***
Кто-то вырежет мне на плоти мою личную форму жизни. В ней про все: по утрам встаете, промываете снова мысли и, почистив наждачкой зубы, выпиваете крепкий кофе. Непонятно зачем по трубам батарейным звучит Прокофьев.
Вы, одевшись, возьмете зонтик, или книгу - чай не промокнет. Что логично, заварка, вроде остается на дне осколка от сервиза с названьем чашка. Ты пойдешь по стране дождями, ноги в луже, а ты - в рубашке. Так неделями или днями. Так годами продлится осень, без начала и остановки, где автобусы ровно в восемь забирают билеты ловко, а пустой контроллер не дремлет и идет по своим маршрутам.
Ты за ним - словно старый гремлин, отвергающий смыслы шуток, на работу, а, может, дальше и до кладбища прямо в ногу. Ты сольешься в одно с лежащим на борту алтаря Дорогам, может, сбитым, а, может, сбившим. Никогда не возьмешь на веру. Остается молиться Кришне или славить одну Венеру, что в ракушке, но все ж стыдлива оказалась у Боттичелли. Я иду по бульварам криво, тротуар там - почти качели. Я взлетаю и вниз со свистом, как у пули из барабана. Вы откроете вашим визгом все сосуды меридиана, разобьете очки чужие, и неважно, какого цвета. Под ногами снуют машины - запятые среди сюжета у моей "наладонной" жизни, где судьба по остаткам кофе.
По утрам промывают мысли.
В батарее звучит Прокофьев.
***
Утром я вижу под ванной ихтиозавра.
Он очень ласковый. Трется моей мочалкой.
Я умираю, а он говорит про завтра.
День за спиной ему машет потертой лямкой.
Слышится шум из подъездов внутри маршруток.
Вскользь пробегаюсь глазами по перекресткам,
смело кидаюсь в толпу разноцветных курток
и посвящаюсь в считающих вечно версты
и голубей между луж, и на поворотах
глупые надписи, что обо всем на свете.
Те, что рукою оставлены Дон Кихотов
и Санчо Пансо, свободных как вольный ветер.
Еду без цели в метро, наблюдая рядом
всю деградацию личности и морали.
Я бы сказала, что это почти обрядом
с вечера кругом идет по своей спирали
стрелка на новых колготках, а часовая
вновь замерла, после ряда из эпилепсий.
В этом не вижу я смысла, точней, не знаю
роли своей в этом цикле a.k.a. процессе...
Я опускаюсь на землю не раньше ночи.
Я опускаюсь на спальник. А, может, на пол.
Ужин заменит игристое "санта кроче".
В ванной утопится утром ихтиозавр.
***
Капли кофе на щеках
вместо слез.
Плачет сверженный монарх
Майских гроз.
На стене как на листе -
Сотни строк.
Я мечтаю о мечте.
Я - песок
Разноцветный, как мелки -
Целый ряд.
Наполняю рюкзаки
Сотней ватт,
Раздаю бесплатно свет
Из ключиц.
Только сердце на стене
Бьет, стучит,
Разбивает облака
В кислород.
Я дышала им. Жила
Целый год.
И дождем вернулись в май
Короли.
На стекле рисую Рай,
На пыли.
В нем останешься и ты,
Словно сон.
Переходим не мосты -
Рубикон.
Только пахнет не вода
И не дым.
Мне нужна твоя рука,
Как больным
/и зависимым тобой/.
Я живу
Раз от раза. Вразнобой.
На ходу
Забывая проверять
Быстрый пульс.
Если красная заря -
Я боюсь,
Если розовый закат -
Быть войне.
Сердце бьется, словно в такт,
На стене.
Я глотаю едкий смог
От огня.
Рассыпается песок
Из меня
И ложится словно снег
На цветы.
Вместо сердца трафарет
/это ты/.
Хором плачут короли.
Сотней птиц.
Капли кофе потекли
из ресниц.
Комментарии читателей: