***
Пустыня загораживается горами,
море берегом.
Но если лампочка перегорает —
нет никаких преград.
И где те кораллы потерянные,
где тот Нескучный сад?
Наверное им темно,
или они разуверились
в своём воздухе и воде
и ушли в кино.
Теперь уже ищут Австралию.
Украли, на дно отправили?
К акулам в ад?
Ты накрываешься одеялом,
чтобы не потеряться,
однако тьма тебя не забывает —
теперь можешь бояться —
и принимает за раковину
или дикий плод ума.
Тьма тебя принимает.
Утром выдумаешь себя сама
заново.
Плод или раковина,
или дерево внутри — да-да!
Свет включается, горит,
и дерево в тебе не умещается.
Всякое дерево
пробирается, куда не звали,
царапает стены, разрывает землю,
выходит на всякий Арбат —
и растёт из его миндалин
город-сад.
13.11.2016
***
Каждый в ночи сер, каждый в ночи слон
тянет свою длань, ловит чужой сон
каждый чужой дню, только во тьме свой
Тает к утру зернь, делается весной
Каждый в ночи слон, каждый в ночи крот
если нашёл ключ или взломал код
Зыблется пустота, к сонной душе льнёт
Но потайной ход вывел его в день
Снова сирень
Светится всех сил огненная гора
катится весь мир золота-серебра
Смотришь из-под век, всенощный человек
прячешь в себе тишь, тянешь-стоишь
Но ничего нет
Прямо в глаза свет и в голове свет
Вставлен в тебя мир. Космос во рту твоём
Ты – лишь проём
3.06.2015
ПРЯТКИ
Снег тебя найдёт и перепрячет.
Только сердце капает и скачет,
ударяясь о края.
Сердце-лайка, всё бы ему лайкать,
облюбовывать непроливайку
января.
Обжигаясь молоком январским,
замираешь: до чего же ясно!
Изо льда и Сталина земля.
Застывает и не назовётся
слово, только лайка засмеётся
не твоя.
Новый мир, как божество из гипса,
бережётся, лишь бы не разбиться.
И сидят синицы набекрень.
Холодно в беспамятстве увязнуть...
Но не гаснут стразики на вязах
в поздний день.
23.01.2017
***
Кажется, зима.
Или нет...
И один уже проминает след
человечек размокший бумажный.
И заблуждаешься в этом снегу,
и ледяные стёклышки лгут
скользкие. Сколько их!
Потепление там, по краям,
а у нас, в краю небесных ям
и дыр — холод.
Дыхание в одну строку умещается, летит
и через год возвращается другими словами,
тебя до конца вобрать, как не бывало.
Но вот деревца — стоят насмерть,
встроенные в асфальт,
и тянутся ветками тупиковыми
в густой полусвет глазастый.
Разогнуть бетонный сустав кольца,
и сапог расстёгивается
Кривоколенный. Господи,
всего немного жаль,
и во всём виновато время...
Но всё-таки смыкается белизна,
не переступить её, не разогнать —
из неё лепить праздники.
Там переулки в озарении келейном,
в которые, как по узкоколейке,
въезжаем по одному, разные.
И в ожидании лица
остаёмся масками.
10.11.2016
***
Скоро тишина створаживается,
сбивается в ком, покрывается ледком,
становится нашей пропажей.
В промежутках между машинами
деревья играют вершинами
симфонию тишине.
А птица – на одной струне.
Сахарная тишина, мороженое,
и внутри что-нибудь непрошенное,
умолкшее на полуслове…
пристань замёрзшая или вокзал,
въевшиеся в зиму, стреноженные.
И ещё где-то там,
в глубинном долгострое –
щётка еловая, звёздочка золотая.
Пути заплетаются и тают.
Исчезновение проходит всё насквозь
и возвращается тайно.
Исчезновение проходит.
Кто никуда не уезжает,
тот остаётся ближним,
становится чьей-то находкой,
зимней, кроткой.
Крошкой, приставшей к устам.
Пути заплетаются и тают.
Подписывает не своё собака —
ей можно всяко. А ты отдыхай!
Тишина себя бормочет и лает,
смещаясь к краю парка...
Замирает на лопасти языка...
12.12.2016
***
Белый снег отдыха облетел,
Чёрный снег мартовский гол и бос.
Вечный Бах строится в темноте
И к утру сладит нам дивный мост,
У него лаковые края
И до дна сумрачный чуткий строй,
Чёрные сваи елей стоят,
Слух углубляется в лес густой.
Высота хора, где спрятан бас
И слова заперты на замок…
Не костяк мира возносит нас,
А орган, выросший из-под ног.
Высота хора, где спрятан Бог,
Город глядит на Него сквозь лёд,
Между домов, словно между строк,
Время плывёт…
13.03.2014
Комментарии читателей: