Ужин холостяка особыми изысками не блещет – что приготовил, то и съел, впрочем, у женатых ситуация не лучше. Иные могут жениться и, для сохранения пищеварения, каждый вечер с супругой в ресторан отправляться… Но это всё мечты, мечты… Отвергнутый Юноной, я коротал этим вечером часы в комнате, уплетая за обе щёки суховатую жаренную картошку (она никогда не выходит у меня сочной – таланту не хватает)… Мой телефон вдруг спазматически затрясся и затих сам собой… «Илья Касихин» – вывел определитель. Ну что ж, в его-то состоянии (о коем несложно догадаться, поглядев на часы) нажимать не на те кнопки свойственно… Впрочем, стуки в мою душу он повторил ещё пару раз, пока Кирилл Фёдорович не выдержал, да не ответил сообщением: «Балуемся или как?» Телефон зазвонил вновь и на этот раз я сразу схватил трубку:

– Ну?

– З-забери м-меня, К-киря… – инфернально прошипел Шут с той стороны. – Я не д-дойду…

– Ты где там креативишь, монстр? – стоит ли напоминать, что наш сценарист как акула – ему тоже помогала плавать печень.

– В баре, т-тут… В «С-сорбонне»…

– Никуда не уползай на бровушках, я сейчас приду… – бросил я в ответ.

В илюхином творческом состоянии идти куда-то представлялось весьма затруднительно… Опершись на руку, он восседал за столиком перед выключенным ноутом да полупустой бутылкой с рыбой. Сия картина рождала только одну музыкальную ассоциацию: «08 – Блюз о безусловном вреде пьянства.mp3»…

– Ты, ты понимаешь, Кирилл, – начал оправдываться он. – Я тут за проектом сидел… сидел и пил… Во… – показал он бутылку пива с раскрашенной как шлюха-перестарок этикеткой. – Гляди, новинка! Пиво с натуральным соком! А следующее что? С молоком!.. На новое-то и польстился рядовой чуть холостой копирайтер… Такова человек обезьянка – кинь ему новое и захапает за милую душу… Перелей из пустого в порожнее другой формы – скупят и то, и другое…

– Это тебя с этой гадости так укачало? – не поверил я.

– Это я уже на понижение градуса пошёл… А так, коньячком побаловался…

– А тебе не кажется, что лозунг: «Купи бутылку пива и болей за наших» – звучит двусмысленно? – убрав новомодный сосуд под стол, замечаю я.

– Отчего двус-с-смысленно? – вперив в меня взор стеклянный, вопрошает Илья. – Там всё как раз одномысленно, просто завуалировано… Слоганов-то много, но все об одном твердят: «Спивайтесь!» – тут он задумывается вдруг на секунду, даже взгляд вдруг твердеет, обретает несвойственные Шуту серьёзность да грусть. – Хотя это как посмотреть… – мрачно сообщает он. – По слухам, социальная реклама с двумя девушками-близняшками да брезгливыми личиками, говорящими: «А мне нравятся непьющие парни!» – он поозирался во все стороны, явно желая ткнуть меня носом в эту социалку, но не найдя оной (ещё бы, в «Сорбонне» плакатов только про мытые перед едой руки да семью и школу не хватало) продолжил: – Девушки, то есть девушка, на деле, то ли дочь, то ли любовница алкогольного короля, владельца трёх заводов по стране и сети магазинов «Рюмочка», а эта реклама – хитрый ход, вылезший из исследования одного экономиста, мол, если люди никогда не бросят пить, а будут покупать постоянно, а не запоями и детей приучат – все эти заводы обеспечатся стабильным доходом на долгие годы… Своего рода алкогольная ипотека… А-ай! – размахнулся он, да так и завис, глядя печально на раскрывший пасть ноут. – Надоело мне всё! Как мне всё надоело, Кирилл!..

– И тут Остапа понесло… – вздыхаю я обречённо.

– Ты себе не представляешь… – пропуская мои возражения мимо ушей, вещает Илья. – Эти рекламные ролики, заказанные директорами, чтобы засветить третью справа любовницу! «Любые деньги за ваш каприз»! Эти директора, мнящие себя теоретиками всего на свете!.. Мы раз на пару с Виталиком три часа бились с директорами механического завода…. Из новой закалки – на понтах: цепь золотая, костюмчик – семейный бюджет за три года – да трубка, сам не знаю с какой стороны закуриваю, а виду… только-только из синюшного запоя вышел, поглядеть не развалилась ли фирма. Тихий ужас!.. Бились-бились, Виталя стабильно раз в пятнадцать минут уходил нервно курить, я уже не знал где волосы ещё рвать, а они всё своё ПТУшное образование показывают… Ну, Киря, безвыходных ситуаций не бывает, бывают клиенты их придумывающие – и в конце концов, рисуем им три шестерёнки, что ни туда, ни сюда не вертятся. Это, видите ли, им половые органы напомнило!.. Фрейда на них нет!.. И эти вот, – тычет он в уже давно пустой экран. – Та же витиеватая петрушка! Что есть причуды наших клиентов? Буйство нуворишей, ни больше, ни меньше!.. Надоело! Кирилл, я с первых дней жизни бодался с человечеством! И хоть кто бы заметил?!..

– Ты рассчитался? – перебил наконец эту тираду страданий я.

Шут обессилено кивнул. Я укладываю ноут в сумку, в боковой кармашек помещаю завёрнутую в газетку тараньку, прохожусь ладонью по поцарапанной крышке стола.

– Ну, вот и ладненько, подымайся, креативщик, пойдём домой, баиньки, завтра на работу… – хватаю я его за грудки.

– А у тебя есть горох? Много гороха? Я тут в сети вычитал, что для нормального кровообращения надо спать на горохе… Постели мне на полу и гороху под простыню насыпь. Буду как принцесса, только гороху з-завались…

– Гороху? Это же неприятно!

– Неприятно зубы кремом для бритья чистить… Неприятно сапоги мылом шлифовать до блеска… – извергает он на меня мысль за мыслью.

– Это ты у Лекаря нашего, Владислава, нахватался?

– А, – брезгливо машет он рукой, – этот старый хрен, помниться, всем советовал и тефлон со сковородок сдирать да жрать в немереных количествах… Чтобы организм не усваивал яды да болезни с инертными комками внутри… Потом еле отбрыкался от адвокатов тех бабушек с голыми сковородками… Да если бы не наши менеджеры да бабушки ипохондрички – его больную муру давно бы закрыли как антисоциальное явление, противоречащее Женевской Конвенции по Правам Человека!..

Подставляю плечо другу, да тащимся мы до дома. По дороге до нас даже докопались какие-то хулиганы, но Илья выдал им что-то вроде: «Жизнь – это тоже чей-то маркетинговый ход!» и, интеллигентно извинившись, дорогу-то нам открыли… Решили, поди, что заразные…

 

Грабёжка/00:00:28:15

 

– Почему у вас в анкете не написано, где вы родились? – вопрошает строго лейтенант ФСБ, глядя на меня так, будто начнёт жестокие пытки, не дождавшись ответа в ближайшую минуту.

– А это так важно?

– Для нас важно. Нужно знать все ваши паспортные данные…

– А если я не скажу? Будет же во мне какая-то загадка… – пытаюсь подшутить я…

– Значит, не пустим…

– Ну, хорошо, Энск, Энской области…

– Так и запишем… – вносит данные забористым лейтенант. Ох, и не стать ему капитаном, ох не стать…

– Группа крови?

– Группа крови-то зачем?

– Надо, а вдруг понадобится?..

– Вторая, резус отрицательный… – я киваю. – В задницу заглядывать с фонариком собираетесь? – спрашиваю я невпопад и удостаиваюсь такого уверенного взгляда, что… – Я и не настаиваю. Нет, так нет!..

– Проходите, – только и кивает лейтенант.

Подхватив наскоро распотрошенную сумку с камерой, я спешу к Юноне, мирно доедающей шоколадку в вестибюле мэрии.

– Неужели полчаса созерцания нашего Президента стоит этих конспирофобических мучений? – любопытствую я у Юнки.

– Не так чтобы они очень дорожили нашим Президентом… – она вздохнула, ресницами взмахнула, рожицу скукожила, – приказ есть приказ, а каждая сошка желает выпендриться…

Чего на всех пресс-конференциях не хватает, так это спичек в глазах, а потому ставлю на music «06-Blyuz dlya tekh, kto spit so mnoy.mp3» от Несчастного случая . Уж не знаю, кому интересно: им, разговаривая с нами о давно всем известном из Интернета и газет, или же нам, в первый раз о том узнающим с интересом. В мой объектив попадают строчащие словечки высочайших особ молоденькие журналистки, блокнотики с бродящими ручками, камеры коллег да зевающие морды… Вставить бы хоть в один сюжетец этот широкий зёв от чиновника повыше рангом или же спящего на собственном пузе с двойней внутри снабженца (того и гляди выкидыш случится), но Яна же не пропустит! Зато теперь каждый из пребывающих в состоянии любопытствующего анабиоза может сказать, что он живого Президента видел…

– …Мы поддерживаем Степана Валентиновича в его действиях против преступности: коррупции, мелких краж и крупных ограблений – действия им разработанные отвечают всем требованиям политики нашего государства… – читает по бумажке Наш Высочайший Президент. – Мы не намерены договариваться с преступниками и бить будем жёстко и целенаправленно… выжигать эту скверну калёным железом… – тут он отвлекается от бумажки и сотрясает кулачком для проформы. – Только одна цифра, что преступность в вашем городе сократилась на сто тридцать процентов…

Волна оживления проходит по сидящим, но властелин замечает пробуждение и прищурившись поправляется:

– То есть на тринадцать процентов… Это очень хороший показатель по стране… Я был в других городах и там обстановка обстоит гораздо хуже.

Оставив камеру созерцать трибуну на дальнем плане, я отправляюсь в вольное плаванье, бродить среди сонного царства, иначе вот-вот и сам свалюсь – камера сама всё снимет…

 – В лице нашего города действующий Президент и его аппарат, политика его и его аппарата может надеяться на самую значительную поддержку в лице электората в предвыборной кампании по вашему переизбранию… – это уже бессвязно по бумажке вещал сам Степан Олейников. – Наш город как один проголосует за вступление вас на второй срок, поскольку целенаправленное проведение ваших реформ не может прекратиться вдруг… Политика по восстановлению народного хозяйства, решению топливных, продовольственных, жилищных, строительных и других проблем – будет проводиться и дальше в нашем городе… – ох и порежет его Юнона на синхроны, ох и будет он вспышкой мелькать да дёргаться. Уж не знаю отчего, но все высочайшие особы вроде мэра, губернатора и президента перебиваются вспышкой, а не банальными дальними планами, видами микрофонов, пагонов, орденов и прочей видеоереси – в отличие от простых смертных…

– Ты погляди, Юн, а у него виски-то уже почернели… – замечаю я на ушко любимой журналистке.

– А вот хохолок по-прежнему как у невесты Франкенштейна… – кивает она в ответ.

– Но он осунулся, ты погляди, мешки под глазами закрашивает… поди не спит…

– Боюсь, что от страха, а не от совести…

– И вида он какого-то сморщенного, еле-еле из-за трибуны видно…

– Смэрщенного… Смэрщок этакий!

Но на нас уже шипят пробудившиеся ото сна радийщики –остроты наши закололи им весь микрофон.

– Администрация нашего города за честные пере…. выборы главы государства, победить должен сильнейший, достойнейший кандидат, который приведёт наш город и Россию к победе… – продолжает смэрщенный считывать буквы с бумажки. Господи, ну почему старик Ионеско умер?! Отчего такая несправедливость? Французский румын бы столько нового почерпнул у этих спичрайтеров, они просто стали его музами!

А я уже заскучав подхожу к окну, отвожу в сторону шторку да лениво разглядываю блестящие спины машин… «Жигули» – это какая-то мелкая сошка… По всей видимости, заместитель третьего председателя второго исполняющего обязанности седьмого заведующего по делам научно-популярного образования города… Его должность обычно и в три строчки не влазит, а монтажёр корячится так и сяк, сокращая все возможные слова да измельчая буквы в нечитаемую муку восемнадцатого сорта… А уж если члену повезёт и ему достанется аббревиатурный департамент да краткая должность: и.о. заместителя ГУ ОПБ МЧС РФ по ФО – заклинание просто, прочитал десять раз и кто-то во что-то превратится! Так уж у чиновников заведено: чем длинней должность, тем меньше обязанности и тачка поменьше… А вот «Тойота» десятилетка… Эта явно катает на себе просто какого-нибудь заместителя в две строчки… Интересно, когда эти ребята в сауну ходят, они мерятся у кого должность короче?.. А вот этот чёрный тюнингованный «Лексус»… Стоп! Этот я уже где-то видел…

Хватая задремавшую Юнону под мышку да камеру, тащусь к окну…

– Погляди-ка на номер! – шепчу я, наводя объектив на чёрный блестящий капот. – Знакомое сочетание символов, не правда ли?

– Ещё как знакомое… Теперь он, сукин пупсик, от нас в крытом гараже не спрячется! Нам остаётся только дождаться на выходе…

– А если ждать долго придётся?

– Но оно того стоит, согласись!.. – и пальчиком указывает на крышу крыла напротив, где уже, заметив блики в нашем окне, заволновались снайперы.

Однако зависать в мэрии, врать Яне, где нас носит, сидеть на бутербродах и кофе в засаде – нам и не пришлось. Сразу после прессухи, их превосходительства с супругами отправились осматривать вновь отстроенные достопримечательности и… И вслед за водителем в «Лексус» залез сам Степан Олейников с женою…

– И откуда у человека с официальной зарплатой в двадцать тысяч такой особняк да машина?.. – задумчиво шепчет мне на ухо Юнона.

– Может, он всю жизнь копил заначку от жены? – невпопад отвечаю я, проводив объективом чёрный «Лексус» – Борт №1.

 

Грабёжка/00:01:02:20

 

Дзынь! Дзынь! Из плена Морфея в гадкую реальность, меня вырывает дверной звонок, напрочь исковеркав «Спи моя радость усни.mp3».

– Ты хвоста не привела? – подозрительно осмотрев подъезд, спрашиваю я, вдруг возникшую на пороге Рыжую Лису.

– Господи, да когда ж эти игры в разведчиков закончатся-то? – буквально воет она, закатив глаза. – Боимся, что уволят, потому что шефу, видите ли, две семьи в конторе много…

– Ну знаешь?! Ты никогда не думала, отчего это Лёня с Виолеттой грызутся всё время?..

– Что, от этого?

– Угу, Александр Дмитриевич и предложил им… Они побрезговали увольнением…

– С ума сойти… Да не смотри ты мне за спину! Не привела я, не привела… Успокойся… Машину оставила за три квартала, пробиралась огородами и ещё одного стукача пришлось замочить…

– Как замочить?

– Ну он же стукач… Застукала за стукачеством и пристукнула стукача… Ты лучше скажи, неприглядный мой… то есть ненаглядный, отчего ты не берёшь трубку да игнорируешь зазнобушку? Не мила ль я тебе? Али другу завёл?..

– Фурия моя, успокойся… – целомудренно лобзаю её в веснушчатый лобик. – У меня в маршрутке телефон вынули, так что я теперь сам как бы в игноре…

– Ага… – соображает она. – Значит, я скоропалительно залила кислотой твои подарки и фотки?.. Шутка… – серьёзно добавляет она, проходя в комнату. – У тебя есть камера?

– Откуда? В телефоне была… Ещё одна, когда свадьбы снимал, но её разбили пьяные нувориши из пригорода… Жалко конечно, удобная и матрица в ней…

– А у кого можно взять? – строго прерывает она мои злоключения.

– Ну, у Лёши Бузатова есть, VHS’ка, конечно, старенькая, но на работе сграбим как-нибудь… Он как-то видео с дочуркой монтировал… я-то видел, вполне прилично выходит. А что такое?

– Следствие вышло из тупика! – подняв пальчик да коснувшись легонько моей пипки восклицает она. – Дзынь! Не поверишь, нам удалось выйти на продавца «Лексуса»!

– Продавец-то на кой?

– Продавец-то непростой, был бы простой – ночью не назначал свиданку… – загадочно подмигнув, отвечает она. – Ну? Идём за камерой или нет? Или будем зарисовывать от руки?..

Грабёжка/00:01:02:21

Уж не сочтите за мизантропа, но темой Лёши Бузатова для меня отчего-то стала песенюшка немцев Fool’s Garden – «Ordinary man»… Этот раздобревший женатик, видом напоминавший надутого Кэрри Гранта (в лучшие годы), никак не производил впечатления личности творческой, одиозной и прочая, прочая, прочая… Однако тёмное прошлое, регулярно вылезало на поверхность, каждый раз натыкая то на панка, то на театрального режиссёра, то на учителя начальных классов, то на бритоголового гопника…

– Друг! – обняв его прямо с порога, кричу я… – Только ты можешь нам помочь! Спасти нас в нашей непростой ситуации!

– Тсссс! – шипит он в ответ, отстраняясь от объятий. – Алиску только-только усыпили…

И мы с Юнкой тихонько снимаем обувь да на цыпочках пробираемся в кухню.

– У тебя камера на ходу? – шёпотом спрашиваю я, лихим жестом закрыв стоящий на столе среди тёртой морковки да полугнилой картошки ноутбук.

– Ну на ходу… А что такое? – удивляется он.

– Друг, нам нужно срочно свадьбу снять этой ночью, мы отдадим с шоколадкой…

– Свадьбу?.. – переводя взгляд с меня на Юнону, недоверчиво спрашивает он.

– Не, не нашу… – предваряет мою отговорку она. – Молодожёны – экстремалы, вот и хотят ночью, расписаться-то давно расписались, а свадьбу всё после полуночи запланировали… А тот у кого брать собирались – уехал из города прямо с камерой… А ребята жениться прямо сейчас и намерились – сил нет, да и невеста на седьмом месяце… к тому же из приличной семьи…

Недоумённый Лёша переводит взгляд на меня, я ж киваю да гляжу очами честными-пречестными, хотя на бóльший бред в своей жизни поддакивать и не приходилось.

Эх, мягкий он. Королевна сразу разглядела в Лёшке Тачку №1, уж сколько с ним сняла рекламок, сколько гоняла туда-сюда с поручениями, сколько раз он участвовал в ипохондрик-шоу нашего лекаря (не излечился разве что от импотенции), наконец, он просто принимал пальто каких-то гламурных гастролёров из Златоглавой, поскольку харизма лакея видна за милю. Ну, ничего, плечики у него сильные, широкие да кряжистые – выдержат и не такое…

– Ну, хорошо, только у меня аккумулятор севший…

– Да мы пока на прямом питании посидим, а уж потом насколько хватит…

– Хорошо… – и скрывается в комнате, буквально не дыша.

Я же открываю ноут и угрюмо разглядываю строчки цифр и букв на экране, пытаясь понять, что же это такое.

– Он, что, программер? – спрашивает Моё Медное Счастье.

– Хуже… Извращенец… фиг его поймёшь, плейер это или редактор какой… – покачав головой, вздыхаю я.

А в проёме уже стоит Лёша с потёртой некогда разноцветной коробкой.

– Нравится? – спрашивает он меня, кивнув на экран ноута.

– Не знаю, я пока ещё не разобрался, что это такое… А вдруг кусается или ещё похуже?..

– Это крутой аудиоредактор! – шёпотом восклицает он.

– Правда? – удивляется Юнка. – Мне как-то казалось, что волна должна быть нарисована… Ну вот такая вот, как звук… – и она показывает.

– Нет, это особый редактор, он проще конечно некоторых фирменных аналогов, зато бесплатный…

– А на рынке за?..

– Но это же ворованное… – присев за стол отвечает он. – А этот-то бесплатный… Я после того как платную операционку поставил – или бесплатное или лицензионное инсталлирую…

Мы с Юноной переглядываемся, откуда у бывшего панка с нынешней мизерной зарплатой амбиции вообще, для нас так и остаётся загадкой.

– Тут вот кабеля, аккумулятор, кассета. Одной хватит?

– Хватит-хватит, им там всего лишь кольцами обменяться и погулять с чуток при Луне… – поспешно отвечает Юнона и тут же замолкает.

– Ну и хорошо, а то суббота, поздно, кассеты mini-VHS чистой нигде и не достанешь… – вздыхает он.

 

Грабёжка/00:01:03:00

 

Начищенные до глянца «девятки», припорошенные последней грязью джипы да сверкающие хромом древние агрегаты по одному выезжали на старт. Тут и там прожектора рыскали по дороге, выискивая новых участников, плотной железной толпой выстраивавшихся на бывшей резервной полосе для истребителей. Мы только и успевали головами поворачивать да следить за комментариями хипповатого вида дядечки с мегафоном, взобравшегося на сваренный из глушителей постамент:

– А вот перед нами выправленный до аэродинамического идеала «Запорожец» Севы по прозвищу Запор с улицы Урицкого! В его стареньком «Запоре» шестидесятого года выпуска стоит трёхлитровый инжекторный двигатель от «BMW»!..

А мы с Юноной вопим, что есть мочи. Уж мы-то не знаем, Севка – её старый приятель, на эту окраину нас и завёз, а с движком этим мы ютились в тесной отныне кабине – задние сиденья уступили место немецкому хромированному организму!

– А вот на старт выходит на своей тюнингованой «Тайге»-кабриолете Василий Иванович из автосервиса на Кудлатной. Какие ещё сюрпризы он нам приготовил – неизвестно, однако он твёрдо обещал сегодня гонять без веселящего газа – чтобы уровнять шансы!..

В обойму плотно входит джип цвета хаки, за ним тут же пристраивается старенький потёртый жизнью жучок «Фольксваген» разукрашенный пацифами да анархиями.

Моя камера проходиться по пёстрым рядам машин, по головам да рукам ликующей людской массы… Тонкие стройные загорелые ножки цокают на середину дороги, взмах клетчатого флага, мильоны воплей вырываются из тысячи глоток и… свет гаснет… Нет прожекторов, нет тяжёлого рока из колонок, погасли экраны с картами да видео в прямом эфире… И лишь светлые конусы двуглазых, многоглазых да машин-циклопов освещали трассу впереди… Откуда доносился робкий рёв мотора… Вот заморгал синий огонёк… за ним красный… ещё один синий… Толпа замолкла, с опаской прислушиваясь к приближающимся машинам…

– Храждане стритрейсеры… – наконец раздаётся металлизированный говор с той стороны. – Выходите из машин по одному, с поднятыми руками и ключами от замков зажигания…

В миг наша толпа рассасывается, как кубик рафинада в горячей воде… опять же табун железных коней прогревает моторы…

– Вы что? По-русски не понимаете, чё ли? – въезжает в светлые конусы фар гонщиков дэпээсный УАЗик …

И уж простите за пошлость, но за музыку у нас сойдёт «Highway Star.mp3» от Дипов… В небо взлетают три «красных свистка»… Вскормленные спиртом да высокооктановым бензином моторы истерически визжат, и железные кони бросаются врассыпную… Джипы мигом съезжают на обочину и несутся по пересечённой местности… Тюнингованная автостарина разворачивается на угол «пи», да несётся что есть мочи к городу… А самые быстрые летят прямо на ментов, да ещё газу добавляют…

– Твою мать!.. – только и кричит истошно мент да даёт полный назад.

Обдав УАЗик ударной волной да сорвав с него зеркала, уличные болиды обтекают струёй неврюеву рать и исчезают в ночи… Нет, нет и ещё раз нет! Нет слов в русском языке (вплоть до нецензурных), чтобы передать ощущения от сей механической вакханалии. Простите за излишнюю сухость, но ничто во Вселенной этого не сможет! Даже плёнка…

Ну а мы с Юноной бочком, бочком отходим к пьедесталу да колонкам.

– Ты это снял? – спрашивает она.

– Куда там? Старьё, ночной режим дохлый, так для маркетинга придумали… Огоньки, скрипы да тень отца Гамлета собственной персоной. На уровнях вытяну, но я ж не всемогущ…. Ой, извините… – это я на ногу какому-то мордовороту наступил. – Я, право, не нарочно…

– Ты стрелу с Папой по «Лексусу» забила? – гортанным тоном спрашивает тот Юнону.

– Я же извинился, не специально… Ну, если хотите… – и тут же замолкаю – глупость морожу, ясен перец…

– Ну, я, а где он?..

– Поехали… – кивает мордоворот на укрывшуюся за шиповником машину. – И это на глаза повяжи… – вынимает он из кармана две чёрные повязки.

– Может, ещё и кляп предложите?.. – отвечаю я ему.

И как это пишется в пошлой литературе: в ночи блеснуло лезвие…

– Нет, так нет… – пожимая плечами, рассуждаю я да хватаю повязку, укрывшую столько важных видов от неподходящих глаз.

– На вашем месте я бы пристегнулся… – раздаётся в темени голос водилы.

Машина без предупреждения рвёт с места… И как же я жалею, что не могу снимать, хоть камера так и висит на руке… Уж я бы запечатлел как мы лихо взлетаем на шоссе, обгоняем как стоячих гаишников, уж было развернувшихся за болидами, да оставляем их далеко позади, повиляв габаритными огнями в ночи… Такие кадры и мимо!..

 

Грабёжка/00:01:03:01

 

– Приехали, – раздался голос мордоворота, как только смолк визг тормозов.

Мы сняли повязки, пощурились, огляделись. Там вдалеке светился всеми огнями аквапарк, а совсем рядом над шоссе проносился по мосту московский поезд… Ну уж как встал наш водила – ювелирно! С разворота он въехал боком аккурат меж двумя белыми «Бентли»-близнецами (даже номера у них одинаковые до последней буквы). А мордоворот уже подталкивал нас к бильярд-бару «Шародейство»… И «Tito & Tarantula – Bullwinkle Part II.mp3» сойдёт нам на фон…

Мы проследовали за мордоворотом мимо скучающих зелёных столов, многие из игроков разыгрывали партию в пул большими белыми шарами исключительно в гордом одиночестве и с аппетитом косились на лавирующую Юнку. Мимо зависшей в вечном пике летающей крепости Б-19, не понять как здесь оказавшейся в масштабе один к двадцати четырём. Мимо бармена-импровизатора, вливавшего с двух рук в шейкер и виски, и молоко. Мимо перекатывавшего кием туда-сюда рыжие хоккейные мячики юродивого от крокета… Да много чего обходили мы стороною, направляясь прямо в альков…

– Вы и есть Артём Вейкман? – присаживаясь, спросила Юнка у сидящего одиноко за столиком угрюмого сорокалетнего мужика в безрукавке, этакий купчина из постановок по Островскому.

– А вы поезжайте в Лондон и спросите!.. – кивнул тот. – Кто я такой…

– Даже не скажу, отчего вдруг на вас вышли… Мы же хотели просто выяснить, откуда взялся тот «Лексус»…

– Ну и?.. – вопросительно уставился на нас Вейкман. – Пути Господни неисповедимы, как любил говорить один чешский солдат. И если вы на меня вышли – значит, так тому и быть…

Я вынимаю камеру, а мордоворот мигом тянется за пистолетом в кобуру… Провожатый наш, конечно, быстрее, и вот я уже удивлённо заглядываю в дуло «Вальтера».

– Это же камера… Вас ведь можно снимать? – спрашивает Юнка у Вейкмана.

– Можно… только лицо потом за решётку… то есть за мозаику… – поправляется он, троекратно сплюнув через левое плечо да постучав по крышке стола. – Валя, убери машинку…

И «Вальтер» прячется в кармане мордоворота.

– Замозаим, замозаим… – кивает Юнона.

– Может быть, вы выпить чего-нибудь хотите, пользуйтесь, у меня в этом заведении неограниченный кредит…

– Честно говоря, после всех этих гонок очень хочется пива, но оно здесь слабоватое.

– Да, честно говоря, это оттого, что вышибала здесь тоже слабоватый… Ну, а вы жаждите чего-нибудь? – вопрошает Вейкман у меня.

– Кофе, чёрный и без сахара… – проглотив комок в горле, чеканю я.

Наш собеседник самолично отходит к барной стойке да возвращается с двумя чашечками кофе.

– А вот кофе здесь не слабоватый… – отпив крошечный глоточек, сообщает он. – Хорошо пошла… то есть пошёл… На чём бишь мы?

– Хорошо, что мы, ища ниточки от того «Лексуса», нашли вас… – напоминает Юнона.

– Ну кто кого нашёл… Впрочем, не будем отвлекаться… Итак, вас нужда припёрла знать про «Лексус» с номером «М 001 ЕР»?

– Да именно он. Это машина нашего горячо любимого мэра…

– Скажете тоже, горячо любимого… – морщиться он. – А какой у вас интерес в старой жестянке провезённой мимо таможни?

– А откуда вы знаете, отчего это он провезён мимо таможни? – ляпаю я.

– А вы поезжайте в Лондон и спросите… К сожалению, я его и провёз через чёрный ход по документам запчастей – открутили бампера, двери да колёса и перевезли… – погрустнев заключает он, уперев взгляд в свою чашечку. – Подарил тестю, называется, на юбилей машинку… А он ещё для племяша захотел, для дяди такого же, и, пожалуйста, с движком на пятилитровую банку для троюродного брата… Ну я же не вол перетаскивать это всё через границу, согласитесь. Так мы с тестем и поссорились…

– Ну а вас-то как угораздило в добытчики такой семейки попасть? – и тут я замечаю на себе удивлённые взгляды и мордоворота Вали, и Артёма Вейкмана, и даже Юноны.

– А я тебе покажу как… – вынимает автомобильный олигарх из кармана листок и разворачивает на столе перед нами. – Вот это вот мэр ваш, – показывает он на вершину растущего на листке дерева отряда схемовых. – Вот его дочь Алевтина Вейкман-Олейникова, ну и я.

– А эта не та ли Наталья Куропятник?.. – уже тычет пальчиком по схеме Юнона.

– Она самая – директор хлебозавода… А вот и двоюродный шурин мой – Иван Греч…

– Мясокомбинат… – шепчу я. – Его широкое лицо с колбасой на каждом углу. Чёрт, ну и фамилия – я эти имена раньше только в титрах и видел!..

– И Егор Шостак тут… И Алексей Алеев… – пальчиком Юнона проходиться по схеме да упирается в олигархову ладонь.

– Да-да, автор повальной газификации города тоже здесь… – кивает Папочка. – Это ж надо придумать: принудить город переходить на газ! Да так обставить, я аж обзавидовался…

– А что в том такого? – возмущаюсь я. – Нефти на Земле на тридцать лет осталось, газа – на триста…

– Но дяде Лёше жить-то лет пятнадцать от силы… А денежки, которые жители платят за ржавеющие трубы да крошащиеся китайские затворы, получает лично он сегодня, нисколь не прогоняя через свою вотчину ЖКХ… Нет, всё дёшево, не спорю, иначе бы эта афёра и не выгорела?.. Но копейку свою с каждой плиты он имеет… А теперь, сколько плит в городе? То-то же!.. – кивает он.

– Это что же выходит: вся властвующая элита города, кроме мафии, пожалуй, все в этом генеалогическом древе?!.. – замечает Юнона.

– Отчего же кроме? Вот он я! – тычет он в свой квадратик. – Папочка, собственной персоной…

Я чуть камеру не выронил да снова заглянул в Валин «Вальтер».

– Ну, вы понимаете же, что я не просто так с вами разоткровенничался… – подтолкнув к нам схему, говорит мэрский зятёк.

– Мы замозаим ваше лицо и изменим голос, – поспешно кивает Юнка.

– Да чёрт с этим-то… Меня и так не всякая собака в лицо узнает, а тесть и тот век бы не видел, если бы не Аля… Я просто хочу, чтобы этот в-в-водитель к-кобылы сидел и не рыпался у себя там. Чтобы никаких проблем у моих автосалонов да СТО, чтобы не разгонял мою последнюю радость – ночные гонки… Это не его город! Впрочем, и не мой… Усекли?

– Усекли, отчего же… – пожимаю плечами я. – Только как мы это сделаем?

– А вы поезжайте в Лондон и спросите как. Я понять не могу, вам этого списка мало?

– Но у нас слегка шоу-то про другое…

– Ваше шоу про то же самое… Я же вам не приказываю, хотя не скрою, хочется… Я же не прошу вас рекламировать кокаин, которого у нас в городе и не водится…

– Почему?

– У меня от него, честно сказать, изжога… – скуксив неприятную рожицу от воспоминаний, отвечает Вейкман. – Вы уже достаточно побродили по папиным дружбанам, поглядели на его апартаменты, побегали по околице… Пора играть по-крупному, ребята, согласитесь?

Мы и закивали как китайские болванчики… Хотя от всех этих перспектив у меня только пипка не похолодела.

– Ну, так как, исполните мой каприз?

– А вы поезжайте в Лондон и спросите… – кивает Юнка, кладя в карман древо Вейкмана. – Но вы же понимаете, что последствия и у вас, и у нас могут быть…

– О! Это не проблема… Вот о чём-чём, так о последствиях и не тряситесь. Мне папаша ничего не сделает – Аля у него в любимых дочках ходит, не то что Наташка беспутная, до сих пор за неё декларацию заполняет, чтобы льгот поболе… А уж о вас я, если что, позабочусь…

– Где договор кровью подписывать? – чуть не захлёбываясь собственной слюной, спрашиваю я.

Широко улыбнувшись во все тридцать два фарфоровых зуба, мэрский зятёк наклоняется к нам:

– Мне нравится ход ваших мыслей, молодые люди, продолжайте в том же духе и вы далеко пойдёте, – и властным жестом приказывает Вале проводить нас. – Что-нибудь ещё, может?

– Знаете, у меня в автобусе вынули мобильник… – я и ляпнул.

– В каком? – строго вскинув на меня бровь, спрашивает Папочка.

– В десять-семнадцатом, позавчера…

– Угу, – кивает он, а Юнона меня уже тащит за рукав прочь:

– Ну, ты и ляпнул… Ты бы у него ещё один «Лексус» попросил!..

 

Грабёжка/00:01:03:10

 

Наутро проснувшись, на столике я и нашёл телефон. Мой! Без сомнения! Могуч Папочка! Теперь будем стараться… Надо было всё-таки попросить «Лексус»…

 

Конец 3 клипа. Продолжение следует

 

Комментарии читателей: