Божественный стеклодув, выдувший себе для забавы земной шар, такой хрупкий, такой единственный для населяющих его существ и такой затерянный во вселенной среди подобных себе елочных игрушек, которым мы даем красивые имена печальных античных богинь, создатель земли, пахнущей этой ночью далекими южными краями, создатель неба – ситцевого лазурного полотна в мельчайший горошек, создатель теплого ветра, цикад и любви! Твоей ли волей я просыпаюсь ровно в час ночи и думаю о том, кто за десятки часов пути от меня, за сотню дорог, за тысячи перекрестков и одновременно – рукой подать, и одновременно – за миллион парсеков? «Спи» – машет ветвями-лапами старый орех за окном, «спи» – кричит издали зазевавшийся петух-полуночник, «спи-спи-спи-он-то-спит» – еженощным костром потрескивают цикады, но уже слишком поздно.
Ночь тиха, и не хватает воздуха, не хватает воздуха вот уже много лет, и открытого окна до слез мало, но я все же открываю створки, и дышу, и ночной ветер поет мне о том, что он повидал на своем веку: флаги каких кораблей трепал посреди океана, дым из чьей юрты крутил над тайгой, с чьей прелестной головки, играючи, сорвал в Ницце соломенную шляпку, какому храбрецу на суровом перевале швырнул горсть снега в глаза. Мне смешно и грустно слушать сказки ветра, ведь знаю: врет, все врет, чтоб меня повеселить. И мы всю ночь до хрипа спорим о том, что красавицы Лазурного берега уже лет сто как не носят соломенных шляпок, что юрту теперь найдешь разве что в этнографическом музее, а в заснеженные горы калачом не заманишь даже безумца. И только создатель, лениво почесывая свою божественную бороду и вытряхивая из старенькой трубки Млечный Путь, прислушивается с высоты к нашему разговору, хитро щурит уставшие за вечность глаза и тихонько посмеивается: фу-ты, ну-ты, а забава-то удалась! Ну и славно, лишь бы вы улыбались.
Комментарии читателей: