Прощание с осенью

Голубую проглажу рубаху,

Я ещё в ней бываю красив,

И пройдусь по осеннему парку,

Грусть- тоску, словно лист, прикусив.

С подростковой тоски изначальной,

С тех михайловских,что ли, баллад

Всё мне хочется ярко- печальным

Побродить вдоль чугунных оград.

Словно к смерти роднее и ближе,

Словно к детству прибившись опять,

Побродить, как по граду Парижу,

Как по Питеру, где не бывать.

Ностальгия и юность фальшивы.

Проще надо бы перед чертой.

Ветер,как многорукий Шива,

Мне за шиворот сыплет листвой.

Хорошо бы вина и любови,

Безнадёжной осенней любви.

И чтоб кони, горячие кони,

Журавли чтоб в туманной дали.

И звезда в бесконечном просторе...

Вот звезду мне и вправду зажгли.

Дорога

Те, кто был от меня

на судьбу впереди,

Кто дорогу торил,

чьи маячили спины,

Постепенно в туман

за черту уходил,

Оставляя дорогу пустынной.

По обочинам пыль

и присохший бурьян.

Возле глаз горизонта полоска.

Бесконечный простор,

от которого пьян.

И присыпанный след

чуть заметный,

отцовский.

Медленно

Медленно медной крови струение.

Глаз не охватит оттенков.

Зверем крадётся за мной старение.

Голос без тембра.

Сулимая возрасту мудрость

Обернулась склерозом, отцом маразма.

А на лице отпечаталась хмурость,

Неизлечимая, как проказа.

Стройных ног приближение,

Оно не ко мне, а моё внимание

Может вызвать недоумение

И непонимание.

Лишь звери меня стали вроде любить,

А я понимать их лучше.

Явился к подробностям аппетит,

А тайны не мучат.

И звёзды стали проще и ближе.

И пальцы сжались до хруста.

И то, что я не увижу Парижа,

Не вызывает грусти.

Эти джинсы меня износили...

Эти джинсы меня износили

И забросили на фиг меня.

Был спортивным я в них и 

красивым,

Было дырок полно у ремня.

Башмаки меня бросили вскоре.

Шаг был лёгок и крепок каблук.

Башмакам не по нраву мозоли,

Я им тоже не брат и не друг.

И весна меня кинула за борт.

А на кой я ей сдался такой!

Ну и ладно.Зато много бабок,

А вот баб, почитай,ни одной.

Июль

Июльских полдней влажные пелёнки,

И горизонта тающую нить,

И плотные лиловые потёмки

Собрать, разгладить и соединить.

Круженье рек и облаков паренье,

И отраженье облаков в воде,

И ветром вдаль гонимое растенье,

Что колобком бежит к своей беде.

Звезда взошла над замершим селеньем.

В пруду луна купальщицей дрожит.

И множеств насекомых песнопенье.

Как дождь, неумолкающая жизнь.

И к ночи обескровленная дума,

Ещё не сон, уже не явь, не мысль.

И полнолуние. И совершенство круга.

И чёрной ночи тайно близкий смысл.

По зову

по взгляду по зову по крику

по лунной дорожке домой

по санному следу по мигу

по сонному саду, родной

по утренней готике сосен

по смолке на жарком стволе

чтоб та распоследняя осень

сияла в закатном стекле

Дети, бегущие от грозы

Картинка в потрёпанной книжке

Из дальних негаснущих дней:

Бегут от грозы ребятишки,

А молнии блеск всё страшней.

Такое случилось на свете

Со мной и страною моей!

Бегущие в ужасе дети

Несутся быстрей и быстрей.

Дети росли, вырастали

Дети росли,вырастали-

Делались мы свободней.

Альбомчик перелистаем:

Дети и внуки после.

Вот это мы у причала

И перекинуты сходни.

Вот и свобода настала!

Гулкая. Как преисподня.

Ночь

Скрипит суставами мой деревянный дом.

Его ночами ревматизмы мучат,

Моих бессонных болей ипподром,

Он многих жить и умирать научит.

И птица прыгает по кровле жестяной,

Скрежещет и цепляется за крышу.

И в чёрной вышине сияет надо мной

Звезда полей, но я её не слышу.

Мой сад, как море, дышит и шумит,

То вспенится листвою, то отхлынет.

Ночная птица глухо прокричит

И улетит назад в свою былину.

И льётся ночь в открытое окно,

Полна свободы, страсти  и волненья.

Растёт трава. И ткётся полотно

Земных судеб под небом беспредельным.

Гроза

Гроза пришла как иностранец,

Темна чернильная печать.

Она полночи примерялась,

Когда ударить, разом снять

Свинцовых туч раздутый ранец

И, пламенея, зарыдать,

И в белых корчах в бездне биться,

Как в сети загнанная птица,

В просторе чёрном, как смола,

И в пене бешеной слова

И ливня, и литого грома

Обрушить на притихший мир,

Стеной холодною, прямою,

Картечью огненных мортир

Пробив твердыню небосклона,

И снова выложить основы,

Как козыри, -  воды, огня.

Они душа всему живому

И миру горнему родня.

Закат

Весь закат не вмещается в нашем городе,

Не вобрать его улицам и площадям.

Он скользнёт, как фрегат многомачтовый, гордый,

И на полке заблещет гранёный стакан.

И на западных окнах,как пламя сухое,

Полыхнёт и растает в густеющей мгле

И заденет болезненно что-то такое,

Что дышало нетленно на прежней земле.

Здесь дома и дома. Здесь дымы и огни.

Фонари здесь метёлками в небо скребутся.

Здесь мы с небом вдвоём не бываем одни.

И застыла земля, как чаинка на блюдце.

Февральская заря

Февральская заря так осторожна,

Так ненадёжна.

Как определить,

Пойдёт ли день протоптанной дорожкой,

На белую нанизывая нить

Сугробов жемчуга,

И цвеньканье синички,

И поездов продрогших перекличку

Или зиме настало уступить

Свои права,

И трон,

И скипетр

И адмиральский белый китель

Ей больше не носить

И не форсить,

А из снегов забытый дивный Китеж

Переводилкой мокрой воскресить.

Снега горят

Снега горят и впереди, и сзади.

Снегов по грудь,

И им ещё пылать.

Снега по флангам и в засаде.

Снегам снега слоями покрывать.

Снегов до крыш,

До неба,

До вершин.

Снег - Бог Отец,

И Дух Святой,

И Сын.

О мировом кризисе

Что весна, что страна однозначно

Не сложились и не удались.

А ещё этот кризис маячит,

По наклонной и с грохотом вниз.

А ещё прихватил позвоночник...

И бушует геомагнит.

А ещё, а ещё ты не хочешь!!!

И неделю уже не звонишь.

Липы над тёмною речкой

Липы над тёмною речкой.

Красный застывший закат.

Под отпылавшею свечкой

Плотно наплывы висят.

Облачной твердью нетающей

В край, где светло и покой,

Плыть бы да плыть затихающей

Тёплой молочной рекой.

Ложбинка грудей

Ложбинка её грудей.

Дождинка,

А ну смелей!

В её декольте проникнешь,

В ложбинку её войдёшь.

Ну, кажется,я здесь лишний.

С тобою сегодня дождь.

Из пункта Бэ до станции

Из пункта Бэ

До станции Ни бэ ни мэ

На паровозной

С клубами трубе

И мимо станций Буриме

Аношкино Картошкино

И прочих

Домчать

Чтобы в ночной траве

Тебя любить

Вслепую и на ощупь

Комара прихлопнул

Комара прихлопнул, и ти-и-хо

Стало в комнате надо мной.

Не случится кровавое лихо

В этой душной тиши ночной.

Не зудеть, не звенеть кровопийце!

Небо чистое - жизнь другая.

Перебили мы этих фрицев.

Дело правое. Спи, дорогая!

Через замочную скважину

Через замочную скважину

Просвечивает небытиё.

Месяц, по ручку всаженный

Оттуда. Здесь остриё.

Чёрною готовальнею

Распахнуто мироздание.

Как черновик неправленый

Главное Бога задание.

Исколото ножкой циркуля

В надежде всё рассказать

Лучами, музыкой, цифрами.

Понять - это дорисовать

И обвести по точкам

Эллинов древний сюжет.

Бог был в канве неточен

Назад миллиарды лет.

По эту сторону неба

Он, может быть, вовсе не был.

В подвале банки

В подвале банки

Меж ними мыши

Над ними в доме

Стоят кровати

Над ними крыша

С трубой дымящей

А выше крыши

И выше дыма

Огромный звёздный

Бездонный свод

А где-то выше

Во мгле беззвёздной

Ещё есть кто-то

Кто смотрит вниз

И видит: мыши

Снуют в подвале

А на кровати

Лежат не мыши

И дышат дышат

В окошко смотрят

Печь зажигают

И дым из печки

До звёзд взлетает

И исчезает

И кто-то где-то

О нас всё знает

И не оставит

Ни нас ни мышек

Комментарии читателей:

• Валентина Юрьева-Мутилина

  14.09.2015 12:12:08

  Подборка стихов замечательна нестандартностью по ритму, по стилю, по образности! Радует присутствие философии, юмора, самоиронии и нерастраченного оптимизма! Хочется возвращаться и перечитывать Ваши стихи, уважаемый Виктор Владимирович!
  Спасибо!Новых озарений!