Вредно курить, очень вредно, решил я с делом этим грязным завязывать, твердо решил, потому что и так жизнь хреновая — я про деньги во-первых, про здоровье во-вторых, и в-третьих про деньги, и про то же в-десятых, тем более полная поддержка жены, а также испытанье воли, характера и прочих благородных качеств, про которые я раньше в книжках читал, а теперь в кино смотрю, в американском, его теперь по всем каналам гоняют, смотри до укачки, смотри да учись, и ведь есть чему поучиться, есть, и не только в плане благородства и силы характера, но и во всем таком прочем культурно у них и красиво — каждый вечер любуюсь — машины, машины, машины, гоняются, падают, бьются, взрываются, прыгают, как летают, горят, врезаются, много машин, и все разные, и дома у них разные, и разная мебель в домах понаставлена, а лужайки с деревцами одинаковые, и одеты там жители по-разному, зато как один все время едят, или готовят, или пьют чего, или с пакетами из магазинов своих приходят, авосек там нет, или говорят, ты пообедаешь со мной, если мужику, или — поужинаешь, это, значит, девице, а я смекнул уже, свидания так назначаются, деловые или любовные, и вся жизнь у них получается вроде огромной кухни или столовой, даже мутузят друг дружку или стреляют исключительно в местах общепита, и посуды при этом бьется немерено, я все думаю, а сдают ли они вообще посуду, в каком там небоскребе пункт приемки, причем все бутылочки разные, где ж столько тары под каждый калибр напастись, вообще много странного: и дерутся ногами, и пальцем при скандале в человека тычут, очень некультурно, очень, хоть я и простой человек, а с детства усвоил, нехорошо это — пальцем показывать, а если сношаются, я извиняюсь, конечно, так почему-то стоя все больше, у стенки, а если по-человечески, на кровати, так кровать у них с нашу комнату будет, и белье чтоб белое — никогда — только темного цвета, а полицейский всегда так вежливо, да, мэм, к вашим услугам, сэр, и все время друг друга спрашивают, с тобой все в порядке, ты уверен, о да, я контролирую ситуацию, или говорят, ты что-то неважно выглядишь, это когда человек в дрезину надрался, или, не дай бог, при смерти, а тот обязательно скажет, ерунда, мол, все олрайт, мол, и как пить дать побежит к своему психиатру, или адвокату, или дантисту, или священнику, вот интересно, по месту работы они прикрепляются или по месту жительства, а на работе кабинеты у них все общие, большие такие залы, а там загородочки, как стойла, зато непременно компьютер, пиджак долой, ноги на стол, и кофеек прихлебывает, я полгода не мог разобрать, чего они там такое все пьют и пьют, а это кофе в разовой посуде, причем — вопрос — кто ж это платит за такие кофейные реки, поди, из зарплаты высчитывают, хотя, опять же, как тут учтешь, я тоже стал ноги на табуретку складывать, пробовал на стол — высоко, да и жена хай подняла, так я табурет приспособил — ничо, удобно, еще бы пивком побаловаться — совсем американец, но пиво кусается, и курить под пиво охота, а курить в комнате нельзя — раз, завязываю с куревом — два, мало пива — баловство, много пива — уже пьянка, вот и весь сказ, а там — только в дом — перво-наперво нырк в холодильник, пук-пуф, и оттягивается — лафа, может поэтому ихние толстые в два раза потолще наших будут, но женщин чтоб толстых — такого не водится, если только прислуга из черных, но, что характерно, хороший черный завсегда завалит подонка белого, а хороший белый ни за что не спустит черномазой скотине, даже если тот вдруг с заднего сиденья с пушкой вынырнет, ясно дело, не запер машину, теперь расхлебывай, но тот все одно изловчится и шваркнет так, что копыта отбросишь, а тот встанет и тем же макаром, и синяков не бывает, а я тут недавно… ладно, я не про то, я про ругань хочу сказать, через слово — «дерьмо» да «задница» — и при женщинах и всяко, а женщины не отстают, такие с виду кралечки, а говорят похабно, я поначалу даже стеснялся, при жене-то, а теперь ничо, привык вроде, и она поначалу на похабные слова говорила «ну чо попало», а сейчас тоже помалкивает, совсем стыд потеряла, лучше б по дому занялась, чем пялиться на такое, вон там как все чистенько, ни разу не видел, чтоб у порога разулись, так и прут по коврам — в обувке — то ли улицы там пылесосят, то ли нам они лапшу вешают, редко когда богатого от бедного отличишь по одежке, разве бывает так, разве бывает, чтоб при знакомстве сразу в душу лезть человеку — как дела, Джон, а чего, спрашивается, спрашивать, если тока-тока поручкались, ясно-понятно, Джон окей отвечает, а может, горе у человека — странный народ, честное слово, все квартиры, считай, на два этажа, так они по лестницам своим только и бегают, ты где Бэти, ты где, с тобой все в порядке — вот со мной, доложу вам, все в полном порядке, ноги только на табуретке затекают, как очнешься, как глянешь вдруг на жену да на стены, да хоть в зеркало глянешь — так прямиком в туалет — папироску прижечь, как-никак уже день продержался, право имею, а жена аккурат под дверью, ты чо там, поганец, опять за свое, курить, поди, вздумал, а я ей тихо так говорю, вежливо, ага, говорю, не в затяг, уйди, говорю, сука — она уходит.

Комментарии читателей: