Катя Странгел «Руководство по применению бога»


Руководство по применению бога


я бессмысленный кусок пластика.

серый сплав безнадёжно бесспорной правды.

я газетные заголовки. теория. практика.

узаконен и вбит в черепную коробку солдата.

 

я набор самых нужных и умных фраз.

потенциальный убийца мыслесвободы.

я следящий за вами стеклянный глаз.

хладнокровие. объективность. чёткость все эти годы.

 

знаешь, я создан быть кем угодно внушительным.

biohazard. high voltage. addictive. руками не трогать.

на самом деле во мне есть большая ошибка.

я религия без инструкции.

                                               я руководство по применению Бога

 

Обещай – что

  

лёжа на асфальте и глядя в небо

//кнопконажимательное бессилие//

обещай что будешь говорить честно.

обещай что будешь говорить красиво.

 

утром в трёх метрах от перехода

сидя и глядя на проводолинии

обещай что будешь говорить о свободе.

обещай что будешь говорить красиво.

 

говори что не хватит часа эфира.

говори мысленитями не отпуская.

обещай половину чувственно_мира.

обещай только правду на рельсах трамвая.

 

\\\в сломанных пальцах не будет слов _точных_

в сорванном голосе нет тона боли.

прости я оставлю тебя, мне вот срочно...

прости доступ к правде опять запаролен\\\

 

обещай что будешь ждать сколько сможешь.

обещай что вернусь, и не будет слов длинных.

обещай не закатывать глаз «о Боже...»

обещай что будешь молчать красиво.

 

Тусклое, бездарное подражание

     

спрыгнешь в полысевшие улицы,

схватишь за плечи

развернёшь лицом, закричишь:

ты этого, гнида, хотел?

визгливо мигают гирлянды,

а ты отпускаешь

(тебя отпускает)

и ты идёшь

вниз по

седой

неуютной

и скользкой трахее

трамвайных путей.

 

Ненастоящие Они       

 

 это было давно, это было неправда как будто

они учились, он жизни, а она химию в институте

он писал стихи нежные ей вперемешку с истерикой мата

она рисовала его в окружении ртутных лужиц и реостатов

 

они виделись два раза в неделю, наверное

он ей говорил, что она похожа на сон

она стряхивала пепел ему на колени

они были как ацетилцеллюлоза и 2-пропанон

 

они танцуют, он в подворотне, она на столах

они курят, он марихуану, она ментоловые

они ненастоящие, я придумала их сама

но такие крутые, что жить как они стоило бы

 

Ло

 

в слове «любовь» не предусмотрено место для буквы «я»,

но откуда там место тебе и твоей невольной жестокости.

моим проблемам, возможно, не место в этой стране.

моя девочка, моя ученица, моя...,

ты уехала на каникулы к папе, наверняка оставила на столе

хлопья ластика, горький запах стружки карандаша,

прямоугольные пирамиды на клетчатой плоскости.

ты уехала, у меня не осталось причин заходить.

не узнаю, так ли ты хороша,

как я по ночам представляю себе,

как я по утрам представляю себе,

моя девочка, ты вряд ли сможешь меня простить.

 

моя ученица. в нашем едва ли двухмерном мирке,

разделённом тонкой голубизной отштампованных на комбинате

линий, пересекающихся, как правило, под прямым, нет,

девяносто равно восемнадцать умножить на пять,

так и ты. пять месяцев, и тебе восемнадцать.

на пальцах, сохнущих от водопроводной воды и мела,

сохнущих от непрекратимой зимы, не поймаешь глаз

со впечатавшимся в роговицу int main();

 

что бы мне тебе рассказать, чтобы ты не сбежала из моего кабинета.

моя девочка, можно я стану твоим Евклидом,

я опишу твоё тело лучшими из своих уравнений,

я врисую в твоё настроение экспоненту,

я буду любить тебя так, что ты об этом не пожалеешь.

дай мне руку, и я сцелую с неё чернила,

дай мне руку, и мы начнём править миром

 

Рукопожатие живших в несовпадающие времена

 

«отступаем» в наушниках, или retreat, they're unstoppable,

как и положено – ты точно смотрела – военным фильмам,

тем, старым, с насильно отбеленным небом, помнишь ли,

чтоб самолёты контрастнее, как по бумаге чернила

 

и retreat, говорят, retreat ,

но я что, помоги, всё на месте стоит,

никаких войн, даже город совсем не на стыке тектонических плит,

за всю жизнь ни одной катастрофы! а как хотелось, хотелось же,

мы до дыр залистали памятки по обж,

и на третьем канале дядька в лосинах спасает планету,

мы боимся, но даже немного ждём дня, когда он её не спасёт,

только эвакуаций, не считая учебных, не происходит,

и теперь всё забылось, и если что про-изойдёт,

я больше не знаю, как строить ракету,

и мне кажется, я не один в своём роде.

 

лишних знаний, думаешь в первом классе, нет, не бывает,

лишних знаний, думаешь в первую сессию, не бывает,

но одноразовые вполне.

перевернись, дай фломастер, хоть чёрный, мне всё равно,

вывожу уравнения максвелла на твоей голой спине,

если б плюс пятьдесят к эрудиции, сказал бы, «почти как в кино».

 

выходя покурить среди ночи, задираем головы, смотрим вверх,

я не знаю, как их зовут, я читал, у них есть номера и буквы,

знаю, каждая куда больше, чем мы можем себе представить,

знаю, каждая куда дальше, чем мы можем себе представить,

но не знаю, как выглядят сорок шесть световых, прости, лет,

если солнце (!) от нас лишь в восьми световых минутах.

 

ты смеёшься, когда я начинаю путать слова от усталости,

когда говорю о солнце и одновременно задыхаюсь от жалости...

наверное, к самому себе –

я ведь очень хотел, чтобы нас победили роботы,

и мы сидели в убежищах образца (тридцатьраз поза-)прошлогоднего,

в подвалах, которые созданы для усиления паники изнутри,

и повторяли всё то, что хранится в глубинах мозга с тегом «ой не смотри,

не то начнёшь ностальгировать»

 

только нет революции, только ты, и твои ключицы,

и звёзды, а-звёзды, или, по-умному, альфа,

и максвелл, которого спрятали под твоей майкой

 

и на паузе эта, наша с тобой retreat, retreat

 

и во всю стену кадр из фильма с самолётами-птицами



Угнетающе современный патриотизм

  

провод наушников принял хрупкую жёсткую форму.

монотонные мелкие вихри ровняют дорогу.

сегодня первое декабря,

сегодня первое декабря,

двадцать пять за бортом, и добро пожаловать на улицу Пирогова,

где вас ничто не заставит разуться в прихожей[1].

 

(главный корпус, писали где-то, похож на больницу –

это неверно. иная больница[2] больше).

 

именно эта среда любых понедельников дольше.

мгновенный декабрь совершенно случайно сравнял

показаниями gweather-applet'а[3] мой Н. и твою Москву.

я листаю твит-ленту, на нецензурных не закрывая глаза.

«наконец тебе плохо так, как и нам, Москва»,

 

сжав кулаки в рукавах, сигарету – в зубах, без энтузиазма курю.

ровное серое небо скорее рассеиватель, а не источник света.

 

монотонные мелкие вихри ровняют дорогу.

я могу провалиться среди Пирогова

по пояс так, что никто не заметит.

пользуясь случаем, хочу передать привет всему НГУ и, в частности, своему научному руководителю.

 

 

По фрейду и муми-троллям

 

 

в нашем городе март пахнет водой, а летний дождь – мокрой пылью, а осень – влажными листьями.

в любом времени суток любого времени года моя комната пахнет чаем, бумагой и – часто – чернилами.

 

перечитаю, наверное, Туве сегодня,

когда наклею на стену ещё пару писем к тебе

(у меня нет денег или желания купить обои) –

наверное, между двухсотым и триста пятидесятым.

она пишет про шляпу Волшебника, нет, это не

совсем интересно, но если представить,

что обои появятся и не останется выхода, кроме

как выбрасывать черновики каждый вечер в чёрный цилиндр,

который весенним утром найду на балконе,

с которого видно витражные краски на твоих стёклах...

так вот. во что превратилась латынь в этой шляпе, все помнят,

а во что превратится _живой_ язык, мои больные путаные слова?

я хотел бы спасти тебя от своих обещаний,

я бы хотел осознать и прочувствовать число 2,

но получается только молчать.

 

википедия толком не знает, что есть любовь. что до hitchhiker's guide

through the galaxy – он настоятельно просит её избегать.

 

всё бы верно. если б не ты, не твои скруглённые уголки.

идеальна как css опытного художника

(ненавижу слово дизайнер), как новый йорк и рим,

как сломанная языком глазурь на чуть тёплом мороженом.

ты вошла в мою жизнь, в мою голову, если тебе угодно,

как в тех фильмах со взрывами на миллион долларов

и спокойно идущим дальше главным героем – в твоём случае, героиней.

 

подойти к тебе? нет. не сегодня. прости меня.

 

[1] см. «нежность» виа макулатура. жители академгородка настолько суровы, что у них фраза «достаю из груди плюшевых медвежат» вызывает вежливую непонимающую улыбку.

[2] тут должна была быть ссылка на принстон плейнсборо (см. доктор хаус), но и без неё вполне убедительно

[3] gweather-applet осторожно намекает на то, что у кого-то убунта, в которой на момент написания стихотворения стояло -23, а на момент написания комментария болтается ноль.





Комментарии читателей:



Комментарии читателей:

Добавление комментария

Ваше имя:


Текст комментария:





Внимание!
Текст комментария будет добавлен
только после проверки модератором.