Первая любовь в жизни скромного школьного трудовика Петра Ивановича Евдокимова случилась очень поздно. Дожив до преклонного возраста он, вдруг, осознал, что ни разу не женился и решил резко изменить свою судьбу. Его избранницей стала билетерша местного ДК Ирочка Степанова, двадцати пяти лет от роду. День предстоящей росписи молодоженов совпал с исторической датой нападения фашистской Германии на Советский Союз. Петр Иванович увидел в этом дурной знак, но Ирочка восприняла колебания жениха превратно и произнесла:
«Если есть любовь, причинам и отговоркам места нет».
Петр Иванович сдался без боя. В назначенный день он поднялся утром пораньше, проверил на оконном градуснике температуру за бортом, отметил, что день задался жарким и направился в ванную. Там он обнаружил, что в который раз за это лето в кране нет ни холодной, ни горячей воды. Бракосочетаться, да еще и первый раз в жизни, не освежив бренное тело, представлялось ему невозможным. Но, к счастью, Петр Иванович вспомнил про общественную городскую баню, где вода есть всегда.
Напарившись и намывшись лыковой мочалкой и детским мылом до характерного скрипа тела, Петр Иванович довольный вышел в раздевалку и последовал к своему месту, где его ждали новенькие костюм, рубашка и туфли, купленные по случаю торжества. Пузатый старик с жутким варикозом на икрах завистливо косился в сторону жениха, попутно осушая залпом бутылку Жигулевского. Петр Иванович надел рубашку с брюками и подошел к большому зеркалу. Все было хорошо, кроме волос, которые были напрочь лишены объема. Петр Иванович купил у банщика дорогостоящую сушку и гордо прошествовал до стула, засунул голову под большой фен и нажал на кнопку - аппарат зажужжал и подул легкий муссон. Петр Иванович закрыл глаза и представил, что он поднимается по трапу самолета. Раздевалка опустела.
Внезапно в коридоре раздался грохот тазов, послышались женские визги и подозрительные хлопки, а через мгновение в мужскую раздевалку вбежал низкорослый мужичок с волосатым торсом и спортивных штанах. Петр Иванович сразу узнал в нем своего бывшего ученика Ромку Кутырева, а ныне местного бандита Кутыря. Кутырь размахивал пистолетом и метался в поисках запасного выхода. Петр Иванович вытянул шею, как страус и спрятался в фен. Кутырь молча схватил новые туфли Петра Ивановича, затем лихо заскочил на подоконник и сиганул вниз на улицу. Через минуту в раздевалку влетел милиционер, вытащил за грудки Петра Ивановича из-под фена, и стал трясти, спрашивая, где Кутырь. Петр Иванович промычал что-то нечленораздельное, милиционер рванул обратно в коридор. Петр Иванович вышел из оцепенения и глянул на себя в зеркало. Его рубашка была помята, волосы на голове походили на волокна эбонитовой палочки, длинные пальцы ног как виноград свешивались на пол с вьетнамок, которые были ему безбожно малы. Тем временем, городские часы на башне местной тюрьмы пробили полдень, до росписи оставалась пара часов. Проворнее лани Петр Иванович метнулся по лестнице на первый этаж, возле входа в люкс парную сновали туда-сюда милиционеры. Петр Иванович заметил лужу крови и зажмурился от страха, на полу на носилках лежал пока еще живой сантехник из ЖЭКа Вагин. Петр Иванович зажмурился от страха. Не смотря на утрату новых туфель, ему несказанно повезло, что он остался жив. Но что скажет Ирочка? Как теперь идти в ЗАГС? Это же стыд и позор! Господи, что делать? – неслышно взмолился Петр Иванович и закусил ноготь. Внезапно он увидел среди вещей Кутыря белые кроссовки, которые тот оставил, в спешке покидая место преступления. Петр Иванович схватил их и пока никто не видит, стремглав выскочил из бани.
На автобусной остановке Петр Иванович сменил вьетнамки на кроссовки. Раньше он никогда не носил китайский рыночный дефицит. Он стал прохаживаться по остановке, любуясь на кроссовки, которые сидели на нем как влитые, затем стал делать в них прыжки и выпады, проверяя их амортизацию. Неожиданно, у обочины притормозил грязный пазик.
«Мы его по всему району ищем, а он тут разминается» - крикнул какой-то мужик из окошка – живо лезь в автобус».
Петр Иванович не понял, что происходит, но какой-то престарелый качок в алкоголичке уже силой заталкивал его в салон. Пазик тронулся с места. В автобусе были старики и помятая женщина в короткой юбке и со списком в руках.
«Наконец-то» - сказала она и что-то вычеркнула.
Петр Иванович спросил, куда они едут. Все решили, что это шутка и засмеялись. Петр Иванович попытался объяснить, что ему надо в ЗАГС. Но Петру Ивановичу никто не поверил – кто ходит в ЗАГС в кроссовках? Кто-то из мужиков пытался успокоить жениха –
«мужик, да не волнуйся ты, пробежишь стометровку и пойдешь себе расписываться».
Петр Иванович решил, что это все какой-то дурной сон или розыгрыш, он стал умолять отпустить его, ведь если он опоздает в ЗАГС, он больше никогда не женится и умрет холостяком, но в автобусе его никто не слушал, дружный коллектив бегущих от инфаркта затянул протяжную песню. Полностью потеряв терпение, Петр Иванович все с тем же проворством лани кинулся к рулю, чтобы остановить автобус, в салоне началась паника, водитель потерял управление. Пазик съехал в кювет и сильно накренился. Петр Иванович понял, что сейчас его будут бить и прыгнул в открытое окно. Водитель открыл дверь, несколько мужиков, матерясь и угрожая Петру Ивановичу расправой, кинулись за ним. Петр Иванович бежал изо всех сил. Оказавшись около коровника, он остановился, чтобы отдышаться и перевести дух, погони за ним уже не было, старики явно выдохлись.
«Салаги» - гордясь собой, подумал Петр Иванович.
Петр Иванович осознал, что находится очень далеко от дома и ЗАГСа. Вокруг не было ничего, кроме коровьих лепех. Он уже хотел было упасть на землю и зарыдать от бессилия, но неожиданно он вспомнил, что за лесом находится его школа, в которой у него хранилась пара неплохих туфель на сменку. Школа оказалась закрыта, а охранника нигде не было. Окно в учительскую на втором этаже было настежь распахнуто, и Петр Иванович, не теряя ни минуты, полез наверх. Осторожно карабкаясь по выступам на стене, он достал руками до карниза второго этажа и стал подтягиваться, чтобы забраться внутрь. Туфли одиноко стояли около рукомойника, они были так близко, но Петр Иванович никак не мог залезть в окно, он попытался закинуть ногу, но живот предательски тянул его к земле. Петр Иванович был почти у цели, но внезапно он услышал внизу голос какой-то старухи, которая истошно заорала, что в школу лезет вор. Затем острая боль пронзила его затылок, он почувствовал, как его пальцы разжимаются и он падает вниз спиной на асфальт. Оказалось, что старуха, обладавшая меткостью метателя копья, сбила его своей клюкой. У Петра Ивановича все поплыло перед глазами, и он отключился.
Петр Иванович очнулся в больничной палате. На нем была пижама в полоску, под кроватью стояли тапочки. Петр Иванович стал искать свои вещи, но ни костюма, ни кроссовок он нигде не нашел. Петр Иванович высунул голову в коридор. Медсестры на посту обсуждали Кутыря, приезжавшего в больницу в поисках падлы Вагина, из-за которого в городе ни у кого нет воды. Петр Иванович бросил взгляд на настенные часы, через пятнадцать минут должна была состояться его роспись. Он прижался к стенке и стал медленно двигаться по коридору, как альпинист над пропастью. После того, как он оказался около выхода на лестницу, он рванул вниз по ступенькам. На улице за углом стояла буханка с красным крестом, Петр Иванович без промедления запрыгнул в кабину и завел мотор, благо ключи оказались в зажигании. Больничные ворота открылись, и Петр Иванович вырвался на свободу. Он ехал навстречу своему счастью, открыв окно и радостно напевая ту самую песню марафонцев пенсионеров. На светофоре Петр Иванович остановился, рядом с ним поравнялась черная иномарка, за рулем которой сидел Кутырь. Он увидел Петра Ивановича и, высунувшись из окна, начал орать матом различные фразы, смысл которых сводился к простой просьбе остановиться. Петр Иванович нажал на газ и рванул с места вперед. Кутырь помчался за ним.
Машины расступались при виде несущейся скорой, а вот Кутырю приходилось лавировать. Через минуту к погоне присоединился еще и милицейский козел. Еще через минуту началась перестрелка. Не смотря на то, что у Петра Ивановича вспотели руки, он продолжал давить на газ, назад пути не было. В его голове крутилась фраза Ирочки – «не стоит искать отговорки и причины, когда люди любят друг друга». Он твердо решил, что живым или мертвым, но он приедет к назначенному времени к ЗАГСу. Вскоре милицейский козел и иномарка столкнулись, образовав огромный огненный гриб в небе. Петр Иванович перекрестился. Вдалеке виднелся ЗАГС.
Петр Иванович ворвался в фойе дворца бракосочетаний. Из торжественного зала вышла полная женщина на тоненьких ножках-шпажках и громко огласила:
«Последний раз спрашиваю, Евдокимов и Степанова».
Петр Иванович с криком
«Я здесь!»
кинулся к регистраторше. Из-за фикуса вышла заплаканная Ирочка и посмотрела на своего возлюбленного. Он стоял перед ней в пижаме и тапочках, но радостный и счастливый.
«У меня нет паспорта и колец, но я люблю тебя, Ирочка» - сказал Петр Иванович.
Регистраторша с ненавистью посмотрела на странную парочку, буркнула
«Пить бросите, тогда приходите»
и ушла, хлопнув дверью. Петр Иванович и Ирочка вышли на улицу, держась за руки. День стал еще жарче. Петр Иванович хозяйским жестом пригласил Ирочку в машину. Они сидели рядом и без лишних слов и объяснений смотрели друг на друга. Петр Иванович потянулся к Ирочке, чтобы поцеловать ее, внезапно сзади раздался чей-то стон, сначала тихо, потом сильнее. Петр Иванович отодвинул стекло на маленьком окошке, отделявшем кабину от основной части буханки, там на носилках под капельницей лежал с головы до ног перебинтованный сантехник Вагин.
Комментарии читателей: