Свято место
В сорочке с кружевами по краям,
Колец дарёных с пальцев не снимая,
Улыбчивая, тёплая, земная,
С тобой ложится женщина твоя.
Туманней взгляд, ладони горячей,
Когда её касаешься коленей,
И отступают прожитого тени -
Становится яснее, с кем ты, чей.
Слова пусты, беспомощны, едва
Склоняешься над нею, как над бездной -
Уже не свято и не пусто место,
Где ты вчера других короновал.
На шёлке белоснежных простыней
Так светится, что кажется моложе,
Неудержима и неосторожна,
Как бабочка, горит в твоём огне
Без веры во спасение - любя!
А значит, ей занять вполне по силам -
Такой бесстрашной и такой красивой -
Святое место около тебя.
Покрытые гусиной кожицей...
Покрытые гусиной кожицей,
Молчим и на судьбу не ропщем.
А слов – бесчисленное множество.
А смыслов – на порядок больше.
А ветер – всё сильней и яростней:
И по лицу, и под одежду,
А мы стоим и рвём на пару с ним
Свою последнюю надежду.
Бросишь камень в озёрную гладь...
Бросишь камень в озёрную гладь -
И пойдут круги.
Не успеешь опомниться - глядь,
А она - с другим.
Чуть замешкался и - посмотри:
У твоих ворот
Светлый князь в седле, белый конь под ним -
Всё, как мир, старо.
Всё, да вот не всё - и который год
Ворожит душа,
Плачется в плечо, но уже не в счёт -
Не тебе решать!
Близким кажется, а не достать
Неба - не с руки.
Бросишь камень в озёрную гладь -
И пойдут круги...
Все ждали весны
Все ждали весны, а она - никого не ждала:
Читала, мечтала, почти до обеда спала,
Подолгу глядела на стёртое временем фото,
Мурлыкала песенку /из Ободзинского что-то/,
Болела разлукой, но не признавала врачей -
Ведь если "не мой", то какая там разница - чей?..
Вечерний чай
Вечерний чай. Стаканы в серебре.
И блюдца чайные.
А в думах снова - только о тебе -
Больное, тайное...
Скажи, покоя сердцу моему
На вечер хватит ли?
Перебирают пальцы бахрому
Расшитой скатерти:
Раскрашено льняное полотно
Шелками синими.
Мне чудится, что голос твой родной
Зовёт по имени.
По краю - гладью - зелень, бирюза,
А в центре - неба синь.
Нет больше сил смотреть в твои глаза,
И не смотреть - нет сил.
Вечерний чай, а к чаю - пироги.
Часов настенных бой...
Скажи, я буду счастлива с другим
Так, как была с тобой?
Чужая женщина
Разлинованы дни, расчерчены,
Чтоб не спутать, в каком из них
Не твоя, а чужая женщина
Курит. Плачет. Совсем не спит.
Где-то там, на ладонях Вечности,
Где почти ничего не жаль,
Не любимая больше женщина
Зябко кутает плечи в шаль.
Греет кофе, остывший с вечера.
Дом спокоен. Налажен быт.
И глядит на другого женщина,
И молчит о тебе. Молчит...
Дети, собаки и женщины
Так смотрят - навылет, насквозь - и светло, и доверчиво,
Как будто и вправду им нечего больше терять -
Наивные дети, собаки, влюблённые женщины.
И всё же теряют. Теряют - и смотрят опять.
И с ними - почти что всегда - свысока, снисходительно -
И дальше куда-то по жизни кидает-несёт,
А дети, собаки и женщины так убедительны
В своём постоянстве - они просто любят и всё.
И взглядов не прячут, а взгляды их ясные, чистые,
И их обмануть так несложно, какой-то пустяк:
Влюблённые женщины верят, как дети - неистово!
Влюблённые женщины преданнее собак...
Голубка
Какой бы память не казалась глупой
И как бы ты в разлуке не продрог,
Не вспоминай, что белая голубка
Покинула однажды твой мирок.
Не утоляй из жалости печали
С мучительной тревогой заодно,
Не помни, как бессонными ночами
Ты настежь растворял своё окно.
Не береди напрасно ран сердечных -
На звёздном небе не ищи её,
Не думай, по какой дороге млечной
Она одна отправилась в полёт.
По той весне отчаянно тоскуя,
До дна не пей, а только пригуби -
Люби, любимый, женщину земную.
Не помни, как голубку ты любил...
Грозовое
Встревожились сонные звёзды,
Осыпались в душные травы:
Всесильные майские грозы
В садах разыгрались на славу -
Грохочет, шумит, не смолкает,
А небо всё ниже и ниже!
Как ты, мой хороший, - не знаю,
Где ты, мой любимый, - не вижу,
Но слышится голос твой прежний -
Далёкий, спокойный, серьёзный.
Надрывно рыдают черешни,
Соцветья роняя, как слёзы:
Их ветер к земле что есть силы
Склоняет, целуя с устатку.
Я так никого не любила:
Так долго.
Так горько.
Так сладко.
Шишига
Стоит вода в затоне мутная,
Болотный лунь крадётся тенью,
Туман белёной бязью кутает
Берёзам хрупкие колени,
А кто-то камыши прибрежные
По самой кромке гладью вышил,
Там, в камышах, шишига-лешенка
Сидит, молчит, почти не дышит.
Боясь спугнуть её, бедовую,
Ступаю по земле чуть слышно,
А травы пряные, медовые
За мною тянутся всё выше.
Садится солнце в воду медленно,
Последний луч в затоне тает.
Куда иду - сама не ведаю,
Кого ищу - шишига знает.
Чем дальше, тем невыносимее
От дум, хоть головою в омут:
Верни мне, лешенка, любимого,
Не отдавай меня другому!
Радость моя
Лето на убыль, да что там лето -
Нежность на убыль, гляди:
Гаснут закаты пунцового цвета,
Солнце знобит в груди -
Коник пасётся соловой масти,
Звонко копыта стучат.
Кто здесь заказывал женское счастье?
Вот оно - получай!
Не зажигает впотьмах фонарик
Мудрый добряк-светлячок.
Что ты теперь мне на память подаришь,
Чтобы сравнялся счёт?
Льют по щекам, все пропахли мятой,
Капли воды дождевой.
Мне от тебя ничего и не надо,
Кроме меня самой.
К небу ладони с коровкой божьей:
"Выше взлетай и лети!"
Радость моя, оказалось несложно
Охнуть и отпустить...
Я не знала...
Разомлевший на солнцепёке,
Засмотревшийся в небеса,
Сыпал август розовощёкий
Наливные яблоки в сад.
Взявшись за руки, словно дети,
Облака убегали вдаль.
Я не знала, что есть на свете
Нерастраченная печаль,
Неуёмная, неземная,
Что до слёз холодит висок,
И бессонницей донимает,
И у сердца звенит осой,
Держит крепко, не отпускает -
И по силам, да нелегка! -
Я не знала, что есть такая
Растревоженная тоска,
А стрекозы об этом знали,
И, кружась над речной волной,
Понимающими глазами
Переглядывались со мной.
Именем Тарабарского короля!
Именем Тарабарского короля,
Именем убиенного всуе счастья -
Я заклинаю - на пять золотых меняй
Ту, что уже умеет с тобой прощаться.
Именем черепахи и трёх слонов!
/сам на слонах примостился и, ножки свесив,
Ты наблюдаешь оттуда, как я из слов
Строю песчаные замки на ровном месте./
Именем - самым вечным из всех имён! -
Я называю того, кто во мне - построчно.
Рушь эти замки! Ровняй их совсем с землёй!
Я не решаюсь, но ты-то сумеешь точно
Случайная встреча
А я бы, пожалуй, посидела где-нибудь
напротив тебя или рядом,
Заказала мартини без льда,
Скурила полпачки твоих сигарет,
Поглазела, какой ты стал взрослый,
бесконечно чужой и нарядный,
Послушала, как ты врёшь об успешной карьере
и молодой жене,
Пококетничала, пожеманилась,
построила тебе глазки,
Почитала стихи, повздыхала,
что пишу, мол, не так, как хотелось бы, не о тех...
Помолчала, помечтала, постаралась
быть терпеливой и ласковой,
Когда ты показывал последние фотки
своих детей...
Поумничала, что наградой за меркнущее бытие -
зияние гласных,
А всех несогласных - в аут бессрочный,
ибо, когда нелюбима и не нужна, то - зачем?
Подкрасила губы помадой истошно-красной,
попудрила носик, поплакала на твоём
насквозь пропахшем её духами плече.
Посетовала, что надо бежать домой -
уж слишком короткий вечер!
Пожаловалась на свои дела и
головную боль,
Подумала, как некстати бывают такие
случайные встречи,
потому что кому оно надо:"Ты стала
совсем другой..."
Попыталась о прошлом, но -
станцию эту проехали!
"Всё течёт, всё изменяется..." - бросила свысока,
а потом случайно увидела
своё отражение в зеркале,
расхохоталась и
покрутила бы указательным у виска.
Цирк
Как ты её приманивал-прикармливал-приручал,
Приучил не засыпать у чужого плеча,
По глоточку до дна выпивать печаль,
А по сути - ничего же не обещал...
Как ты её надоумил мир создать из красивых слов,
Терпеливо складывать их в затейливейший узор,
И не отводил до последнего пристальный взор,
Пытаясь угадать: врёт или и правда - любовь?
Как ты внезапно, не предупредив, ничего не сказав:
Раз - и шаг навстречу,
Два - и два шага назад,
А у девочки-канатоходки потемнело от страха в глазах...
Ну а чего под куполом-то ходишь, милая?
Цирк уехал уже!
Слезай!
Комментарии читателей:
Комментарии читателей:
« Предыдущее произведениеСледующее произведение »