Яркие краски осеннего мира, торжественная, чуть настороженная тишина золотых улиц маленьких городов, и тот горько-приторный запах седеющих листьев, что сопровождает заезжих артистов в их последнем представлении на подмостках времени.

Слышь, Михалыч, ты зачем пальмы в золотой покрасил?

А что, пусть тоже посмотрят на красоту осени!

1. * * *

Четвероклассник, написавший в своем сочинении, что золотую краску получают из осенних листьев, и не догадывался, как близко подошел к сути философского камня.

2. Не лучший из миров

Царство вечной осени, чей покой никто не смел нарушить... Этот мир возник в те далекие времена, когда многие еще помнили, как создавать явное, и почти каждый мог почувствовать себя Творцом.Как и положено, у этого мира был свой создатель. Вернее, даже двое – Он и Она. Он творил, с математической точностью воплощая идеи в реальность, а Она подсказывала, как лучше украсить ткань настоящего.

- Вот тут сделай озеро, - аккуратно тыкала она тонким пальчиком в глухой туман, - а во-он там пусть бежит речка. Пусть здесь будут горы, а с них ниспадает лиловый водопад.

Она имела на это право, ведь новый мир создавался для нее.

Когда долгая работа, наконец, была закончена, Он взял Ее за руку и повел по новорожденному миру, показывая уже известные Ей уголки и те, что создавал в тайне. Небольшой, но необыкновенно прекрасный, новый кусочек реальности завораживал. Причудливые растения, диковинные животные, немыслимые по красоте пейзажи очаровывали в любое время года... Именно тогда Она впервые увидела осень. Словно околдованная, бродила Она между одетыми в золото деревьями, любовалась пестрыми листьями, плавающими в голубых зеркалах озер, подставляла лицо нежному осеннему солнцу, вдыхала аромат скорой зимы и забвения.

- Как прекрасна осень, – зачарованно шептала Она.

- Хочешь, я сделаю, чтобы в твоём мире всегда было так? – Спрашивал Он.

- А у тебя получится? – Она совсем не хотела брать с Него невыполнимых обещаний.

- Даю слово, Я найду способ, – отвечал Он, поднимая глаза к глубокому синему небу. Она улыбалась.

И зачем только Он пообещал! Заставить мир остановиться во времени и при этом не дать ему рухнуть — немыслимая задача. Как это сделать? Никто не знал. Он закрылся в своей лаборатории и с утроенной силой принялся за работу. Творец думал,рассчитывал, ставил опыт, терпел неудачу, снова думал и снова рассчитывал. Эпоха сменяла эпоху, вечность шла за вечностью, и хоть ответ на вопрос, как и прежде, оставался неясным, ничто и никто уже не могли отвлечь Его.И вот однажды пришло решение! Золотая осень, прекрасная золотая осень, которую Она так любит, теперь могла царить в Её мире вечно. Тогда Он поспешил к Ней сообщить эту необыкновенную новость. Ради Неё Он, именно Он, сделал невозможное!

Но вот что странно - Он искал Её везде, и не мог найти. В Её любимыхмечтах, в укромных уголках вселенной, о которых знали только Они, на оживленных улицах незнакомых городов и извилистых лесных тропах, которые вот-вот должны были проявиться. Нигде Её не было. Пропала. Исчезла. Он попытался вспомнить, когда в последний раз видел Её, и не смог. Попытался вспомнить, когда говорил с Ней, хотя бы мысленно посылая ей тёплое приветствие, но ничего не вышло. Это было слишком давно. И даже следов Её уже нельзя было различить на тонкой ткани настоящего.

Обещание, труд, длиной не в одну вечность теперь казались бессмысленными и совершенно ненужными. Чувствуя это, исчез и Он, навсегда покинув самый лучший, из созданных Им когда-либо миров. А новый кусочекреальности продолжал жить своей осенней жизнью, на границе смерти, в неосуществимой мечте нового перерождения.

3. Художники по сознанию

Есть такая особая категория людей - Художники по окнам. Они могут быть кем угодно - твоим одноклассником, коллегой, дворником Михалычем или тетей Клавой из последнего подъезда. Профессия не важна. Важна тяга к изменению мира.

Изумрудный лес, шумящий за рекой, берег моря в лучах заката, далекие звезды, осенние листья на темной глади небес - все это изображают Художники на своих окнах и делают это так искренне, что иной раз не отличишь, где реальность, а где только стекло. А им только того и надо!.. Настоящее и выдуманное сливается, перемешивается и рождает новую действительность. И смотрящий начинает верить в только что созданный мир, а реальность услужливо соглашается - да, ты видишь верно, так оно и есть.

Расписав свои окна, Художники уже, как правило, не могут остановиться, и принимаются за окна чужие.Со временем они так этим увлекаются, что всю жизнь рисуют удивительные пейзажи, на радость себе и другим. На радость реальности, что изменяется под взглядами обновленных людей.

Присмотрись, может и рядом с тобой есть такие Художники.

-Слушай, Галка, может хватит уже учителем работать?!

Вместо ответа девушка закашлялась. Поправила шарф, не переставая наблюдать за причудливой пляской осенних солнечных зайчиков на полинялых обоях… Нелька поднимала эту тему каждый раз, когда в жизни ее подруги что-то шло не слишком хорошо. Вот и сейчас начала свою старую сказочку про счастливую жизнь. Добра желает, экономист…

- Это же сплошные неприятности! А ты молодая, красивая, у тебя столько всего впереди, - бряцая золотыми украшениями, продолжала исполнять уже вызубренную песню Нелька. Галя не слушала. Она с интересом смотрела за окно, где на яркой синеве неба золотые листья играли с ветром в прятки. Скроется один листочек за соседом, ветер носится, ищет – куда пропал? Не знает. Потом потеряет терпение, подует как следует,беглец из-за чужой спины и выглянет. Смеется, рожицы забавные строит. Остальные шелестят одобрительно, улыбаются. Весело им на свободе, хорошо. «Сейчас про зарплату скажет, потом про родителей, потом вспомнит про детей неблагодарных» - рассеянно думала девушка.

Внезапно Нинель замолчала. С ветки сорвался багряный кленовый лист и плавно устремился к земле. Оставшиеся его собратья нервно затрепетали. Будто заволновались, сможет ли он вернуться к ним снова.Теребя золотой браслет, девушка медленно переводила взгляд, то на свою подругу, кутавшуюся в домашний халат, то за окно, куда та неотрывно смотрела. Недоумение на лице Нинель сменилось удивлением, осознанием какого-то поразительного факта, чуда из чудес, которого просто не может быть в природе. Почувствовав тишину, Галя повернулась. По щеке подруги медленно стекала слеза.

- Ты бы выздоравливала поскорее. Они без тебя очень скучают, - тихо проговорила Нинель и выбежала из комнаты.

5.* * *

Сегодня на пересечении улиц Центральной и Ленина кто-то разлил Вдохновение. Может проходящий мимо волшебник неплотно закрутил баночку с чудесной жидкостью, а может художник, не в силах удерживать эту силу в себе, неосторожно выплеснул немного через край.

Вроде бы ничего особенного, но люди, проходя мимо, вдруг начинали улыбаться, удивленно оглядывать золото листьев, опавшее в зеркала небес, задирали головы к верхушкам осенних деревьев и серым облакам. И прекрасные стихи вдруг рождались в душах горожан, и удивительные картины сами просились на холст, и доброте уже тесно было в сердцах, и глаза замечали необыкновенный и чарующий мир. И ни холодный ветер, ни колкий дождь не могли изменить этого.

А всего лишь на перекрестке Ленина и Центральной кто-то разлил Вдохновение.

Сколько Она прожила на этом свете, никто не знал. Всегда юная, Она смотрела на мир лукавыми, чуть грустными глазами цвета закатного неба.

В Ее сердце навсегда поселилась осень — время, когда природа медленно умирала, с бессмысленным упорством, убеждая себя, что скоро начнется новая необыкновенная жизнь.

Да Вы, верно, видели Ее. Позавчера утром Она вышла за вкусным чаем и поздоровалась с Вами, а Ветер, этот ревнивый весельчак и проныра, дунул с такой силой, что вмигснес с Вас шапку и распахнул пальто. Помните, Вы тогда зло выругались, а эта девушка звонко рассмеялась, тряхнула светлыми кудрями и под ноги Вам посыпались золотые листья.

А сегодня Она бродила по улицам, собирая осколки осени — рыжие, алые, золотые, с бурыми подпалинами и еще зелеными островками жизни, а, придя домой, прятала их между пожелтевшими страницами толстых старинных книг. Она вернулась вовремя. Ваша соседка, тетя Клава, прямо с порога вывалила на девушку свою проблему—ребенок очень болел.

Надо сказать, люди лишьизредка бывают у Нее, разве что придут за советом или помощью. А вот Дождь, любитель задушевных бесед и ночных прогулок, часто заходит к Ней в гости, особенно осенью. Вот и сегодня вечером должен. Девушка заваривает чай с малиной, который дождь так любит, и ждет. Вот-вот требовательно забарабанит каплями-пальцами по металлическому подоконнику — здесь я, пришел, открывай, хозяйка. И Она откроет. Настежь распахнет окно, и в комнату ворвется сырой, пахнущий мокрым деревом воздух. А, может, на огонек заглянет и Ветер. Шумно пронесется по маленькой квартирке, оставляя после себя чувство свободы и множество осенних листьев, переворошит древние тома, уронит карниз с занавесками и будет опять полночи его прикручивать.

Через открытую форточку бесшумно влезает рыжая Кошка, возвращая Её креальности. Пушистая, с белой кисточкой на хвосте и надменными изумрудными глазами. Гостья деловито напоминает о скором приближении зимы, невольно заставляя девушку погрустнеть. Ведь тогда Дождь обернется снегом, и уже не будет громко заявлять о своем приходе, а только тихо ложиться у окна, ожидая, когда же его пригласят в дом. А Ветер станет хмурым и неразговорчивым. Но зима еще не скоро. Есть время запастись и солнечным теплом, и простой человеческой добротой, и вкусным чаем, чтобы было чем согреваться в самые лютые морозы.

Кошка просит разрешения остаться до утра. Девушка разрешает. Она бы оставила Кошку у себя на всю зиму, но та отказывается, намекая на некоего весьма интересного белого кота. Но вот уже слышится стук за окном, и девушка бежит открывать, а пушистая рыжая гостья тем временем разливает малиновый чай по чашкам.

Он сидит в полутемном подвале и дремлет, а над ним раскручивается спираль. Живая, вибрирующая, трепещущая от каждого движения ее обитателей, она уже не одну вечность обеспечивает движение Времени. Черная одежда по форме, на полке потрепанный, полный осенних листьев, фолиант старого как мир устава работников времени... Рабов, как он иной раз горько шутит. Он поворачивает колесо древней машины и запускает движение спирали. Каждые двенадцать часов по местному времени. Иначе миры остановятся. Встанет развитие, погибнет жизнь.

В иных местах уже поставили автоматическую систему поворота, всего то и делов проверять ее раз в три месяца. Можно и на рыбалку в Аргану отправиться, или вообще махнуть в леса Танна. Но в это захолустье все достижения цивилизации доходят в последнюю очередь.

Вопль будильника... Пора! Он встряхивается, прогоняя дремоту, поднимается и идет к механизму... Ему это совсем не нравится, даже наоборот. Но кто-то должен крутить колесо.

___

Словно в благодарность, из вечного механизма вылетает багряно-рыжий лист, тревожа память. Он берет в руки маленькое сокровище и бережно кладет в старый фолиант.

Говорят, раньше все деревья были зеленые не только весной и летом, но и осенью. Лишь на зиму сбрасывали они листья, чтобы ветви не обломились под тяжестью снега.

Но вот однажды посватался к принцессе далекого северного королевства молодой, но очень умный волшебник. Король, дабы проверить достоин ли юноша руки его дочери, дал задание – сотворить чудо. Долго думал волшебник, что бы такое сделать. Многое он мог – и время замедлить, и от боли избавить, и мышь в кошку обратить, а кошку эту в быка, и много еще чего...

Наконец, придумал то, что и главе королевства и дочке его должно понравиться. Взмахнул волшебник руками и обратил все деревья в роще, где так любила гулять принцесса, в золотые – дорого и красиво. Король, до всякого богатства жадный, тут же приказал к свадьбе готовиться. Да все похвалялся, вот мол, зять у меня какой будет ловкий да предприимчивый – из чего угодно может золото сотворить. Так никогда казна в королевстве не обеднеет. А принцесса, как рощу свою любимую увидела, так и заплакала. Не могла вынести она, что деревья мертвые сделались. Тогда волшебник обратно деревья живыми сделал, но золотой цвет им все же оставил. Добрый был, хоть и умный очень. Принцесса тут сразу плакать и перестала. Хоть и не дорого, а красиво. Все ходила, любовалась.

Тут бы и сказочке конец, да деревья скоро болеть и чахнуть стали. Зеленые их собратья стоят себе – и хоть бы что, а эти страдают и сохнут на глазах. Смекнул тогда волшебник, что не просто так это, не могут деревья с такими нарядными листьями светом солнца питаться. И придумал, чтобы золотыми они были не все время, а только осенью, когда природе уже ко сну зимнему готовиться полагается.Король одобрил, мало ли еще из чего можно драгоценный металл сделать, принцесса вот тоже согласилась. Осыпался тогда яркий наряд с деревьев, зазеленела роща.

А тут и время свадьбы подошло. Все королевство гуляло и веселилось. Я там не был, а вот дед моего прапрадеда там был, и мед на свадьбе пил, и рощу ту видел. А когда осенью зазолотилась роща, из рук самой принцессы чудесное деревце получил, и в саду своем посадил.

Жила королевская чета, как водится, долго и счастливо, правила королевством мудро, и беды обходили тот край стороной. А деревья те расселились по всему свету. И часто еще по осени можно то тут, то там блеск нарядного золота среди зеленой листвы увидеть.

- Шерстушка, иди кушать! - зову я, разливая по тарелкам суп.

- Сейчас-сейчас... - доносится из комнаты, чуть завывающий голос зверя.

Жду пять минут и иду к нему:

- Шерстушка, стынет же!

Обреченный вздох служит ответом на мой упрек. Шерстик откладывает в сторону книгу и, лениво спрыгнув с дивана, вальяжно шествует мимо меня. У него шесть лап и вообще он очень похож на собаку. На спаниэля, если быть более точным.

Мы всего пару недель живем вместе. Тогда племяшка, остававшаяся у меня на выходные нарисовала диковинное животное, старательно используя оранжевый и желтый карандаши. Сама. Мне. Зверь получился забавный и весьма дружелюбный. Жаль, таких в природе не бывает, думала я, приклеивая картинку скотчем к старым обоям.

На следующий день гуляли в парке. Племяшка носилась по золотым листьям, подбрасывала их вверх, осыпая себя цветным водопадом и явно получала при этом массу удовольствия. Хорошо ей, думаю, в школу только на будущий год пойдет. Еще есть время и на игры, и на веселье, и на осень с ее волшебством и забавами. Потом то времени уже не так много будет.

Вдруг вижу, встала моя мелочь рядом с большой кучей листьев, разглядывает. Я только к ней, а она уже выволокла оттуда что-то живое. Как бы не цапнуло! Подбегаю, у самой глаза испуганные, а девчуха улыбается, зверя на руках держит и еще мне в нос совать пытается. Смотрю, вроде не опасный. Размером с небольшую собаку, шесть лап, шерсть длинная с густым подшерстком - такую никакой холод не возьмет - рыжая с желтыми подпалинами. Морда вытянутая. По могучим клыкам узнаю хищника. Глаз почему-то один, под переносицей- не логично. Уши, как у спаниэля, болтаются. На спине замечаю два чуть прикрытых шерстью перепончатых крылышка. Забавный. И что самое поразительное, зверь подозрительно похож на существо с той Олькиной картинки.

- Олюшка, кто же это? - удивленно спрашиваю, понимая все мое зоологическое бессилие.

- Крылошерст доообрый - род и вид! - изрекает мудрое чадо, обнаруживая представление о бинарной номенклатуре.

- Крылошерст добрый... -ошарашенно шепчу я, повторяя Олькины слова и вглядываясь в единственный глаз диковинного животного.

Зверь очаровательно улыбается, переливаясь на солнце осенним золотом.

- Он для тебя, - Олька пытается тиснуть это странное чудо мне в руки. - А то ты совсем одна живешь. Плооохо!

Смеюсь:

- А ты крылошерста своего спросила? Может, он против.

- Неа, - мотает головой племяшка, и животное вторит ей, - Он только рад будет!

Ну раз так...

Диковинный зверь оказывается у меня на руках. Олька улыбается, крылошерст тоже улыбается. Ну, и я заодно, чего уж там.

Вечером, взглянув на племяшкин рисунок вслух заметила:

- Как с натуры рисовала.

Олька ничего не ответила. Только обменялась с зверем хитрым взглядом.

Так и стали жить - я и крылошерст. Вместе.

Болтлив ужасно. И это при том, что только неделю назад говорить выучился. И читать заодно. Правда на двух языках сразу - русском и английском. Теперь требует брать на дом переводы. Я, говорит, в языке практиковаться буду, а ты нам мясо станешь покупать. А то с твоей зарплатой учителя мы этого еще не скоро дождемся.Я уже почти готова согласиться.

__

Неожиданно с кухни летит резкий металлический звук, сопровождаемый досадливым воем, и выводит меня из задумчивости. Опять Шерст решил достать что-то с полки самостоятельно и опять не дотянулся. Значит, надо идти, поднимать, вытирать, отмывать.

Все-таки хорошо, что он здесь появился. И что бы я без него сейчас делала?!

Золотые листья падали вниз, и, падая, просили Ветер хоть на мгновение поднять их повыше. Как можно выше! И ветер подхватывал их – рыжие, рубиновые, желтые – и уносил к небу, кружил над крышами домов и верхушками деревьев, а те восторженно трепетали от счастья...

Густые темные тучи так походили на ночное небо. Листьям так нравилось чувствовать себя звездами.

Поднимаюсь по Спирали Времени. Долго. Не останавливаясь.Как по винтовой лестнице. Это как раз тот случай, когда промедление означает смерть. Посмотришь вверх - конца края не видно. Спираль движется, вибрирует под моими шагами и как будто дышит. В высокие белые стены врезаны двери. Какие-то заколочены наглухо, иные же просто прикрыты. Войти ни в одну не хочется - устала. Опускаюсь на ступеньки. Отдохну, думаю... Не тут-то было! Сверху спускается незнакомый мужчина, плюхается рядом, смотрит на меня как на безумную.

- Ты чего тут сидишь?! Совсем с ума сошла? - негодует он. - Здесь двигаться надо! Хочешь, чтобы время твое ушло и жизнь прошла мимо?

Ага! Сам, значит, сидит, а мне нельзя?

- Я тут работаю, - словно прочитав мысли, отвечает он, - мне можно.

Ну да, видела. Мелькали тут черные полы плаща время от времени.

Разглядываю пришельца. На вид лет тридцать, но скорее всего намного старше. Глаза зеленые, странные - совершенно ничего не выражающие, просторные черные одежды.

Разваливаюсь на ступеньках. Неудобно, конечно, ну да ладно.

- Пусть время уходит, - говорю, - Устала я.

Он долго смотрит на меня, потом тихо произносит:

- Знаю, что тебе нужно.

Взяв за руку, ведет вверх несколько ступенек, и мы оказываемся перед старой вытертой от времени дверью.

- Он уже давно без дела стоит, - говорит мой новый знакомый, распахивая мир. - Тебе, наверное, подойдет...

Передо мной предстает осень в лучшем своем наряде. Делаю шаг через порог, ошарашено оглядывая красоту настоящего. Вокруг тихо и только ветер, шурша опавшей листвой, играет сам с собой в догонялки.

Оборачиваюсь к своему благодетелю. Он понимает, что я остаюсь.

- Закрывать? - спрашивает.

- Оставь щелку, - прошу я.Он кивает.

- Ягоды, грибы, орехи... Здесь все уже рождается созревшим. Земля долго не обеднеет, -дает ценные указания этот странный человек. -Если пойдешь вот по этой тропинке, выйдешь к дому. Огород, колодец с водой, баня, огонь везде сам зажигается - дров не нужно. Еда на первое время тоже есть. Книги опять же. В общем, все для жизни.

- Спасибо. - улыбаюсь. Он тоже улыбается.

- Ты, если чего понадобится - обращайся. Кефира там, хлеба, или крышу залатать. Здесь тоже иногда дожди бывают.

- Хорошо, - киваю. - Ты заходи иногда, если хочешь.

- Зайду, - говорит.- Не все по ступенькам бегать.

Смеется. Прикрывает дверь, постепенно исчезая в проеме.

Я снова осматриваюсь. Вдыхаю полной грудью запах седеющей листвы и не спеша иду, стараясь не сбиться с тропинки.

Комментарии читателей: