Родина
1
высоко – слову низкому не достать,
далеко, но на этом свете,
существует домишко сто двадцать пять –
в нём тоскуют двухъярусная кровать,
домовой и тайник в паркете.
нет причины – помчаться сейчас туда,
где плетёт паук-завсегдатай
подвесные посёлки да города,
на крылечке горит светлячков слюда,
чик-чирикает призрак сада…
но когда в электричке услышу "дед",
мальчуган мне уступит место –
я рвану в ту обитель, где смерти нет.
распахнётся тайник, излучая свет,
из него улыбнётся детство.
2
страхами нарисованы,
речью невыразимы:
волки среди ракит,
папин ремень и клоуны
(виделись мне под гримом
клыки).
добрая фея (бабушка)
чудо пекла под песни
(где-то фырчал винил)
и ворковала радужно:
"скоро христос воскреснет!"
дом был.
дедушка вечно с марками,
словно с детьми, возился,
кактусы разводил.
даже вороны каркали
(в нашем дворе) красиво.
мир был.
родина – неприметная,
родина – не с плакатов,
родина – без камней,
родина – что не предана –
ладно горит лампадой
во мне.
Богородичные травы
всё перемыли – от ковриков до костей.
хорошая ночь (отсутствие новостей).
проще живи-поживай, не спеши умнеть.
чудаковатый ивашка сопит во сне,
счастлив, что рябу отбил у царя хорьков,
ворюга куснул балбеса и был таков,
сминая снежинки клевера в мураве.
из вымени амалфеи струится свет –
пей на здоровье! урчит на печи уют.
юг – вечно юн (в колыбелях птенцы поют).
в красном углу богородица род хранит,
он разрастётся тимьяном и иже с ним.
Монолог птицы
за то, чтоб выжил мой птенец –
готова стать пером и мясом.
я уведу вас, гнездолазы,
от желторото-млечных мест
и там, где некуда лететь,
в ладонях потных задыхаясь,
спою, мальчишки, не о мае,
о том, как сладко – клюнуть смерть
да обозвать кукушкой жизнь.
она всегда от нас свободна,
извечной мается икотой
и возвращается на бис.
Совесть
1
...а колокол звонит не по тебе,
не по себе, не по тому, кто рядом.
звук – это всё, что колоколу надо,
он в пустозвоне прячется от бед
и голосов, которые страшны.
зимой пичуга не качнёт случайно.
томится нержавеющая тайна.
приговорённый. висельник вины.
2
мне привиделся колокол – между землёй и небом,
посредине бесхлебного поля, слепого снега,
ни к чему не привязанный, ни на чём не стоящий,
потерявший свою колокольню пращур.
распустившийся колокол, розовый, как младенец,
в нереальности новой, не приручая тени,
воздух памяти пробует – осторожно да нежно,
всё боится, что парки язык отрежут.
3
только совы увидят правду – пустырь дрожит,
оживает кладбище. струится из-под земли.
звон малиновый. олово-медный лик –
голова ты садовая. голос – ножи... ножи.
крепко запер себя, оставил внутри ключи.
груши падали градом на крышу твоей тюрьмы.
сколько мыкаться можно в купели "мы"?
время стало вневременьем. милый, точи... звучи!
Трельяж
дом пустует. трельяж любуется
глубиной – сам себя обнял.
- триединый, ты – наша улица?
- я – тупик в языках огня.
зыбко. зябко. незабываемо.
сквозь рябину рябит причал.
- ты петра познакомил с каином?
- первым делом! куют печаль.
колко-колко бежать по россыпи:
то пшеницы, а то – жнивья.
- это ты между нами, господи?
бог смеётся:
- а где – не я?!
Пьеро
1
не привыкать к перемене мест.
люди – на то и люди.
мы у всевышнего точно есть.
он-то у нас будет?
вечное с вещным наедине –
жажда понять иного.
каждый из нас на своей войне
не пощадил слова.
брошенный камень цветком-горой
вырос, утратив имя.
что словеса, если бог – пьеро –
плачущий свет в гриме?!
2
мы те, кем не являемся, пока
в груди стучит пульсирует река,
а облака с архангелами – мимо.
важнее холмик, что тоской зарос,
под месяцем, похожим на вопрос.
свобода горяча и представима
тигрёнком, возлежащем на клубке
планеты, что создатель не хотел
придумывать, поскольку даже наша,
кокетничая с каждою звездой,
качается под времени свисток
и на ладони плачущего – пляшет.
Комментарии читателей:
Комментарии читателей:
Комментарии читателей:
« Предыдущее произведениеСледующее произведение »