НОЧЬЮ
Погребная ночная сырость
рваной сетью мой дом облегает.
Мокрый месяц – как ломтик сыра,
недоеденный облаками.
Не амфибия я, не рыба!
Душат бронхи намокшей ватой,
вытесняя остатки нимба,
стёртый облик невиноватый –
всё твоё , не любимый мною,
в смутный час, в развалюхе-даче…
Что ж так долго собака воет?
Что за птица так горько плачет?
ВЕЧЕРНИЙ ПЕЙЗАЖ
Мне вечер суетиться запрещает.
Подтягивает нервы, точно струны
на скрипке и настраивает на свой лад.
Иду к окну, как к выходу на сцену,
как к занавесу между тьмой и светом,
и наполняюсь музыкой вечерней,
огнями фонарей, холодным ветром,
деревьями без листьев, голосами
весёлых толп, усталых мам и пап,
воюющих с капризными детьми,
молчаньем обнимающейся пары,
спокойным одиночества молчаньем.
Последнее – странней всего.
Какая-то пронзительная нота,
как свист сухого птичьего крыла,
напоминает об ушедшем горе.
Но музыка звучит, по-прежнему чиста,
во мне и вне, и далеко и близко.
И вечер - музыкант во фраке чёрном
гармонию вершит.
ПАСХА
Воздух райским пропитан вареньем
и сочится из марта в апрель
самым нежным со дня сотворенья
голубая Его акварель.
ВОРОНА
Какие острые, железные
края у крыш…
Ну что ты каркаешь так бешено,
ворона? Кыш!
Эдгарова зараза, классика,
английский сплин
встал агрессивной серой массою
у наших спин.
Не оглянуться! Не оглядываться:
посмотришь – съест.
И никуда уже не спрятаться
от общих мест.
От понедельников, от праздности,
от снов пустых,
тяжелых, липких слов за пазухой,
что бьют под дых!
…и слишком нежное, поранилось
о крыш края
беспомощное небо. Рваная
рана-заря
горьмя горит.
Лишившись, мается,
каких корпускл?
Наверное, так полагается –
за взлетом – спуск.
Ворона в клюве всё ворочает,
картавя, «эр».
А мы дождёмся, знай, пророчица,
прекрасных эр!
А это все погода, матушка.
Лети-ка прочь!
Коси за горизонтом радужкой
с отливом в ночь…
МАРТОВСКОЕ *
1.
Как торт «Наполеон», припорошённый крошкой,
слоится льдина в речке за окошком.
А взбитый крем из неба, в полвосьмого,
как бы из таза льётся голубого,
чтоб пласт слоёный льдины пропитать.
Реке себя наскучило латать
трескучим холодом –
так мы себя латали
заплатами зимы, но это всё детали…
2.
В кустах всклокоченных табачный берег,
и лёгкий пух младенческий, на лысом
кривом холме (спасибо, не горе).
Как новоиспечённый сдержан клирик,
Так неподвижен день за нашим мысом
и службу служит важно на Днепре.
3.
Вальяжничает вечер, как вельможа.
Румяных щёк ему пока не скрыть.
Движений красок сдерживая прыть,
парчой своей не проблистать не может.
И что ему придворные дневные?
Пошли все вон! – и видеть не могЁт.
Как марту лёд в воде и просто лёд,
ему присущи звёзды наливные.
Ну, прямо ордена! Бриллианты во крестах!
Гранёные созвездья воссияли,
чтоб чокались под ними россияне
гранёными стаканами в кустах.
Бриллиантовую водочку допив,
чтоб крякали в усы и бородищи.
Не выдаст Бог, а чёрт их здесь не сыщет -
они прорвутся, и не закусив.
* Тут идет речь о Днепре в Смоленской и Витебской областях. Это не об Украине.
Комментарии читателей: