Светлана Макарьина «Сдается будка для доброй собаки»


Радуга


Радуга круглая и большая.

Во-о-от такая!


Радуга гладкая. На ней цветные полоски

и скользко.


А ещё радуга похожа на мармеладку,

сладкую-сладкую!


Дома и деревья, ныряя в радугу, плывут и меняют цвет,

но не знают о волшебстве.


А я знаю. Мне бабушка рассказала. Она видела радугу изнутри.

И не одну, а три!


Только радуга, даже если ростом до облаков,

должна быть недалеко.


Тогда мы наденем сапожки на ноги

и добежим до радуги!


***


Воет собака в соседней квартире. 

Воет минуту, 

и две, 

и четыре. 

Скучно собаке и страшно одной 

там, за огромной безмолвной стеной.

Может хозяева сильно спешили?

В спешке беднягу забыли, закрыли...


Мультик собакам подходит любой. 

«Слышно, дружище? 

Я здесь. 

Я с тобой!»



Два муравья


Два муравья несут бревно, 

ох и тяжёлое оно! 

Два муравья вошли в азарт –

один аж пятится назад. 

Вдвоём несут, всё потому, 

что не под силу одному. 

А кочки – это не беда, 

и ямки – мелочь тоже. 

А рядом музыка: «Та-дам!» – 

на летний гром похожа. 

Висят махины башмаков 

на человечьих лапах. 

И небо очень высоко. 

И солнца сладкий запах... 

Два муравья несут бревно, 

а мы едва моргаем: 

мы очень с ними заодно, 

у нас дела, конечно, но... 

Им почему-то всё равно, 

что мы не помогаем.



Про йети, единорога и ту, что на курьих ножках


Йети любит спагетти,

Единорог – вишнёвый пирог,

А та, что на курьих ножках, – жареную картошку.


Йети живёт в ракете,

Единорог забирается в стог,

А та, что на курьих ножках, – сама избушка-сторожка.


Йети прочёл в газете,

Что единорог одинок,

А ту, что на курьих ножках, в лесу заедает мошка.


Йети взлетел на ракете,

Покружил над Землёй немного, нашёл единорога,

Потом разглядел в окошко ту, что на курьих ножках.


Теперь приятели эти живут в ракете у йети.

В воскресенье единорог печёт вишнёвый пирог,

А та, что на курьих ножках, жарит друзьям картошку.


Всё это придумала Софка, сидя в тёмной кладовке.

Нет, мы её не пугали. Мы просто в прятки играли.



Объявление


«Сдается будка для доброй собаки,

такой чтобы нас от невзгод охраняла.

Есть в будке тюфяк, от ветров – одеяло,

цепочка и миска для вкусностей всяких.


Сдается будка – не вилла с камином,

но, в общем, спасает от сильных морозов,

а рядом вороны живут на березе

и каркают, чтоб не пристала ангина.


Сдается будка – пустующий угол. 

За сколько? За дружбу с огромной рассрочкой».

Записка у входа – корявые строчки.

И снег утрамбован по кругу, по кругу…


Сдается будка, с обшивкой, без брака.

И хочется нос утереть рукавицей,

и хочется верить: должно получиться.

Собаки читать не умеют? Да враки!


Сдается будка для доброй собаки.



Золушке некогда


***

А жизнь… она в самых что ни на есть обыкновенных вещах:

Босиком по теплой сухой земле. 

Окно нараспашку.

Говорить с собой несуетно, натощак.

И тишина… 

Лишь сердце толкается под рубашкой.



Я шагаю


Я шагаю. 

Я 

шагаю.

Мир шагами измеряю.

Мимо лужи, мимо арки,

лопухов в зелёном парке,

мимо лавочки в тиши,

мимо едущих машин.

От шашлычки вкусно – дымом.

Я шагаю мимо, мимо.

Нет ни качки, нет ни тряски.

Впереди меня – коляска,

на руке – авоська с бытом.

И совсем не тяжелит он.

Этот самый: вечный-вечный,

кашеварный и аптечный,

городской квартирный,

всепогодно-мирный,

с громким детским топотаньем,

с полусонным бормотаньем...

Я шагаю. 

Я 

шагаю,

по пути стихи слагаю.

Мимо деток, мимо тёток,

мимо выцветших высоток,

мимо вывески сбербанка.

Спит в коляске горожанка –

не буди, многоголосый!

По песку шуршат колёса.

Мимо драм, всех бедствий мимо

я иду к своим любимым.



***

Двое капали с крыши.

Двое в каплях летали.

Есть у жизни затишье?

Едва ли...



Кошка-кошка


Кошка самозабвенно 

трётся о табуретную ножку. 

Она – хозяйка вселенной. 

Такая вся кошка-кошка. 

Словно сделана из пластилина – 

гибкая и тягучая, 

кошка глядит невинно, 

сладко о чём-то мяучит. 

От головы до хвоста 

кошка вся безупречно скользящая... 

И думает ножка: «Вот красота, 

а я – деревянная, толькостоЯщая, 

как три других – неживая, 

даже кривая. 

И штука эта на пятке липкая, 

чтобы я пол не чиркала. 

Я – ничтожество, я – ошибка! 

У кошки всегда каникулы, 

отпуск, сиеста и всё это разом! 

А тут: подвернёшься – бац – и в смутьяны... 

И чем там бок у меня намазан, 

что она трётся об меня постоянно?»



***

Быт – не затея, но...

Любится, нянчится...

Где там витать в облаках?

Туфельки феины,

бальное платьице – 

свертком на дне сундука...


Золушке некогда



Тапочная история


В доме жили тапки и шлёпанцы.

Тапки днём обычно спали в прихожей,

а шлёпки, с утра как пыли налопаются,

хлопотали, шуршали боками из мягкой кожи.

Тапки с полки устало спускались под вечер

и широко по-хозяйски мерили пол шагами.

– Пыф-пыыыф, – заводили они неспешные речи.

– Пим-пим-пим, – откликались шлёпанцы каблучками.


Когда выключался свет, и стихали звуки,

они под диваном любовно – носки к носочкам:

«Шух-шух,» – шептались негромко, не зная скуки,

и трепетали на шлёпанцах два замочка.


Но временами ножки ребячьей оравы

врывались в тапочный рай, грозя беспорядками.

Ножки путали шлёпанцы (левую с правой) 

и бегали в тапках вперёд не носками, а пятками.

Пальчики ножек до слёз щекотали стельки,

наши герои морщились втихаря, и

потом находили шлёпки в углу за стенкой,

а в тапках – сюрпризы с несъеденными сухарями.


Для тапок и шлёпанцев время быстрей вертушки.

Стирались подошвы, ниток ползли спагетти.

Но появлялись в прихожей тапочки-топотушки,

новенькие, цветные: пара, другая, третья…



***

Обнявшись. Или друг с другом за руки.

Какая разница?

Ведь главное – это небо.

Глубочайшее. С кучей зажжённых фонариков.

Ну, хотя бы по пятницам.

До затекания шей. Всем бы.



Шароляндия


Куда улетают воздушные шарики,

Когда отпускают их люди нечаянно?

Они не вернутся ни ночью, ни к завтраку,

Забыв про вокзалы и речки с причалами.

Они, разомкнув притяжения обручи,

Уносятся в небо за солнце горчичное,

Где спрятав границы в зефирную облачность,

Раскинула дали страна необычная.


Там вечное лето под шляпой озоновой.

Там ветер рождает порхание бабочек.

Деревья - без веток, с округлыми кронами,

А правят страной доброта и порядочность.

Там шарики – самые главные жители.

Туда лишь детей на перинах барашковых

Уносят мечты и, тайком от родителей,

Их новые шарики учат раскрашивать.

И дети, перины заляпав ладошками,

Рисуют старательно, мажут, щекочутся.

И вот уж, моргая глазами-окошками,

Повсюду сияют ожившие рожицы.

А после, удобно обнявшись с подушками,

Внимают «художники» сказкам о странствиях.

И тянут повозки лошадки воздушные, 

Катая по кругу дружину горластую. 


Страна Шароляндия – сказка для маленьких.

Тогда отчего мы, задрав к небу головы,

Следим за полётом сорвавшихся шариков,

Вздыхаем тихонько и шепчем: «Как здорово!» 



***

Выходите на остановке «Рассвет»,

садитесь прямо на землю и слушайте,

как поднимается солнце.

Говорите, такой остановки нет?

И мурашки росы на траве – чушь это?

А тишина откуда берется?



Когда я стану маленьким


Когда я стану маленьким,

я, что хотите, сделаю.

Я отвяжу все шарики, 

и даже чёрно-белые.

Я для дождей (занудливых)

повешу выключатели,

и будет солнце всюду и...

И просто замечательно!

Дороги станут пешими

и вело-самокатными.

И скажут если: «Врежь ему!» –

лишь за вину стократную.

И будет лёд нетающим,

и травы – выше пояса,

и скидки – для летающих

с экватора до полюса.

Мальчишки будут смелыми,

девчонки будут славными –

я их из взрослых сделаю,

и в этом важность главная!

Земля, чуть ножкой топну я,

взмахнёт вихрами-косами.

А дядьки-тётьки злобные

пусть остаются взрослыми!











Комментарии читателей:

Добавление комментария

Ваше имя:


Текст комментария:





Внимание!
Текст комментария будет добавлен
только после проверки модератором.