Ливень (Астрахани)
Лей, пожалуйста, лей сильней,
Выбей пыль из асфальта жаркого!
В этом городе южных кровей
Не сравнить с другими подарками
Грозный норов твоих ветров,
Что в стенах дождевых мечутся,
Словно вырвались из оков
И оскал кривят полумесяцем.
Небо сотнями лоскутов
Золотые кромсают ножницы.
От гремящих твоих кнутов
Даже степь, испугавшись, ежится.
Попадется в июльский плен
Утро, чуть прохладней обычного,
Чистоту разбросав в обмен
На асфальтную пыль привычную.
* * *
Январь затрёпан до проталин,
До плюса за окном прогрет,
И мой продрогший силуэт
Ему понравится едва ли.
Я отдуваюсь за Январь –
Внутри метёт такая вьюга,
Что вытяни попробуй руку –
Не видно лиц! Ты снова царь.
Не Бог, конечно. Это слишком.
Но как прикажешь называть,
Того, кто может тасовать
Мои цунами и затишья?
Дарю тебе хрустальный шар:
(Нет повода? Тогда на память!)
Чуть помутнел, местами наледь,
И надпись выцвела: «Душа».
Весна
Зацвела, зазвенела, выстрелила
Облаками сирени на улицах.
Ворвалась, как врывается ввысь стрела,
А теперь хохочет и жмурится.
И раскинула руки в стороны,
Словно хочет объять необъятное,
Словно маски в спектакле сорваны,
Только ей одной и понятные.
Так выходят - под занавес к зрителю,
Собирая оваций ворохи...
Но бывают такие воители,
Что с порога войдут – и всполохом!
Долгожданное мне спасение.
Зацвела, зазвенела, выстрелила!
Сумасшествие ты весеннее.
Мы вдвоём непременно выстоим.
***
Мой Февраль, любимый и снежный,
Белым шарфом окутал город.
(Не ругаю его за холод -
Пусть мороз останется прежним.)
Поздним вечером в небе кружит
Снежных бабочек Бесконечность.
Оттого ты похож на Вечность,
Мой Февраль, одиноко-вьюжный.
Июльский сон
Когда июль “десятый видел сон”
В сырую ночь, промокшую до нитки,
Смеялись двое под одним зонтом,
Гуляя от калитки до калитки.
От городской звенящей суеты,
Сбежавшие, как школьники с уроков,
Друг другу акварельные мечты
Рассказывали под сверчковый рокот.
Они искали от дождя приют
И не могли никак наговориться.
Раскрытый зонт, спасая от простуд,
Огромный мир держал на тонких спицах.
Когда июль «десятый видел сон»,
Ромашковым укрытый одеялом,
Два сердца замирали в унисон,
Спугнуть боялись хрупкое начало.
Комментарии читателей: