(юмореска)
Оно поселилось там. Жило вместе со мной. В двухкомнатной квартире со скрипучим диваном и шкафом для одежды обитали двое. Я и Оно.
Вначале я жил один. Я приходил с работы, ложился на диван. Диван скрипел, я засыпал перед телевизором. Ел пельмени и изредка пробовал варить себе борщ. Закоренелый холостяк. У меня на окнах висели шторки сининькового цвета с бахромой. Да, в, то время я ещё ничего не боялся.
Это случилось однажды ночью. Может быть в полночь — не знаю, я спал. А разбудил меня скрип. Обыкновенный скрип открывающейся двери. Тихий, тихий скрип. Сам не знаю, почему я проснулся. Лежал в темноте и гадал: ходит ли кто по дому или мне послышалось? Пожалуй я встал бы и проверил. Но накануне праздновал день рожденья друга детва, превратившегося в обрюзгшего толстяка с дачей где-то у реки. Поэтому я не встал, лишь слушал и гадал. Ходит или не ходит? Включил воду или полилась сама? Стойте, странный звук! Сходил в туалет, не сходил — с этой мыслю я уснул.
А на утро легко убедил себя: «то был лишь сон». Шёл день за днём. Прошёл уже месяц. И вот ночью. Ещё более тёмной. При полной луной (при полной, полной) оно ходило по дому, мне же оставалось лежать и бояться.
Открылась дверь от шкафа. Шаг, шаг. Лежу с закрытыми глазами. И вслушиваюсь. Я вслушиваюсь в его шаги.
Оно ушло. Забралось в шкаф для одежды и ушло. Утром я открыл дверцу. Я регулярно открываю эту покрытую с одной стороны лаком дверцу. Там висит моя одежда. Одежда висела в шкафу и сейчас. Чистая, не тронутая, закрывающая заднюю сторону. А шкаф стоял у стены, бетонной стены. За стеной жили соседи, не знающие ни о моём несчастье, ни о ночном гостье. Что впрочем было одно и тоже. Одно и тоже ОНО.
Так продолжалось несколько дней. Вернее ночей. Я ложусь спать, засыпаю. Но среди ночи приходит Оно. Открывая дверцу шкафа. Просто ходит по моей квартире, мимо меня. Под утро забирается обратно в свой дом. В неведомое измерение чудовищ, отчего-то оказавшееся за неплотно прилегающей дверью. Дверцей.
Я никогда не открываю глаз. Лежу и, как следствие, почти не высыпаюсь. Круглые глаза, рассеянность, ухудшение координации и в довершение совершенно безумный взгляд.
Пока однажды оно не выпило моё пиво. Я купил две банки. Поставил в холодильник с мыслью подлечиться после ужасных визитов. Ночью приходило Оно (как всегда), однако на этот раз Оно целенаправленно прошлёпало к холодильнику и (как оказалось утром) выпило пиво. Банки поставило обратно. Кому они нужны пустые?
Всё. - сказал я себе - Когда у мужчины выпивают пиво — мужчина должен отомстить. У него могут увести жену, оскорбить, вытирать об него ноги. Но пиво простить невозможно.
В тот же день я приготовился к его визиту.
Во-первых, я выпил три чашки крепкого кофе, чтобы не спать. Глаза мои после кофе стали угрожающе большими и какими-то выпуклыми. Зная, что нечисть не выносит яркого света, я поставил настольную лампу напротив шкафа. Палец мой лежал на выключателе.
Как человек трезвый и рассудительный, в борьбе с нечистой силой мною был использован только научный подход. В правом кармане лежал крестик на серебряной цепочке. В левом — пентаграмма с мордой парнокопытного ужаса священников. Если уж эти, не боящиеся божьего гнева, обманщики бегут едва завидев козла в пятиграннике, значит он действительно страшен. Так же как и я (после трёх кружек крепкого кофе, а в каждой кружке по три ложки растворимого и без сахара).
Палец мой лежал на кнопке выключателя. Ожидание.
Ещё рядом стояли вилы (садовые). И стоял облокотившись на стенку топор (тоже садовый). Я одел чёрный плащ, в котором меня однажды искусала бешенная собака. Я считал, что он делает меня очень страшным. Как уже говорилось выше: мой палец лежал на выключателе.
Ожидание скрипа ни разу не смазанных петель.
Скрип. Тихий, тихий. Медленно открывается дверца. И Оно выходит. Ну как вам поведать на что оно было похоже. Вы гигантскую амёбу себе представить сможете? А гигантскую амёбу в костюме? Костюм кстати на ней был мой: желтенький пиджак, брюки, рубашка к ним в тон. И галстук — на ужасной амёбе болтался мой собственный галстук.
Ужасная амёба, раскинув псевдоподии, сделала шаг по направлении ко мне. И нерешительно сказала: «Бу». Оно, видимо, рассчитывало застать меня притворяющимся спящим и спокойно пить из холодильника моё пиво. Холодное! Не выйдет!!
Я завизжал. Заорал и забрызгал слюной. Я так разошёлся, что лишь в последний момент поймал бросившуюся в шкаф амёбу. Схватил её за штанины и втащил обратно в комнату вместе с галстуком.
Потом приставив к её шее (тому, что возвышалось над воротником рубашки) остриё вил, грозным голосом допрашивал: Кто и откуда? - почему-то добавляя - Явки, пароли, адреса?
Оно дрожало всем телом. Скрипело, бухтело, бубнило. Всё нечленораздельно. А я твёрдо отвечал:
- Это вас не спасёт.
И снова спрашивал, спрашивал, спрашивал…
Как оказалось, говорить оно не умело. Это моё домашнее чудовище. Некоторые люди заводят собак или кошек. Это в городской-то квартире. Странные люди.
Вот у меня с некоторых пор живёт чудовище. И место не занимает — живёт в шкафу, а как откроешь, так его там и нет. Мы с ним вместе воем на луну. Едим попкорн и варим пельмени. Иногда, под настроение, пытаемся сварить борщ, но, как и прежде, у нас ничего не получается. Впрочем, чудовище с радостью пожирает удавшуюся (или не удавшуюся) бурду из кастрюли. Что ж — чудовищу чудовищное.
Ещё оно пожирает налоговых инспекторов и нерадивых сантехников из нашего ЖЭКа. И таким образом весьма полезно.
Где же ты раньше было, чудовище моё?
Комментарии читателей: