Татьяна Липчинская «Немыслимо»



***

Звёзды

ни с кем не помолвлены.

Ни с кем!

А такие красивые!

Ф.Г. Лорка "Эстамп неба"


Звёзды безмерно кокетливы:

готовы подмигивать каждому,

Кто, запрокинув голову,

смотрит в полночное небо.

Звёзды тщеславны и ветрены,

и совершенно не важно им,

Что флиртовать со смертными

звёздам, пожалуй, нелепо.


Им отражаться нравится

в глазах, восхищенно подсвеченных,

Или в озёрной заводи,

где можно рассыпаться искрами.

Звёзды к утру растворяются -

и вновь нарождаются к вечеру.

Звезды ни с кем не помолвлены.

Ни с кем.

А красивы.

Немыслимо.




А лета не было…


Всё помню: наполнялись постепенно

Дни светло-серые густым зелёным цветом,

Май закипал цветеньем белопенным...

А лета не было. Не наступило лето.


Потом пришла пора жары великой,

И сочной мякотью душистой на изломе

С ума сводили ягоды клубники...

А лета не было. Его я не припомню.


Катилось время - напрямик да с горки,

Дни укорачивались, удлинялись ночи,

Пропитывались сны полынью горькой...

А лета не было. Сплошные многоточья.


Очнулась, вздрогнув, - пасмурное небо

Дождей отпущенных исчерпывает квоту,

Готовясь распушиться первым снегом...

А лета не было. Вот не было - и всё тут!




Маленькие боги


Мне холодно... Крылатый иль бескрылый,

Весёлый бог не посетит меня.

А. Ахматова


Наброшена ажурная мантилья

Из света и теней от облаков

На город. Отливают кошенилью

И терракотой сброшенные крылья

Теплолюбивых маленьких богов.


... теплолюбивых, ласковых, беспечных...

Аллеи устилает крыльев тлен.

Сухими вехами дальнейший путь размечен,

Бескрылым выжить в зимний холод легче,

Пуховый кокон получив взамен.


Им сладко спать до будущего мая,

До той поры, когда, набравшись сил,

Проклюнется на ветках, острым краем

Тьму тесных оболочек разрывая,

Смолистый глянец новых лёгких крыл.



Татьянин день


Заоконный январь неприютен, бельмаст и одышлив,

Утро к стеклам примерзло чернильными сгустками тьмы.

Повтори еще раз то, что я не решилась расслышать,

Может, в этом – мой шанс выжить в цепких объятьях зимы.


Повтори еще раз, пусть дыханьем оплавятся грани

Перемерзшей ледышки, подделки под твердый алмаз...

...посинев от натуги, январское утро натянет

Дня белесого шкуру на низкий небесный каркас.


Мимо хрустких сугробов по скользкой вечерней дороге

Солнце скатится, вспыхнув прощальным закатным огнем,

Послевкусием сладким оставив на память три слога

И искристую нежность в согревшемся сердце моем.



Вещь-В-Себе


…и был весь белый свет ему не мил, он с радостью его послал бы к лешему:

он даже тень внутри себя хранил, её не доверяя миру внешнему.

Он был не склонен собственность свою среди людей выгуливать на привязи:

затопчут ненароком, заплюют, окурком ткнут, в грязи дорожной вывозят.

А если с тенью изнутри срастись, душе дремать комфортно будет в сумерках;

и пусть в зрачки заглядывает жизнь – не распознать ей, жив там или умер кто…




Быть тенью


Моя судьба - тянуться за тобой

Неотделимо, безоглядно, молча;

Ступней твоих касаться исподволь,

На выступах и выбоинах корчась.


Моё предназначенье - каждый шаг,

Отслеженный внимательным безглазьем,

Копировать беззвучно, не дыша,

Своё бесплотье смешивая с грязью.


Моя мечта - рвануться от земли,

Скользнуть по стенам, обращённым к свету,

И встать перед тобою визави,

За все грехи призвав тебя к ответу.


И ты замрёшь, споткнувшись об меня,

Ни обойти не сможешь, ни подвинуть...

... не стоит доверяться фонарям

и безрассудно подставлять им спину.




Под-Небесье


ты говоришь что небо -  это стена

я говорю что небо -  это окно...

"Небо и трава" Наутилус Помпилиус


Светлые мальчики с перьями на головах

Снова спустились к нам, снова вернулись к нам с неба...

"Тихие игры"  Наутилус Помпилиус



Ты зря доверяешь невинной его акварельности,

Оно вероломно в прозрачном своём легкомыслии.

Ты просто не видишь, как обручи свод его стиснули,

Не стоит "небесность" и "твердь" толковать по отдельности.


Оно твердокаменно, можешь поверить мне на слово,

Бездонность, бескрайность его–только россказни глупые.

Разбившись, молитвы твои растекутся по куполу,

А ты, успокоенный, жить будешь долго и счастливо.


И будешь по чахлым полям раздувать одуванчики,

Себе умиляясь, меня упрекая в неверии,

И ждать со дня на день, когда, убелённые перьями,

На землю сойдут ясноглазые тихие мальчики.




***

Убирала горницу, заплетала косу,

В печку изразцовую ставила хлеба.

Улыбалась солнышку, умывалась в росах,

На покосы ездила в дальние луга.


Ручейками звонкими утекали вёсны,

Лето земляничное приносило зной.

Побелели инеем золотые косы:

Обманула осень - скинулась зимой.


Вьётся нить проворная в узловатых пальцах,

Истекает ровницей светлая кудель.

А метель за окнами знай метёт-старается,

Знать, готовит, матушка, вечную постель...



Зона покоя


Можешь это назвать, как душе твоей будет угодно:

Малодушием, глупостью, мелким дешёвым позёрством,

Только я остаюсь в наконец наступившем Сегодня,

Не желая топтать уходящие в прошлое вёрсты.


Постарайся понять, что не каждый рождён быть героем,

А плестись за толпой - безусловно, не лучшая участь.

Я сейчас остаюсь в изувеченной зоне покоя,

Не ломая себя и от горьких сомнений не мучась.


Завтра весь этот мир под железной рукой содрогнётся,

И подобные мне выпьют смертную чашу изгоев.

А сегодня остатки руин нежит доброе солнце,

И пьянит чистый воздух безоблачной зоны покоя.



***

Неделя лета нам с тобой оставлена,

Успеть бы надышаться им до осени,

Пока из-за повязок ватно-марлевых

Простывшие дожди не загундосили.


Пока не обжигает резким холодом

Рассветный ветер, тело облегающий,

И не висит туман кисейным пологом

Над стылыми озерами. Пока еще


Бликуют паутинки штрих-пунктирами,

Рябины плечи украшают бусами,

А облака бесстыжие позируют

Как дамы пышнотелые для Рубенса,


Пока березы косы красят прядями,

Цвет целиком примерить не решаются,

Мы ждем прихода осени. А надо ли?

Еще неделя. Лето продолжается...



Об уважении к труду дворников


Водворение сумасшедших на место постоянного жительства

по утрам возлагается на дворников...

Стругацкие, "Град обречённый"


Желтоглазая кошка на тёплом вечернем карнизе

смеётся призывно, кокетливо машет мне лапкой...

Ах, ты моя сладкая!

Не бойся ко мне свои нежные губки приблизить -

у них восхитительный вкус землянично-лесной карамели...

Да что ж в самом деле

эти бабки внизу у подъезда на нас беззастенчиво пялятся?!

Визгливые дуры! Что крутите тощими пальцами -

Дыру ведь провертите!

Идите смотрите "Дом-2" объявили по телеку...


Да ну их, малышка, давай заберёмся повыше.

На крышу.

Чтоб их восклицаний не слышать.


... а здесь ничего, только скользко и холодно лапам,

моим странным лапам - бесшёрстным, с тупыми ногтями...

Втянуть их в себя - не позориться перед котами,

и плёнкой блестящей покрыться из лужи, что дождик накапал.

Смотри, дорогая! Я капля, я плавно по скату съезжаю

к самому краю...

Во мне отражаются звёзды, мой путь осушается ветром


А утром над телом закончат возиться эксперты -

И дворнику вдвое прибавится грязной работы.



После сказки


Расскажи мне без надрывной боли,

Как живут у дальних берегов

Рано поседевшие Ассоли,

Не дождавшись алых парусов.


Как спешат с утра, набив корзинки

Рыбой, не игрушек волшебством,

Торговаться на ближайшем рынке,

Как считают выручку потом.


Как всё реже тянет их на берег

Бросить в море взгляд из-под руки

В час, когда расплывшиеся Грэи

Во хмелю разносят кабаки.


Мне их жаль. Но выбор их известен.

Мне же проще, доверяясь снам,

Оставаться безрассудной Фрези,

В темноте бегущей по волнам.


***

Из памяти временем, может, подробности стёрты,

Но помнишь, когда-то на кухне общаговской тесной

Шутили, искали слова, подбирали аккорды,

Слагая шедевр к фестивалю студенческой песни?


Ты помнишь костры, смех друзей, переборы гитары,

И волны реки в остывающих бликах заката,

И тех «стариков», что тогда ещё не были стары,

И песню, на конкурсе ставшую лауреатом?


А годы летели, и мы заменяли привычно

На офисных стенах листы календарных плакатов.

Сложилась по-разному жизнь... Но не будем о личном.

А лучше взгляни – скоро август! И близится дата,


Когда пыльный зев антресолей исторгнет палатки

И ставшие тесными блекло-зелёные куртки…

И прошлые дни в наши будни вернутся украдкой,

Длиннее, чем плановый отпуск, покажутся сутки.


Прибудем на берег реки, отмахав километры,

И новые лица нас встретят на сцене плавучей,

С которой разносятся звуки дыханием ветра…

Ты слышишь? Да это же наша! Нет-нет, ты послушай!..


Сожмётся душа и расправится вновь, словно птица,

Готовая в небо взлететь к предвечернему свету.

Судьба – как река, ничему не дано повториться,

Но в песне знакомой живёт наше давнее лето…


Фестиваль песни «Знаменка. Берег нашей молодости» проводится ежегодно с 1978 года в первые выходные августа на берегу реки Пышма.


«Старик» - боец стройотряда, прошедший «целину».



Август


Тишина висит слоями,

месяц острыми краями

вспарывает туши

рыхлых облаков.

Предосенними ночами

август падает дождями

в глянцевые лужи

черно-белых снов.


Август липнет к заоконью,

прикоснись к стеклу ладонью,

ощути на пальцах

клейкость темноты.

Посмотри, как прячет Время

загустевшие мгновенья

от дождя и ветра

под навес листвы.


Уходящему - дорога,

не тревожь его, не трогай,

верь - не будет вечной

в сердце пустота.

Угольком остывшей боли

память вычеркнет былое,

пусть сентябрь начнется

с чистого листа.



После сказки. Снежная Королева


...Да, да, ты прав! Я умолкаю,

Не прерываю твой рассказ…

Детишки лезут к деду Каю

Послушать байку в сотый раз.


И всё же... Свет уже потушен,

Внучата спят без задних ног.

Теперь признайся, милый муж мой,

Как это ты придумать смог?


Герой!.. Сбежал с фригидной бабой

В её же собственных санях,

Был ей игрушкой и забавой,

Ел, пил и спал на хрусталях!


А я? Обшарила полсвета,

Льды бороздила вкривь и вкось…

И что я слышу? В сказке этой

Теперь мне места не нашлось?


А как от этой снежной стервы

Пришлось силком тебя вести?

Да я полсотни лет, как Герда,

Не бормочи уж!.. Ладно, спи.



После сказки. Двенадцать месяцев


Как странно: все остались при своём,

Кому - доха, кому - любовь Апреля...

А за витражным вычурным окном

Кружатся новогодние метели.


Как странно: получить на свой каприз

Замкнувшийся в кольцо поток событий,

Поток страстей, что мимо пронеслись,

Едва задев посмевшую развить их.


А ей досталась белизна цветов -

Беспомощных, безжизненных, озябших,

Бездумный сплав реальности и снов

И нежеланье знать, что будет дальше...



После сказки. Принцесса на горошине


Не тело, а сплошная гематома,

Всё в синяках от пяток до макушки!

Уж лучше бы я оставалась дома

Да почивала в маминых подушках!


Чтоб хвастаться моим происхожденьем

Перед двором и разными гостями,

Свекровь с иезуитским наслажденьем

Горох в перины тащит мне горстями.


А принц грызёт печенье и орехи

И рассыпает по постели крошки,

Переносить любовные утехи

Потом без муки просто невозможно!


На ложе пыток больше я не лягу,

Других принцесс пусть ищут по соседству,

Добуду у аптекаря бодягу

И убегу в родное королевство!



После сказки. Вершки и корешки


Эх, как из кухни вкусно тянет сдобой,

Вишь, мажет плюшку липовым медком...

А тут - солому пережуй попробуй,

Связался, пень, с пронырливым дедком!..


Сперва он мне сулил вершки от репы:

Мол, корешки испачканы землёй,

Ботва - чиста, росла, тянулась к небу...

И что же я доверчивый такой?


А он, куркуль, набил мукой амбары,

Печь затопил, запарил корнеплод,

С хозяйкой тесно сел у самовара

И с ней плоды трудов моих жуёт...


Да, сам я зверь, но завывает в брюхе,

И этот вой медвежью сводит пасть.

Мне остаётся под окошком нюхать,

Держась за стенку, чтобы не упасть.


Вот плюшки съест, возьмётся за оладьи...

Ишь, зыркнул - словно ножик полоснул!

Что ж, побреду в берложное заМКАДье,

Там лапу пососу - авось, усну...




После сказки. Русалочка


Ночь истомилась жаждою исхода,

Упущен шанс, нож выброшен за борт,

И зреющий в волнах нарыв восхода

Готов прорвать упругий горизонт.


Скользнут лучи из сумрачного плена,

Остатки грёз безжалостно круша,

Вопль с губ немых – и белоснежной пеной

Рванётся к звёздам гаснущим душа.


Рванётся, в поднебесье растворится,

Качнёт порывом ветра паруса…

Отчаянно вскричат над морем птицы,

Вложив всю силу горя в голоса.


…а он, устав за долгий прошлый вечер,

не вырвется из пут, что свили сны,

и лишь плотнее приобнимет плечи

своей нагой красавицы-жены…



После сказки. Курочка Ряба


Да ну вас с вашими куриными мозгами,

Деревня! - больше нечего сказать!

Я месяц лазила соседскими дворами

В надежде что-то нужное склевать!


Кулон оброненный, забытое колечко,

С брульянтом клипсу, мать ее итить!..

Да я чуть не подохла на крылечке,

Пока ее пыталась проглотить!


Копила драгметалл в утробе личной,

В кустах искала - где чего блестит,

Чтоб золота червонного яичко

Вам к празднику пасхальному снести!


Но как же вы рыдали в огорченьи...

Да я была готова вас убить,

Когда вы плод немыслимых мучений

Моих пытались ложками разбить!


Оставьте же теперь меня в покое

И не терзайте сердца моего!..

Я завтра вам снесу яйцо простое,

И больше не дождетесь НИ-ЧЕ-ГО!






Комментарии читателей:



Комментарии читателей:

Добавление комментария

Ваше имя:


Текст комментария:





Внимание!
Текст комментария будет добавлен
только после проверки модератором.