Рыба сон
У рыбки ангела нету нимба,
А рыба-амбал не сом.
Большая вкуснючая рыба-глыба
С названием рыба сон
Берёт крючок, прислонённый к пальцу
С личинкой дорог и встреч.
Она милей старику китайцу,
Поймавшему рыбу меч.
Бывает, раннее солнце всходит.
Лежишь – ни в одном глазу…
Ты тащишь, а рыбина сон уходит
На запад, тушить звезду.
До ночи увальнем ходишь грустным,
Выкатывая прикорм,
Чтоб стать таким же большим
И вкусным,
Проплыть сквозь волшебный
Шторм.
Распозёмыч
Здравствуй, месяц снегодуй
Распозёмыч.
Ты на нас не негодуй,
Сея горечь.
Под подошвы подставляй
Снег, не льдинки.
И пургу нам не швыряй
В носопырки.
Здравствуй, сын зимы меньшой,
Коротышка.
Ни травинки за душой,
Туч одышка.
Пролетай скорей в свою
Антарктиду.
Дай дорогу соловью –
Мая гиду.
Муравьед
Муравьед живёт
По теории Дарвина,
Уверен, его предки –
Древние василиски.
Всё, что природою
Было подарено
Использует
Без малейшего писка.
Не так уж плохо
В бразильской саванне.
Но кто его знает,
Может быть ночью он
Ностальгирует по Гондване,
Шевеля языком,
Под термитов заточенным.
Муравьед анархист.
А термиты как люди,
Шебуршат, не выносят
Совсем одиночества.
Всё живое на свете
Мечтает о чуде,
Свято веря, что жизнь
Никогда не закончится.
Плывуна
Ядовитую кошку
Малыш, не бери —
У неё не конфеты внутри.
Не таскай за хвосты
Саблезубых собак,
В их пушистых хвостах
Столько бяк!
Я куплю тебе, мальчик,
Жука плывуна.
Когда выглянет
Спутник Луна —
Мы на нём поплывём
По подземным морям.
Скажем: «кыш!»
Декабрям, январям.
Постреляем из лука
В гигантских мышей,
Попугаем ночных алкашей.
И отыщем татарский
Монгольский кувшин.
И детали от первых машин.
А потом незаметно
Вернёмся в кровать.
Не захочется утром вставать...
Будут градинки бить
По карнизу тустеп.
Капать кран на стакан
В стиле рэп.
Глазки делают морг-морг...
Глазки делают
Морг-морг.
«Ну и ну!» -
Кричу в запале…
Доктор, доктор,
Как ты мог…
Неужели закопали?..
Слева, справа,
Над и под
Лишь земля
И древесина.
Глупый галстук
Горло жмёт,
Сердце бьётся
Депрессивно.
Я в столице
Первый раз
Побывал –
И в кровь все губы.
Суток пять подряд
Не спал,
Изучал ночные клубы…
Задыхаюсь
И кричу:
«Что ж вы, други дорогие,
Не сумели отличить
Карачун
От летаргии…»
Чем порадуете, листья...
Чем порадуете, листья,
В этот раз?
В каждой жилке
По свеченью
И индейские селенья…
Дикобраз
Промелькнёт в корнях,
Быть может,
А не всем привычный ёжик.
Всё для вас.
Эти белки на лужайке…
Осень сбросит зажигалки
На леса.
Я янтарные каштаны
Подберу,
Пускать их стану
В небеса.
Самолёт с земли как мошка…
Посиди со мной немножко
На бревне.
Пусть нас клёны засыпают
И зимою вспоминают
Обо мне.
Выгуливает такса человека
Выгуливает такса человека.
Они прошли не более парсека,
На них обоих клетчатая ткань.
Из конуры ушли в тьмутаракань.
Прохожих нет, райончик не проснулся,
А человек уже в планшет уткнулся…
Ему не нужно травки и костей,
Выуживает сливки новостей,
Сутулится, зевает и мрачнеет,
Но вдруг на клёне слышит птичий щебет
И таксу отпускает с поводка,
И гладит лист дрожащая рука.
Когда шаман поедет в город
Когда шаман поедет в город,
Он втиснет в джинсы телеса.
Возьмёт с собой олений топот,
Даров таёжных туеса...
Когда в метро от давки взвоешь,
Шаман, конечно, промолчит.
Ты взгляд на нём не остановишь,
И кровь в висках не застучит.
И летним вечером спокойным,
Чтоб не заснуть, не заскучать,
Он снимет комнату с балконом
И в бубен свой начнёт стучать.
И туч придёт седая груда
Поить асфальт тугим дождём.
А мы гадаем: «Ну откуда?»
И так наивно лета ждём.
Подленький циклон
Не ходи во двор покуда
Подышать, сосед.
К нам идёт святой Иуда
Дать большой концерт.
Небо серым разрисует,
Чтоб мосты свело.
Ветры в форточки просунет,
Украдёт тепло.
Переполнен мир как хостел.
Нанесёт урон
Не бандит и не апостол,
Подленький циклон.
Перебрав щиты на трассе,
Потусует всласть
И умчится восвояси
Льду поклоны класть.
Свежая газета
Свежая газета
Типографской краской
Отдавалась пальцам
С маникюром красным.
Вывернулась сонно
К потолку изнанкой,
Брошенная томной
Гордой индианкой.
Может быть, назавтра
В мятую красотку
Плюхнется устало
Сало, и селёдка
След оставит ржавый
На портретах чистых
Леди моложавых
И премьер-министров.
К ледовитым
Даю не напрокат
Свою ладошку.
Поедем к ледовитым берегам.
Я никогда не пробовал морошку
И оленят не гладил по рогам…
Я становлюсь медлительным
И сонным
На муравьиных улицах столиц.
Хочу на весь июль
К полярным совам,
К ярангам заполярных мастериц.
Унылые ряды многоэтажек
Забыв, начну от кочки до скалы
Как молодой щенок гонять евражек.
И будут сны воздушны и светлы.
Заклинатель снежинок
Заклинатель снежинок
Взмахнёт рукавом.
Вскрикнет полный машинок
Последний паром.
Виновато поморникам
Шепчет прибой,
Что ветра небо ватой
Набили тугой.
Заклинатель на блюдце
Покинет свой трон,
И снежинки сольются
В дремучий циклон.
Подойдут к украшению
Скверов с душой,
Польку лихо отпляшут
Над Невкой большой.
По утрам
Посыпальщики улиц снуют,
В вентиляции вьюги
Гнездо себе вьют…
Но в начале весны
Расколдует всех март.
И рассыплются чары,
Упав на асфальт.
Рыба Муссолини
Представляю, сколько мусора
У мостов на дне
И среди этой дряни
Рыба Муссолини
Собирает не вполне законные
Мутные дани.
Рыбаки израсходуют
Боезапас
И горючее в тонких жестянках.
А она лишь сощурит
Коричневый глаз
На колонну отшельничьих танков.
Чайки громко орут,
Заключая пари.
Над рекою сгущаются тучи.
Вот уже маршируют
По дну пескари
И миноги вовсю
Славят дуче.
Но из тысячи рек
Не составить одну.
И все рыбы лишь рыбы
По крови.
Рыба Муссолини
Пойдёт ко дну,
Проглотив грузило.
Таких не ловят.
Раньше в фильмы вкладывали душу…
Раньше в фильмы
Вкладывали душу,
А теперь
Подгнившее бабло.
Плюхнул обыватель
В кресло тушу,
Брюхо до экрана доросло.
На втором сегодня распродажа
На четвёртом – свежий боевик,
Где начало тёмное, как сажа,
В крошках от попкорна тешит лик.
Хочет дотянуться до морковки
Студии владелец как осёл.
Стыдно за убогие штамповки,
Что в горячке бизнес произвёл.
В кинозал сгоняют как в Освенцим
Яркие рекламы, фильмы – бред.
Раньше их озвучивали сердцем,
А теперь зевком, уныл сюжет.
2500-лохматый год
Две тысячи пятьсот
Лохматый год.
Сидит у дуба
Робот биокот.
В воздушном БМВ
Жуёт девица
Хот дог
Из синтетической пшеницы.
Клинок московский
Вышиб город Клин.
Японцы заселили Сахалин.
Для жизни стало море
Непригодно,
Купаться стало негде
И не модно…
Зато всё так же
Очередь к врачу.
В две тысячи лохматый
Не хочу!
Сейчас вокруг,
Конечно, не атланты.
Но там, мой друг,
Совсем уже мутанты…
Награждается Сибирь
Награждается Сибирь
За клестов и водопады,
За еловых лап наряды,
Первобытнейшую ширь.
За густые кедрачи
И красивых сибирячек,
За охотничьих собачек
И прохладные ключи.
Награждается Сибирь
Тишиною и безлюдьем.
Мы менять её не будем.
Хороша она без гирь
Техногенных на хребте,
Без плотин на мощных речках.
Ум проснётся в человечках
Вместо тяги к суете.
Повивальное молоко
Переваривать мел легко
После ночи у перевала…
Повивальное молоко
В жесть реальность не запаяла.
Видишь – в люльке уснул комок,
Хрупкотелый птенец бескрылый.
Субкультура свистит в манок –
«Приходи на тусовку, милый!»
Он сосёт, наслаждаясь, грудь –
Бесконечно любимый детик…
Отвернёшься – готов глотнуть
После физики энергетик.
И не может тебе простить
За ночные проказы взбучку.
Как поднять и не упустить
Лопоухого почемучку…
И однажды, я не смеюсь,
Пророкочет на ухо трубка:
«Мама, милая, я женюсь!»
Зазвенит пуповины струнка.
Котуировки
Когда хозяйка
Сердито хмурит бровки,
На дачном крыльце
Высвистывая: «кис-кис»,
Мурка Барсику
Делает котуировки
В капустной грядке,
Коготочками сверху вниз.
Минут на десять
Городской холерик
Превращается почти
В царя зверей,
Слыша от любимой:
«Звер-р-рик, звер-р-рик»,
Кусая её хвостик,
Извивающийся как змей.
У этой
Цивилизации
Маленькой мести
Смысл один –
Хоть летом
Побыть котом.
Прости, кормилица
Без когтей и шерсти,
Согрейся сегодня
«Арабикой» с коньяком…
Застеснялась весна
Разомлел Краснодар
От приветов из тропиков.
А у нас
Среди ингерманландских болот
Застеснялась весна
Арктических гопников.
Чистит юбочку
И всё никак не придёт.
Что ж ты, милая,
Необходимо увидеться.
Надышаться сиреневым чудом
Взахлёб…
Погляди, как клаксонят
Озябшие питерцы,
Да обходят вороны
Чумазый сугроб.
Наше шли настроение
В небо воланчиком.
Смой со стен древних
Ливнями
Пыли пласты.
И позволь семена
Раскидать одуванчикам,
Чтоб досталось июню
Твоей красоты.
А сделаться бы люлькой тростниковой…
А сделаться бы
Люлькой тростниковой,
Свистулькою
Для маленьких детей.
Закончится и этот
Век рисковый,
Не станет нас,
Навязчивых гостей.
Не отразится
Разум в позолоте,
Иссохнет вкусный торт
В три этажа,
Когда душа
Окажется на взлёте,
И взмоет в космос
С лёгкостью стрижа.
На созвездия прилечь
Одуванчиковым телом
На созвездия прилечь.
Долго листиком умелым
Запоздалый свет беречь.
Водолеевы и рачьи
Судьбы пухом ощущать.
Долго плавать по-собачьи,
Тропки млечные сгущать.
Накормите дракона конфетами
Накормите дракона
Конфетами
И погладьте его
По крылу.
Так устал он
Летать за каретами,
Хочет он
Танцевать на балу.
Позовите
Пожалуйста, плотников,
Пусть построят
Для чудища дом.
Если гладить
Приятнее котиков —
Всё поймёт
Этот добрый дракон.
Не кормите дракона
Идеями,
Он замёрз
И сидит у дверей…
Все мы можем
Прослыть чародеями,
Если станем
Немного добрей.
Комментарии читателей:
Комментарии читателей:
« Предыдущее произведениеСледующее произведение »