Рыбак
Пора уходить с авансцены во мглу декораций,
Где каждый себе тарантино и звёздный актер.
Такая фигня процветает на свете, гораций -
Такой бесконечный, бравурный до жути минор.
Рисуется маска - и пляшешь на бис арлекином
Под слаженный смех фонограммы, до колик и слёз.
А вечером - путь, проторённый сквозь храм магазина
/Берешь для причастья покрепче, почище наркоз/….
….И томною рыбой плывешь в перевернутом мире.
Молчишь до утра. Серебром отливают бока.
Воде безразлично кто зритель, кто трагик, кто лирик…
…Беспечный рыбак не увидит во мне рыбака…
На посошок
Тает облаткой тайны слово на языке…
Мир, он почти случаен, - капелькою в тоске…
По мировой культуре, по неродному «гут»?
Что мы ещё докурим в горькие пять минут?
Травку дыми, не кашляй через пробел «хи-хи».
…Если не будет «дальше» выживут ли стихи
ярким манком для рыбок, жалко не золотых?
Смыслы третичны, ибо цепки крючки под дых...
Пойман мальковым бытом белый мифичный кит.
Баба опять с корытом… Мыльные пузырьки
строем взлетают в нети, к солнцу и облакам,
к божьему «не ответит»,
к тающему «пока»…
Женская логика
Умные мысли тайм-аут берут по пятницам,
зная, что семь их нынче в неделе чертовой,
предпочитают плавать в солёной матрице,
семечки лузгать, ждать от амёб до хордовых
пару скачков изнеженной эволюции,
и в вертикаль кроссворда писать «уплочено»,
поуповать беспечно «все в божей руце» и
попридержать вопросы и многоточия…
Глупые мысли бродят полями лютиков,
криво плетут веночки в охарекришновом,
ноют луне стишки крейзанутым пунктиком,
метко стреляют косточкой дикой вишни…
Но
нет ничего - ни глупого и ни умного
в облаке вечной нежности изначального,
вне прагматизма мира, большого, шумного, -
если обнять в прихожей тебя реального…
All inclusive
Асталависта, боль и люцидный план.
Мой сумасшедший клон открывает вежды.
Если сорвать обрыдший двоим стоп-кран -
Без остановок - к мысу слепой надежды
Или последней... Прямо до тупика.
Бьется полночный поезд на кванты yellow
Или нейтрино. Физика не близка.
Мне б биологий - что-то поближе к телу,
К сердцу, к теплу. Прижаться и замереть.
Клон или клоун - жертвы одних иллюзий.
Путь черных рельсов взорван почти на треть.
Мене и текел, Аннушка. Ойл* инклюзив…
*oil - масло /англ./
Набело
хлопьями снег… он идет за окном без нас.
снег на двоих, как город, - один и порознь.
шарик стеклянный? мир ли? такой релакс?
снегом заносит спящий полночный город.
знаешь, впадаю… в сплин ли, в анабиоз?..
женщина Лота - проигрыш в лотерее
или покой незнанья? …немой вопрос -
слёзы в внутри пролившихся солонее?
слышишь меня? и шепчет солёный снег
что-то невнятно, хочет тепла.
....в скрижалях
пишется набело мой немудрёный век
белым по белому… а ведь вчерне казалось …
И будут
…И будут кучевые облака,
И дождь занудный, как гриппозный вирус,
Моноспектакль в оборванном «пока»
На грани шага к «городу и миру»
Через окно в манящее ничто,
За зеркала чужих уютных спален,
За надпись мёртвым словом «кроатон»*,
За ханжеские вывески морали.
И будет сон…
Ведь это будет сон?
Заслуженный фома откроет двери
Для истины… Бесплотно невесом
Ложится снег на «верю» и «не верю»…
Открой глаза…
На веках тает снег…
Cломанное
Безрыбье.
Бесптичье.
Стимпанк*.
Беспросветный абзац.
У местных гудини горошины не для принцессы.
Чини соловья - пусть споет про улётный канзас,
фанерный париж, рим без ромула, папы и мессы.
Игра в города, где ты не был. От сих и до сих
географ курвиметром метит измятые карты...
Наш город разлук обезлюдел /один на двоих/.
Освистанный дождь моет листья на томских монмартрах...
...Механика слов, заведенных иллюзией до
обрыва пружин, открывающих тайное настежь.
И - сломанной куклой…
Ну, где же ремонтник годо?
Застрял в гедонизме - прим-уровень «дас ист фантастиш».
Что в фокусе, мэтр? Сотни птичек до нас долетят
от стаи дешевых и падких на пшик папарацци?
Заржавленный мир цвета сепии просится в чат.
Приманкою «чиз» сводит скулы…
Пора заземляться...
тягомотный октябрь
Тягомотный октябрь заражен депрессивным психозом,
Где в кривых зеркалах наши тени испугами мстят.
Перестать рифмовать и молчать первородною прозой,
И слепые слова утопить как визжащих щенят.
Дорогая муму, научите классической коде
Новосёлов на дне, отпугните зарвавшихся рыб.
Вам они не родня - беспардонно дворовой породы,
Не умеют скулить понарошку, а только навзрыд.
Не маячьте, герасим, мы с вами из разного бреда.
Нечто глухонемое из тифлосурдийных племён.
Кануть в лету беззвучно за брошенной мелочью следом,
Сохранив на губах послевкусье дарёных имён.
Ранетки
Варить варенье из нарезанных ранеток.
Смотреть, как дольки превращаются в янтарь.
Прощаться с летом в мелких зернышках пометок,
шептать для каждого одно «не жаль, не жаль»…
Ценить минуты тихой вечери и яблок -
дичок дичком на вид, но запах, вкус и цвет…
Истаять в сахаре тягучем… Инкунабул
с рецептом счастья неосознанного нет,
но есть две баночки прозрачного варенья…
40
Будет день - будет пища для снов и бессильных иллюзий.
Сорок - чёртов рубеж, где все прожито и включено
Человеком без свойств. Не прочитаны Ницше и Музиль.
Запечатана дверь, но раскрыто на волю окно.
Нас подводит к черте подоконной. И мнятся итоги
Проще пареной репы и жестче вердикта врага.
По девятому кругу. Вергилий означил дороги.
Обмани и доверься, чтоб вмерзнуть во льды и снега.
Что-то прячется там, за молчанием Лира и литер,
К очумелой воронке зазывно маня и влача…
…И шагами над бездной отмерь бесконечность молитвы
За помянутых всуе, живущих вне «здесь и сейчас»…
Бумажные сказки
Urbi et orbi - всем… И - для одного.
Просто щекой прижаться и обмануться.
Призраки счастья - лучше, чем ничего
В вечном потворстве чуду на чайных блюдцах.
Не поднесут с поклоном. Не потакай
Детским капризам /явно малы панамки/.
Перегорает вольтовый «Блюз Шанхай».
Схлопнуло «завтра» вневременные рамки.
Окна рисуют серый квадрат дождя.
Сонная слякоть. Мокро и архимедно.
Манна обмана… В блюдце клочки чадят
Сказок бумажных - им воплощаться вредно…
Разменяй на гроши
Разменяй на гроши наших встреч недосказанный март.
Ты ведь любишь дожди - облаков бестолковые плачи.
Под ногами хрустят микросхемы палёных сим-карт
Всех моих «не звони», «никогда», «надоело», «иначе»…
Я по ним не к тебе, я по ним от себя ухожу
В некрестовый поход, позабыв о священном граале,
Заповедных дворцах, колесницах столетних Арджун,
Молодильном шафране, гондолах в чернильном канале.
Холостой променад. В кровь железные трут башмаки.
Что до Брокен-горы, что до чертовых крайних куличек
Нет попутной метлы. И визгливы сигналы тоски
Над подмокшей коробкой последних охотничьих спичек…
Неритмично сбоит где-то слева, на вдохе, в груди.
Проводник не спешит, полувычтен из формул пророчеств…
Я, наверно, вернусь… Только ты не зови и не жди.
Будет утро мудрей постоянной ночных одиночеств…
***
Обломком крылышка озерной стрекозы
Летит по ветру день пустой и странный.
…И терпкий вкус чилийского - лозы,
Впитавшей южный нрав сахурианы.
Гитарным перебором ляжет ночь,
И звезд колки до звона стянут струны
Дождя - ему допеть романс невмочь
По нотам листьев далеко не юным…
И каплями – по векам и душе…
…Улавливая сферы и зефиры,
Над камелотом из папье-маше,
За взмахом слюдяным… на «три-четыре»….
Бенефис
Аллилуйя, малыш.
Мир не любит классических драм.
Приедается миф под приправой кичливо-гламурной.
Но забытое старое новым напишет калам
На бумаге лощеной.
И даст лицедей на котурнах
Ролевой бенефис для пресыщенных снобов и див.
Мол, ищите зерно /костюмирован бал прототипов/…
Вечный поиск Годо от Урюпинска и до Мальдив
В марафонском «айда» с подголосками загнанных хрипов…
Не по Вильяму брод. Бред сюжетный оплакан давно.
Пьют в буфете коньяк и о гамлетах треплются всуе…
Травести, травести, героинею быть не дано?
Улыбайся на бис, выходя из себя.
Аллилуйя…
Проливное
Дождь идёт, выбивая из луж полусферы, круги.
Геометрия капель округла, простудна, сезонна.
Не умея помочь, безуспешно шепчу «помоги»...
Плоский мир, ускоряясь, бездушно скользит по наклонной…
«Извини, этот дождь…» Кто из нас опечалил дожди?
Риторический фарс в разделенной пустынности комнат.
Самолётная бытность. Пилот, тормози - мне б сойти…
Но пристёгнут ремень – безопасность имеют и помнят…
Есть теория лжи. Обучи аспирантов, ловкач,
Врать себе ежедневно, не путаясь и не краснея…
…«Это всё для тебя»* - хрипло воет лирический плач
На потеху прохожим бомжиха, хмельная от клея…
***
А счастье приходит ночами, когда все спят...
Сидеть в изголовье, сдувая эолом пенку
С молочной реки, баюкать безгрешных чад,
И шпорами госов чернильно марать коленку,
Шептать о багамах и славить солёный пуд,
Не съеденный в братстве с первейшими из не лучших,
Прощать невиновных /а коль затесался брут,
Не стать бедным цезарем в тоге габбана-гуччи/.
Учить хор сверчков и хваленых ночных цикад
Мотивам Эворы*, сводя ностальжи до пьяно,
Внушать благоглупость, мол, каждому че – камрад
Присужен приватно - печь лозунги, штопать раны.
И тратить, и тратить песчинки беспечных слов…
И каждый калиф и каждый мидас отчасти…
Кончается ночь и качается болиголов.
Неслышно уходит за белые двери счастье…
Над минором мелодий смеюсь
Над минором мелодий смеюсь безутешно навзрыд.
Кукла Карло Коллоди, не прячь деревянное сердце.
По кольцу годовому янтарная капля скользит,
И в шкатулку Пандоры открыта секретная дверца.
Там шуршат мотыльки тонкостружечных ласковых «да»
Над мечтой антиквара - коллекцией кованых «надо»,
Пара тонких браслетов червонных «всегда - никогда»
И стеклянные «нет» - сто осколков мечты и бравады.
Ни к чему чудеса, пережившие лето своё,
Занесенные пылью отцветших за далью событий.
Запирай от молвы на замки и крючки бытиё –
Вечный моноспектакль под штандартом великих закрытий.
Ржа железо разъест, Мнемозину подкосит склероз,
Вброд цыплячьи ватаги, шутя, перейдут рубиконы,
Станут мелом в руке разноцветные крылья стрекоз...
…Ловит лето ветвями Пиноккио из нерождённых…
***
Пристрели меня, пятница, пулями из тоски.
Я, наверное, сызмальства дурью заражена.
Аниме на ладонях - тортиллы и рыба-кит
В мировом океане солёной воды без дна.
Мир уплощен-раскатан до тонких-претонких сфер -
Плоский юмор почивших в чужих небесах богов …
Я - хронический вычет из хроник твоих, Амбер,
Отзвучавшая музыка сумерек и шагов.
Сколько бесов танцует на лунной игле луча,
Подчинясь диссонансам полуночных странных чувств…
…Мейдей... Пятницы-дурочки «Робин» во сне кричат,
Точно зная - корабль не разбился и остров пуст…
***
Посмотри в глаза, любимый, посмотри…
Не увидишь отражений в зеркалах.
Крошка Маня веселилась до зари,
Да Кровавой Мэри к полдню померла.
Помянём томатным соком на спирту
Трельяжи в свечах, гадальный статус-кво.
Был не суженым, а ряженым. И тут
Бесполезно бытовое колдовство.
Вылью воском куклу вуду и испуг.
Вижу облое - стозевно, озорно.
Лангольеры пустоту берут за "фук".
Вакуоли… Ваку..умным всё равно…
***
В дежавю полусонном, где мечется с тросточкой Хаус
/Он ни Чаплин, ни Бэтмэн, а так...себялюб-мизантроп/
Я листаю сюжеты и черно-графический хаос
Обретает реальность в силках минотавровых троп.
Сюрреальность молитвы во здравие слабых и сирых.
Не поможет геройство, фетиши легко догорят.
Где-то в области душ расползаются вирусом дыры
Цвета аборигенов республик Уганда и Чад.
И затянет, и выжжет…
Но станет единственно верной
Эта нить незабвенья /клубок Ариадниных драм/.
Заблудился Тесей, острова очищая от скверны.
….Я делю дежавю еженощно с тобой пополам…
***
Твой забавный мирок - улетающий розовый шар
В грозовое ничто, без иллюзий вернуться и сбыться.
Невезучая девочка... Смех и слеза. Пьер Ришар…
Где высокий блондин и ботинок шпионского «принца»?
Как наивно-нелепы понты неразумных сивилл,
Мнящих знанье иных предпочительней самоисканий.
Где-то между бастилий невзятых и хава нагил
Есть клавир yesterday и «тоска на…» в амурной Тоскане.
По зацикленным снам, по молчаньям былого и дум
Я иду не к тебе /сломан компас и вымокли карты/…
Эх, цыганское счастье, коль будет - опять украдут…
Где ты, розовый шар, безмятежный и пахнущий мартом?…
***
Это будет и было. Нас время лущит и кукожит.
Суховейное завтра спешит за манящим «вот-вот».
Я не верю в расклады прописанных в лекциях тождеств,
Где уравнены бритвой прошедший и нынешний год.
Это братец Оккам, доводя до истерик сестрицу,
Табуреточку ладит и суриком красит новьё.
Нарывает «хочу» /Поменяй на Гадюкино Ниццу?/.
Что, Алёна, копытце найдём - подарить забытьё
Нулевым чемпионам в прыжках без отрыва от Геи -
Вот и боком, и криком выходит почётная блажь.
Айболит и Месмер не найдут колдовской панацеи,
Разломив пополам над ретортой последний лаваш.
Календарный талмуд обрывается. Нестор не пишет.
Табуретка подсохла и лаково радует глаз.
Здравый смысл по-запечным сверчком пилит тише и тише…
Йорик сеет зерно соломоново сведущих паств.
Мышел
Переведи с санскрита на язык
Шумов эфира. Семо и овамо.
Пацакам - цаки, пришлецам - ицик,
Неандертальцам - прирученных самок,
Адамам - яблок, клеопатрам - змей,
Эйнштейнам - время, дарвинам – мартышек.
Переведи через майдан… Сумей...
Сусанин – шишел спел Michelle и вышел…
***
От гулкой телефонной тишины
контуженно оглохнуть.
Безъязыкий
качнется в сердце колокол…
Иным
достанет смысла, расплавляя пики
каленых слов, ковать колючий мох
для стылых гнезд из терниевых веток…
…На веках расцветет чертополох
игольчатого розового цвета,
пуская корни в гумус снимков дня,
где пели одомашненные птицы.
Колокола не вспомнят про меня….
И горькой солью выбелит ресницы…
Черта
Зачеркнуть по прямой –
перекрестками полнить подложки.
Лабиринт для двоих
изначально критически пуст.
Мы - не помощь друг другу,
а так - элемент «неотложки» -
Платный фельдшер поставит
инъекцию вытяжки чувств.
Научусь уходить,
амнезийно утратив пороги.
Где Тот-бог и порог?
Посошок и английское «щелк»…
Бренный квест от себя,
где забыты аккаунт и логин.
Между датами – жизнь,
лишь черта,
до которой дошел...
Комментарии читателей:
« Предыдущее произведениеСледующее произведение »
Виктория Смагина
20.03.2019 08:45:22
Светлана, Леон, спасибо вам большое. что прочли и отозвались.
Простите, что отвечаю через годы. Но ведь сказать "спасибо" никогда не поздно...
Светлана Жукова
19.03.2017 10:59:36
Зачиталась...
Твои стихи нужно дозированно, Вика...
Заберу с собой - перечитывать:)
Спасибо!
Рушклион
18.09.2016 07:28:06
Поразительная образность, нетривиальность... можно было бы сказать ещё много, и говорить долго, но лучше читать. Благодарный читатель.