Генрих Обезьянкин никогда не был в Париже. Не был он и в Риме, Берлине, Петербурге, и даже в Харькове… Он вообще ещё ни разу не выбирался дальше хуторского пруда, на котором изредка пытался удить рыбу. Зато его любимое занятие – чтение книг, позволяло ему надолго покидать пределы родного Деревняка.

Долгое отсутствие Обезьянкина на хуторских улочках поводом для разговоров не являлось, а вот появление – становилось каждый раз событием.Медленной походкой «проплывал»он вдоль заборов, держа в руке гладко выструганную, почти метровую палку, которая наверняка для него являлась тростью – и ничем иным. Важно, можно сказать – по-королевски, держал голову и едва заметным кивком приветствовал встречавшихся хуторян. Чувствовал он себя, конечно же, Генрихом, в то время как окружающие видели его Обезьянкиным. Хотя что-то генриховское в нём всё же было: толи более утончённые черты лица, толи манера необычно одевать на себя весьма обычные вещи, то ли отрешенный, соседствующий с потусторонностью взгляд…

Не было ясно, улицей какого именно города шёл в этот раз Обезъянкин и кто встречался ему на пути, но то, что он шел не через Деревняк – сомнений не было.

Изредка Генрих запрокидывал голову назад, всматриваясь куда-то вверх. При этом ему приходилось придерживать нелепую шляпу, чтоб она не упала. Видевшие его хуторяне иной раз тоже пытались отыскать объект его внимания, но безуспешно. Их с Обезъянкиным параллельные миры не пересекались. Скорее всего, он рассматривал детали какого-то высокого архитектурного сооружения известной только ему эпохи. И не важно, какого и где, главное – оно ему нравилось.

Подойдя к двери хуторского магазинчика, Генрих пропустил выходящую оттуда женщину и подошёл к прилавку. Взяв свою трость подмышку, достал из кармана пиджака донельзя потёртый кошелек и, медленно его раскрывая, стал осматривать полки с небогатым ассортиментом товара.

Продавец спокойно наблюдала, даже не пытаясь угадывать, что именно он выберет. Купленный им продукт будет иметь абсолютно не то значение, чем является на самом деле. Когда-то это её смешило, потом раздражало, а теперь стало казаться забавным.

Сделав, наконец, свой «изысканный» выбор, Обезьянкин взял купленную пачку дешёвых сигарет и нехитрый кофейный напиток. Теперь у него в доме будет стоять плотный запах самых лучших гаванских сигар с оттенком ямайского кофе. Ну, или что-то вроде этого.

На обратном пути он так же чинно и учтиво раскланивался со встречными хуторянами. А те отвечали ему то снисходительным кивком головы, то участливой улыбкой.

Приближаясь к своему дому, Генрих ещё не знал точно, где он окажется: в дремучем лесу, в средневековом замке, посреди пустыни или на палубе бригантины… в любом случае, он возвращался – к себе.

В хуторе Деревняк с пониманием относились к странностям Обезьянкина. А если встречались отказывающиеся понимать его стиль жизни, так про инопланетян он тоже читал.

Комментарии читателей:

Комментарии читателей: