Вспоминаю один летний вечер. К нам пришла Нина Суворова – помогает поливать две громадные навозные гряды, на которых выращивали огурцы. Мы с Шуркой на коромыслах таскаем с реки воду, а Нина поливает из лейки огурцы и помидоры
Окончив полив огорода, мы все втроём усаживаемся на край грядок, хрустя сочными пупырчатыми огурцами. Нина прижалась ко мне. За оградой над болотом летает, кувыркается в воздухе и блеет баранчик, трепеща крыльями. Ближе к лесу где-то пробует голос коростень. Говорю Шурке:
- Интересная эта птица! Сколько раз по вечерам подкрадывался по кочкам к крякающему певцу, но ни разу не застал его врасплох! Больше того, ни разу так и не увидел эту странную ночную птицу! А ты?
- То же самое! Стоишь рядом с ним – вот тут, под ногами крякает коростень, а не видно! Так он искусно маскируется, а затем, подразнив, быстро убегает между кочками.
На небе загораются первые звёзды. Из-за реки, со стороны пасеки, доносятся и тревожат душу трели перепелов; тёплый духмяный ветерок временами усиливает их голоса. Комары уже насели давно, но, ни брат, ни я, не замечаем их. Над рекой и болотом носятся чибисы. Чибис - странная птица! Величиной с галку, т. е. меньше сорок и ворон, чёрно-белая, с хохолком. Их у нас в селе тьма! В полёте неуклюжа и напоминает скобку или букву «з», т. е. как тройка. Летит, бестолково мотаясь в воздухе, и вдруг камнем, без «тормозов» падает на землю. Ну, думаешь, разбилась - недаром так плачет, жалуется на что-то. А у самой земли вдруг опять резко взмоет ввысь. Живут чибисы колониями на мокрых кочках рядом с деревней. Я часто до этого предлагал братишке:
- Вот интересная птица этот чибис! Живут вечно в болоте, в мокроте, сырости. Как это они не простуживаются? Пойдём на гнездовья чибисов! Посмотрим, как они живут; поймаем чибисят, погладим их, а потом отпустим.
Берём свою собачку. Она начинает носиться и гонять длинноногих серых чибисят. А потом они куда-то исчезают! Собачка недоумённо смотрит на нас и ложится на землю. Мол, ищите сами! А чибисята, разбежавшись в разные стороны, так искусно прячутся в разные ямки, неровности, даже в следы от копыт, что, сколько не высматривай - всё бесполезно. Рядом под ногами лежит, слившись с землёй, и не заметишь. Играют в прятки с тобой хитрющие маленькие мудрецы!
После скворцов - чибис, самая любимая наша птица! Водилось их в то время превеликое множество.
Шурку позвала зачем-то домой мать. Мы остались вдвоём с Ниной, но перешли на крыльцо, т.к. у грядки нас заели комары. Развели костерок, отпугивая комаров и мошку. Слушаем с Ниной плач чибисов. Я тихо говорю:
- Нина! Почему так чибис жалобно кричит? Похоже на жалобное мяуканье кошки. Они на что-то жалуются. Может им надоело болото, сырость? Может их кто-то обижает? Мы, наверное, просто не видим их врагов. Змеи? Ястребы? Совы или ворожейки? Мне жалко их, а тебе?
Нина молчит, только ещё теснее прижимается ко мне. Я млею от счастья.
Перед ночью чибисы особенно громко и жалобно стонут, мечутся. Становится грустно от их плача и мы замолкаем, затихаем с Ниной, тесно прижавшись друг к другу, а сердце наполняется сладкой болью. Догорает ещё один день жизни, тонко зудит комар, затих щебет ласточек, повеяло холодом от родной реки. И вот уже не видно мелькающих беспокойных чибисов, но ещё долго-долго звучит в ушах их тоскующий крик…
Предстоящее расставание с детством в деревне, с Ниной Суворовой, меня очень тревожит. Сон пропал – я весь в волнении. Что меня ожидает в будущем?
Нину часто посылают в район на несколько дней в командировку за продуктами: мукой, солью и сахаром. В такие дни я не нахожу себе места. Тёплыми вечерами ухожу за деревню, брожу по льняным и клеверным полям, захожу в перелески, и тихо пою полюбившуюся мне песню:
Вьётся вдаль тропа лесная, светят звёзды ранние.
Буду здесь всю ночь без сна я, ждать с тобой свидания.
Сколько раз с надеждой робкою, ждал тебя у дома я.
Ты проходишь дальней тропкою, словно не знакомая…
Уже поспевает самая лучшая сибирская ягода – малина, и мы решили напоследок сходить за ней на бывший хутор Уголки, где её было море! Собралась компания в двадцать-тридцать человек, т.к. там много медведей. Одному лучше не ходить. Идём с Ниной рядом - в руках пустые ведра. Вышли по росе спозаранку, т. к. до Уголков десять-двенадцать километров, да там поблукать, и назад столько же - еле к вечеру успели возвратиться. Дорога на хутор идёт от школы-интерната вдоль верхнего пруда и далее, по ручью петляет по заливным лугам, перелескам, полям. Километров пять-шесть от села, когда кончаются колхозные поля с рожью, льном, овсом, начинаются покосы и так идут на многие километры в лес. Трава в рост человека – буйная, дикая, многоцветная, заставляет восхищённо радоваться матушке-земле, природе.
Подходим к полосам малины – начинаем громко кричать и стучать в вёдра, отпугивая медведей.
Когда идём обратно с полными вёдрами малины, несколько раз отдыхаем в тени многочисленных ив по берегу ручья. Даже вдали от верхнего пруда (километра за три-четыре), в ручье видны плавающие по чистому дну стайки карасей, пескарей и гальянов. Сидишь, устало вытянув ноги. Тишина, тень. Лёгкий ветерок шелестит листвой, журчит ручей, однотонно кричит где-то лесная птица. Все примолкли, глядя на снующих рыб в чистой прозрачной воде – здесь тоже своя жизнь! Как прекрасен мир в такие часы! Не хочется нарушать эту благоговейную тишину ни одним звуком. Прилетел шмель и гудит монотонно, ища что-то своё у ручья. Вот стрекоза повисла в воздухе, а затем села на камышинку. Муравьи у ног деловито снуют взад и вперёд – везде кипит жизнь! Поднимешь голову – синее бездонное небо с белесыми курчавыми облаками радует своим величием. Рядом, над полем, зависла, трепеща быстро-быстро крыльями неутомимая ворожейка. Потянул ветерок, волнами заходил овёс, несколько раз вдалеке ударил перепел. Влажный комок подступил к горлу: человек, радуйся жизни, радуйся счастью! Господи! Какое чудо ты сотворил! Как прекрасна земля и окружающий мир! Какое счастье жить на свете!
Комментарии читателей: