Ярославна
В щёлки щурится - слепит ли? - день вчерашний,
И качает спальню в пальцах дикий вьюн.
Ворожеей - не на башне, не над пашней, -
Враз над прошлым и над будущим стою.
Полусонная - лунатиком в пижаме,
Пробираюсь через пижму рыжих звёзд.
И зову тебя не голосом - руками,
Лаской, сердцем, смехом птицы алконост.
Неба - мало, неба много и не надо,
Нам с тобой его достанет локтя два.
Как войска твоих тревог? Сверепы ль, ладо?
Или держатся уже едва-едва?
Повседневных тягот стрелы ядовиты.
Уязвимый, знай - сомненьям вопреки
Защитят тебя вдали мои молитвы,
Прорываются лазутчики-звонки.
И слова, что пахнут кофе, дымом, домом,
Наполняя между нами окоём -
Сила княжья в тех сраженьях на перронах
С грустью, совестью, простудой и дождём.
А столетья - лишь кристаллом соли, мигом,
Не длинней, чем разговор пяти минут.
Ты на связи.
- Ярославна?
- Здравствуй, Игорь.
Половецкие дружины подождут.
Попурри эпохи возрождения
Из всех стихов недавних попурри -
Случайная рассеянная шутка...
Когда мы вместе, свет мой, догорим,
В касаньях колких - нежно и не жутко,
Когда мой толстый плюшевый февраль
Усядется на пыльной книжной полке
Высиживать весну - давно пора,
Уже в печенках праздники и ёлки -
Июль бы, люком в небе - иордань -
Голубизну до дна, глотками...
Голо
шагнуть в траву, в рассветовую рань,
И утолять тебя, мой вечный голод,
И удалять навек с лица земли
Чужие телефоны и пароли...
Вот так. Приникни, скоро догорим,
И вылупимся, глупые, из боли,
На волю... А апреля благодать
Нам на носы наносит солнца пудру,
Чтоб мы с тобою начались опять
С будильника, бренчащего под утро...
Щегол
А у апреля-Леля - свой обычай -
Звенит капелью, явно не всерьёз...
Вот ты с утра махнул на рынок птичий
И мне щегла весёлого привёз.
Живой - не прогонять же, чудо-птица,
Испуганный, как мальчик у доски.
Пусть трудно с этой клеткой разместиться
В светёлке съемной...
Сплетням вопреки,
Соседушкам досужим на потеху,
На кухню выношу с собой щегла.
...А после строчка сбилась - ты уехал,
Что вольному гнездовье?.. Я ждала.
Ты мне звонил, перечислял причины,
И лето шло по улицам, трубя,
Мой певчий тосковал. А я училась
Пить чай, ложиться в полночь без тебя,
Кричать "Эгей!" звезде со дна колодца,
В гляделки с сентябрём играть легко...
...Но только всё сильнее в прутья бьётся,
Шальной от одиночества щегол.
Слободка
Под белым настом спят сараи,
здесь нет весны, не жди, не требуй.
Деревья пальцы упирают
в заштукатуренное небо,
Поникли, навалясь на срубы,
бессильные тела акаций.
Январь в енотовом тулупе
прижился и решил остаться.
Пророчит вновь метеосводка
нам вечера чаев с малиной.
Болеет старая слободка
зимой, как длительной ангиной.
Но вот по строчке, кромке, стежке,
бегут, смех рассыпая звонко,
В тяжелых меховых одежках
друзья - мальчишка и девчонка.
Они давно и прочно дружат,
они, конечно, точно знают,
Что будет луг, тепло и лужи,
веснушки одуванов в мае.
Бои берестяных флотилий,
грачей соскучившихся стаи,
И солнце нас не позабыло -
должно быть, валенки латает.
Птенцы щебечут под берёзой,
забросив пропись и примеры...
Они-то и приманят весны
своей птенцовой зоркой верой.
Она говорит...
Она говорит: "Не хочу тебя, не хочу!
Устала я открываться замком ключу,
От зАмков (в проектах) от съёмных (в быту) лачуг
Где тесно непотопляемой паре тварей
Устала
Пытаясь неловкий сплести уют,
Готовя обед, забывая названья блюд,
Звоня своему Адаму: мол, дома ждут... -
Но яблочный сидр с новой Евой вкуснее в баре.
Сейчас я одна. Мне спокойно, как никогда,
Быть может, по сути я быстрая вода
Пока корсет ледяной не справят холода
Буду бежать и просачиваться сквозь пальцы..."
...Он слушает молча, на корточках у двери,
Во взгляде его лукавом: "Ну, говори..."
Два карих солнца с чёртиками внутри
К таким речам привыкли и не боятся
Того, что она бормочет, потом - кричит,
Слова как раскалённые кирпичи,
( И сколько ж ты их носила в своей печи?..) -
Он чувствует - нежность солёная сжала горло.
И вот он встаёт, наступает - как день, как май,
(Да, это твоё откровенье, гора Синай,
Трещит по бумажным сгибам, болит игра...)
Она ощущает себя вдруг живой и голой.
И в этом его напоре - вся соль и смысл,
А сердце упруго стремится куда-то ввысь,
И крепости пали, и жители их сдались,
Ей можно заплакать - ни это ли хлеб насущный?..
Подходит вплотную, ( так поступь его легка...)
И прячет, как в логове, в тёплых своих руках,
Вселенная неисследовано-глубока,
И пахнет детством - к ней вернувшимся и грядущим...
Балконная зарисовка
Небо диск достаёт патефонный
И светла Рио-Рита луны.
Мы сидим на ладони балкона,
Тянем время с горчинкой весны.
Странно так, что судьба милосердно
Нас вернула в оставленный дом,
И ручьем разливанным – беседа,
А не письма застывшим листом
Петербургского долгого снега –
Он держал этот город в плену.
Убегать суждено нам от века,
До приказа за десять минут.
И на личном распаханном фронте,
Сеять вновь колокольчиков синь…
…А на пальцах балконовых – зонтик,
Как лазутчик апреля висит.
***
Что ж - людям жить степенно и размеренно,
Работа, дом - земля кружит покамест;
А нам - найти в лесах источник времени,
И брызгаться, и жадно пить глотками.
Потом опять не видеться неделями -
Во флягах встречу не сберечь. Текуче
Она уйдёт сквозь пальцы. Да, мы нелюди,
Я - дверь в апрель, ты - мой лукавый ключик.
Ты мне сквозь сон сулишь пути волшебные,
А день нас гонит прятаться за траверсы...
Мы не живём, а так - по кромке шествуем,
И суетности смертных удивляемся.
Как встретились
А ты идёшь - дождём исхлёстана,
И зонт - блестящей сыроежкой,
Слегка расстроенная вёснами
( Нырнуть бы снова в кокон снежный
С любимым рядышком окуклиться
Ворча, колоться ворсом свитера...)
Стоп. Это - в прошлом. И по улице
Дождями, встречами, обидами,
Взросленьем, мартом, тротуарами,
Реминисценциями прошлого
Что рифмовала между парами
Языкознания...
Не брошена,
А именно - сама оставила,
Решилась - значит, не отвержена!
Спина - струной (взяла за правило)
Смешная маленькая женщина
Идёшь.
...Мне это чётко помнится
( Хоть четверть века - дата грозная )...
А я решился познакомиться -
Стою у сквера с астрой розовой.
Я тоже сыт весны капризами,
Ты шепчешь: "Жить, а не бороться..."
Я стану - нет, не призом - пристанью -
Печь блинчики. Баюкать солнце...
***
Он говорит: "Я подумаю, дай мне время.."
Чмокает в нос, как ребёнка. Уходит утром...
Розовый март солнцем вызревшим клюнет в темя,
Ей - на работу. "Ну что же - побуду мудрой".
День пролетел, вечер долог, тягуч и сливов,
Словно вино в одиноком её бокале.
Нужно быть мудрой. А хочется быть счастливой.
Если б мы сами судьбу свою выбирали...
Впрочем - а кто за нас? И она решает -
Сжечь все мосты!..
...Отсырели на кухне спички...
Блики фонарные - милостыни грошами
В горсти балконов...
И, не изменив привычке,
Он на последней маршрутке, и вот - у двери.
...Горечь горенья сроднила сердца и свечи...
- Я допишу диплом. Разведусь. Ты верь мне.
...Ей и хотелось бы верить. Да больше нечем...
Любовь на книжной полке
Мне мнится: мы прочитаны, забыты,
Библиотека гулка и пуста,
Не стает лёд под солнцевым софитом...
Белёсая проталина листа
Не расцветёт под чьим-то свежим взглядом,
Амнистии не просят у весны -
Мы старомодны, друг мой, непонятны,
А, если не миндальничать, - скучны.
Давно ли во дворах, как в колыбелях,
Сугробов щёки спящий снег надул?
А нынче, - слышишь, как ручьи запели,
Подросшие, рванувшие в мечту?..
От первого до крайнего абзаца,
Тебя ещё переполняет жизнь,
Но нам за ними просто не угнаться,
Хоть из страниц кораблики сложи,
Что толку?
Ты насупился обложкой,
Стоишь, поджав с обидой корешок,
И мне, пожалуй, жаль тебя немножко,
Да что там... каюсь - я люблю, дружок,
Запутанности твоего сюжета,
Рассеянность лирических картин...
Да не пытайся переспорить Лету,
А на меня вниманье обрати!..
Пусть март звенит - ты не завидуй ноте,
Знай - раритетам счастье по плечу!
И мы в одном, внезапно, переплёте -
( Попали же! ) - таких тревожных чувств.
Здесь, в залах, сонной скуки половодье.
Оставлены?.. Послушай - пустяки!
Ведь эта полка - как карман Господень,
Наш рай земной - забвенью вопреки!..
***
Раскрываются рифмы, двери,
Раскрывают рты первоцветы.
Ты тихонечко скажешь: "Верь мне..."
Знаешь... проще порой - в приметы,
Кошки, или белая лошадь -
( Помнишь, в детстве, - "Не моё горе?") -
Но в живого тебя, хороший,
Взять, поверить?.. Сознанье спорит.
Суеверья они такие -
Напророчат добра иль худа,
Будет плохо - так за грехи мне,
Хорошо - что ж, встречаем чудо,
А не сбудется (тоже часто
Так случается ) скажем - мелочь!
Ты же просишь поверить в счастье
Сердцем, что до тебя болело,
И с тобой, погляди, страшится,
Высота не берётся с лёта.
Проще - в бьющую в окна птицу,
Или, скажем, в пустые вёдра.
А, вообще-то пустых - довольно!
Будут полные пусть, до края.
Что бы счастье пришло окольной
Тропкой, знаками намекая.
Солнце вспыхнет на водной глади,
Притворяясь в апреле - летним.
...Ну а если с тобой не сладим,
Отмахнусь я: "Приметы - бредни!".
Сочиню, что не так и ноет,
Там, где много раз заживало...
Ты же как с ребёнком со мною,
Уговариваешь (всё мало):
"Верь мне. И отпусти потери,
В настоящей живи минуте..."
"Хорошо...", - и, зажмурясь, - "Верю!
Только ты непременно сбудься..."
Ироническо-поэтическое
Так, в общем-то, рождается "нетленка",
И бьётся в рифму клюв карандаша:
Настырный страх. Разбитая коленка,
Рассаженная ссорами душа.
Лохматый март шепнёт своё: "Алоха!"
И улыбнётся вскользь через плечо.
Мне говорят, что я пишу неплохо,
Пронзительно и как-то там ещё.
Снег кажется пустой страницей белой
Линованной тенями фонарей.
Как я писала б, если б не болела
Там, в подреберье, горечь январей?..
Скользят из рук листочки публикаций,
И будто мир мой ими замело...
А снится - май, в живом пуху акаций,
Как пальцев милых лёгкое тепло...
Проснуться. Треки выбрать для озвучки.
(Собрать рюкзак, сбежать в дремучий лес...)
...Ты знаешь, я до слёз хочу на ручки.
Позор ведь, для великих поэтесс?..
***
Я слабая. Запомни, заучи,
Чтобы меня ни с кем не перепутать.
Я расплетаю быстрые минуты,
Я подбираю кошек и ключи,
И длинно пряжу времени чешу
Воспоминаний сломанной гребёнкой.
И снова вечно ищущим ребёнком
Вверяю ось земли карандашу.
Весь мир мой претворяется в стихи,
И повисает ладанкой на шее.
Я слабая, и нет меня слабее,
А то, что подчиняются замки,
И вновь "хвостов" несут на передержку,
И боль свою - друзья - ко мне домой -
Так это всё не сила, ангел мой,
А подсердечной пустоты издержки.
Городу и тебе
Что-то мне странно - и не тревога, и не веселье,
В тёмном грудном тоннеле - комочек света.
Солнцеволосым днём всходящее предвесенье -
Словно янтарная песнь, что ещё не спета.
Питер родной зовёт окунуться в дворы-колодцы,
Всеми ветрами обняв - подставляет крыши.
Он на моей стороне, он знает, как мне живётся.
"Раз потеряла себя - приходи, поищем," -
Тихо бряцает трамвайным скерцо на Петроградской.
...Сердце - всего лишь связка ключей, брошенная на стол...
...Знаешь, бывает так, что тебе, например, семнадцать,
И от тебя совсем недавно кто-то ушёл.
Будешь кружить по кольцу, взрослеть, и хотеть забыться.
Гулко в висках. Мёрзнешь. Попустит до темноты...
И пролетит полжизни. Вечер. Тебе за тридцать.
Как-то так вышло, что у тебя потерялась ты.
Не утешайте словами - знаю, найдётся скоро
Стадия компромисса сердца и головы.
Ну а пока со мной разговаривает мой Город,
Не отпустив с колен гранитовых у Невы.
И я, разобрав мотив, поступков своих причины,
Вернусь, чтобы вновь спать, родное плечо обняв.
Мне сонно в макушку сопит один любимый мужчина,
Зажжёт фонари второй.
И оба хранят меня.
Письмоносец
Утро рисуется в раме окна. Тонко пророчит счастье
Дом наполняя - запах весны, свежий, как огурец.
А у неё на шее висит, в ладанке, - "возвращайся",
И амулетом - сердечный свет, вечность из двух колец.
А у неё - до работы час. Пилка, расчёска, лаки,
В кружке, с волками под круглой луной - тёплый лимонный чай.
И не кукушечий, вроде, век, только пустуют лавки...
Где бы ты ни был, не убирай руку с её плеча.
Что ей осталось, кроме любви?.. Что у нас всех есть, кроме
Этой печали, текущей сквозь все расстоянья-сны?..
...На остановке к ней подойдёт вежливый Незнакомец:
"Должен вручить Вам письмо от Вас-из-будущей весны."
Небо раскрыто тетрадным листом. Солнца шальные нити
Почерком бисерным:
"Встрепенись и посмотри вперёд!
В марте, на этом же месте вы, пальцы сцепив, стоите,
Спину сильней выгибает Нева, стылый ломая лёд.
Снова на кухне бежит разговор быстрой апрельской ночью,
Мятны касанья прохладных губ, внятны и святы дни...
Трудно из будущего писать, так что пока закончу,
Веры ракушкой свернусь в груди - чутко её храни...".
...Чудо ли, почта такая?
И весть точно придётся в ноты,
Так, нарастая, в ней зазвучит предчувствие тепла.
А Письмоносец, кивнув, уйдёт - много ещё работы,
Смутно увидится под плащом абрис его крыла.
Мой альт
Пульсирует весна, зажатая в горсти -
Предчувствие касаний и улыбок.
Как долго мы печаль заплечную нести,
Привыкнув к ней по-своему, могли бы?..
Поставь её скорей на розовый асфальт
Которого касаются закаты, -
Пусть в этом марте ты - мой струнный, стройный альт,
И позабудь тот груз - он был "когда-то"!..
Февраль ещё гостит в ладонях зимних крыш,
И мы его на чай зовём под вечер...
Как ты в моих руках звучишь, звучишь, звучишь,
Играя скерцо нашей первой встречи!
Адажио дворов, где шли в руке рука,
Кофеен милых пряное аллегро...
Мы превращаем быль в резные облака,
Что б к ним подснежник рвался из под снега.
Звучи! Стирай тоску как грим с усталых лиц!
Ласкаю вскользь, едва припомнив ноты...
Во всполохах сонат мы превратимся в птиц,
Что б взять в полёте новые высоты.
По правое крыло - ветра, любовь, Господь,
По левое - мир, в каплях перламутра.
...И, утихая, мы прильнём друг к другу вплоть,
Смяв простыню родившегося утра...
Письмо из Блокадного Города
( В будущее...)
А за окошком глухо и темно,
Сегодня снежных птиц немая стая
Склевала звуки. Только метроном
Удары - щепки ломкие - роняет
В ладони приоткрытые дворов...
Спят облака - затёртые скрижали.
И как досадно - не хватило дров,
Пусть блажь сейчас - но книжки всё же жаль мне.
Фланелью занавешено трюмо,
По санному тоска уходит следу...
Кусая губы, я пишу письмо
Тебе, всё знающему про Победу,
Родившемуся через сорок лет
После неё, здесь, в нашем переулке.
И для тебя салазок синий след
Лишь знак декабрьской солнечной прогулки.
Ты птицам хлеб бросаешь от души,
У ног мурлычет кошка, серолапа.
А зажигалка - что её тушить,
Ведь от неё прикуривает папа!
Ты мирными вещами окружён,
Они тебе легко даются в руки.
...Но вот, однажды ночью, видишь сон
Про Город, где погашены все звуки...
Проснувшись, вдруг свернёшься, словно ёж,
Окно ль открыто? Ветер ли с залива?..
Ответь - ты всё, что видишь, бережёшь?
Ты сам-то понимаешь, что счастливый?..
Ты жалуешься: хочется чудес,
Дней золотых, как рыбкины чешуйки,
А ведь бывает: лето, счастье, лес,
Надрыв!...
Теперь - обстрел, паёк, буржуйки...
И детство, как тугой футбольный мяч,
Упущенный с площадки - канет в омут...
...Я сбивчиво пишу... Прости!.. Не плачь!..
Я рад, что у тебя всё по-другому,
И нет застывших намертво чернил,
Трамвай звенит - не спит в ледовых лапах...
Ты эту жизнь, пожалуйста, цени,
Вбирай в себя - на глаз, на вкус, на запах!
Ладонями, движением души,
За каждый миг не уставай цепляться!..
Мне тоже так хотелось бы - дожить,
Что б лет до ста! Не умирать в двенадцать...
...Давно пора заканчивать письмо,
Накрыло утро крыши синим крепом.
Ты там побудь совсем немного - мной,
Дай мне запомнить пряный привкус хлеба
Без примеси опилок...
Хоть чуть-чуть,
В, дождём умытом, летнем Ленинграде,
Всем нашим поколением побудь
Мальчишек, что не выжили в осаде,
Девчонок, что уже наверняка,
К Неве не выйдут в лёгких платьях белых!..
...Тропинкой обрывается строка,
И метроном замолк - пришли обстрелы...
...Сегодня солнце жарит горячо,
Свечой Ушедших кажется Часовня.
Услышу. Обернусь через плечо,
Шепну: "Я поживу. Я всё запомнил..."
Кукла
Февраль - как перевёнутая лодка,
А небо - её дымчатое днище.
Идёт по парку девочка походкой
Потерянной и суетливой - ищет,
Исследует скамейку за скамейкой,
У щупалец-корней большого дуба
Опустится. Такую пожалей-ка, -
Ответит быстро, коротко, не грубо,
А как зверюшка, что в душе влекома,
К теплу жилищ - но держит зверий норов,
И учат воспитатели детдома:
"Не заводи с чужими разговоров!".
Не заводи...
Весна отпустит заводь
Из ледяных перчаток великанских.
А девочке так хочется заплакать,
Закрыть глаза, и оказаться в сказке.
Найти лазейку своего Колодца
В Страну Чудес... утраченного детства...
Где каждый, кто потерян был - найдётся,
И где от счастья никуда не деться.
Воспоминанье так бескровно, немо,
У млечных и младенческих истоков:
Две женские руки и запах крема,
А всё что после - в слово "одиноко"
Ложится, как в шкатулку.
У начала почти -
Обрублен корень подчистую...
...С трудом припомнит: ведь она искала
Сегодня ту, что плачет и тоскует
Наверное о ней!
И брызнут слёзы...
Утрёт сердито: "Нет, я не забыла!.."
Но нужно в руки брать себя, как взрослой,
Застынет плач - зато прибудут силы.
И не впервой справляться в одиночку,
А звать на помощь - разве что по делу:
"Послушайте! Я потеряла дочку,
С макушкой рыжей и в пальтишке белом.
Не видели?.."
Вконец смущён прохожий,
Под взглядом синим и прямым вопросом.
"Она такая... на меня похожа,
Вся в маму - головаста и курноса.
Оставила на солнце ненадолго,
Не дождалась на лавочке... Украли?.."
И в сердце - ядовитая иголка,
Тоскливой, первозданейшей печали
Впивается. Неужто так и будет
Судьба перерезать пути в весну ей?!.
"А вдруг моей дочурке скажут люди,
Что мама подписала отказную?!.."
Прохожий вряд ли выручит советом.
...Упрямо ищет до захода солнца...
Ведь если тебя в жизни кто-то предал,
Одна дорога только остаётся:
Не запирать - пусть через силу - двери,
( Хоть хочется порой навек - с размаха ) -
Того, кто вдруг в тебя саму поверит,
Отнять у одиночества и страха.
Страну Чудес, без всякого колодца,
Открыть для сердца, что тобой согрето.
Пусть на тебе бездомье оборвётся,
И больше не продлится в мире этом.
...Когда давно спокойно спит семья и
Луна в окно их дома светит кругло,
Она, большая, плачет, вспоминая,
Тот день, себя, потерянную куклу...
Я тебя не отдам...
"Я тебя не отдам", - мягко в волосы, плечи обняв,
Прошепчу - пусть дыхание солнечной струйкой щекочет.
Мы с тобою - весна, мы - двойная звезда, соль и сплав
Сильной веры твоей и пугливых моих многоточий.
Мы - декабрьские сны, ледяные ладони дорог
Принимают шаги наши, с нами считая потери,
Но, на кромке зимы, разбивает заклятье цветок
Тот, из сказки твоей. И, ты знаешь - а я ему верю.
Как закат своё солнце, как сына болезного - мать
Покрывалом из облачных перьев укутав, качает,
Так подснежник умеет один против смерти стоять,
Новый март заслонив, и в февраль упираясь плечами.
Так умеем и мы. Прошагав от луны до сумы
Нам ли зваться людьми? Мы с тобою, мой свет, из сказаний,
Где упрямые духи земли находили дорогу из тьмы,
Прорастали деревьями в жизнь и сплетались корнями.
Говорят, от любви настоящей зажжётся звезда,
Здравствуй, новый виток! Жизнь в спираль завивается гибко.
Я тебя не отдам. Я тебя ничему не отдам!
И у нашей звезды будут бровки твои и улыбка.
Свеча
Устала, погасла, почти ничего не хочу,
Вплетаю себя серой нитью в рассеяность будней...
Любимый, послушай! Зажги мне такую свечу,
При свете которой осмысленней мир и уютней.
Полярная ночь на душе и не видно ни зги,
Ложусь в темноте по утрам, просыпаюсь под вечер...
Но ты мне маяк светлячковый, надёжный зажги,
Ты знаешь огонь, тот, что нас очищает и лечит.
Поставь в изголовье, вздохни, улыбнись, позови,
Треть жизни своей замираю от слова "родная"...
Частичка тишайшей твоей безусловной любви
В стотысячный раз осветит мне тропинку от края.
Комментарии читателей:
Комментарии читателей:
Елена Пархоменко
25.06.2013 21:03:40
Летел Снег
на оберег.
Тот оберег
был свИреп.
Евгений
13.06.2013 18:29:50
Спасибо за письмо из блокадного Города
« Предыдущее произведениеСледующее произведение »
Елена Пархоменко
25.06.2013 21:03:40
Летел Снег
на оберег.
Тот оберег
был свИреп.
Евгений
13.06.2013 18:29:50
Спасибо за письмо из блокадного Города