ЗАРИСОВКА

Старик сидит на маленьком диване,

точнее, не сидит - полулежит.

Напротив - стол, стакан, вода в стакане

и несколько таблеток, чтобы жить.

 

У этих окон гасит скорость ветер

(давненько отшумели все ветра).

 

Приходит Таня, чтоб сменить катетер

(от службы социальной - медсестра).

Потом привычно варит деду кашу,

пытается кормить (он плохо ест),

"за Гену, за Серёжу, за Наташу",

пока ему совсем не надоест.

Тогда он дремлет, сон висит повсюду,

стекает с фотографий и картин...

 

А Таня моет пол, затем посуду

и ждёт, когда приедет дедов сын.

Выслушивает тихие вопросы,

негромкий звук почти неуловим.

 

Всё очень просто, безысходно просто.

 

А Таня возвращается к живым.

 

А ГОРОД…

 

"А город что, ведь он большой - он нас с тобою не заметил."

Евгения Чиркова.

 

 

Небесный экран погас в бездарном дневном кино,

а город не понял нас, а городу всё равно,

как больно, играя блиц, проигрывать каждый раз.

 

А город не помнит лиц, не слышит напрасных фраз.

А городу невдомёк, как стон в пустоте нелеп.

Привычно глотает смог, оглох, онемел, ослеп.

 

Назойливый шум колёс, измученная кровать...

Но город не видит слёз, ему глубоко плевать.

Над телом и над душой бесчувственный господин.

 

Что делать... ведь он большой, нас много, а он один.

 

СЕРЕДИНА НОЯБРЯ. ИЗРАИЛЬ

 

Вот и кончилось длинное, будто бы вечное

невозможное лето. Из сада

дождь бросает в окно водяные картечины

и настойчиво шепчет: "Так надо,

не грусти, не баюкай печали вчерашние,

видишь, слёзы мои - понарошку,

принимай эти дни как своё настоящее

и меня принимай - я хороший!"

 

Настоящее жить не умеет без прошлого.

Ладно, дождик, да я не в обиде,

очень хочется, правда, чего-то хорошего.

Здравствуй, осень! А дальше - увидим...

 

ВЫХОДА НЕТ

 

Предположим, что Некто, а может, Никто был у всех на хорошем счету, брился утром, костюмы носил и пальто, твёрдо верил в свою правоту.

Но однажды, свершая задуманный спринт, ожидая побед и наград, заблудился, споткнулся, попал в лабиринт и помчался вперёд наугад, убегая от стен, опасаясь потерь, нападений, падений, охот

...и увидел неплотно закрытую дверь с полустёртою надписью "Вход". Он шагнул в неизвестность, надеясь внутри отыскать направляющий свет, ... а войдя, обнаружил на новой двери беспощадное "Выхода нет".

 

Я БЫ…

 

"Я все пряла, я не спала за прялкой с вечера до утра;

Стригли овец небесных в тишине два лезвия ледяных.

Клочья на черном гребне скал — ты тоже пряха, гора?

Сшила бы платье ему, чтоб не мёрз в объятьях твоих."

Группа Мельница. "Ушба"

 

Затерявшийся, словно скит,

дом его обступили кряжи.

(Я б связала ему носки, да боюсь, что не хватит пряжи).

 

Дождь польёт, будет снег потом,

одиночество в интерьере.

(Я бы сшила ему пальто, да боюсь - ошибусь в размере).

 

Дверь сорвётся с тугих петель,

небо скуксится виновато.

(Застелила б ему постель, да она до утра не смята).

 

Горы, схваченные каймой

облаков - шерстяные комья.

(Я послала б ему письмо, если имя моё он вспомнит).

 

Позаботься о нём, гора,

защити, не грози обвалом.

(Я б забыла его... вчера, да "вчера" уже миновало).

 

ЧЕЛНОК

 

"А он, мятежный, просит бури"

 М.Ю.Лермонтов. "Парус"

 "Изломанный челнок, я снова брошен в море"

 М.Ю.Лермонтов. "Маскарад"

 

 

 Напрасный монолог, законченный в миноре,

 ненужные слова мой ветхий парус мнут.

 Изломанный челнок, я снова брошен в море,

 где тонут острова изношенных минут.

 

 Плывут обломки чувств, теряет мачта стройность,

 на солнце и лазурь наложено табу,

 где шторм задул свечу, там хмурит брови Хронос.

 Я больше не везу ни счастия, ни бурь.

 

 А морю не указ советоваться с нами,

 торопится, летит, над словом воспарив,

 у моря есть для нас то волны, то цунами,

 то зверский аппетит, то впадина, то риф.

 

 Напрасный монолог... Прости меня, amore,

 не стоят этих слов ни пряник и ни кнут.

 Изломанный челнок, я снова брошен в море

 загубленных часов, затопленных минут.

 

СОЛЬВЕЙГ

 

"Ты травы завязал узлом и вплел в них прядь моих волос."

 Группа Мельница "Господин горных дорог"

 

 Дороги нелёгкие - пешие, горные...

 Рюкзак за спиной - королевство твоё.

 А женщина ждёт, и мотивы минорные

 о будущей встрече в разлуке поёт.

 Приливы когда-то любимого голоса

 касаются нежно твоей головы,

 вплетая в уже поседевшие волосы

 попутные пряди высокой травы.

 В пути бесконечном надежды затоптаны,

 в спокойном приюте отпала нужда.

 Но песня сливается с узкими тропами,

 а женщина ждёт и не может не ждать.

 

ЧТО ЖЕ ТЫ, ВЕРА?

 

В рюмке утоплено лучшее, сущее.

 Где она, мера?

 Взгляд уплывающий, солнце потухшее

 Что же ты, Вера?

 

 Руки дрожащие, пальцы нечуткие,

 жидкие космы.

 Прячешься в шаль несуразною чуркою.

 Дальше - так просто.

 

 Стерва-любовь поманила и плюнула,

 знаю, бывает..

 сбросив тебя, потрясённую, юную,

 словно с трамвая.

 

 Было тебе мимоходом подброшено

 яблоко с перцем.

 Бьётся под сердцем приёмышем крошечным

 новое сердце.

 

 Надо очнуться и что-то попробовать:

 жить, для примера.

 Снова пьяна, снова горькая злоба и...

 Что же ты, Вера...

 

БЕССОННИЦА

Ветром взбалмошным унесён

 в многозвучье чужих мелодий,

 не спешит возвращаться сон -

 не приходит и не приходит...

 

 Стрелка малая - возле двух,

 время бьётся - звенят осколки,

 не тревожат ни слух, ни дух

 кривомысли и кривотолки.

 

 Не влечёт небосвод немой,

 блеклых звёзд проступают пятна.

 

 Просто тянет к себе домой,

 только где это - непонятно.

 

ТЫ УШЁЛ

Итак, подписан приговор, и вынесен вердикт:

 ты не убийца и не вор,

 за что тебя судить?

 Так получилось - ты иной, упрёки не спасут.

 Я не была тебе женой, и был недолог суд.

 

 Закрыл портал, забыл пароль,

 в двери оставил ключ.

 Отныне сам себе король, беспечен и колюч.

 Не обронил прощальных слов, забыл сказать: "прости".

 

 Иди, свободный птицелов, лови своих жар-птиц.

 

ЧУЖОЙ ДОЖДЬ

Я ненавижу эту женщину

 в промокшем драповом пальто

 за всё, что было Вам обещано

 и что исполнено, за то,

 что в жуткий ливень неожиданный

 Вы ждали бы и день, и год

 с упорством прочности невиданной,

 уверенный, что не придёт.

 За то, что дождь был добродетелен,

 но уходить не захотел

 и стал единственным свидетелем

 слиянья душ, слиянья тел.

 

 Чернеет небо, тучи хмурятся,

 тяжелый ливень встал стеной.

 Как жаль, что на размытой улице

 всё это было не со мной!

 Для Вас - хоть в град, хоть в ад, хоть в пОлымя,

 забыть себя, и тёплый дом

 сменить на тучи, под которыми

 обняться с Вами и с дождём.

---

Комментарии читателей:

Комментарии читателей: