Carla Stern. Перевод Маргарита Эсталрик.

 

На работе у меня нет коллег. Они, конечно, есть, но не так, как в других местах, где можно поприкалываться друг над другом, пожаловаться на начальника, или когда тебя достают или разозлят на целый день. Я своих коллег никогда не вижу. Мы можем пересекаться в коридорах больницы и здороваться на их языке, если его знаешь.

Namaste, здравствуйте,  salaam alaikum, bonjour, zdravo, hola и я забыла как на суахили.

А также на лингала, киньруанда и сомали. Я также не знаю как сказать “как дела?” на языке жестов по-американски - он должен был стать следующим языком, который я собиралась выучить, пока я на самом деле не попыталась его учить.

Если повезет, можно столкнуться со своим собратом-переводчиком, стоящим рядом со смотровым кабинетом в ожидании дока: мы те, кто читает поздравительные письма хирургам на стенах  или проверяет мобильные  в тысячный раз, потому что наш профессиональный этический кодекс не предполагает общение с пациентом наедине.

Потом у нас может выпасть минутка или пять, чтобы поболтать, выяснить, что происходило на последнем собрании переводчиков, которое было пропущено или, если коллега работает на твоем языке, посплетничать о том парне-извращенце из 5219-ой.

- Он схватил руку медсестры и прижал к своей груди!

- В самом деле? Вот умора! Бедняга. Наверное, не видел женщины целый год. Должно быть, тоскливо работать в горах.

 - А я не чувствую к нему никакой жалости. Он знает, что правильно, а что нет.

Или некоторые трудности, которые у вас были с физиотерапевтом.

- Полли - настоящая сука.

- Ну, не так уж она и плоха. Надо просто знать, как с ней обращаться. А что произошло?

- Она накинулась на меня прямо перед пациентом. Сказала, что я нарочно не закончила заполнять один из их бесконечных бланков. Я даже не видела окошечка “ни один из вышеперечисленных”. Она думает я делаю это, чтобы бесить ее.

- Стерва.

Или больничный психолог теряет из-за тебя голову.

 - Посмотрите на себя, девушка!

-А что?

- Вы бы были поосторожнее рядом с доктором Уорреном, надевая эту юбчонку. Я видел, как он смотрит на вас.

 - Не знаю, о чем вы говорите.

Или слово, которое использовал пациент, а ты его не поняла.

- 4112 - ты ведь работала с ним раньше, так?

- Перуанский парень? Ну.

- В прошлый раз он говорит:” Я хочу пить, можно мне немного яку?

Я чувствовала себя идиоткой. Говорю ему: “Переводчик не понял, не могли бы вы повторить?” Он снова говорит “яку” и смеется: ”А, это на кечуа. Значит “вода”. Я такая: ”Грасиас, амиго. Выздоравливайте, пожалуйста, быстрее.”

 Или переводчик, который не вполне компетентен.

-Ты знаешь Абшира? Такой высокий тощий сомалийский парень?

-Ну. Тот, который никогда не знает, где находятся клиники. А что с ним?

- Его уволили.

- Правда? Почему?

- Он сказал пациенту, у которого определили рак, что у него в венах растут змеи.

- Серьезно?

-Ага. Он сказал, что в сомали нет слова “рак”. Башир говорит, что это смешно, конечно же есть слово “рак”. Он просто не знал его.

 

- Возможно подумал, что лучше иметь змей в венах.

Или произошло что-то необычное.

- Хочешь услышать самую странную вещь? Я была с этой женщиной, ее готовили к  МРТ*, спросили есть ли у нее имплантанты или металл, или замена коленного или тазобедренного суставов, и она сказала, что “нет”. И вот она въезжает в трубу, и вдруг ее нога начинает отрываться.

-Что?!

-Я и говорю. У женщины протез ноги, а она стесняется об этом сказать! Магнитное притяжение МРТ сразу его схватывает. Он застрял в машине под углом в девяносто градусов.

- И что они сделали?

- Тут же остановили МРТ. Техники чуть с ума не сошли.

- Думаю, да.

Моя любимая коллега - Оксана. Это одна из русских переводчиц и она работает, полагаю, регулярно по сорок часов в неделю, хотя по ее жалобам можно подумать, что она десятая в списке. Она хороший человек, оптимистичный и общительный. Плюс она всегда находит что-нибудь приятное, что мне сказать, а это трогает. Оксана потрясающе красива. Когда начали поступать иракцы  и потребовалось больше переводчиков с арабского,  один парень, которого вызвали, был сразу же поражен. Такой молодой кобелек. Он знал немного по-русски и сказал ей:”У вас прекрасные глаза” прямо перед нашим руководителем. Плохой ход. По иронии судьбы  наш руководитель одноязычна, и она терпеть не может, когда в ее присутствии говорят на других языках, кроме английского. Поэтому она говорит Оксане:” Что он вам сказал?” Конечно, Оксана не хочет говорить правду. Она очень хороший человек и не хочет никому неприятностей; более того - ей самой не нужны проблемы.  Ее бой-френд- боснийский переводчик, примерно шесть футов три дюйма и выглядит угрожающе. Не хочется оказаться на его пути, если его не знаешь.  Как-то так.

Оксана всегда одета с иголочки: красивые русские шарфы,  высокие каблуки, стильные юбки и элегантные пальто. К тому же, у нее убийственное тело. В общем, все в одном пакете. Между тем мы в больнице  и медсестры в отвратительно мешковатых униформах, доки в их неописуемых белых лабораторных халатах, пациенты ковыляют вокруг в голубых больничных пижамах, и члены семей приходят в пижамах, вьетнамках и бейсболках козырьком назад. Очень похоже на 2014-й. Депрессивно. Затем я вижу Оксану и это как “cпасибо - не все еще потеряно.” Она была той, кто вдохновил меня начать немного заниматься собой. Заставить себя чувствовать лучше, даже если тебя окружает боль, страдания и отсутствие стиля.

  Однажды прошлой зимой я отправилась покупать пальто. Я увидела потрясающее белое пальто Guess с золотыми пуговицами, оно было облегающим и очень мне шло. Я позвонила Оксане, у нее была минутка, и она пришла в магазин, чтобы посмотреть. Она сказала: ”Бери его”. Я сомневалась, потому что не считаю правильным тратить деньги, но она убедила меня. Я носила его на работу на следующей неделе с платьем и парой отличных черных сапог. Случайно мы столкнулись с ней у главного входа. Я сказала: ”Мне как-то не по себе. Это, все-таки, слишком”. Она подошла прямо ко мне с этим восхитительным русским акцентом: ”Нет. Запомни, это не ты разодета. Это все остальные плохо одеты”. Теперь я живу этим кредо.

 

 

*МРТ- магнитно-резонанснaя томография

 

 

  Собрания переводчиков проводятся раз в месяц, но большинство из нас считает, что и этого слишком много, особенно с учетом того, что нам за них не платят, эксплуатируя нас как почасовых подрядчиков. Никто не хочет идти, но те, кому нужны часы, чувствуют необходимость там показаться. Я даже не знаю, работает ли эта стратегия, но сама не смею отказываться. Собрания начинаются с молитвы, которая, как нечто сладкое и банальное и раздражающее - все в одном пакете, и затем кто-нибудь должен сказать слова вступления на своем языке: “Привет, я Карина, я буду вашим переводчиком. Я буду говорить от первого лица. Все, что вы скажете, будет переведено. Все носит частный и конфиденциальный характер. Говорите, пожалуйста, медленно, обращайтесь, пожалуйста, прямо к врачу.” Потом начинается собрание, и мне уже скучно. Что там еще? Новое расписание? Хорошо. Эту информацию можно было бы разослать по электронке. Но нет, надо заставлять нас сидеть здесь. Потом будет что-то новое, что они добавляют к нашим обязанностям, типа этих смехотворных бланков, которые, как они хотят, мы должны заполнять на каждого пациента во время обхода. На этом пункте я отправляю текст Фернандо, одному из таких же переводчиков испанского: “Qué mierda” - что за дерьмо. Мне нравится наблюдать, как он смотрит вниз на свой жужжащий телефон и потом поднимает взгляд на меня, ухмыляясь. Где-то через час или около того собрание переходит к вопросам и комментариям. Теперь это действительно становится утомительным. Все знают и опасаются людей, любящих звук своего собственного голоса. Таких несколько в этой комнате и прежде чем ты это поймешь, уйдет еще один час, в течение которого ты будешь слышать в сотый раз то, что уже слышал, и даже если ты не любишь ругаться, то все равно вырвется одно из этих богохульств, которыми расстроенный  пациент потчует врача.

Если это звучит как будто я много жалуюсь, то так оно и есть. У нас не много контактов с коллегами. У нас нет никаких преимуществ, нет больничных листов и выходов на пенсию. Ты должен подмазываться к руководителю, пресмыкаясь за работу. Ты постоянно бегаешь от встречи к встрече, всегда в спешке и боясь опоздать. У нас нет гарантии занятости, нет постоянного контракта, бонусов, ежегодного пересмотра условий. Ты имеешь дело с людьми в состоянии крайнего стресса, в страданиях, сумасшедшими.

Но это, все же, лучшая работа, которая у меня когда-либо была.

 

---

Комментарии читателей:

Комментарии читателей: