Червячок

 

Бедный, бедный червячок,

он насажен на крючок,

он в глухой воде лимана

нужен людям для обмана.

Он заигрывает с рыбой.

Либо клюнет рыба, либо

удалится от крючка.

Очень жалко червячка!

Бычок

Ловко

со сноровкой передовика

на веревку Вовка

привязал телка.

На Доске почета

бабушкин внучок.

“Непонятно чо-то, –

думает бычок. –

Неужели Вовка?” –

и глядит окрест,

и жует веревку,

и мычит в протест.

Пантера

Пантера – жгучая брюнетка

как ночь...

Лежит на ветке в клетке

под потолком.

Лежит – не трожь!

В глазах – янтарь, во взгляде – нож.

От века черная пантера

не любит праздного партера.

Всегда готовая к прыжку,

предпочитает наверху

следить за нами

с бельэтажа.

Как ночь.

Чернее ночи даже.

Бобер

Эка хватка у Бобра!

Без пилы и топора,

без единого гвоздочка

домик выстроил на кочке.

Может быть с такою хваткой

он и мне построит хатку?..

Морская свинка

Есть у нас морская свинка,

мы ей дали аскорбинку,

и она – скажи на милость! –

отвернулась…

Аскорбилась.

Тюлень

Усыпительную лень

на боках принес тюлень

и лежит себе – не тужит.

Океан ли, омут, лужа –

всё равно, была б вода,

чтобы плюхнуться туда...

Хорошо по холодку

на любом лежать боку!

Отдыхаем...

Лень и дрема

на краю у водоема.

Пчела

Садилась пчела на гречишный цветок.

Пчела добывала гречишный нектар.

Нектар превращался в гречишный медок,

и дедушка мед отвозил на базар.

Дедок продавал на базаре медок,

гречиху высеивал в поте лица.

Гречиха росла. На гречишный цветок

пчела опускалась...

И так без конца...

Ёж и Уж

О Еже и Уже

мы знаем уже.

Один ползучий.

Другой колючий.

Один гладкий.

Другой каткий.

Встречаться встречаются,

а дружбы не получается.

Земляки,

да не родственники.

Собака

Скулила собака на заднем дворе.

Наверно, ей скучно и холодно было.

Ей наша собака в ответ заскулила

и стала кружиться в своей конуре.

«Вот горе-то! – тетя Маруся сказала

и нашу собаку на цепь привязала. –

Не хочешь спокойно сидеть в конуре –

сиди на цепи!» – и еще погрозила…

Сидела собака на заднем дворе.

Наверно, ей скучно и холодно было.

А наша собака сидела, молчала.

Ей тетя Маруся скулить запрещала.

Кабан

На кабана разрешена

охота и погоня.

В загон загнали кабана

и заперли в загоне.

Но он рванулся напролом,

не замечая ссадин,

сквозь чащу через бурелом

свиреп и безогляден.

А ведь в иные времена

в лесу,

(хоть десять суток

ходи),

не сыщешь кабана,

так он пуглив и чуток.

На кабана разрешена

погоня и охота.

Но жизнь – одна. И смерть – одна.

Тебе решать за кабана.

Решай!

Твоя забота.

Гриф

Пернатый хищник.

Строгий. Чинный.

Любитель пищи

мертвечинной.

Со мною

переговорив,

он отвернулся.

Занят гриф.

О камень точит

клюв железный.

Я – зверь для грифа

бесполезный.

Перелетел

в другое место.

Я жив –

ему неинтересно

Варан

Песчаный спит бархан.

Раскалена, как печь,

пустыня.

Лишь варан

возводит к солнцу речь.

– Давай, родное, жарь! –

он солнцу говорит.

Выносливая тварь.

И шкура не горит.

А если прошмыгнет

какой-нибудь тушкан,

и глазом не моргнет

царь ящериц – варан.

Подпустит и рывком

– где сила, там и власть! –

проглотит целиком.

И снова греет пасть

на солнце, как дракон.

Тут нечего стонать:

в пустыне – свой закон,

пустыню надо знать.

Хорек

Я в лесу поймал хорька.

Посадил в чулан зверька.

Нет в чулане с той поры

ничего кроме дыры.

Дед смеялся: “Спорь не спорь,

а тебя обставил хорь;

он же – бусиничный глаз –

где и нет находят лаз.

Так что дырка честь по чести

на своем законном месте,

а хорька – уж не взыщи –

ты в курятнике ищи!”

Слизняк

От тепла и сырости

гриб возьми да вырасти

на поляне под сосной,

с аппетитной, навесной

шляпкой, сбитой на бочок.

А под шляпкой – слизнячок.

Присосался животом.

Впрочем, я ведь не о том.

Я о том, что без гриба

слизняку тому – труба.

Он, прошу простить, герой

только мокрый и сырой.

Ослик

Вещи, тюки и другую поклажу

ослик возил и носил на продажу.

Краем овражка, а там – напрямик.

Тяжко не тяжко, но ослик привык.

Рядом хозяин, чего еще надо!?

Так и ходил от хозяйского склада

и до базара,

а прочих всех дел

ослик не знал, да и знать не хотел.

Только однажды с невиданной силой

в голову ослику думка вступила:

Что это я все ношу и ношу?

Что это я все хожу и хожу?

Словно к земле приморозились ноги,

ослик застыл посредине дороги.

И до сих пор, представляете, вид:

думка вступила, и ослик стоит.

Дятел

Дятел, он не новичок.

Дай ему любой сучок,

ствол любой, любую ветку,

покажи ему отметку

где, когда и сколько бить,

он и примется долбить.

Ну а там, глядишь, жучка

и добудет из сучка.

Лиса

Лисица-сестрица!

Тебе не годится

лежать на плечах

у вальяжной девицы.

Ты спрыгни!

Пускай ее плечи пока

немного побудут

без воротника.

Блесни рыжиной

у нее перед взором!

Тропинкой лесной

уходи в свою нору!

Беги!

Огонечком хвоста

по пути

сверкни у куста

и следы замети!

Зебра

Один старательный матрос

увидел зебру без полос

и на нее, бедняжку,

надел свою тельняшку.

Куда потом исчез матрос

ответить трудно на вопрос,

но зебру в той тельняшке

с тех пор найти не тяжко.

Ворона

Морозным воздухом ворона

полощет горло.

Наш бульвар

нещадно, весело, с разгона

пронзает утреннее “Карр!”

– Кошмарр!

Все спят!

Уже светает!

Ворона горло надрывает,

и содрогается бульвар,

и возмущается напору...

Оно понятно – утро скоро,

а так с чего бы это “Карр!”?

Бегемот

Что сказать о бегемоте?

В дебрях Африки в дремоте

рот, зевая, разевает.

Что ж, не выспался…

Бывает…

Солнце жарит.

Бегемот

тяжеленный как комод

на коротких крепких ножках

ненадолго, на немножко

из реки выходит вспять.

Пообсохнет – и опять

в воду…

Так проходит время.

Из воды торчит лишь темя

да круги бегут слегка

после каждого зевка.

Кукушка

Зрелым утром в девятом часу

куковала кукушка в лесу.

Куковала она, куковала,

словно утренний лес целовала.

Гулкий звук над землею летал.

Куковала...

А я не считал.

Не загадывал суетных лет.

Просто слушал, как сходит на нет.

И рождается звук навесу.

Куковала кукушка в лесу.

Случай с Козлом

Старый Козел говорил молодому:

“Травку выщипывай рядом у дома”.

Жалко,

что для молодого Козла

близко от дома трава не росла.

Все он искал повкусней да погуще.

Так и пропал за лесистою кущей.

“Кто его знает куда он пошел?” –

высказал мнение старый Козел.

Медуза

Голубых студенистых медуз

в океане ловил карапуз.

Вынимал и сжимал впопыхах,

и они расползались в руках.

Но одна из медуз, чуть дыша,

проучила того малыша,

голубым обожгла холодцом,

чтоб не трогал,

чтоб был молодцом.

На медузин укус карапуз,

только-только вошедши во вкус,

побежал, заорал, как благой,

и с тех в океан ни ногой.

 

Кот

Между прочим, между прочим,

на столе моем рабочем,

на моих черновиках,

на рассказах и стихах,

на заветных мыслях прямо,

словно это куча хлама,

дрыхнет Тишка, серый кот.

Вот.

Еще один кот

На коленке Кот сидит.

Льется дождик, говорит

то ли мне, то ли Коту:

“Спать хочу, невмоготу.

Так и лег бы на пути,

да приходится идти”.

Кот зевает, засыпает.

И мои глаза сли-па-ют-

ся... под сереньким дождем...

Передремлем. Подождем.

Удав

Рисовал однажды Слава

очень крупного удава.

А удав-то был не прост –

растянулся в полный рост,

и осталась часть хвоста

за пределами холста.

Комментарии читателей: