Наталья Иванова «Перелетные тетради»

ДЕДУЛЯ-СУХОФРУКТ

 

Вместе с прадедом живет

Пятилетний Мишенька.

Старичок его зовёт

Ягодкой и Вишенкой.

 

Дед подходит, не спеша,

Опершись на палочку,

Нежно гладит малыша:

«Что за щечка – яблочко!»

 

И ответил Миша вдруг,

Вспомнив полдник в садике:

«Ты, дедуля, Сухофрукт -

Сухонький и сладенький!»

 

 ЛУНЁНОК

 

Из космических пелёнок

Выплыл щупленький Лунёнок,

Заспешил по небесам.

Покачнувшись с боку на бок,

Босиком, без звёздных тапок,

Вышел к Рыбам и Весам.

 

Звёзды-няньки загрустили:

«Мы ль малютку не кормили

Пенкой с Млечного Пути

И густой молочной кашей?

Ишь, теперь без ласки нашей

Стал и кушать, и расти!»

 

Звёзды! Плакать не годится!

Новый кроха народится

В колыбели из лучей!

Пусть растёт и куролесит

Серебристый юный Месяц,

Властелин земных ночей!

 

 

РЯДОВЫЕ ПЛАНЕТЫ

 

Мы - Берёзы и Клёны, Каштаны и Ели.

По весне наше войско выходит в поход.

Шелестят на ветру наши кроны-шинели,

Отдавая живительный газ кислород.

 

Гимнастёрки из листьев окрашены в "хаки",

И защитного цвета наш хвойный мундир.

День и ночь, каждый миг отражаем атаки

Чёрных трубных дымов и озоновых дыр.

 

Рядовые Планеты, мы служим покорно.

Наши копья - сучки, а броня - береста.

Увольнительных нет, и глубокие корни

Не позволят уйти с боевого поста.

 

Мы - Орешники, Кедры, Осины и Ёлки,

Сосны, Ясени, Пальмы, Дубы, Тополя,

Не уйдём, не уснём, не сбежим в самоволки

И не бросим тебя, дорогая Земля!

 

 

ПРО КУСТЫНЮ

 

Многих тянет к полюсу,

Кто-то бродит по лесу, 

В тундре и пустыне.

А у нас за склонами

Волнами зелёными

Плещется кустыня.

 

Предзакатным вечером

К ней идём навстречу мы

По тропинке длинной.

Там не пни корявые,

Там кусты кудрявые

С ягодой-малиной.

 

Солнце покрасневшее,

За холмами севшее,

Потихоньку стынет.

И плодами сладкими

Делится с ребятками

Щедрая кустыня.

 

 

СЫРОЕЖКИ

 

Как-то вышла сыроежка

Из расщелины в полу,

Воровато, чуть помешкав,

Съела корочку в углу.

 

Осторожно посидела,

Как бедняжка-сирота,

Озираясь то и дело –

Нет ли хищного кота.

 

И смелее зашуршала

В человечий сытный мир.

Там нашла кусочек сала

И сухой дырявый сыр!

 

Знать, забыли люди в спешке

На тарелке полкило…

И голодной сыроежке

Несказанно повезло.

 

Ах, как пахнет, ах, как манит

Жёлтый лакомый десерт!

Хорошо, что котик занят,

У него ночной концерт.   

 

Ночь тиха, не дрогнет шторка,

Льётся бледный лунный свет.

Осмелела сырожорка

И устроила банкет.

 

Пригласила всех подружек

Из соседних норок-дыр.

Получился званый ужин,

Настоящий сырный пир!

 

Не оставили ни корки –

Длиннохвосты, озорны,

Сыроежки-сырожорки –

Полевые грызуны.

 

 

МАМА МЫЛА ЛАМУ

 

"Мама мыла ламу!" -

Уверял мой брат.

Говорил упрямо,

Много раз подряд.

 

Верю - в куче хлама,

В тёмной кладовой

Затаилась лама

И хрустит травой!

 

Ходит утром ранним

Тихо, босиком.

С мамой в нашей ванне

Моется тайком!

 

Как-то за обедом

Нам поведал брат -

Даму-логопеда

Пригласили в сад.

 

"Мама мыра раму!" -

Брат открыл секрет.

Эх, спугнула ламу

Дама-логопед.

 

И в кладовке пусто,

И по всем углам.

Очень-очень грустно

Жить совсем без лам.

 

 

БОСИКОМЫЕ

 

Ветерком влекомые,

Мёрзнут босикомые –

Муха с пауком.

Ёжатся, сутулятся

И по пыльным  улицам

Ходят босиком.

 

Пчёлы рядом с осами

Пролетают босыми,

Зябнут на заре.

И дрожат без тапочек

Стаи пёстрых бабочек

В позднем сентябре.

 

Первый снег над лужицей

Падает и кружится

За моим окном.   

Мне тепло, и дома я…

Жалко, босикомые

Стынут босиком…

 

 

САМОКАТ

 

Вышел в рощу самокат,

Крепко запер норку.

Покатился наугад

С тёплого пригорка.

 

У него немало дел,

Посудите сами:

Подосиновик поддел –

Пригодится маме.

 

Приспособил, как седло,

Пёстрый лист осинки.

Покатал, пока светло,

Двух жучков на спинке.

 

Млеет розовый закат,

Согревает пятки.

И вернулся самокат

К маме-самокатке.

 

 

МИКРОМИР

 

В капле плавают, как в море,

Вереницы инфузорий.

Я загадочных особ

Наблюдаю в микроскоп.

 

Вдруг малютки встали скопом

Перед длинным телескопом.

И, достоинство храня,

Смотрят, прямо на меня!

 

 

 ПЕРЕЛЁТНЫЕ ТЕТРАДИ

 

Три месяца каникулы!

Тетрадки встали в ряд,

Вспорхнули, закурлыкали,

В Австралию летят!

 

Каникулы в Сокольниках,

А там – наоборот:

У австралийских школьников

Сейчас учебный год.

 

И, шелестя страницами,

Летел тетрадный клин

Над странами, границами

И зеленью долин.

 

Летели дружно, стаями

Над поймой Иртыша,

Потом – над Гималаями,

Обложками шурша.

Над голубыми гладями

С разливами зари.

А следом за тетрадями

Летели буквари.

 

Под ливнями не хныкали

В клеёнчатых плащах.

Каникулы, каникулы!

Евразия, прощай!

 

Но вдруг тетрадь над Явою

Шепнула букварю:

«Вернёмся в Златоглавую,

Но только к сентябрю…»

 

 

ПРИЧАСТНЫЙ ОБОРМОТ

 

Был хорошистом я весь год,

В портфеле жил порядок.

Но вдруг Причастный Обормот

Завёлся средь тетрадок.

 

Принёс с собою кавардак

И надо мной хохочет.

А с запятыми он никак

Соседствовать не хочет.

 

Весь класс серьёзен и затих –

Контрольная работа.

Но где набрать мне запятых

Для этого проглота?

 

Лишь разживусь я запятой

(Ведь я их не ворую),

Как он уже бежит от той

И требует вторую.

 

Он издевается и рад,

Что я такой несчастный.

Ох, у него еще и брат,

Но тот – Деепричастный…

 

 

Я ЗАВЁЛ СЕБЕ ВЕСНУШКИ

 

Каждый день к лесной опушке

Я друзей своих несу.

Я ж завёл себе веснушки

На щеках и на носу.

 

Может, сто, а может, двести,

Их я мою по утрам.

А потом я с ними вместе

Убегаю по делам.

 

Солнце сыплет через сито

Золотистые лучи

И веснушки деловито

Выпекает, как в печи.

 

От большого перегрева

Их купаньем я спасу.

Брызги – справа, брызги – слева.

И не жарко на носу.

 

Вот и село солнце в дали,

Скоро луг накроет тьмой.

Мы с веснушками устали,

Возвращаемся домой.

 

 

ИТАЛЬЯНСКАЯ СОСНА

 

Я выросла сосною

На теплом побережье.

И твердою корою

Укрыта, как одеждой.

 

Вчера, в весенний дождик,

Качалась я под ветром.

И вдруг пришёл художник

С палитрой и мольбертом.

 

С зелёной хвойной шапки

Он рисовал картину.

А из моей прабабки

Точили Буратино.

 

Отец служил на судне,

Был мачтой, крытой лаком.

Он в праздники и в будни

Стоял под гордым флагом.

 

И маму, что скрипела

Ветвями на закате,

Пустили корабелы

На новый лёгкий катер.

 

Двух братьев нет в помине,

Они не зря сгорели.

Поленьями в камине

Охотников согрели.

 

А мне б стоять, качаться,

Дружить с соседним дубом,

И лучше б не встречаться

С весёлым лесорубом.

 

ТУПЫЕ УГЛЫ.

 

В одну тетрадь пришли, как в дом,

Два туповатых братца.

Сто сорок градусов в одном,

В другом – почти сто двадцать.

 

И смотрят два тупых Угла,

Очки приподнимая,

Как между клеточек легла

Изящная Прямая.

 

«Мы так тупы, ей не милы» -

Углы вздыхают шумно –

«Наверно, острые Углы

Бывают остроумны…»

 

 

МОКРЫЙ ГОСТЬ

 

По стеклу скользят пунктиром  

Ледяные струйки слёз -

Дождик просится в квартиру,

Потому что он замёрз.

 

Он чихает и простужен.

Угловатый и хромой,

Зябко бегает по лужам.

Я возьму его домой.

 

Я открою гостю окна,

Побеседую с Дождём.

Ничего, что сам промокну -

Вместе маму подождём!

 

Дождь согрел босые ножки,

Как продрогший мальчуган,

И оставил на окошке

Перламутровый туман.

 

 

МАМА СЕЛА на ДИЕТУ

 

 Покупаем мы к обеду

 Три морковки, огурец.

 "Мама сядет на диету" -

 Объясняет мне отец.

 

 Вот уже из магазина

 Я шагаю, деловой.

 И красивая витрина

 У меня над головой.

 

 Лампы, яркие от света,

 Замелькали на стене.

 Пишут вензелем - "Диета",

 И тревожно стало мне.

 

 Я смотрю теперь повыше -

 Мамы нет на козырьке.

 Ох, наверное, на крыше

 Затаилась в уголке!

 

Мама, милая, ну где ты?

Что ж ты мокнешь под дождём?

Ты слезай скорей с диеты!

Мы надеемся и ждём!

 

 

МЕДВИЖИМОСТЬ

 

За соснами, за рыжими,

В преддверьи зимних дней,

Завёл медведь медвижимость -

Берлогу из ветвей.

 

Медвижимость под ёлкою,

Большую и с окном,

С уютною светёлкою,

Удобным топчаном.

 

Лисица рыжеватая

Бродила в том краю.

"Медведь! Меняй с доплатою

Медвижимость свою!

Тебе малину, жимолость

И мёду наберу.

А ты, отдав медвижимость,

Пойдёшь в мою нору".

 

Но с хитрыми лисицами

Медведь не вёл дела.

К тому же и лисицимость

Топтыгину мала.

 

"Не дам тебе медвижимость!

Ступай, плутовка, в лес!

Меняйся на волчижимость -

С доплатой, или без!"

  

 

 Золотые кладовые

 

Драгоценности живые

Крутит ветер в октябре.

Золотые кладовые -

В парке, сквере, во дворе,

В поле, в роще, на болоте,

На иголках у ежат.

И в сусальной позолоте

Ветки трепетно дрожат.

 

Небо выцвело белёсо,

В перламутре облака.

Дождик бисерные слёзы

Проливает на луга.

 

Раздаёт берёзкам осень

Россыпь листиков-монет.

Лишь у ёлок и у сосен

Золотых запасов нет!

 

Осень заболела

 

Осень за ночь пожелтела,

Как ей холодно, босой!

А к утру она вспотела

Лихорадочной росой.

 

Слабый, сморщенный, в дремоте,

Замерзает жёлтый лист.

И по дереву колотит

Дятел - экстренный связист.

 

Звери сонные от стука

Просыпаются, ворча:

«Что же с Осенью? Желтуха!

Дятел требует врача!»

 

 

Тыквандо.

 

Познакомьтесь. Вот я, Тыква.

Я характером мягка

И под листьями привыкла

Прятать жёлтые бока.

 

Хоть я солнышком согрета,

Но покоя нет ни дня.

Нужно Золушке карету?

Фея дёргает меня!

 

А сеньору Помидору

Нужен домик для господ?

Этот домик без разбора

Он у Тыквы отберёт!

 

Норовят куснуть улитки,

Грызуны и червяки.

И приносят только пытки

Эти летние деньки.

 

Надоело быть кулёмой!

Отвяжитесь, а не то

Скоро выучу приёмы,

Овладею тыквандо!

 

 

«Планета Земля»!

 

Существа по космическим тропам

К нам летят из Созвездия Пса.

Рулевые глядят в телескопы,

Раздаются в ночи голоса.

 

– Посмотри, на пути указатель,

Вижу буквы – «Планета Земля»!

Ну-ка, в сторону двигай, приятель,

Чуть пониже и «лево руля»!

 

Мы устали кружить небосводом,

Поворачивай, братец, штурвал.

Познакомимся с местным народом,

На Земле обустроим привал.

 

Но немного внимательней в стёкла

Посмотрел рулевой-капитан.

– Вижу – почва от нефти промокла,

И в мазуте увяз океан.

 

Вижу – всюду разграблены недра,

Вижу чёрные –  воздух и снег.

А в тайге вырубаются кедры,

И зверей не щадит человек

Из-за почестей, званий и славы,

Из-за доллара, евро, рубля.

Знаешь, друг, поверните-ка направо,

Не подходит планета Земля!

 

 

Хитрополитен

 

Из депо у пышной ели,

От платформы «Хитроград»

Побегут в лесу туннели,

Без заторов и преград.

 

Будет много остановок,

«Пень», «Болото», «Старый граб».

Потому что очень ловок

У строителей прораб.

 

Он командует артелью,

Он бывалый мудрый Крот.

И в таёжном подземелье

Знает каждый поворот.

 

С ним работают герои,

Не пугаясь темноты.

День и ночь подземку роют

Хитростроевцы-кроты.

 

Тянут рельсы из кореньев,

Глиной мажут своды стен.

И достроят к воскресенью 

Длинный хитрополитен.

 

 

Амёбус

 

Как-то махонький амёбус

Взял пылинку-саквояж,

Сел с утра на Митькин глобус

И отправился в вояж.

 

Полз на запад и на север,

И на юг, и на восток.

Ел на завтрак свежий клевер,

Грел на ужин кипяток.

 

Он высокие вершины

Без страховки покорял  –

Гималаи и Хибины,

Крым и северный Урал.

 

А когда прилив забулькал,

Стал амёбус моряком.

В Осло, Лондон, Акапулько

Он помчался с ветерком.

 

Но явился Митин папка,

Нацепил на нос пенсне,

Глобус вытер чистой тряпкой,

Вот и кончилось турне.

 

Где амёбус? Сел на фикус,

Он турист-пенсионер.

Вспоминает гору Пикос

И отроги Кордильер.

 

Никогда герой не плачет,

Не страдает от тоски.

Помнит тундру, Аппалачи

И сахарские пески.

 

Прости меня, берёза

 

В лихое время детства нет,

В войну взрослеют рано.

И я ушёл в двенадцать лет

В бригаду к партизанам.

 

Связным нередко я ходил,

И как-то в воскресенье

Меня отправил командир

С секретным донесеньем.

 

Я пересёк большой овраг

И вышел к роще белой.

А там укрылся хитрый враг

С недремлющим прицелом.

 

Он землю русскую топтал,

И нивы, и дубравы.

Он сыпал огненный металл

Налево и направо.

 

К берёзке хрупкой я приник,

Но враг был чуток, зорок.  

Пальнул в берёзу напрямик,

Услышав тихий шорох.

 

Огонь из чёрного ствола

Ударил в белоснежный.

Берёзка пули приняла

Своей корою нежной.

 

От верной гибели спасла.

А после урагана

Стояла трепетна, бела,

И капал сок из раны.

 

Я ствол прохладный целовал,

Молился за спасенье.

Потом на дальний перевал

Доставил донесенье.

 

…Седой и сам, и все друзья.

Война в далёком прошлом.

Но я вернулся в те края,

К берёзоньке хорошей.

 

Увидел я – на склоне дня

Светлеет пень белёсо.

Ведь ты погибла за меня.

Прости меня, берёза…

 

 

Маленькая пианистка 

 (посвящаю маме)

 

Тайга вокруг бескрайняя,

А мне двенадцать лет.

Я в госпитале раненым

Даю большой концерт.

 

Мороз в сибирском городе

Безжалостен, суров.

И, как алмазы, дороги

Полешки звонких дров.

 

Из-под замёрзших пальчиков

Рождается Шопен.  

А раненые мальчики

Толпятся возле стен.

 

Меня чуть старше, юные,

В повязках и бинтах.

Рояль рыдает струнами,

Звучит могучий Бах.

 

Грустит танкист контуженный.

На кителе медаль.

И через сад завьюженный

Бетховен рвётся вдаль.

 

Вдруг инструмент порывистый

Запел, как клавесин.

Стал подпевать заливисто

Молоденький грузин.

 

Он новую мелодию

Мгновенно подхватил.

Им пять сражений пройдено,

Теперь сибирский тыл.

 

А вот сидит в безмолвии

Солдатик без лица.

Он встретил пулю в голову

У города Донца.

 

И под бинтами мятыми

Не видно горьких слёз.

Рахманинов раскатами

Уносится в мороз.

 

Шумит тайга бескрайняя,

Конца сраженьям нет.

Я каждый день у раненых,

А мне двенадцать лет. 

 

 

РАЗМЫШЛЕНИЯ СМЕНКИ

 

Мы в мешке висим сердито.

Метка накрепко пришита:

«Глеб Козлов, четвёртый «А»».

Мы забыты в школе снова,

И у этого Козлова,

Знать, пустая голова.

 

Мы протёртые сандали,

Много всякого видали,

Колотили ножки парт.

На «изо» бывали даже

Мы измазаны в гуаши

Под расцветку «леопард».

 

А вчера, на переменке,

Бился нами Глеб о стенки

(Это был спортивный зал).

А потом скакал галопом,

Очень громко нами топал

И подмётки оторвал.

 

Мы друг дружке дали слово,

Что уйдём мы от Козлова

К Верке Мышкиной. Пока!

Сменке лучше жить у дамы –

Гуталином смажут шрамы

И разбитые бока.

 

 

ТРИ КАРТИНКИ

 

За окошком дождь закапал,

Замолкает птичий свист.

Я сижу, рисую папу.

Вот в альбоме первый лист.

 

С удивленьем кошка Фроська

На рисунок смотрит мой –

Папа тащит две авоськи

И букет несёт домой.

 

Те цветы он дарит маме

На втором моём листке.

Сам – с весёлыми глазами

И в нарядном пиджаке.

 

Получился он с бородкой,

Как писатель Лев Толстой.

Улыбнулся маме кротко

На моей картинке той.

 

Вот и вовсе вышло счастье.

Ну-ка, Фроська, посмотри!

Собирает папа снасти

На картинке номер три.

 

Мы с ним рыбину большую

Будем дружно подсекать.

Ладно, завтра дорисую.

Мне пора ложиться спать.

 

Фрося нос мусолит лапкой.

Затихает гулкий дом.

...Напиши нам адрес, папка.

Я пришлю тебе альбом...

 

МАШИНА СНЕЖИНКА

 

Вьюга скачет белой кошкой,

Распушила хвост трубой.

И снежинки за окошком

Зашептали вразнобой:

 

– Я была дождинкой летом.

– Я журчала в ручейке.

– Я на пляже разогретом

   Высыхала на песке.

 

– Я была хрустальной каплей.

– Я – росинкой. Благодать!

– Очень холодно, не так ли?

– Как бы льдинками не стать...

 

Та, что всех добрей и краше,

Отвечала не спеша:

"Я была слезинкой Маши

Со второго этажа.

Я вернулась к ней из тучки

И над городом парю.

Сяду к Машеньке на ручку

И улыбку подарю".

 

МОЙ ГЛОБУС

 

Глобус жалкий и помятый,

Был у Митьки три часа.

В пластилине весь экватор

И разбиты полюса.

 

Потерпи немного, ладно?

Я на помощь поспешу

И тебе компресс прохладный

На Сахару положу.

 

Отнесу тебя к дивану,

На подушке отдыхай.

Я протру меридианы

И заклею Парагвай.

 

Я тебе поглажу спинку.

Глобус, только попроси!

Зафиксирую косынкой

Перелом земной оси

И в Антарктике красиво

Завяжу на узелок.

Океаны и заливы,

Отдохните вечерок!

 

Реки, горы, не грустите!

Я вам песенку спою.

А тебе, братишка Митя,

Больше глобус не даю.

 

 

СТАНЦИЯ МОРОЗ

 

Я хочу в посёлок Лето,

Где медовый запах роз.

Только жаль, что нет билета

В кассе станции «Мороз».

 

Я спешу в деревню Осень,

Где из труб летит дымок,

Где вдали, на сенокосе

Золотится мягкий стог.

Там отрада для поэта,

Там хрусталь холодных рос.

Только снова нет билета

В кассе станции «Мороз».

 

Вот ещё одна дорога –

До платформы «Вешний свет».

Но сказали в кассе строго:

«На Весну билетов нет!»

 

Я поспорю с ветром шалым.

Сквозь сугробы и пургу

Я по рельсам и по шпалам

От Мороза убегу.

 

 

ТЁПЛЫЕ СЛОВА

 

Мама вечером вздыхает:

"Мир неласков и суров.

Ох, сыночек, не хватает

Мне простых и тёплых слов!"

 

Подбираю я скорее

Маме тёплые слова:

"Одеяло, батарея,

Шапка, варежки, дрова".

 

Замелькал весёлый лучик

В глубине любимых глаз.

Значит, маме стало лучше –

Я её от грусти спас!

 

 

ПИШУЩАЯ МАШИНКА

 

Ах, как пишущей машинке

Хочется к поэту!

Чтоб печатал по старинке

Сказки и сонеты.

 

И по клавишам погладил,

(Было так нередко).

Ленту новую приладил,

Починил каретку.

 

У неё дрожат слезинки,

Оставляют кляксы.

Гонят бабушку машинку

Принтеры и факсы.

 

А они ведь ей родные:

Правнуки и внуки.

Почему же выходные

Протекают в скуке?

 

И никто не понимает

Труженицы старой,

И никто не вынимает

Больше их футляра.

 

Ох, живёт она под крышкой,

Думает в печали:

«Хоть бы принтер вместе с мышкой

Дети разломали!

Дождалась бы от поэта

Я забытой ласки,

Вновь печатала сонеты,

И стихи, и сказки...»

 

 

УРОК ГЕОГРАФИИ

 

Весь класс застыл почтительно,

Склонился над тетрадками.

А я к столу учителя

Иду шагами шаткими.

 

Спросила Вера Власовна

С улыбкой обаятельной:

«Какое море названо

В честь братьев-открывателей?»

 

Мой друг обложен картами

И шлёт подсказку чёткую –

В пространстве между партами

Сигналит мне подмётками.

 

Шепчу с тревогой зябкою

И дрожью под коленками:

«Конечно, море Тапковых.

А может, море Сменкиных?

Похоже, море Кедовых,

Наверное, Кроссовкиных.

Его в волнах неведомых

Открыли братья ловкие.

 

За голубыми далями

Есть море Босоножкиных.

Нет, всё-таки Сандалевых.

Нет, кажется, Сапожкиных...»

 

В журнале двойка твёрдая

За Сменкиных, за Тапковых.

...А где-то плещет гордое,

Седое море Лаптевых.

 

 

БУРАТИНО

 

Я очень долго спал в сосне,

Под крепким тёплым лубом.

Но повстречался по весне

С плечистым лесорубом.

 

Ствол распилил на части он,

Потом поддал коленом.

И я почувствовал сквозь сон,

Как становлюсь поленом.

 

Я был в опилках и смоле,

Душистой и белёсой.

И стал однажды на заре

Мальчишкой длинноносым!

 

И на свободе, и в плену,

И в радости, и в горе

Я помнил матушку-сосну

На Средиземном море...

 

 

ВЕТРЁНОК

 

Любознательный Ветрёнок

Убежал от папки.

До рассвета прыгал в клёнах,

Согревая лапки.

 

Днём пожаловал в квартиру

К Соловьёвой Наде.

Повертелся там задира,

Полистал тетради.

 

А пока возился в шторе,

Наступил и вечер.

Ждёт Ветрёнка на просторе

Строгий папа Ветер.

 

Озорник усы у киски

Потрепал немножко,

Не прощаясь, по-английски,

Упорхнул в окошко.

 

 

СОЛНЫШКО ЗАБОЛЕЛО

 

Удивился мальчик Ветер,

Зашептал несмело:

«Почему-то на рассвете

Солнце покраснело.

 

У него, видать, краснуха.

Как же так случилось?

Ведь не холодно и сухо,

А на небе – вирус!

 

Я возьму за тонкий лучик

Солнышко над лесом.

Я ему из влажных тучек

Сделаю компрессы».

 

Вдруг от уха и до уха

Солнце улыбнулось:

«Это вовсе не краснуха,

Просто я проснулось!

 

Я приучено к порядку –

Утром, очень рано

В небе делаю зарядку,

И всегда румяно».

 

 

ПЛАСТИЛИНОВАЯ ДУША

 

Я живу в большой коробке,

Разноцветный пластилин.

По характеру я робкий

И совсем не властелин.

 

Я спокойный, я засоня.

Очень дружен с детворой.

Но берут меня в ладони

Ребятишки, брат с сестрой.

 

Я вчера в руках у брата

Был решительно размят.

Превратился в автоматы,

Пушки, танки и солдат.

 

Пулемётом был, конечно,

Был ракетницей большой.

И страдал своею нежной

Пластилиновой душой.

 

Я хочу к девчонке Таньке!

Я же мягкий и не злой.

Пусть сомнёт стволы и танки.

Всё оружие – долой!

 

Слепит пусть она овечку

И других смешных зверей,

А солдаты в человечков

Превратятся поскорей.

 

МЕЧТАТЕЛЬ

 

Я смотрю на Луну сквозь большое окно,

О далёких мирах я мечтаю.

А во сне я всегда, а во сне я давно

До Медведицы Малой взлетаю.

 

Я ей глажу пушистый космический бок,

И она мне кивает спросонок.

Где-то рядом сопит, завернувшись в клубок,

Галактический зверь – медвежонок.

 

Я потом улетаю к Созвездию Пса.

Нужен в космосе пёс для дозора.

И в кармане всегда у меня колбаса

Для большого седого Трезора.

 

А ещё говорю золотистому Льву:

«Ты не трогай Тельца с Козерогом.

Я привёз им с полянки земную траву

И бросаю по звёздным дорогам».

 

Вижу космос во сне, а потом, по утрам,

Просыпаюсь от маминой ласки.

Прокатиться мечтаю по дальним мирам

...На своей инвалидной коляске.

 

 

АНТИ-ЛОПА

 

Есть в Галактике планеты,

Все из антивещества.

Но скажу я по секрету –

Есть и антисущества.

                

Я, к примеру, анти-лопа,

И под ливнем, и в жару

Всё брожу, брожу по тропам –

Вот бы мне найти сестру!

 

Лопа! Лопа-невидимка –

Антирожки, антимех…

В антимире, словно в дымке,

Робко прячется от всех.

 

Если ты услышишь топот

Звонких маленьких копыт,

Может, это анти-лопа

К лопе радостно бежит?





Комментарии читателей:



Комментарии читателей:

Добавление комментария

Ваше имя:


Текст комментария:





Внимание!
Текст комментария будет добавлен
только после проверки модератором.