Федор Старыгин сидел за рулем своей потрепанной «шестерки» у станции метро и ждал очередного клиента. Впрочем, его «жигуленок» только со стороны выглядел неказисто, а что касается движка и ходовой, все было в порядке. Ну, почти в порядке.

Деньги на машину Федор собирал два года. И все равно не хватило. Пришлось идти по родственникам. Сестра две тысячи дала, но просила вернуть долг уже через три месяца. Они с мужем хотят осенью купить дачу. Федор клятвенно заверил, что к октябрю все вернет, и именно поэтому все свое свободное время он был вынужден «таксовать». Много денег уходило на ремонт машины, но Федор не унывал. По его расчетам выходило, что к октябрю он нужную сумму соберет…

К машине подбежали две девчушки. Им можно было дать и по шестнадцать и по двадцать лет. Накрашенные губки, подведенные глаза. Черт теперь этих девок разберет, подумал Федор, по накрашенным физиономиям и возраст то не определишь.

-До Затулинки за полтинник?

Федор молча кивнул и девицы впорхнули в салон. Щебеча о чем- то своем, они достали сигареты и закурили. Федор покосился в зеркало заднего вида, но ничего не сказал. Пусть их, себя же травят.

По дороге он стал прислушиваться к работе автомобиля. От переднего левого колеса доносился какой-то скрип. Особенно четко его было слышно, когда машина наскакивала на кочку или переезжала трамвайные пути. Вот черт, ругнулся про себя Федор, придется шаровые менять. Опять тратиться.

На Затулинке ему повезло. Интеллигентного вида очкарик опаздывал в театр и поэтому, не торгуясь, согласился заплатить вдвое больше обычного за скоростной рейс в центр.

Потом было еще несколько клиентов, а когда время уже подошло к одиннадцати вечера, Федор решил немного отдохнуть и перекусить. В киоске на Красном проспекте он купил два хот-дога, бутылку лимонада и, усевшись поудобней, приступил к трапезе.

Вообще-то, после одиннадцати Федор не «таксовал». Это решение он принял после одного памятного случая. Медленно пережевывая горячую сосиску, Федор вспомнил, как однажды поздним вечером он отвозил трех молодых парней на Восточный жилмассив. После того, как машина остановилась возле каких-то гаражей, они неожиданно набросились на него. Если бы эти подонки просто отобрали все деньги, это было бы еще ничего. Но эти три молокососа поиздевались всласть. Федор хорошо помнил, как они сорвали с него только что купленную кожаную куртку, и, чувствуя свое превосходство и безнаказанность, с наслаждением пинали его ногами, а в довершение всего, вырвали из машины магнитолу, и уже просто куражась, разбили лобовое стекло.

Время от времени Федор вспоминал этот день. Прокручивая его в памяти, он восстанавливал подробности и скрипел от ненависти зубами. Как же он хотел встретиться с ними еще раз. Зажмурив глаза, Федор со сластью представлял себе, что бы он с ними сейчас сделал. Мысленно он их уже и расстреливал, и топил, и жег огнем. Но понимая, что это уже невозможно, от досады только скрипел зубами и бил кулаком по рулевому колесу.

После этого случая Федор не « калымил» с месяц, но время возвращения долга неумолимо приближалось, и он возобновил свою коммерческую деятельность. Правда, теперь Федор решил хоть как-то обезопасить себя. Опросив своих приятелей и проконсультировавшись у знакомого охранника с базы «Агросиба», он купил себе газовое устройство с жестким названием «УДАР».

-Если с двух метров пальнуть, то с ног сшибает, - уверял его продавец в оружейном магазине. – Клиент будет в отключке минут десять. Надежная штука…

На часах было уже одиннадцать, кое-где уже включили освещение, но уж больно все удачно сегодня складывалось, и Федор решил покататься еще часок.

-Командир, выручай! – от неожиданности Федор вздрогнул.

С левой стороны машины, чуть нагнувшись, стоял высокий парень лет двадцати, одетый в строгий дорогой костюм и просительно смотрел на водителя. Одной рукой он сжимал букет гвоздик, а другой нервно поправлял галстук.

-Да я никуда не еду, - буркнул Федор.

-Выручи, братан, - парень заискивающе улыбнулся. – Нам на день рождения край надо попасть.

Федор хмуро покосился на цветы.

-Куда ехать-то?

-В Криводановку.

-Ого! – Федор присвистнул. – Нет, не поеду.

-Не обидим, командир, - из-за спины первого парня выглянул его приятель. – За пятихатку, а?

Федор украдкой сунул руку под сиденье и, не зная зачем, на всякий случай пощупал спрятанную там монтировку. Потом, так же незаметно, поправил висевшую на поясе кобуру с «УДАРом». Вроде парни ничего на вид, подумал он, почему бы и не съездить.

-Садитесь, - кивнул головой Федор и запустил двигатель.

-Вот спасибо! – высокий плюхнулся на переднее сиденье, а второй, с мрачным лицом, уселся сзади.

Поколесив по центру, Федор вывел машину на Димитровский мост и прибавил скорость. Надо бы фары подрегулировать, он пощелкал переключателем, пробуя то дальний, то ближний свет.

-Кому это ты сигналишь? – вдруг недовольно спросил тип с мрачным лицом.

Федор удивленно посмотрел в зеркало.

-Да никому, - он пожал плечами. – Просто фары проверял.

-У тебя курить-то можно? – весело спросил пассажир с букетом гвоздик в руках.

-Кури.

Федор уже пожалел, что согласился на эту поездку. Ему не нравились эти двое. Он чувствовал какой-то дискомфорт и поэтому все время поглядывал в зеркало заднего вида.

А машина тем временем уже проскочила пост ГАИ и вырвалась за город. Из-за деревьев медленно выползла огромная желтоватая луна и осветила островерхие ели. Плотные кусты, растущие по обочинам, попадая на поворотах в яркий коридор света, зловеще раскачивались, пытаясь принять очертания каких-то фантастических животных.

К черту такие поездки, недовольно вздрагивал Федор. Все, это в последний раз.

Неожиданно он каким-то внутренним звериным чутьем почувствовал надвигающуюся опасность. Наверное, тоже самое переживают волки, загнанные в очерченный красными флажками круг. Они прекрасно понимают, что конец их близок, но пока существует хоть малейшая возможность зацепиться за жизнь, они будут сражаться до последнего. Горе тому охотнику, который поверит в отчаявшегося волка и подпустит его на близкое расстояние. Когда хищник загнан в угол, никто не может предвидеть, чем закончится поединок.

Так и Федор в ожидании чего-то страшного вдруг напрягся как струна. Осознанных чувств не было. Был только собравшийся в кулак живой организм, который подчинялся звериному инстинкту…

 -Послушай, командир, - голос у сидевшего рядом пассажира заметно дрожал, - притормози немного.

-Зачем? – удивился Федор, но скорость сбавил.

Федор не видел промелькнувший перед глазами шелковый шнур, но резкая боль в горле, перехватившая дыхание, почему-то показалась ему давно ожидаемой. Он машинально воткнул третью передачу и вжал педаль газа в пол. Машина резко набирала скорость. Федор бросил руль. Правой рукой он отталкивал от себя сидевшего рядом налетчика, а левой старался оттянуть шнур, пытаясь просунуть под него большой палец. Воздуха не хватало. Сообразив, что со шнуром ему не справится, Федор принял единственное верное в данной ситуации решение. Машина к этому времени набрала уже приличную скорость, и он, бросив бороться с удавкой, уперся в рулевое колесо левой рукой и резко нажал на тормоз. Сидящий рядом налетчик с криком дернулся вперед и после удара головой о стекло, сполз на пол. Машина встала. Федор спинным мозгом ощутил, как сидящий сзади грабитель бухнулся всем телом в спинку водительского сиденья и тут же шелковая хватка на горле ослабла. Он с хрипом вдохнул полные легкие воздуха. Перед глазами заплясали яркие желто-зеленые круги, и все поплыло куда-то в сторону. С трудом воспринимая происходящее и пытаясь до конца обезопасить себя, Федор нащупал пластмассовый крючок на двери и резко дернул его. Вывалившись через открытую дверь на асфальт, и боясь потерять сознание, он выхватил из кобуры «УДАР» и четыре раза выстрелил внутрь салона. Услышав задыхающиеся вскрики, он захлопнул дверь и, привалившись к ней спиной, в изнеможении опустился на асфальт.

Время потеряло свою объективность. Прошло ли пять минут или два часа, этого Федор понять не мог. И только внутренний животный страх вернул его к действительности. Сейчас они придут в себя и мне конец, подумал он.

Федор быстро вскочил на ноги и, пытаясь сохранить равновесие, взмахнул руками, так как его резко качнуло в сторону. Состояние было, как после выпитой без закуски бутылки водки.

Быстрее, быстрее, подгонял он себя, иначе все. Трясущимися руками он открыл багажник и стал быстро шарить внутри. Кусок стальной трубы, непонятно как попавший в машину и который Федор давно собирался выбросить, сам лег в дрожащую ладонь. Федор сделал два осторожных шага, отвел руку с трубой в сторону и рывком открыл заднюю дверь. В лицо ему ударил резкий и удушливый запах, и Федор со слезящимися глазами тут же отступил назад.

В салоне было тихо. Налетчики не шевелились. Федор, отворачивая лицо в сторону и задерживая дыхание, вытащил из машины бесчувственное тело грабителя, еще сжимавшего в руках шелковый шнур, и даже не пытаясь осмыслить, что он делает, ударил его трубой по голове. Крошечная абстрактная мыслишка – «А вдруг он встанет?» - промелькнула в затуманенной голове Федора и подтолкнула его к следующему действию.

Он взял трубу обеими руками и размахнувшись, словно топором, рубанул холодной сталью по коленной чашечке поверженного налетчика. Сквозь утробный гул металла раздался сухой треск ломающихся костей. Но как видно сознание незадачливого грабителя так глубоко спряталось в его теле, что плоть не среагировала на боль.

Ну вот, так-то лучше, успокоился Федор. Стоп… А второй?

И все повторилось… Только если первого бандита Федор калечил, находясь в полубредовом состоянии и до конца не осознавал, что он делает, то второму он ломал кости вполне сознательно…

Федор открыл все двери, чтобы проветрить салон, а сам отошел в сторону и в изнеможении сел на обочину. Собирая разбросанные мысли воедино, он тер виски пальцами, брезгливо посматривая на поверженных врагов, которые к этому времени уже начали издавать слабые стоны.

Освещаемый сумасшедшей луной, Федор угрюмо смотрел перед собой и сжимал кулаки. Неожиданно вспомнилось то памятное нападение на Восточном жилмассиве. И тут вдруг где-то глубоко-глубоко, в самом темном уголке Федоровой души, стало зарождаться какое-то новое неизведанное чувство. Вернее, это чувство Федору было уже знакомо. Но раньше оно было эфемерно и туманно, где-то очень далеко. А сейчас оно тяжелой мерной поступью поднималось откуда-то из глубины и заполняло собой все сознание. Страшная гремучая смесь из ненависти, мести и возмездия утопила в своем потоке саму возможность критически мыслить. Человеческий разум не только отошел на второй план. Он просто исчез, уступив свое место инстинкту. Но не звериному.. Ибо звериный инстинкт не допускает подобного…

Федор резко встал и быстрым шагом подошел к парню, который был одет в модный строгий костюм. Взяв его за плечи, он немного протащил тело и уложил его поперек дороги. Тоже самое он проделал и со вторым. Сознание к грабителям постепенно возвращалось, и их стоны становились все громче. Но Федор не обращал на это внимания. Он сел в машину, захлопнул двери и завел мотор. Высунувшись из окна и вглядываясь в темноту, он потихоньку стал подъезжать к лежащим телам, слегка поворачивая при этом руль. Внезапно он затормозил, что-то ему не понравилось. Федор вышел из машины, снова подошел к парню в костюме и, взяв его за плечи, чуть подтянул на себя.

-Вот теперь порядок, - буркнул он себе под нос.

Колени обоих налетчиков находились теперь на одной линии с левым передним колесом. Федор сел машину, захлопнул дверь и, быстро вращая ручку, поднял стекло.

-Горе побежденным, - хрипло выдавил он из себя и включил первую передачу.

Из-за диких звериных криков хруста костей слышно не было, только шаровая опора скрипнула четыре раза.

Федор чуть проехал вперед и развернул машину в сторону города.

В небе вздрагивала ошалевшая от увиденного луна. Посеребренные ее светом, дрожали верхушками, до этого безразличные, высоченно-угрюмые ели. В свете фар по асфальту катались, заходясь в крике, два тела. Федор осторожно объехал их, но вдруг остановился.

А если это когда-нибудь всплывет?.. дознания-опознания… зачем мне все это? Федор мечтательно зажмурился. А вот если бы они вдруг да ослепли…

Он мрачно улыбнулся и, уверенно открыв бардачок, достал оттуда тонкую отвертку с прозрачной плексигласовой ручкой…

 

А в четыре часа утра по трассе, в направлении города, на большой скорости проезжал ЗИЛ-молоковоз…Об увиденном старый шофер Петрович смог рассказать сельчанам только после того, как в одиночку полностью прикончил бутылку «Столичной». Ту картину он запомнил на всю жизнь.

По обеим сторонам шоссе стелился густой туман. На обочине неподвижно лежал человек и смотрел в небо пустыми глазами, а по влажному асфальту, волоча ноги и оставляя после себя кровавый след, кругами ползал молодой парень в грязном костюме. Он крепко сжимал веки, из-под которых текли кровавые слезы. А вокруг него были разбросаны красные гвоздики.

Комментарии читателей: