В письменном столе лежали ручки. Обычные авторучки всех цветов радуги. Среди них были синие и зелёные, чёрные и красные, жёлтые, оранжевые. Одна была даже с позолотой. Оказалось, что она – иностранка. Да, среди безымянных отечественных ручек были иностранки. Одну звали Корвина, и по паспорту она была итальянкой. Так, по крайней мере, было написано на ручке: «Italy». Другую звали Бэйфа, третью – «Эксперт». Были среди пишущей братии подружки из Брауберга. А что это такое, и где находится, никто не знал.
В столе ручкам было очень тесно. Иногда их доставали, раскладывали, чтобы выбрать подходящую, и тогда они радостно вздыхали. Ещё бы! Появлялась возможность подышать свежим воздухом и полюбоваться солнечным светом. Ручки поглядывали друг на друга, успевая заметить достоинства и недостатки подруг.
Зелёная Ручка, например, была слишком полновата, но зато пасты в ней было столько, что год писать – не исписать.
Подружки из Брауберга – так было написано на каждой – все, как на подбор, были в синих нарядах, и у каждой на голове красовалась чёрная шляпка. Внутри у них были пружинки, так что подружки очень гордились своими особенностями. Правда, когда кто-то брал их в руки, то обязательно с силой нажимал чёрную шляпку, а это было довольно неприятно.
Розовая красавица Бэйфа сразу бросалась всем в глаза: настолько она была яркой и привлекательной. Под верхним прозрачным нарядом серебристым блеском сверкал стерженёк. Бэйфа была любимицей Насти. Когда начинались уроки письма, она брала именно эту ручку и писала разные слова и даже небольшие предложения. Относилась к ручке аккуратно, не роняла и не бросала её, после занятия закрывала колпачком и убирала в стол.
Одно только Бейфа не могла понять: почему маленькая грамотейка допускает ошибки и пишет букву «Я» ножкой в обратную сторону. Бабушка уже много раз исправляла ошибку, но Настя упрямо делает по-своему. Ну, ничего, в школу пойдёт – там всему научат.
Самая Старая Ручка – про неё все говорили, что ей в обед – сто лет, была очень умной. Она всё знала и могла ответить на любой вопрос. Когда вновь прибывшие новосёлки интересовались, откуда у неё такие познания, Старая Ручка обычно отвечала: «Век живи – век учись. Сколько я всего писала-переписала: и сочинения, и изложения, и эти самые, как его… рефераты. Сколько ученикам и студентам всего писано-написано за мою жизнь. Это теперь чуть что – сразу за компьютер садятся, и давай по клавиатуре стучать». Вот и сейчас Старая Ручка пыталась что-то рассказать присутствующим о своих способностях.
– А мы университетов не кончали, – проворчала Синяя Ручка. – Куда уж нам всё знать. Но я согласна, что учиться – всегда пригодится. Эй, подружка, – окликнула она Чёрную Ручку, которая пыталась что-то сказать. – Ты-то, наверное, много всего знаешь, тебя ведь на уроки иногда брали. Многое повидала, многое услыхала, не то, что мы. Завидую я тебе.
– Завистливое око видит далёко, – отозвалась Чёрная Ручка. – Грамоте-то я научилась, что верно, то верно, особенно когда ходила на уроки с Санькой. Сколько раз он переписывал домашнее задание, поневоле будешь грамоту знать. За два года научилась писать без ошибок и без помарок и никого никогда не подводила. А ценят по заслугам, а не по услугам. Тебя-то почему в школу не брали?
– Сама я виновата, – вздохнула Синяя Ручка. – Столько помарок в тетради делала, что меня решили до письменных работ не допускать. Так, иногда в черновиках подрабатываю.
– А вы не знаете, почему Новую Ручку никогда не достают? Сколько времени она лежит в столе. Новомодная такая, с пружинкой, – поинтересовалась одна из Безымянных Ручек.
– Да не пишет она: паста сухая. Купили кота в мешке. Ждёт теперь, когда ей новую подберут. Доверились – купили без проверки. Забыли такое правило: доверяй, но проверяй, – ответила Старая Ручка. Она первой поселилась в столе и поэтому хорошо знала все привычки хозяйки и её внуков.
Итальянка Корвина была очень энергичной, подвижной: сказывалось её происхождение. Она любила шутить, смеяться, рассказывала какие-то весёлые истории из жизни знакомых. Любила пошутить над соседками. «Шутка – минутка, а заряжает на час. Веселье – от бед спасенье», - говорила она на ломаном русско-итальянском, когда ворчливая Синяя Ручка делала ей замечания за излишние веселье и суетливость.
Правда, за такую поспешность Корвине пришлось расплатиться. В одном упражнении она наделала столько ошибок, что Санька перестал брать её с собой в школу.
– Всё лясы точит да людей морочит, – говорила про неё ворчливая соседка.
Любимицей хозяйки была невысокая Стройная Ручка. Вечерами вместе с бабушкой она писала весёлые стихи и сказки для внучат, так что могла рассказать своим подружкам очень много интересного. Она называла себя соавтором бабушки и под настроение рассказывала Ручкам стихи или сказки, написанные ею.
Иностранка Бейфа долго присматривалась к Безымянным Ручкам и, наконец, осмелилась спросить одну из них:
– А мы случайно не родственники, у нас паста одинакового цвета?
Безымянная Ручка, как и все её близкие родственники, была особой угрюмой, неразговорчивой, правил поведения, как и своего происхождения, она не знала, поэтому ответила довольно невежливо:
– Ага, родственники. В большой семье – всяк сват и брат. Ваша Катерина да нашей Орине троюродная Парасковья.
Иностранка Бэйфа задумалась над услышанным и вздохнула: «Ох уж, эта загадочная русская душа. Вроде и сказано понятно, да смысл двойной.
За порядком в столе следила Старая Ручка. Она объявила всем, что она – начальник, и её нужно слушаться. Лежать на месте, никуда не закатываться и впустую не водить носом, чтобы сохранить пасту. И головные уборы – колпачки – не терять, а то паста высохнет.
– Начальник – за всех печальник, – ворчала Синяя Ручка. – Смотрите-ка на неё: сама себе чин присвоила. Каждая козявка лезет в букашки. Да ладно, первый в совете – первый в ответе. А с нас, рядовых Ручек, и спрос невелик.
В стороне от всех, прикрыв глаза, лежала Красная Ручка. Она не вступала в разговоры, потому что ещё не отошла от вчерашней бани. Да-да, её вчера, действительно, мыли. Дело в том, что озорники Ромка с Костей решили разобрать ручку, долго её трясли, да так, что вся паста вылилась. Руки себе ушлёпали и Ручку в замарашку превратили. Ну, ничего: после бани – что ангел в доброй рани, а в бане мыться – заново родиться. Вот поэтому разомлевшая от помывки Красная Ручка лежала, как новорожденная, не желая вступать ни в какие разговоры.
Вдруг послышались чьи-то шаги, и в комнату вошла бабушка. У Ручек дыхание замерло. Каждая мечтала, чтобы выбрали именно её. Так хотелось поводить своим носиком по бумаге, сочинить вместе с бабушкой что-нибудь интересное. Но та взяла свою любимую
Стройную Ручку, удобно устроилась за письменным столом и стала писать очередную сказку для внуков.
Комментарии читателей: