе-экспрессивно, бросая слова в водовороты.

В тусклом свете – фальшивая жизнь.

Столетия так быстротечны!

Только я – готова на вечность.

Кого ты спасал, расскажи.

Медленно, очень медленно утихал шторм, оставляя после себя ошеломляющую память о магии. Двигались малиновые полосы света. Лиэн замерла, уронив руки вдоль тела и позволив лассиоме свободно повиснуть на ремне. Секунды растягивались в годы, и осталась только темнота сцены, прорезанная живыми цветными лучами. Среди стихийного мира Немьен постепенно убирал фоны. На излёте, когда вот-вот должен был затихнуть последний аккорд, Лиэн почти прошептала две строчки, возникшие только сейчас, под влиянием некого внутреннего импульса:

Только я готова на вечность.

Я верю – и мы будем жить.

Свет погас, затопила темнота, сквозь которую Лиэн, ещё ослеплённая прожектором, различала зал и тысячи людей.

Через мгновение снова вспыхнут лампы. Зал взорвётся. Но за это мгновение тишины Лиэн успела ощутить точно чьё-то присутствие вокруг себя. И где-то глубоко-глубоко в её мозгу возникали мысли, точно и не принадлежащие ей:

«…Я живу в музыке. В ней я оживаю и признаю её реальностью. Отдаю ей всю душу, все чувства, вечно выжимая себя в ней до капли, вечно пытаясь превзойти себя. Я мечтаю и все усилия прилагаю к тому, чтобы преобразить и остальных, чтобы они забыли, что являются обычными людьми. Пусть все удивляются, как люди могли создать такое. Я хочу, чтобы мы полностью растворились в музыке, хочу через материальные звуки передать нечто высшее, весть из других, запредельных миров – я знаю, нам это удаётся. О нас известно почти всё: наши имена, наши адреса и привычки. Но мы сделали невозможное: создаваемая нами реальность свободна от человеческого фактора, который мешает чистому восприятию. Мы не существа из плоти и крови, мы передатчики».

*

- Иньи диКиттир, правда ли, что лассиома – живой организм?

- В некотором роде, да.

- Лиэн, считаете ли Вы, что сегодняшним выступлением превзошли «Сферу»?

- «Сферу» превзойти невозможно.

Участники группы пробились сквозь толпу журналистов и сели в грандер. На третьем сидении уже разместились Ортений и Кет. Лиэн расслабленно оперлась о мягкую спинку, закрыв глаза.

- Ты устало выглядишь, - тихо проговорила Кет, кладя руку ей на плечо. Лиэн молча кивнула.

- Всё будет хорошо. - Кет отвернулась к окну. Грандер отъезжал, медленно разворачиваясь.

*

На три дня Лиэн полностью забросила музыку: ей нужно было отдохнуть. Друзья предложили записать композицию, но запись отложили на неопределённый срок.

- Опасно мне её исполнять, - сказала Лиэн, непонятно, то ли в шутку, то ли серьёзно.

К тому же, у неё до сих пор не было названия, которое пришлось бы дать на условном языке – если бы лэнгро записывалось знаками, чтобы указать название на пирамидке, Лиэн даже не сомневалась бы, но теперь ей предстояло выбрать лучший словесный вариант из двух известных ей условных языков.

Ортений уехал в Эдорант по делам, Кет его сопровождала, решив, что Лиэн хочет побыть одна.

Вечером в квартире было тихо, только еле слышно гудели часы. В щели между светло-серыми занавесками темноту прорезали неоновые огни города. Недавно Лиэн изменила интерьер своего рабочего кабинета, и из коричнево-розового он стал серо-серебряным.

Горела только треть ламп, поэтому освещение было приглушённым и сравнивало цвета. Лиэн вполне могла читать даже при недостаточном свете, не боясь испортить зрение. От «Третьего исхода Тьмы» осталось несколько страниц.

Дочитав их, Лиэн отложила книгу, а потом, не выбираясь из кресла, дотянулась до листка бумаги на столе и написала: «Тени в хризолите».

Переулками, прячась в стенах, избегая автострад и освещённых мест, крались три бескостные фигуры, пригасив алое свечение глаз. Главным был Ивиринг по прозвищу Нейтрон, преемник Лиггорта.

Подъезд яруса, где находилась квартира диКиттир, выходил на широкий пандус под рядом фонарей. Притаившись в контрастной тени на боковой лестнице, фантомы переговорили и скрылись в стене. На той стороне они оказались в чьей-то кухне – там никого не было. Нейтрон вывел своих подручных в коридор, где они – остановились у шахты лифта.

Лиэн бережно сняла кольцо и положила его в маленькую бордовую шкатулку, которую убрала в ящик письменного стола. Собралась выходить, но тут сам собой погас свет.

Будто из ниоткуда возникли чёрно-дымчатые высокие и тонкие существа. Повеяло холодом.

Лиэн застыла от ужаса, не в силах даже закричать. Возникло ощущение невесомости, показалось, что очертания предметов стекленеют, покрываясь инеем. Сгустки темноты двинулись и приблизились, алые газа горели, ничего не освещая. Один из фантомов плавно заскользил к Лиэн.

Холод сменился жаром, багровые глаза подплывали ближе, от струящегося туловища отделилась привиденческая рука с длинными гибкими пальцами. Лиэн резко наклонилась, увернувшись, и бросилась вперёд, целясь ребром ладони в дымчатую шею. Удар получили оба: фантом со свистящим шипением отлетел к столу, а Лиэн, пропустив сквозь себя электрический разряд из-за прикосновения к темноэфирной ткани, упала на пол, по руке ещё пробегали синеватые змейки.

Когда она пришла в себя, в кабинете остался только Нейтрон, остальные исчезли. Он скользил во мраке, сам его материализация, и Лиэн боялась, что её в любой момент может обжечь льдом багровый взгляд. Призрак искал что-то, и она обмерла, догадавшись, что. Опять?! Опять? За что? Почему? Неужели никогда не будет покоя?! Опять! Но как же они могли узнать? Как?! Что теперь будет? Она бессильна что-то сделать. Она не могла даже встать.

Нейтрон мягко скользнул и оказался рядом.

- Где кольцо? – беззвучно спросил он.

Опять! Это никогда не кончится! Ангран…

Нейтрон пальцами сдавил запястья Лиэн, где проходил пульс, и держал, пока она снова не потеряла сознание.

*

Проехав по улицам Анатцы, автомобиль остановился у небезызвестного здания ОСН. Водитель приготовился ждать, а Россул Эрн Марниа вошёл в приёмную, где находился в гордом одиночестве вечный дежурный Лайл. На прибывшего он воззрился с непередаваемым видом, призванным означать: ну, если уж ему-то понадобились услуги Отдела, то куда катится мир?

Россул был уверен, что слежки нет. Конечно, он мог бы подождать вечера и навестить Стикса у него дома, но чем дольше информоплан простоит на станции, тем тщательнее придётся запутывать следы. К тому же сейчас на счету каждая минута.

Разговор состоялся в одном из служебных помещений ОСН: Россул настоял на полной секретности.

- Моё имя Россул Эрн Марниа, - представился он. – У нас нет времени на формальности: не позже полуночи я должен увезти Вас.

- Увезти меня? – переспросил Крийет. – Зачем?

- За Вами охотятся.

- Кто?

- Фантомы. Они считают Вас агентом основной противостоящей им организации.

- Какой организации? Если речь об ОСН…

- Речь об официально несуществующем объединении никак в обычной жизни не связанных между собой людей. У нас нет сотрудников, у наших сотрудников нет имён, на них нельзя составить досье. Мы появляемся из пустоты и исчезаем в пустоту, не ведём документацию и не носим форму. Поэтому за нами очень трудно разглядеть реальных людей, со своей жизнью и профессией. Трудно, но иногда это случается, и такая информация ценится больше торсионного оружия. Фантомы вышли на одного из наших агентов – к счастью, пока его реальная личность им неизвестна. Вы его знаете – вас столкнуло дело Института Энергетики на Пыльной.

Только что завершённое расследование едва не провалилось – спасла информация, предоставленная несовершеннолетним ядерщиком без постоянного места жительства, несколько средних лет назад перебравшимся на Фронтир из Провала. Кроме того, что он помог распутать этот клубок, благодаря ему Арриг не остался в бесконечных эргах, чьё однообразие нарушали только возведённые в художественно-антинаучном стиле строения Института с прилепившимся рядом посёлком. Оба они – и Арриг, и Стикс – работали инкогнито, но первый не выходил на научный персонал. Крийета фантомы выследили и по случайному стечению обстоятельств причислили к агентам Азаллара.

- Вы хотите сказать, что он работает на вашу организацию?

- Можно сказать и так, хотя мы предпочитаем формулировку «действует с нами». Вы понимаете, как опасно для нас быть раскрытыми и почему фантомы считают огромной удачей вычислить кого-нибудь из нас. Мы обезопасили того, кто участвовал в деле Института, но Вам грозит опасность, хотя Вы и не связаны с нами.

- И мне теперь придётся скрываться всю жизнь?

- Не думаю. Но пока надо принять меры. Мне удалось опередить фантомов, но они скоро будут здесь.

- Тогда под ударом окажутся мои люди.

- Мы позаботимся об этом. У нас большие возможности.

- И всё же, Эрн Марниа, кто вы?

Формальный тон Россула при разговоре был всего лишь чем-то вроде маски, предназначенной для стереотипа восприятия «простых смертных»: чтобы быть понятым, приходилось наполовину играть то, что от него ожидают – роль типичного «киношного» ЦРУшника. Наполовину потому, что помимо представления себя другой личностью, поведение даже основной личности может меняться для соответствия ситуации.

Через тридцать шесть часов, вскоре после выхода информоплана в сферу Галактики, Россул получил сообщение из Анатцы: все сведения о личном составе её ОСН были уничтожены, чтобы хотя бы на время сбить фантомов со следа и помешать им выяснить, кто мог знать о дальнейшей судьбе Крийета. Нужные люди в столице воздействовали на нужные винтики, и ещё через день были сделаны такие документарные перестановки, что теперь фантомам потребовалось бы гораздо больше усилий, чтобы найти необходимые рычаги – очень многие вообще исчезли из Анатцы, совершенно неожиданно для себя, по неизвестным им причинам получив новые назначения или даже предложения сменить имя из-за вымышленной опасности (настоящую лучше было не раскрывать).

Крийет попал в абсолютно новый мир, о котором он раньше и не подозревал. Пока что он был пришельцем в этой сфере, но большинство попадающих в его положение становились частью фантастичной и смертельно опасной жизни, защищающей жизнь мирную, повседневную, но становились по собственной воле, без какого-либо принуждения или обработки. Так что на этот раз Стиксу придётся быть учеником.

Азаллар был не похож ни на одну секретную организацию, не имел ничего общего ни с одним институтом власти. Трансцендентная, свободная общность людей, объединённых только желанием противостоять любым разрушающим силам, - он не служил ничьим интересам, кроме интересов людей, и не подозревающих о его существовании. Подготовка «сотрудников» кардинально отличалась от подготовки агентов любых других структур.

*

Лиэн блуждала по тёмным переходам, еле слышные звуки возникали за серой завесой. Но она постепенно разрежалась, открывая снаружи в реальности какое-то беспокойство и движение. Лиэн не хотела приходить в сознание – как бы было хорошо навсегда остаться в нигде, без мыслей и чувств. Она вспомнила, что её ожидает, и, несмотря на отчаяние, стала искать способы напасть, ударить чем-то не проводящим электричество, убежать и, если понадобится, поднять на ноги весь дом. Крийет говорил, что необходимо очистить сознание, трансформировав волю и чувства в единый импульс, слившись с пустотой, что за гранью материи; стать орудием единого бытия; говорил, что страха быть не должно, когда в тебе пустота, а за тобой - вся Вселенная. Совершенно бесполезно. Контроль над собой невозможен, когда против тебя идеальные порождения мрака, его любимая форма, враждебная всему живому, - бессмысленно призывать свет.

В кабинете что-то происходило. Она открыла глаза. Нейтрон схватился с каким-то человеком, в стороне лежал лучевик, вероятно, выбитый у незнакомца. Необычное зрелище представлял поединок с фантомом, иногда бесконтактный. Нейтрон атаковал энергиями, двигаясь в непривычной для человека манере. Что было удивительно, так это то, что разряды, возникающие при соприкосновении, не оказывали на его противника никакого действия – вспыхивающие синим искры точно разбивались, а он не обращал на них внимания. Лиэн подобралась к лучевику и поднялась, держа его обеими руками, но, прежде чем она успела выстрелить, незнакомец сбил Нейтрона с ног и снял с манжеты засветившийся лимонным светом кристалл, из которого вырвался жёлтый луч, окутав фантома блестящей сеткой, и он распался, превратившись в скопление чёрных шаров.

- Простите, мне пришлось испортить замок.

- Кто вы? – спросила Лиэн, возвратив ему лучевик.

- Всего лишь охотник за подобными тварями. В других комнатах ещё двое.

- Спасибо. Спасибо. Вы спасли меня.

- Это моё хобби, иньи диКиттир, - улыбнулся Аргентум. – Я заберу их, если вы не возражаете.

- Ещё бы я возражала.

Аргентум слегка сжал кристалл, и сетка уменьшилась в размерах, уменьшив и массу, содержащуюся в ней. Свет уже горел, и Лиэн заметила электрические ожоги у себя на запястьях. Они должны быстро зажить.

Операцию по сжатию Аргентум провёл и над остальными фантомами, после чего поблескивающие свёртки уместились в спортивной сумке, которую пришлось одолжить у Лиэн.

- Верну обязательно, иньи диКиттир… если останусь в живых. Да, вот ещё: они ведь не просто так приходили – им что-то нужно. Подумайте, вам может угрожать серьёзная опасность… Я обещаю вам новый замок, понадёжнее прежнего, но от них никакие замки не спасут.

- Ничего не надо. Я позабочусь о себе.

- Как, иньи диКиттир? – внимательно посмотрел на неё Аргентум. – Вы не представляете, с кем имеете дело.

- Вы советуете мне действовать и в то же время говорите, что это бесполезно?

- Я предлагаю вам помощь. Я не знаю, зачем вы им нужны. Если вы хотите поговорить, я бы предложил покинуть дом: вдруг придут другие. Меня вы можете не бояться – у меня нет причин желать вам зла… Меня зовут Аргентум. Ваше имя я знаю.

- По-инкански «серебро»?

- Точно. Если хотите, можем переговорить в кафе или анимастудии.

- У меня только один вопрос. Возможно ли скрыться от них? Замести следы, забиться в нору на краю света? Я слышала о них. Это ведь они – фантомы, да?

- Если вы им нужны, они разыщут вас где угодно.

- Я готова скрываться хоть целую вечность, - сказала Лиэн, - но я боюсь за свою семью. Мне повезло, что сегодня их нет дома, но… - она почувствовала себя беспомощной как никогда. – Мне некуда деться. Некуда! Все, кто со мной связаны… - она высказывала Аргентуму всё, не заботясь, что он увидит её страх. – Они достанут их. Они доберутся до Стикса и Джайни. Я боюсь подумать, что с ними будет. Я обречена.

Лиэн подумала: даже если она покончит с собой, чтобы некого было преследовать, фантомы всё равно продолжат поиски кольца. Никуда не деться. Угроза нависла над всеми, кто знает её.

- Поэтому мы должны уйти из дома и подумать, что можно сделать.

Они спустились к подъезду, всё время ожидая, что в кабину лифта на ходу вплывут ледяные тени. На тротуарном карнизе за углом стоял скутер Аргентума.

- Он нас поднимет? – Лиэн с сомнением глянула на крошечный аппарат, рассчитанный явно на одного человека.

- Постарается.

Сумку Аргентум положил в багажник, Лиэн устроилась за сидением. Скутер летел медленно и неровно, приходилось всё время выправлять ход.

Они добрались до ярко освещённого ската, опоясывающего цилиндрическое здание на уровне первого яруса, с оживлённым движением. Аргентум приземлил скутер у стены.

- Надеюсь, здесь нас не подслушают. Мы улетели достаточно далеко, - сказал он.

Мимо проносились машины, отблески фар мешались с бегущими тенями. Свободного пространства между стеной и трассой оставалось не больше полутора метров.

- Кто вы? – задала вопрос Лиэн.

- Что они искали? Это как-то связано с тайной Анграна нКэннерета, на которую вы намекнули в интервью Джайни Страг?

- Да. Связано. Только я хочу знать, кому мне придётся довериться. Какова ваша роль в этой истории, как вы оказались в моей квартире в такой подходящий момент, и почему вам так интересно это дело.

- Я следил за этой троицей через полгорода. Труднее было найти квартиру, в которую они проникли – как вы заметили, они легко проходят сквозь стены, я же, к сожалению, такой способностью не обладаю. Итак, увидев, что они напали на вас и что-то ищут, я обязан был вмешаться. Борьба с ними – моё призвание, да не покажусь я вам слишком нескромным, и мой интерес – ликвидировать их и защитить объекты их интереса. Вы признались, что самостоятельно не сможете обеспечить безопасность вашим близким, а я смогу подобрать вариант, если буду хотя бы примерно знать цели фантомов.

- Герой-одиночка?

- Насчёт «одиночки» не скажу ничего, но никак не герой. Так как вы думаете, насколько важно для них будет найти вас?

- Они охотятся за одним предметом, принадлежавшим Кэннерету. Вряд ли об этом знали только эти трое, так что в покое меня не оставят.

- Скажите, что бы вы предприняли? Не лучше ли отдать им то, что они хотят?

- Нет!

- Тогда что вы собираетесь делать?

- Я уничтожу его. Уничтожу. Всем скажу. Обращусь в Экстерраплан – пусть весь мир узнает. А если они опять явятся, я не посмотрю, что они электрические. Мне уже будет всё равно. Во всём мире я боюсь только раскрытия этой тайны.

- Контроллер, - сказал Аргентум в браслет. – Считаю необходимым сотрудничество с Лиэн диКиттир.

Странная история. Некий загадочный охотник за фантомами, какой-то Контроллер – к чему вообще это приведёт? Кольцо было у неё в кармане брюк: она успела взять его из стола, пока Аргентум «упаковывал» пойманных пришельцев.

- Сложная ситуация, - продолжил он после секундной паузы. – Большая доля риска. Нужно снять конспирацию.

- А теперь расшифруйте, пожалуйста, - сказала Лиэн.

- Обещаете оставить меня в живых? – спросил Аргентум, не оборачиваясь.

- Посмотрим.

- В общем, теперь вы знаете, что существуют и подобные мне. Мы не связаны со службой безопасности – мы просто группа экстремалов, мешающих тёмным личностям делать свои тёмные дела.

- «Просто экстремалы» не обладают паранормальными способностями.

- Не имеет значения, какой именно термин употребить… Итак, вы попали в поле нашей деятельности по призванию, и я должен сделать всё, чтобы обезопасить вас. Я предлагаю вам пока остановиться в гостинице и предупредить вашу семью, чтобы они не возвращались домой.

- У меня нет с собой денег.

- Не беспокойтесь об этом.

- И всё же – зачем я вам нужна? Для чего меня спасать? Я для вас никто.

- Не все заботятся только о собственной безопасности. Наверное, с общепринятой точки зрения мы мыслим не совсем здраво. У каждого своё хобби: кто-то собирает аэроходные билеты, кто-то спасает незнакомых людей, хотя вы для миллионов являетесь далеко не никем.

- Хорошо, я спрячусь, а дальше?

- Я приду через время, и мы согласуем план дальнейших действий.

- А в это время – что вы собираетесь предпринять?

- Пристрою этих товарищей, - Аргентум кинул на сумку, - и посоветуюсь с коллегами. Иньи диКиттир, не надо бояться за секрет Анграна нКэннерета. В отличие от фантомов, мы не интересуемся личными тайнами. Итак, какое место «дислокации» вы бы выбрали? Возможно, одной передвигаться не совсем безопасно.

*

Хотя было уже поздно, Лиэн не смогла заснуть – она сидела в номере, с минуты на минуту ожидая появления Аргентума. Позвонив в Эдорант, она предупредила Ортения и Кет, чтобы они не возвращались. Лиэн сказала, что это опять связано с кольцом и пообещала дать знать о себе, постаравшись успокоить их, насколько возможно, но довольно неубедительно – они, вероятно, были напуганы больше неё самой.

По всей видимости, предстояла война. Родители и друзья были уязвимым местом Лиэн – насколько легче было бы одной, когда ни за кого не нужно бояться. Придётся всегда оглядываться и рассчитывать действия за троих, упуская возможности риска, чтобы не подвергнуть никого опасности. Если бы можно было обеспечить им укрытие, чтобы одним вопросом стало меньше; в первую очередь надо обезопасить отца – Кет, наверно, сильнее, с её многовековой генетической памятью арконцев, не избалованных мирной жизнью.

Сказать по правде, Лиэн очень смутно представляла себе, что надо делать. Наличие неизученного, всепроникающего противника сбивало с толку, фантомы представлялись гораздо более ирреальными и иномировыми, чем Ночные. Аргентум казался уверенней в себе, к тому же он явно знал многое о таких существах, за ним стояла некая сила, способная им противостоять; необычные возможности и фантастическая техника… или даже вообще не техника. Было бы очень хорошо получить защиту в его лице, если только стоящая за ним сила не входит в число участников гонок за кольцом. А таковых может набраться очень даже много после передачи Джайни: не стоило позволять себе неосторожных обмолвок, мало ли кого могли заинтересовать мистические недомолвки о секрете Кэннерета.

Возможно, Крийет смог бы помочь. Во всяком случае, Лиэн будет куда отступать, если организация Аргентума окажется на противоположном полюсе. Но пока что Стикс слишком далеко, и Лиэн предпочла положиться на чужую волю и плыть по течению – то ли сказалась усталость, то ли подсказка какого-то седьмого чувства, что на этого таинственного экстремала можно положиться.

Через несколько часов после полуночи в дверь номера позвонили. Аргентум был не один – его спутник назвался Контроллером.

*

- …Итак, я предлагаю вам на первое время укрыться в нашей наземной базе. Вы говорите, что не знаете, что именно скрывал нКэннерет, - сказал Контроллер, - но фантомы, по-видимому, осведомлены больше. Лучше выяснить, в чём дело, чтобы не действовать вслепую.

Тут Лиэн вспомнила, что Нейтрон спросил: «Где кольцо?» В передаче она ни словом не обмолвилась о том, что всё связано с предметом в форме колечка. Тогда откуда они могли узнать о нём?.. Нет, наверное, Крийет здесь не поможет. По его рассказам, ОСН иногда сталкивался с фантомами, но лишь в виде оборонительных отстреливаний, и сотрудники Отдела чаще несли бо́льшие потери. А интеллектуальный поединок – детективное расследование – вообще относится к области абсолютно невозможного, точно так же как холмсовские дедукции оказываются неприменимыми к случаям полтергейста или НЛО. А Контроллер довольно спокойно говорит о такой возможности, только ещё вопрос, можно ли им всем доверять.

- Как вы собираетесь это сделать? – спросила Лиэн.

- Подумаем.

Контроллер выжидающе смотрел на неё.

- Я думаю, что справлюсь сама. Вам нет необходимости заботиться обо мне: я для вас совершенно бесполезна.

- Речь не о полезности. Вы боитесь нас, иньи диКиттир, и я не знаю, как доказать вам, что мы друзья. Хорошо хотя бы, что у вас нет сомнений насчёт фантомов. Ваше нежелание попасться им вполне оправданно.

- Но как они могли узнать обо мне? Вряд ли Кэннерет говорил с кем-то…

А вдруг у них доступ к мировому информационному полю? Может быть, они способны на всё?

- Мы предполагаем, что они узнали это от небезызвестного вам Теукенга нРонгойла. Около года назад их дельт останавливался в Координационном Центре. Им удалось ускользнуть от нас, и они могли взять нРонгойла с собой.

- Так эта тварь жива! – простонала Лиэн, закрывая лицо руками. – Вот оно что! А я решила, что всё кончилось…

Контроллер молчал. Аргентум прислушался, мысленно прощупывая пространство, пытаясь понять, есть ли опасность.

- Что ж, по крайней мере, я теперь знаю, кто мой враг, - наконец выговорила Лиэн.

- Скоро рассвет, - сказал Аргентум.

- Идём. Хоть я и электропроводна, но если вы против фантомов, я постараюсь не оказаться лишним грузом. Далеко ваша база?

- Три часа на аэриле.

Взлётная полоса находилась на крыше.

*

База, или, скорее, технический пункт, находилась в северо-восточной цепи гор, тянущихся от западного побережья в глубину материка. Устроенная в системе пещер и надёжно экранированная, она успешно оставалась незамеченной уже несколько сотен лет. Люк в ангар был замаскирован под обыкновенную скалу, которая бесшумно отодвинулась при нажатии кнопки на пульте дистанционного управления.

Постоянного персонала на базе не было; к моменту прибытия Лиэн там находилось всего двое или трое человек. Этот пункт использовался только при необходимости, если она возникала в ходе выполнения задания, и часто вообще пустовал. Сложнейшая аппаратура, предназначенная для лабораторных исследований, мелкого производства и тому подобного, была устроена так, чтобы при случае даже один человек мог управлять ею.

Жить здесь можно было хоть целую вечность, но ни Контроллер, ни Лиэн не рассчитывали на такой срок.

Она ещё раз связалась с Ортением и Кет, сообщив, что находится в безопасности. Они же пока оставались у друзей в Эдоранте. Лиэн пообещала в скором времени прояснить ситуацию.

Сотрудники Азаллара чаще всего не знали даже имён друг друга, пользуясь прозвищами, что слегка удивляло Лиэн. Она обладала полной свободой передвижения и в первый же день набрела на гигантский док, прорубленный в скале недалеко от поверхности. Там стояло два линнера – скоро их должны были куда-то перегнать.

Большая часть приборов и механизмов, находящихся в распоряжении обитателей базы, была Лиэн незнакома, не имея ничего общего с известной ей техникой. Некоторые аппараты, может быть, имели дело с первичными торсионными полями, то есть, проще говоря, являлись магическими.

Контроллер вернулся вечером следующего дня.

- Разрешите устроить вам один виртуальный тест, - сказал он.

- Какой тест? – поинтересовалась Лиэн.

- Разработанный для определения вашей личности.

- Вы сомневаетесь, что я та, за кого себя выдаю?

- Нет, я имею в виду черты характера.

- Для чего вам мой характер? – удивилась Лиэн.

- Чтобы определить, можете ли вы развивать управление материей, - произнёс Контроллер странную и довольно многозначительную фразу.

Нотка подозрительности и настороженности. Управление материей? Что это значит?

- Зачем мне развивать управление материей?

- Нужно использовать все свои возможности. Разве плохо совершенствовать себя?

- Хорошо. Тестируйте, - согласилась Лиэн, настроившись расценивать это как игру.

Тест был не похож на обычные виртуальные сюжеты. Вначале Лиэн оказалась в белом пространстве, окружённая цветными полосами, которые вспыхивали и исчезали, с разной частотой, некоторые точно тянули её к себе, превращаясь из плоских линий в туннели. Притяжению некоторых она подсознательно сопротивлялась, к некоторым позволяла себе пассивно падать, но одна линия, кислотно-красная с проскальзывающими внутри чёрными сполохами, внушила ей настоящий страх. Эмоциональная борьба с этой линией длилась около пяти минут, после чего она медленно потускнела, причём Лиэн не пыталась вырваться из её гравитационного поля, всего лишь сохраняя безопасную дистанцию, чтобы не сорваться в туннель.

Когда линии исчезли, появились букеты цветов. Мириады букетов, уходящих в бесконечность. Из них Лиэн должна была выбрать один или несколько. Многие цветы были ей незнакомы. Она выбрала три букета: один в кремово-персиковых тонах с яркими бордово-фиолетовыми листьями (похожие растения разводила Тэньши), другой из мелких золотистых цветков с копьевидными лепестками и третий из белых астансидов и ладиолей густых, бархатных электрических тонов, с тонким блестящим стеблем в центре.

Все три букета были уничтожены выстрелом сзади – вспыхнули и рассыпались. Лиэн обернулась – к ней подходили две среднестатистические сущности ФБР-овского вида, но у неё в руках оказался крупнозарядный лучемёт.

Пройдя третий уровень, она потеряла память, забыла о Кет и Крийете, даже забыла, кто она такая. В таком состоянии, полностью разучившись обращаться с оружием, она была заброшена в игровое подобие диких трущоб с кривыми улочками и полуразрушенными домами. Вначале Лиэн передвигалась, с любопытством оглядываясь по сторонам, потом, после встреч с несколькими выскакивающими из-за углов обитателями, к любопытству примешались осторожность и недоумение, правда, желания забиться куда-нибудь и пожаловаться на жизнь не возникло, отчасти потому, что среди здешних разнокалиберных кадров бессмертных, по-видимому, не встречалось, и их вполне можно был устранить, хорошенько шмякнув о забор или стенку. Потом во избежание однообразия Лиэн позволили задуматься об идентификации своей личности, чему должно было посодействовать совершенно случайно встреченное существо, похожее на гоблина. Детективно-мистическое расследование провело их через весь город, столкнуло со многими не очень приятными в общении хранителями страшных тайн, а при обретении памяти четвёртый этап в виде глуповатой фэнтезийной истории закончился.

На пятом уровне Лиэн написала рассказ, а её преподаватель по неевклидовой геометрии придирался к каждому слову и требовал объяснения по каждой фразе.

- И каковы результаты? – вопросила она, когда Контроллер, наконец, возвратил её к реальности.

- Семьдесят процентов уверенности, - ответил он. – То есть, вы вполне подходите.

Лиэн поудобнее устроилась в кресле, ожидая продолжения.

- Дело вот в чём, - заговорил Контроллер. – Можно, конечно, подделать документы и переправить вас куда-нибудь, сделав вам пластическую операцию. Можно скрыться на Фронтире. Готовы ли вы прожить там всю жизнь?

- Разве там так ужасно?

- Комфорта мало. Это был бы вариант, не будь другого выхода. А в вашем случае выход есть. Надеюсь, те, кому вы хотите обеспечить безопасность, не будут возражать против Пламени?

- Пламени?!

Контроллер кивнул.

- Но как же вы… это устроите? – услышанное было настолько невероятно, что Лиэн даже не смела надеяться.

- Увидите, - многозначительно пообещал Контроллер.

- Но… это правда?!

- Конечно.

- Фантомы туда уже не доберутся?

- На планеты им доступ закрыт. Я считаю, что лучшего варианта, чем тот, который я предлагаю, вы не найдёте.

- Да, а… потом?

- Что?

- Мы же не сможем остаться в Пламени навсегда?

- Посмотрим. Возможно, через некоторое время ваши родители вернутся, если захотят. Но что касается вас, иньи диКиттир, мы не рассчитывали предоставить вам спокойное проживание в мире девятого глобуса. Мы предлагаем вам стать одной из нас – тогда у вас будет больше шансов найти того, кто охотится за вашим секретом.

- Тогда расскажите, кто вы такие, чтобы я знала, к кому мне придётся присоединиться.

- «Придётся»? Мы никого не принуждаем. Если захотите, вы можете остаться в Пламени.

- То есть променять активные действия по собственному выживанию на пассивное блаженство в раю?

- Что ж, если вы называете вещи своими именами…

*

Лиэн сосредоточенно переваривала услышанное.

- Одно могу сказать: даже Стиксу такое не снилось.

- Что вы выбираете: развить контроль энергий самостоятельно (но я имею в виду, под руководством мастера) или воспользоваться возможностями нашей генетики и искусственно приобрести дополнительную цепочку ДНК? Конечный результат одинаков, но первый путь дольше, а второй даже с огромной скидкой нельзя назвать естественным – обычно он применяется только для тех, у кого энергопроводность тканей понижена или не получается разблокировать резервный объём мозга, но таких находится немного.

Лиэн выбрала первый способ.

- Я свяжусь с Пламенем, - сказал Контроллер, - так что готовьтесь к встрече с мастером. Второе. Придумайте себе «профессиональный псевдоним», под которым вы будете известны своим коллегам.

- Но зачем? Разве кто-то из вас может предать меня? – спросила Лиэн.

- Нет, конечно, не предать. Но случается всякое. Во время операции мы можем обращаться друг к другу, а если услышит кто-то посторонний, по имени в случае надобности легко найти его владельца. Для нас жизненно важно перевоплотиться, скрыть свою реальную личность.

- То есть обезличиться?

- Не обязательно. Вы можете создать себе другую индивидуальность, назваться ярким запоминающимся псевдонимом и оставлять фирменный автограф на «месте преступления» - главное, чтобы оградить свою реальную жизнь от любых эксцессов.

- Да мне и ограждать нечего. Моя «реальная» жизнь ещё опаснее, существовать мирно и открыто я уже не смогу. Так что пусть моё имя останется при мне.

- Но если когда-нибудь вы вернётесь в обычный мир?

- Тогда и посмотрим. Я вернусь, только когда Ронгойла не станет. Больше мне бояться некого. Я надеюсь на вашу школу и не хочу прятаться за прозвищем.

- Как хотите. В конце концов, вы выбирали букет из ладиолей… значит, на вас можно положиться.

- Я хотела посоветоваться. Конечно, невозможно обезопасить всех моих друзей, но хотя бы об Альстрене и Ксаргентах я должна позаботиться, на случай, если фантомы попробуют найти меня через них. Я не предлагаю принять их в ваши ряды. Но что можно сделать?

- Изменить имя и место жительства. К сожалению, слишком многие оказываются причастны нашим войнам с противоположным полюсом.

*

Ближе к полуночи Аргентум привёз Ортения и Кет на аэриле. Ранее Лиэн позвонила им и предупредила.

Она вкратце ввела их в курс дела; реакция на перспективу переселения в Пламень оказалась неоднозначной. Пока Ортений осознавал и раскладывал по полочкам сообщённые дочерью новости, Кет выразила недовольство по поводу того, что за неё уже всё решили.

- Не собираюсь я отсиживаться где-то, пока ты будешь рисковать, - заявила она. – В крайнем случае, обмотаю рукоять сабли резиной. Пусть только сунутся.

Ортений предположил, что всё не так страшно и, может быть, можно обойтись без таких предосторожностей и никуда не эвакуироваться. Лиэн и Контроллер довольно долго их уламывали, но поскольку оба мастера не могли в данный момент покинуть Пламень, решено было всем вместе добраться туда, а потом посмотреть. Мельком заглянувший на базу Аргентум заверил Лиэн, что девятый глобус променять на что-либо другое довольно трудно, поэтому вероятность, что старшие диКиттиры там и останутся, очень большая.

Лиэн и Контроллер побывали у Немьена и лиКсаргентов, огорошили их «шпионскими тайнами» и убедили изменить данные. Контроллер пообещал решить вопросы, связанные с документами. Положившись на него, Лиэн могла спокойно уехать.

*

Отправились на линнере. Такую мощную машину можно сравнить с океанским кораблём: как он не войдёт в реку, так и линнеры использовались исключительно в сфере галактики – точнее, их способ передвижения, искривление пространства. В сферах систем и планет они ходили только на циклической тяге, чтобы не вносить дисбаланс в маленькие хрупкие миры. По размерам же линнер, на котором перевозили Лиэн, был всего лишь с прогулочную яхту.

- Будем надеяться, что фантомы не вычислят нас, - сказал пилот, когда они миновали контрольную сферу. – Впрочем, в Пламень они никогда ещё не совались.

*

«Как же вы пожалеете, когда я выберусь из этой чёртовой резервации!» - озлобленно думал Нейтрон, с мрачным видом оглядывая серо-коричневую гамаду, встопорщившуюся острыми скалами, от которых уже протянулись ночные тени. Сумерки обесцвечивали однообразный ландшафт, дали затягивались темнотой, и в расселинах свистел холодный ветер. К чести Нейтрона сказать, его угнетал вовсе не пейзаж (который, кстати, был сотворён природой как раз в фантомском стиле, так что заключённые чувствовали себя даже комфортно), а сам факт содержания в азалларовском «концлагере». Конечно, такое унижение выбило бы из колеи любого.

Предыдущих «аборигенов», попавших сюда несколько ранее, Нейтрон взял под своё руководство, ну, естественно, тех, кого удалось найти – где-то здесь наверняка оставались автономные формирования, но два дня – срок недостаточный, чтобы обыскать всю планету на предмет сородичей. Первоначально найденных «аборигенов» было пятеро, но одного пришлось устранить, так как он оказался из команды конкурентов, в своё время насоливших Лиггорту.

Обозревая темнеющую пустыню, Нейтрон обдумывал план побега. «Старички» сказали, что азалларовцы создали вокруг этой планетки преграду, не пропускающую никакие разновидности тёмной материи, даже мысли. Ледяной ветер крепчал, не причиняя Нейтрону никакого беспокойства. Преграду-то теоретически можно пробить: для этого «всего лишь» необходимо построить в самой мощной геопатогенной зоне планеты пирамиду с поперечным сечением в виде звезды и превышением высоты над диаметром основания минимум в два раза. Вот только где взять технику, необходимую для таких работ?!

Внезапно у него возникла смутная надежда на идею.

- Ведь как-то они нас сюда привозят… - вслух подумал он.

- Ты что-то сказал? – переспросила его подруга, Унивит (из числа захваченной Аргентумом троицы), вспрыгнув на уступ.

- Я говорю, как-то азалларовцы нас сюда привозят. Значит, возможно, в эти моменты преграда исчезает…

- Наверное, в ней просто появляется брешь, чтобы пропустить всего один корабль. В таком случае шансов у нас всё равно смехотворно мало. А что, если нас провозят в поле «светлой» энергетики, из которой состоят азалларовские корабли? Если надеяться на это объяснение, можно попробовать как-то замаскироваться…

- Например? – с долей здравого скептицизма поинтересовался Нейтрон.

- Например, если на этой планетёнке есть точки дыхания и они достаточно «позитивны», можно попробовать в астральном теле войти в поток дыхания и под его прикрытием проскользнуть сквозь преграду.

- С ума сошла.

- А если попробовать?

- А кто сунется в «светлое» дыхание планеты?! Лучше уж сразу в огонь – по крайней мере, легче умрёшь.

- Я готова попробовать. Да, я умру, но я уверена, что у меня хватит воли добраться до нашей команды и попросить помощи, прежде чем я уйду на Тарменотрем

- Ты не пойдёшь. Я прикажу кому-нибудь другому. Змейке, например: вы ведь не очень хорошо ладите, правда?

- Очень прошу тебя разрешить мне. Я придумала этот план, мне бы хотелось самой осуществить его, а не давать шанс Змейке.

- А ты мне дороже, чем твои намерения стать героиней.

- Понимаю. Ты и только ты распоряжаешься мной. И без твоего позволения я не сделаю ничего. Но сможет ли – не только Змейка, а любой другой - осуществить мой план? Сможет ли задержаться в мире ролей воплощённых и не последовать зову Тарменотрема раньше времени? А у меня будет самая веская причина справиться: не разочаровать тебя. И выполнив миссию, я попрошу у богов награду: позволить в следующем воплощении вспомнить, кто я. И тогда я вернусь к тебе.

- И будешь молодой и неопытной! Я вижу, - усмехнулся Нейтрон, - что тебе подвиг дороже меня.

Унивит молчала, глядя ему в глаза и выжидающе улыбаясь.

- Напоминаю: если ты не дотянешь до преграды, то твоя душа так и останется здесь, и ничего ты не выгадаешь.

- Дотяну: я не могу разочаровать тебя.

*

Ближайшая точка дыхания обнаружилась весьма удачно на следующий же день. В поход отправилась вся группа, фантомы нуждались в каком-либо укрытии вроде той же пещеры разве что из соображения личных предпочтений.

Точка представляла собой скальное образование посреди пустыни. Унивит покинула темноэфирное тело и вышла в астральном.

Что ж… во время путешествия по потоку дыхания, составившему около тысячи километров, на сверхзвуковой скорости, фантомская гордость и выносливость первопроходицы трещала по швам, самые изощрённые игры, придумываемые фантомами для своих жертв, были далеки от ощущений тёмного существа, рискнувшего пройти каналом светлой энергии.

Наконец поток стал слабеть, сливаясь с космосом, но Унивит поняла, что, если сейчас не покинет его, то погибнет, и, не зная, миновала ли уже преграду, пошла ва-банк второй раз.

Преграда осталась позади.

Немного придя в себя после приключения, Унивит почувствовала, что связь с темноэфирным телом прервалась.

Она вышла в сферу галактики. Теперь надо бы сориентироваться, в какую часть космоса их завезли, и двигаться к ближайшей из баз Нейтрона. Конечно, главой Дельта ему уже не бывать, его преемник обязательно поставит условие лояльности взамен содействия в освобождении, но просить помощи у других Дельтов – это крайний вариант, фактически нокдаун чести.

Как назло, местность была незнакомой. Унивит примерно сориентировалась по Ядру галактики и Антарес, такой родной и такой далёкой, и отправилась в пешее путешествие, прикидывая, сколько недель ей придётся плестись своим ходом… если не удастся забраться по пути в какой-нибудь корабль.

*

Даже солнце здесь было особенным – более многомерным, более лучистым, более ослепительным, его свет заполнял пространство вокруг и, искрясь, лился по бесконечности – казалось, он достигает самых отдалённых слоёв, и захватывало возникающее от одного присутствия этого солнца странно-успокаивающее чувство восхищения, ощущение чего-то высшего. Весь окружающий космос растворялся в искрящемся сиянии.

Но к разочарованию Лиэн, после вхождения в сферу планеты, в центральный слой, солнце стало обычным – по-прежнему ярким и прекрасным, но обычным.

- Значит, всё прекрасное – иллюзия? – спросила Лиэн. – Всё только от разности частот, а на самом деле ничего нет?

- Почему же только от разности? Иногда и от соответствия, - пилот намекнул на лэнгро. – Но мы, смертные, вечно совершаем опаснейшую ошибку: пытаемся загнать многообразный мир в единые рамки и описать одной формулой. Умозаключение по аналогии не подходит ко Вселенной. Принимайте явления такими, какие они есть, и… ищите. Красота существует, и не только иллюзорная. Скоро вы это поймёте.

Лиэн навсегда запомнила образ этого лучистого, белоснежно-радужного солнца, из сферы галактики представшего во всём великолепии, до высот всех своих тонких тел. Что бы ни было… Он останется, что бы ни было… В памяти. Жизнь в памяти вечна.

Линнер остановился на овальной площадке у замка Эрн Марнии. Сразу после корреляции Лиэн обратила внимание на то, как изменилось её тело, став легче и сильнее, одновременно твёрже и разреженней из-за излучающегося тканями света.

Свет – первое, что замечалось, потоками света было пронизано всё: воздух, бирюзовые ажурные деревья, окружающие площадку, стройное мраморное здание. Сияло ослепительное гранулярное небо, и, несмотря на застилающий глаза свет, дали виднелись удивительно чётко – пологие дымчатые холмы и мягко-сизые изогнутые долины, вырастающие из склонов золотистые шпили тонких башен и мерцающий туман, переливающийся в низинах. Мягкий мир нежных красок, приглушённых светящихся цветов, плавных линий, лёгкости и бескрайних горизонтов. Успокоение и гармония излучались каждым атомом. Ортений и Кет, выбравшиеся из линнера, стояли, оглядываясь, с совершенно потерянным и изумлённым видом. Так странно: потоки хрустального сияния заливали пространство туманящейся дымкой, она существовала, осознавалась, ощущалась, внушала чувства и состояния, заполняла иррациональностью, но была невидима, воспринимаясь, и хотя материальные глаза видели её как игру пылинок в солнечных лучах, заволакивающую реальность иллюзорным покровом, зрение, казалось, обострилось вдвое – так ясно и чётко различалась каждая деталь. Лиэн ощутила, как исчезает груз сомнений и тревог, целительная аура девятого глобуса наполняла её спокойствием и сознанием безопасности, и, наверное, впервые за долгое время она поняла, какое это счастье – просто освободиться от всех страхов, отпустить прошлое и не бояться будущего. Ради этого стоило создавать мир.

По низкой лестнице, по бокам которой росли нежные лазурные папоротники, спускался Россул, придерживая лёгкий поблескивающий плащ. Рядом шёл Крийет собственной персоной, но Лиэн не сразу узнала его: преобразившись после корреляции, он казался гораздо моложе.

Пилот первым направился им навстречу, за ним последовали остальные.

- С благополучным прибытием, - сказал Россул, подняв руку ладонью вперёд в знак приветствия. – Здесь вам ничего не грозит.

Лиэн поймала фирменный, слегка философски-ироничный взгляд Крийета, призванный выражать нечто многозначительное вроде «что же, как видишь, и я здесь…».

Россул повернулся, приглашая всех войти в замок. Линнер остался на площадке с открытым люком.

В замке их встретила девушка лет шестнадцати по привычной Лиэн мерке, хотя, не зная продолжительности жизни, трудно определять возраст. Она была дальней родственницей Россула, её звали Шеннилил Эрн Марниа, и она только что прибыла из лайсеума, где как раз начался отпуск.

*

Вечером Крийет и Лиэн стояли на балконе на четвёртом этаже. Внизу предзакатно мерцала бирюзовая долина, по небу ползли оттенки золотистого, и лёгкий ветерок шелестел листьями глянцево-маринового растения, оплетшего колонны, поддерживающие следующий этаж.

- Так ты давно здесь? – спросила Лиэн.

- По времени наших миров больше четырёх дней, но здесь время идёт медленнее, так что для меня прошло два дня… Впрочем, здесь возникает желание узнать столько всего, что целой жизни не хватит.

- То есть?

- Трудно выразить словами. Просто надо наблюдать за ними – я имею в виду Россула, Шеннилил и других. Они не читают лекции, но ты постоянно открываешь для себя что-то новое, какие-то оттенки их философии. Нужно понимать, как они мыслят, что делают, как относятся к жизни. Пример других существ заставляет взглянуть на мир по-другому, и довольно часто новая точка зрения оказывается не просто ценной, но и более верной, чем прежняя. Так что теперь, наверное, меня придётся силой вывозить отсюда.

Лиэн поражала необыкновенная грациозность и мягкость жителей Кристалла. Свет, которым наделялись все прибывающие сюда, аньялатарам принадлежал по праву, будучи неотделим от них. Крийет как-то признался, что чувствует себя искусственно созданным, в то время как органичный свет аньялатаров открывал их истинный облик. Плавные движения, мелодичные голоса, тонкие и безупречные черты лица – всё это не было следствием одной лишь разреженной материальности. Они не казались отстранёнными от мира сего адептами, но в их глазах пряталось понимание чего-то глубокого, лежащего за пределами познанного, непривычная точка зрения на привычные вещи, своим сознанием они могли охватывать огромные пласты пространства, времени и измерений. Они могли общаться мыслями и мгновенно переноситься на большие расстояния. Удивительно изящные и хрупкие, они при необходимости становились жёсткими и стремительными. Шеннилил научила Лиэн играть в диски (нечто похожее на волейбол без правил) и неизменно выигрывала (хотя, как она призналась, ещё до прибытия линнера один раз верх одержал Крийет).

Лиэн научилась вызывать из себя энергетический заслон, препятствующий проникновению в тело заряженных частиц, регулировать клеточные и нервные процессы и, наконец, устранила проблему гравитации. Правда, в буквальном смысле летать как птица не умел даже Россул, но теперь она вполне могла посоревноваться со Стиксом в умении передвигаться по наклонным плоскостям. Но Эрн Марниа предупредил её, что осваивать все эти науки в разреженном теле не в пример легче, а придётся приспособить к регулировке материи и плотное тело, которое будет возвращено ей при выходе во внешний мир. Обучение предполагалось закончить в Анатце, куда в ближайшем будущем должен был переправиться Крийет под другим именем.

Фантомы двигаются быстрее людей, и в столкновениях с ними необходима максимальная концентрация.

- Развивать реакцию и скорость вам придётся самим, - говорил Россул. – По человеческим меркам ваш уровень очень высок, но вы будете иметь дело с кинетически более совершенной материей. Самое главное – знать, что от вас ожидается, и быть готовыми действовать на пределе своих возможностей. Всегда лучше переоценить опасность и ждать, что они окажутся сильнее вас.

- Так каков же секрет побеждать тех, кто сильнее нас? – спросила Лиэн.

- Ожидая встречи с молнией, ты приготовишься извлечь из своей человеческой сущности максимум возможностей, чтобы не дать этой молнии убить себя.

- Несколько раз во время моей работы в ОСН, - сказал Крийет, - нам приходилось сталкиваться с ними. К счастью, мне удалось остаться в живых, но единственно возможной победой оказывалось разве что выживание. Труднее всего было бороться не с ними самими, а со страхом, который они насылают.

- Теперь вы сможете сопротивляться их влиянию.

*

- Как ты думаешь, кто этот чужой, прибывший с ними? – поинтересовалась Шеннилил вечером перед отъездом в Анатцу. Сама она оставалась, но Россул должен был завершить образование Крийета и Лиэн. – Несколько раз я видела его достаточно чётко, но потом он стал осторожнее. Он не ответил ни на один мой вопрос.

На опаловых стенах играли отблески эфирного пламени, прозрачно горевшего в высоких бронзовых подставках. В раскрытые окна влетали ветерки, разбрасывая огонь по воздуху, а с вишнёво-электрического неба сверкали огромные переливчатые звёзды, дробно отражающиеся на листьях деревьев на дальней гряде холмов.

- Мне больше повезло, - Россул, улыбнувшись, вгляделся в полумрак галереи, спиралью опоясывающей замок. – Я учил его, когда у меня было свободное время, и хотя он не назвался, я его узнал. Я очень рад, что он исцелился и теперь будет сражаться.

*

Вопреки предсказанию Аргентума, Кет не прельстилась существованием в мире девятого глобуса. Россулу стоило немалого труда уговорить её остаться.

- Всё будет хорошо, - на прощание сказала Лиэн. – Я найду его. Я сделаю всё, даже невозможное.

Но в её голосе больше не было ни горечи, ни ненависти.

Отправились на информоплане Россула. В мгновение после рекорреляции Лиэн снова захлестнуло ощущение иномирного солнца… Что бы ни было… Есть это солнце – значит, есть надежда, и больше ничего теперь не страшно.

Комментарии читателей: