Приятно проводить время не одному. Я выхожу из дома, всегда зная, что у меня будет спутник, молчаливый и точный. У нас есть игра, суть ее заключается в следующем: мы по очереди выполняем какие-то движения, и каждый должен аккурат повторять друг за другом, если кто-то из нас сбивается, - происходит рассинхронизация - тот и проиграл. Мы с ней идеально в неё играем, наверное, смогли бы даже заниматься профессионально этим. Впервые я познакомился с ней ещё в глубоком детстве, и она мне уж совсем не понравилась. Мне думалось, что она кривляется, издевается надо мной. Тогда я специально укрывался в темных местах и подолгу сидел не высовываясь, сильно на неё обижался. Потом выходил, надутый весь, вставал напротив обшарпанной стены на кухне нашей коммуналки и стоял не двигаясь, долго-долго вглядываясь, и ожидая, что она вот-вот что-то выкинет снова. Но она не двигалась, тогда я и понял, что это я сам ее провоцировал, а если бы вёл себя прилично, она отвечала бы тем же. Так я полюбил свою тень.
Хотелось бы чаще с ней видеться, и больше проводить времени вместе, а не расходиться в сумерках; да и на мой город выделяется не так много солнечного света, бывает не видимся с ней целыми неделями. Когда прохожу под фонарем, она машет мне, и, кажется, что улыбается. Счета за электричество приходят просто огромные, оно и немудрено, я ведь такую иллюминацию в квартире создаю, аж сам слепну. Мне все равно, я замечательно провожу время. Я и моя тень.
Одним ноябрем, в моем городе, полностью пропало электричество: магазины, киоски, торговые центры, все было обесточено. Я тогда сильно испугался и рванул в магазин - за фонариками, свечами и батарейками, смел все, на что хватило денег, и обратно домой. Я даже купил новогодние гирлянды, питающиеся от небольшого аккумулятора, и развесил по всей квартире, было очень празднично, но меня не это волновало, а то, что я не увижу свою тень. Квартира походила на рождественское кафе, с темными закоулками в которых стоит по одной свечке, и в которых, обыкновенно, лижутся парочки.
Моя тень была не точна, то расплывалась, то мутнела и извивалась из-за мерцающего огонька свечи. Тогда я вооружился фонариком, таким, который используют дайверы во время погружения. Мы с ней тогда устроили театр, и показывали друг другу всякие дурацкие представления. Я думал, что эта авария разрешится на следующий день, но этого не произошло. Так прошла неделя, а за ней и месяц, и полгода следом. Случилось то, чего я боялся больше всего - начало гаснуть солнце, поначалу оно просто тускнело, но никто не обращал особого внимания, бледное солнце - обычное делом в этом городе. Но это затягивалось, дни становились короче, а ночи растягивались почти на сутки. Люди ходили туда-сюда, как кроты, на работу и домой. Я потратил все свои сбережения на батарейки и свечи, и знал, что если так продолжится, то я навсегда расстанусь со своей тенью.
Вот уже год я не видел солнца и света, я сплю по двадцать часов, и никуда не хожу. Меня одолевает сильное желание начать рыть землю, проделывать в ней туннели, и разные ходы, поедать какой-нибудь корешок и обворовывать грядки каких-нибудь бабушек. Я начал бояться собак и котов, мне кажется они сожрут меня, я бегу от них. Вижу такую же жажду в людях, когда выбираюсь в магазин, за сигаретами: они бродят и нервно озираются, у них из лиц растут вытянутые пятаки.
Свет зажигалки вызывает у меня жгучие слёзы, он мне противен. Но только он, на секунду, даёт мне увидеть ее руки. Я начиню слепнуть, я чувствую, как моя тень покидает меня, чувствую одиночество и холодный чернозём под своими ногтями. Глаза сужаются, я ничего не вижу.
Комментарии читателей: