Ана Дао «Учитель»

5. Учитель

Вакуумный двигатель подвёл на полпути. Гениальная разработка продвинутейших учёных в реальных условиях дала сбой, и машина еле-еле выжимала начальную скорость. Учитывая то, что уже великими трудами было пройдено, потерпевшие фиаско экспериментаторы должны были доползти до Анатцы только через трое суток.

Когда механики, забравшись в двигательное отделение, пытались понять, в чём дело с детищем научного гения, они были до того заняты двумя делами: исследованием пресловутого «виновника торжества» (в основном теоретически-поверхностным, так как при разборке его в настоящих условиях могло произойти нечто страшное вплоть до взрыва) и поминанием на все лады теории абсолютизма, - что не заметили ничего подозрительного. А там, съёжившись в крохотном свободном пространстве между конструкциями, в машинном лабиринте сидела Лиэн. Она то засыпала, то просыпалась, а дороге всё не было конца, и казалось, что время замерло. Она сама уже не понимала, как сумела выжить после удара о воду, а потом ещё добраться до станции и незаметно проникнуть в торсиодельт. Кстати же, помогло то, что в составе персонала, готовившего его к старту, была медиум. В самый подходящий момент с ней случилась истерика – она заявляла, что чувствует привидение и очень боится его эманаций. Так что некоторое время внимание техников было отвлечено на их подругу. Впрочем, её можно оправдать: привидение действительно было.

Лиэн пыталась замедлить время вокруг себя, чтобы полёт закончился быстрее, - но мысли путались, разум отказывался подчиняться, то и дело проваливаясь в багровую полуявь. Тонкая ткань времени то ускользала, не даваясь в руки, то при очередном возвращении в сознание растягивалась в остановившуюся вечность, и Лиэн боялась, что нечаянно уплотнила это капризное вещество, может быть, в сотни раз, и дорога не закончится уже никогда.

Она умирала от жажды, но выбраться из своего укрытия не могла: каждое движение вызывало острую внутреннюю боль. Да и нельзя выходить: заметят. Она старалась больше спать, чтобы ничего не чувствовать, но сны были не лучше недавней реальности. А когда она просыпалась, то с облегчением узнавала, что находится в сравнительной безопасности. Хотя иногда подкрадывалось сомнение: реально ли то, что сейчас происходит, не иллюзия ли это.

И так должно было пройти много дней, пока торсиодельт доберётся до Анатцы.

«Только бы не умереть здесь, - думала Лиэн. – Успеть бы отойти подальше от станции, выбросить кольцо, чтобы он никогда его не нашёл».

Дни прошли.

Зато при прибытии вакуумный двигатель показал себя во всей красе. На станции едва успели освободить место для опоздавшей машины. От жара обугливалось покрытие дрома. Тормозящий торсиодельт вибрировал так, что, казалось, он сейчас разорвётся. Когда он, встряхнувшись, тяжело упал на поверхность дрома, Лиэн потеряла сознание от боли.


*

Механизмы не работали, стояла полная тишина. Значит, прошло много времени.

Лиэн старалась двигаться, прилагая как можно меньше усилий. Хорошо, что двери между отделениями открывались по приказу.

Все уже ушли. Свет был выключен. Смутно виднелись за иллюминаторами очертания безлюдной станции, погружённой в темноту. Входная дверь запиралась на замок, и изнутри открыть его было легко, но не сломанными руками.

Спускаясь на землю, Лиэн с трудом удержала равновесие.

Падал снег. Он уже запорошил оплавленную композитную поверхность. Утолив жажду снегом, Лиэн поняла, какую ошибку совершила: она оттянула свою смерть, всего лишь продлив агонию. Она прилетела сюда умирать, а не искать спасения.

«Уйти как можно дальше». Лиэн помнила о Ночных и боялась. Но может быть, они заберут её вместе с кольцом в своё измерение, и тогда уже Ронгойлу не заполучить драгоценный секрет.

Кварталы за пределами станции казались угрюмыми, возможно, из-за темноты и страха. На улице не было никого, не слышалось ни звука. Низкие – в четыре-пять этажей – дома стояли близко друг к другу, оставляя узкие чёрные переулки. На тротуарах лежал снег.

Кажется, прошла уже целая вечность. Идти нет сил. Лиэн упала во что-то белое, ледяное и хрустящее. Вдаль уходили ряды чего-то каменного, холодного и тёмного. Лиэн с ужасом поняла, что не сможет заставить себя снять кольцо и выбросить. Она замерзала, и руки уже не слушались, хотя боль исчезла.

Перекликнулись визгливые голоса, и белёсые облака замелькали в переулках и у домов, будто вырастая из их фундаментов. Ночные смеялись и кружили вокруг Лиэн. Не торопились. До утра много времени.

Ночной склонился над Лиэн, в складках его одежды (или природного покрова тела?) мерцали туманные, ничего не освещающие сиреневые огоньки.

Вот и остальные. Обступили, смотрят. А снег падает, засыпает. И так тепло, и всё равно, что будет.

Совершенно всё равно, и даже инстинкта самосохранения не осталось. Один за другим Ночные исчезали, зрение помутилось, улица окутывалась вязкой мглой, в которой тонуло всё вокруг.

Хлестнул тонкий резкий звук, блеснул луч света, и раненный этим светом Ночной выпустил Лиэн, растворившись в тающей мгле. Реальность возвращалась, выплывая из темноты, атомы становились на свои места.

Быстрый скрип снега, незнакомая речь, шум и вспышки. А потом патрульная машина мчится куда-то, скользя на поворотах, и Крийет Стикс, что-то сказав водителю, укрывает Лиэн своей курткой.


*

- Ты говоришь, что не знаешь, кто это?

- Понятия не имею, - пожал плечами Стикс. – Возможно, врачи уже определили, кто она.

- Надеюсь, она останется жива.

- Я тоже.

- А почему ты сам едешь туда? Можно было ведь послать кого-то из твоей группы, - повела наступление Джайни.

- Дело интереса. Я бы послал кого-нибудь, если бы мне было всё равно. Однако в нашей жизни случается мало вещей, продолжение которых не грозит разочарованием. Понимаешь?

- Нет, не понимаю.

Да, не поняли бы многие, потому что большинство смертных не осознаёт, что за романтикой загадок жизни скрывается только то, что и так всем прекрасно известно, и не умеет сопоставить свои представления в разные периоды. Да, Крийет, несмотря ни на что, грешил авантюризмом, но не переходя границы, того самого альстреновского «уровня». Большинство земных событий основано или на обычном, или на отвратительном. Здесь уже всё ясно, ясны мотивы поступков, ясны корни чувств. Пожалуй, это было единственным недостатком Стикса: разочарованность в иллюзиях. Есть тайна. Ты представляешь нечто совершенно фантастическое, но узнав, в чём дело (пусть даже и столкнувшись с неординарным, что, вообще-то, случалось с Крийетом регулярно), ты теряешь это ожидание разгадки. Только вот - такое отношение может доставить неприятности несовпадения существу, которое любое чужое несчастье воспринимает как своё.

- А Ночные – они грозят разочарованием? – поинтересовалась Джайни.

- Пока нет, - отозвался Крийет. – То, что я скажу, может показаться странным, но оно каким-то образом не противоречит ни моему характеру, ни мировоззрению. Они – нечто запредельное, жители иных миров. Это – мистика, и комментариев не требуется. Другая материальность, пусть даже более плотная, остаётся другой, чужой и загадочной. Вряд ли наши отношения с Ночными можно назвать дружескими, но они для меня – неизвестное, а значит, интересное, а ведь человек всегда стремится к непознанному, и чем выше забирается, тем выше же ему хочется добраться… Во мне иногда проявляется хладнокровный исследователь, вот в чём проблема.

- Один вопрос, пожалуйста. Можно мне как-то дать это в материалах?

- Ты спрашиваешь разрешения?

- Естественно. Если ты не позволишь, я ни слова лишнего не скажу. За кого ты меня принимаешь?!

Надо сказать, что Джайни подчас выпускала такие материалы, что их герои не знали, куда деваться, и желали только убить её. В некотором смысле экстерраплановская журналистка делала одно дело со службами порядка, помогая наведению этого самого порядка. То, что она до сих пор была жива – и ещё как жива, - другая история. Но она всё-таки разбиралась, когда лучше промолчать, и это никоим образом не было связано с беспокойством о её личной безопасности. Джайни было известно много фактов, и многие были таковы, что она не выдала бы их и под страхом смерти.

- Давай. Я тебе доверяю, – разрешил Стикс.

На неё можно положиться: она ничего не извратит и не превратит в объект досужих рассуждений.


*

Кольцо было первым, о чём вспомнила Лиэн из всей реальности, вернувшись в сознание. И оно было с ней: снимать его не стали, ведь оно не мешало возвращать её к жизни. Просто чудо: предназначенное для более крупной мужской руки, оно не потерялось, словно само решило остаться при своей спасительнице…

Определить, к какой расе Лиэн принадлежит, не удалось. Первыми, с кем она заговорит, будут посетители.


*

- Приехали, - сказал Крийет, останавливая машину.

- Надо успеть до темноты. Скоро вечер, - заметила Джайни, захлопнув дверцу.


*

- Меня зовут Лиэн Раувери. Я раньше жила в Просторах.

- Мне говорили, что ты не милингра.

- Я мутант.

Сейчас единственными чувствами для Лиэн остались горечь и злость. Но каково бы ни было её состояние, встреча с людьми, которыми она всегда восхищалась и которые казались такими далёкими, осознавалась ею так, как это было бы до похищения: не всю себя она потеряла, какие-то эмоции остались прежними, из беззаботного времени, когда их можно было себе позволить, хотя страх и неприятие заняли центральное место в её сознании и иногда, если она оставалась наедине со своими мыслями, граничили с сумасшествием.

Но с кем бы ни пришлось ей разговаривать, придётся солгать: забываться нельзя. И говорить она решила на родном наречии Кет, хоть оно и вспоминалось не без труда. Когда на твоём собеседнике ментальный переводчик, твои слова звучат в его мозгу на его языке – но если кто-то подслушивает без переводчика? Играть роль надо правдоподобно.

- Да, я мутант, - продолжала Лиэн, - и надеюсь только на то, что вы окажетесь более терпимыми по отношению к таким, как я, - она играла вроде бы довольно неплохо, прикидывая, как бы она себя вела, будь это правдой, и старалась говорить соответственно и следить за жестами и выражением лица. – Мой клан скрывал меня, сколько это было возможно, но соседи как-то узнали обо мне, собрались, чтобы убить. Я убежала от них. Пряталась в степи. Потом добралась до станции в Большом Городе. Хорошо, что в небесном корабле меня не нашли. Не отсылайте меня домой, прошу вас. Я ведь никому не причинила зла, а так я почти такая же, как все. Там меня убьют. Клан отказался от меня, конечно. Надеюсь, их пощадят.

- Каким образом ты получила столько травм? – спросила Джайни.

- Это они сделали. Они бы меня замучили до смерти. Не отсылайте меня обратно!


*

- Ты ей поверила? – поинтересовался Крийет, когда они садилисьв машину.

- Нет, - ответила Джайни. – Не знаю, какие у них обычаи и возможности спрятаться в рейсовике, но зачем ей улетать на другую планету, когда она могла найти защиту в городе таркгернцев?! - Джайни задумалась, припоминая разговор и пытаясь понять, что могло случиться с Лиэн.

- Надо бы задать ей этот вопрос прямо.

- У неё, скорее всего, есть причина… Понимаю, с точки зрения охраны порядка это звучит не очень корректно, но ты-то знаешь, что я имею в виду.

Крийет прибавил скорость: быстро вечерело.

- Знаешь, что? – тоном ниже заговорила Джайни. – Давай поверим ей. Может быть, и социальные службы поверят – особенно если она правдоподобно аргументирует свои поступки! Она останется у нас. Думаю, наша цивилизация может себе это позволить!

- Решение от нас не зависит, - заметил Крийет.

- Да, но я могу поговорить с экспертами и сообщить им своё «авторитетное мнение», так что потом они будут более склонны верить словам Лиэн. Если всё получится, я попробую взять её к себе. Будет жить у меня, может быть, удастся ей помочь… Слишком быстро решила? – спросила Джайни после паузы. – Мы же впервые её видим? Значит, во мне есть что-то от женского мышления: решения принимаю так… иррационально. Только это не для «Игры», скорее всего: вряд ли она захочет, чтобы весь мир узнал, где она и как сюда попала.

- Почему бы ей не обратиться в охрану порядка, если что-то ей угрожает? Скорее всего, страх. Да, ты права. Она не скажет правду, во всяком случае, официально.


*

Тэньши Страг была невероятно упрямой, и Джайни приготовилась к долгой и упорной борьбе за присутствие Лиэн в доме. Но, узнав, что её дочь собирается привести милингроподобное существо, и познакомившись заочно с предметом дискуссии, Тэньши согласилась на удивление легко и даже с шокирующим энтузиазмом.


*

Началось возрождение ранее непопулярных технологий производства электроприборов. Один из заводов Анатцы закончил переоборудование и выпустил первую партию электрических фонарей – они моментально нашли хозяев. Правда, ни разу ещё Ночные не проявлялись внутри зданий, но, понятное дело, продолжать жить полагаясь лишь на камины и свечи, тоже отнюдь не повсеместно распространённые, никто не хотел. Мэрия решила не забирать светильники для наружного освещения, пока ими не будут снабжены все дома – в смысле, в мужском районе (женский Ночные до сих пор обходили стороной). Но «электрификация» района могла быть завершена не раньше чем в течение месяца – и это с учётом постоянного расширения производства: в Анатцу каждый день прибывали электротехнологи со всей Вэстры

Правительство буквально наводнило город сотрудниками охраны порядка. И довольно быстро обнаружилась тенденция просить ОСНовцев Анатцы поделиться опытом боевого искусства. Сам Стикс, да и всё его отделение, охотно взяли на себя эту миссию – правда, неизбежно наступил критический момент, когда желающих учиться стало больше, чем было возможно обучать…

А Стикс всё продолжал искать ученика, кто мог бы понять все нюансы его искусства. Пока безрезультатно. До сих пор лучшие из лучших рано или поздно останавливались на каком-то пределе нарушения законов физики в пользу метафизики, так и не добираясь до уровня своего учителя… именно уровня, а не предела…

Постепенно ночная жизнь Анатцы стала оживать (как-то Джайни употребила эту фразу, и на неё посыпались обвинения в допущении тавтологии). После заката люди уже не опасались выходить на улицы: хранителей порядка стало больше, чем свободного места, образно выражаясь, конечно. Впрочем, это уже происходило после того, как Лиэн позволили поселиться у Джайни.


*

- Ну? – с плохо скрываемым нетерпением спросила журналистка, зайдя в визорную, где Тэньши методично расправлялась с пакетиком сладких орешков под аккомпанемент клипов в стиле ретро. Лиэн – в этом Джайни предварительно убедилась – спала в подаренной ей комнате.

- Лжёт она, - заявила Тэньши, переводя взгляд на дочь. Прибавила звук в визоре и поманила Джайни подойти поближе. – Во-первых, она не мутант. Хотя у неё с этим понятием связаны какие-то воспоминания, так что эту легенду она выбрала не случайно. Её история побега от соседских кланов и перелёта на рейсовике – полуправда, смешанная с вымыслом. Там сложно определить, в чём именно она лжёт, - именно потому, что она говорит полуправду.

- Я это поняла и без экстрасенсорных способностей, - пожала плечами Джайни.

Тэньши снова повернулась к визору, но ясно было, что происходящее в кубе её совершенно не интересует. Джайни терпеливо ждала продолжения, понимая, что её мать имеет сообщить ещё нечто интересное.

- Ну что ты теребишь меня? – с деланным неудовольствием сказала Тэньши. – Да, имею сообщить интересное. Тьма в ней.

Джайни сдавленно ахнула.

- Да нет, не сама она тёмная, - непривычно ровным и искренне мрачноватым голосом продолжала Тэньши. – Тьма в её памяти.

- Не понимаю.

- Может быть, это то, от чего она бежала. Когда я попыталась проникнуть в это ощущение, мне стало слишком нехорошо, чтобы подробнее разбираться, в чём там дело. В общем, это существо вырвалось из ада.

- Надеюсь, ты говоришь это в переносном смысле?

- Я тоже надеюсь.

- Ты не будешь настаивать, чтобы мы отказались от неё?

- Не буду. К тому же, - Тэньши попыталась воспроизвести свой обычный хитроватый взгляд, - мне она будет полезна для исследований.

- Только не устрой ей, ради бога, что-то вроде того, от чего она бежала! – вдруг испугалась Джайни.

- За кого ты меня принимаешь?!


*

Вначале она притворялась, что считает себя служанкой. Поспрашивала, для чего нужны те или иные приборы, с неподражаемым изумлением воззрилась на торсиовизор и всё время благодарила Джайни, что та не отослала её обратно. Впрочем, постепенно Лиэн стала вести себя более естественно. Несколько раз, когда Тэньши не было дома, к ним приходил Крийет, благо что коттедж Страг стоял на границе женского и мужского районов.

Однажды, решив, что Лиэн уже освоилась и стала вроде как членом семьи, Тэньши привела её в святая святых – свой кабинет, или, вернее, лабораторию. Дело в том, что слабостью матери Джайни была биология, а точнее – генетика.

- Помоги, пожалуйста, передвинуть вот это, - попросила Тэньши, имея в виду массивный прибор в углу.

- Конечно, - сказала Лиэн.

- А теперь встань, пожалуйста, на эту платформу.

«Интересно, что она там себе думает? А это что такое? Весы или детектор лжи?»

На мониторе проступили какие-то значки, вроде бы цифры. Джайни пыталась научить Лиэн читать, но местные иероглифы, даже стандартизированные (да, были и такие в этом убийственном подсознательно-образном языке) было просто невозможно запомнить, если лишний миллиметр самой незаметной чёрточки менял смысл знака в корне.

- Так, отлично. А сейчас не пугайся, будет немного больно. Я возьму у тебя пробу. Всё хорошо, это не причинит тебе вреда. Дай руку. Прекрасно. Всё хорошо.

Тэньши приготовила шприц и с лёгкой опаской, но взяла у Лиэн немного крови.

- Вот и всё. Понимаешь, я хочу просто кое-что узнать о твоём организме. Это наука. Понимаешь?

Лиэн кивнула.

- Прекрасно. Можешь идти. Ты ведь любишь смотреть визор?

Лиэн слегка раздражало подобное отношение – как к недоразвитому ребёнку, но, в конце концов, она же сама выбрала роль невежественной дикарки!


*

А в это время две подруги Тэньши, Деллия и Рэйна, сидели в квартире первой, грустно жевали конфеты и разговаривали.

- Всё бесполезно, - с равнодушной безнадёжностью констатировала Рэйна. – Ничего не получится.

- По-моему, у нас один выход, – заметила Деллия, - дать такое воспитание нашим детям, чтобы они не комплексовали.

- А ты остальных попробуй убеди в этом. Им или всё, или ничего. Обидно: вся надежда была на нас.

- Может быть, кто-то другой что-нибудь придумает.

- Может быть.

Невесёлый разговор ни о чём был прерван сигналом дальней связи.

- Прекращайте ваши изыскания! – радостно кричала Тэньши. – Долой селекцию и управление энергиями! Я нашла! Это гены!

- Что случилось?

- Эврика, вот что случилось! Да, кстати, а где Лэджи?

- Она наконец справилась со своими страхами и поехала исследовать энергетику Сфинкса, - ответила Деллия.

- Поздравляю. Только вот моя новость будет поважнее. Я позвоню ей.

Анатца стояла на древнем Сфинксе, погребённом под землёй, точнее, в теле горного плато. Его предназначение было регулировать энергетические потоки со звёзд. Медиум Лэджи чувствовала нарушение их циркуляции, но боялась даже приблизиться к голове Сфинкса, в которую входил основной поток от Альтаира. Эта голова находилась к юго-востоку от станции, между ней и частным сектором. Страх Лэджи был необъясним; многие женщины, потеряв терпение, решались рискнуть, но пребывание в том районе было губительно для них. Оставалась надежда на уникальность Лэджи, в которой не сомневался практически никто.

Лэджи ответила на звонок; говорила неуверенно, запинаясь и долго подыскивая слова:

- Да, конечно… это очень хорошо… я рада… Только… послушай… Я сосредоточусь. Пока… в общем. Я скажу потом.

- Всё будет отлично, - ободрила её Тэньши. – мы с тобой.

Лэджи стояла на поле, среди мокрой от подтаявшего снега травы. Сбоку виднелась станция, а жители частного сектора, заметив вдали женскую фигурку, удивлялись и гадали,что ей там понадобилось. Да что с неё взять? – колдунья, одним словом, мало ли какие у них могут быть странности, в это дело лучше не лезть.


*

Джайни стряхнула снег с капюшона пальто прямо на коврик у двери. Воспользовавшись этой секундной заминкой на входе в человеческое жилище, холодный ветер ворвался внутрь, закружив снежинки по холлу и швырнув их на вешалку с одеждой. Джайни захлопнула дверь, оставив зиму за порогом.

Из-под двери в лабораторию Тэньши просачивался свет.

- Я дома, - сообщила Джайни, заглянув в эту поистине важнейшую комнату в коттедже.

Тэньши оторвалась от монитора и сделала знак подойти поближе. По её деланно циничному виду только что совершившего очередное открытие гения Джайни догадалась, что это очередное открытие будет и ей по меньшей мере интересно.

- Я узнала, кто такая наша Лиэн, - вполголоса сообщила Тэньши.

Джайни, нависнув над ней, сделала требовательное лицо, ожидая продолжения.

- Она гибрид тетрагина и таркгернца.

Джайни выпрямилась и отступила на шаг от стола, что-то обдумывая.

- Правда, мне удалось это выяснить только в институте, - продолжила Тэньши. – Здесь, ты сама понимаешь, аппаратура не та… так, для расслабления после работы.

Эти подробности Джайни слушала вполуха.

- Значит, она могла убегать и с Таркгерна, - сделала вывод журналистка. – Теоретически её личность установить можно…

Джайни надолго замолчала; Тэньши без зазрения совести вслушалась в её мысли и возразила:

- Если она убегала от управленческих структур, значит, мы прячем преступницу. Хотя это вряд ли: знала бы ты, какую боль она в себе носит… Нет, тебе этого не нужно знать.

- Она остаётся у нас, так ведь? – после короткой паузы уточнила Джайни.

- А где же ещё? – Тэньши пожала плечами и уткнулась в свой микроскоп.


*

Лэджи добралась до дома Тэньши в полубессознательном состоянии. Единственное, что от неё удалось добиться, - это бессвязные слова о чёрном существе с багровыми глазами. Догадавшись, в чём дело, Тэньши спросила:

- Ну и что там делала эта гадость?

Но Лэджи уже была не в состоянии говорить.

Ей нельзя было помочь никаким известным уровнем магии, и ещё долгое время её жизнь была в опасности. До её полного выздоровления всем приходилось только гадать, как повлияла «красноглазая гадость» на регуляцию энергии.

Тэньши продолжала исследования, сообщая подругам о каждом новом шаге, часто они сидели в её лаборатории, наблюдая и приобщаясь к генетике.

Лиэн пока не определилась, чем она хочет заниматься в вэстрийском обществе. На Таркгерне она училась на навигатора, могла разобраться в управлении практически любого транспорта, а её победа в гонках десятилетия сделала её семью одной из самых состоятельных в Элькорне. Но как раскрыть свои навыки, притворяясь дикаркой с Аркона? Чем дикарка может быть полезна приютившей её цивилизации?

Эти мысли не стали тайной для Тэньши, хотя Лиэн, узнав, что вэстрийки обладают паранормальными способностями, стала стараться думать как можно менее яркими образами – всё время теряясь в догадках, не раскрыли ли её, и искренне желая обмануться дружеским отношением Джайни и её матери.

Тэньши положила конец размышлениям о выборе занятия, доказав, что само вхождение Лиэн в семью – тоже не бесполезное для цивилизации дело. Ну чем она могла отплатить этим людям, взявшим на себя заботу об инопланетном существе с тёмным прошлым? Разве что когда-нибудь помочь хрупким вэстрийкам передвинуть какой-нибудь тяжёлый предмет!


*

Тэньши сделала вывод: нынешнему поколению ничего не светит, но, используя последние достижения генной инженерии, вполне реально создать существ «золотой мечты». Правда, без проблем не обошлось.

Во-первых, из-за сцепленного наследования генов, черты лица должны были несколько измениться, но поскольку эти изменения оставались в рамках приличия, Тэньши даже не удостоила вниманием этот побочный эффект.

Далее, Они, по логике вещей, должны остаться вэстрийками: весь фокус-то в том, чтобы по максимуму уложиться в генотип расы, а для этого большинство органов и некоторые ткани должны остаться неизменными. Какой, в самом деле, резон выводить абсолютно других существ – никакого интереса. Но природу обойти слишком трудно, и из-за нарушения некоторых функций продуктам творения будет необходимо постоянное поступление извне специфических веществ. Впрочем, Тэньши решила, что регулярное принятие таблеток жизнь не осложнит.

А ещё только половина детей рождалась бы с экстрасенсорным даром, а где-то процентов сорок были бы нежизнеспособными. Но слегка испорченное было настроение Тэньши поднялось, когда она узнала, что ген открытого ею белка доминантный.

Состояние Лэджи постепенно улучшалось. Но расскажет об узнанном она ещё не скоро.

Джайни уехала по своим, экстерраплановским, делам. Вернувшись через две недели и узнав, что её мать выросла из своей суперсверхлаборатории и фактически прописалась в исследовательском институте, она задала довольно резонный вопрос:

- А как нормальные люди будут реагировать на воплощения твоих научных изысканий?

- Не подрезай мне крылья, - отмахнулась Тэньши. – Будут реагировать как надо, - куда денутся?

Кстати, Тэньши решила провести эксперимент на себе, то есть, простите за подробности, выносить ребёнка, полученного в результате наитщательнейшей компоновки генов. Естественно, первая «партия» будет создана в лабораториях…


Да, по секрету, Джайни, далёкая от биологии, указала матери на одну очень существенную ошибку, грозящую разрушить весь план: ведь усовершенствованными существами будут рождаться не только девочки, но и мальчики! Поражённая и пристыженная Тэньши схватилась за голову и стала усердно думать, как поправить ситуацию.


*

Лиэн, лишённая возможности читать и работать с компьютером, лежала на пёстром диване в комнате с зашторенными окнами и слушала музыку, сняв переводчик. С некоторых пор её стала раздражать бессмысленность песен, как, например, повторение в течение всех четырёх минут одной и той же фразы, поэтому она предпочитала вообще не понимать слова.

Интересная вещь – песня. Когда человек, носящий переводчик, говорит с носителем иного языка, каждый из собеседников слышит свой родной язык: таков процесс ментального перевода на уровне смысловых значений. Но когда ты слушаешь с переводчиком песню – то слышишь язык, на котором она поётся, только вдобавок ещё и понимаешь смысл, он приходит так же ясно, как, например, значение изученной чужой речи, даже если язык песни тебе совершенно не знаком. Мелодика оказывается сильнее ментальных иллюзий.

На пороге появилась Джайни и что-то сказала.

- Что? – переспросила Лиэн, надев переводчик, оформленный под лаконичный кулон из агата.

- Можно войти?

- Конечно.

Джайни устроилась на диване и, помолчав, словно собираясь с мыслями, заговорила:

- Знаешь, куда я ездила?

- Нет, ты же не сказала.

- Я делала передачу о тетрагинах.

- И… как там? Меня ещё ищут?

- Мне рассказывали несколько случаев уничтожения мутантов, но ни одного случая успешного побега. И ещё: я думаю, ты должна знать. Мама изучила твой генотип. Ты наполовину таркгернка, так ведь?

Что ж… можно ли было надеяться, что ложь окажется нераскрытой, когда достаточно одной капли крови? Удивительно только, как это её расовую принадлежность не установили ещё в первые же дни, пока собирали её по кусочкам! А теперь прижали к стенке.

- Я… расскажу, только ты пойми меня, ладно?

Лиэн пыталась быстро что-то придумать, что-то, что объяснило бы и необходимость первой лжи, но история не складывалась… если вообще могло быть подобное объяснение.

- Тебе что-то угрожает, да? Может быть, я смогу помочь?

- Не сможешь! Никто не сможет. Теперь вы знаете, что я обманула вас! А что ещё делать? Деться мне некуда. Есть один человек… если он узнает, где я, то лучше бы я досталась на растерзание фанатичным кланам. Понимаешь, Джайни, я не могу даже сказать, откуда я и как меня зовут. Я до конца жизни буду благодарна тебе и Стиксу, что вы не вышвырнули меня на улицу, но, пожалуйста, не проси ничего рассказывать. Вы можете быть спокойны: я не преступница, я просто хочу, чтобы меня не нашли.

Лиэн вдруг испугалась: что теперь может подумать Джайни?

- Зря. Если бы ты доверилась нам, может быть, мы и придумали бы что-то, а так…

Лиэн покачала головой и непроизвольно сжалась, забившись в угол дивана.

- Нет, Джайни, это слишком страшно. Слишком. Что бы ни говорили насчёт чёрной магии, всем фантазиям далеко до реальности.

Джайни оторопело молчала.

- Ладно, я должна собираться, - поднялась Лиэн. – Спасибо за всё. Уеду куда-нибудь на Фронтир, - только можно мне взять переводчик?

- Оставайся, - сказала Джайни. – Никто тебя не гонит. По крайней мере, мы хоть будем знать, что ты в безопасности. Если что, и у нас своя магия найдётся; да и вдруг ты маме понадобишься – для научных исследований!

Неуклюжей шуткой Джайни попыталась высказать то, для чего обычных слов не хватило.

В тот же день Лиэн спросила Крийета, могла бы она вступить в ОСН.


*

Стикс устроил ей нечто вроде экзамена.

Лиэн чувствовала, что изменилась – в лучшую или худшую сторону, приобрела что-то или потеряла, не понять, но она была уже не той девочкой, не задумывающейся ни о чём. В будущем она не раз вспомнит то время и захочет снова стать такой – беззаботной, счастливой, немного недалёкой и… неопытной. Но себя прежнюю она потеряла ещё там. Убегая оттуда, она была другой. В первое время жизни в Анатце это новое должно было подсознательно закрепиться и осознаться, а проявилось оно, наверное, как раз во время «экзамена».

- Нормально, - вынес вердикт Крийет. – Правда, тебе придётся ещё учиться, но это я уже беру на себя.

Джайни пообещала, что Лиэн не будет упоминаться в передачах о Стиксе. Да, кажется, этот цикл получился хуже, чем хотелось бы. Мысль, непонятную и неуловимую, но, безусловно, существующую, так и не удалось поймать. Правда, зрители вряд ли это заметили, потому что с внешней точки зрения всё было отлично, «форма», как всегда, была безупречна – здесь Джайни не изменила себе. Но вдобавок к невыраженной «мысли», сам Крийет менялся буквально на глазах. Он не отчуждался от окружающих, вёл себя по-прежнему, но Джайни чувствовала, что между ними огромная пропасть, которая продолжает расширяться. К тому же он как-то упомянул, что больше не охотится за иллюзиями, хотя избавиться от этого очень трудно.

В конце концов Джайни и в себе заметила какие-то странности: слишком много задумываться над аксиомами жизни стала, наверное. Может быть, лишние мысли и доведут до добра, но спокойствия не прибавят. Взять, например, «Игру». Почему-то Джайни считала себя виноватой, что создала всего лишь передачу о захватывающих событиях, яркости мира, с элементами экстрима и психологии. Ведь это только жизненная суета, незначительные приключения нашей узкой вселенной, даже когда речь идёт о войнах между цивилизациями. Зачем воспевать эти мелочи, эти приземлённые феномены, если надо стремиться куда-то выше? Вот этот мир, в котором мы живём – да послать его подальше и рвануть куда-то вдаль! А он висит гирями на ногах, запутывает своими сказками, своей прелестью, восходами и закатами и трагической красотой своей жестокости, которая всегда оказывается страшней и эмоциональней любых придуманных драм и которая, затянув нашедшую её на дно противоречивым падением, поразит в средоточие сознания. Вот эти сомнения: а стоит ли? не только делать «Игру», нет конечно, не только, ведь это лишь один из пресловутых феноменов, но вообще, стоит ли чем-то в этом мире увлекаться, за чем-то гоняться и радоваться, когда поймаешь, стоит ли носиться под облаками, выписывая на доске фигуры высшего пилотажа с любимыми аккордами в наушниках, ведь это никак не приближает к конечной цели всей эволюции, ведь это привязывает к лабиринтам ярко-пустого мира и не даёт освободиться от него, - вот эти сомнения и беспокоили Джайни, пока туманные и глубинные, им ещё трудно было придать форму, чтобы потом сесть и обдумать. Бывает так: ты идёшь по улице, разговариваешь с друзьями, а внутри грызёт что-то беспричинное, и так вроде бы всё в твоей жизни отлично, а фундаменты мировоззрения дают трещину. «Ты ещё об этом не знаешь, но твой мир перестал существовать».


*

- Необычное, в общем, у неё кольцо, - рассказывала Тэньши, - очень необычное. В нём скрыта некая сила.

- Тонкая? - уточнила Рэйна. Разговор вёлся в резиденции Деллии.

- Может быть. Но что-то есть. Вначале я не могла понять, откуда это исходит. Думала, у Лиэн такое сильное биополе. Но, по-моему, дело именно в кольце. На нём фигурка странного животного. Примерно такого, - Тэньши набросала крисантема на листке бумаги. – Кто знает, что это такое?

Рэйна и Деллия озадаченно разглядывали бело-чёрное существо.

- Лэджи придёт в себя, спросим у неё. Она, наверное, почувствует отчётливее, - сказала Деллия. На том и порешили.


*

Стеклянная дверь открывалась довольно туго. Вращаясь, створка отразила жёлтый луч солнца, и Джайни прищурилась, входя в кабинет. Дежурный сидел у себя в углу, за белым полукруглым столом. В одной руке напротив глаз он держал открытую книгу, ловко переворачивая страницы большим пальцем, а в другой – высокий стакан с тёмной хэньяной, цвет которой удачно сочетался с красно-коричневой обложкой.

- С тебя бы картину писать, - заметила Джайни. – Что читаем?

- Да, так, ерунда всякая, - сказал он, откладывая книгу. – Шпионская лирика. Крийет в спортзале.

- Не возражаешь, если я подожду?

Джайни нравился этот кабинет, светлый, просторный, с хорошо подобранной белой и бежевой мебелью, перечерченный солнечными лучами, разделёнными жалюзи на отдельные светящиеся полосы.

- Хочешь хэньяны? – он достал из шкафчика ещё один стакан и новую бутылку.

- Лайл, тебе цены нет! Кстати, - продолжала Джайни, устроившись за соседним столом, - я закончила цикл об ОСН и скоро выпущу его в куб.

- К твоему «сериалу» можно бы добавить что-нибудь про эту… Лиэн её, или как.

Джайни промолчала. Конечно, она не будет снимать Лиэн. Чтобы показать её всему миру? И тогда, если она говорила правду… А если так и сделать и «приманить» её преследователей? Если бы она сказала, кто они, можно было бы понять, реально ли это. Хотя, скорее всего, нет. Джайни уже давно склонялась к мысли, что Лиэн скрывается не от кого-нибудь, а от фантомов. Их так просто не взять.

- Я вот всегда почему-то думал, что мутанты должны быть некрасивыми, даже страшными. А вот она очень даже симпатичная, - поделился впечатлением Лайл.

- Никак понравилась?! Она же выше тебя на полголовы! – поддразнила его Джайни. Лиэн, действительно, выигрывала в росте у не слишком высоких вэстрийцев.

- Вообще-то, неприлично обсуждать других за глаза.

- А кто первый начал?!

В кармане пальто запищал радиофон.

- Извиняюсь, - сказала Джайни и приняла вызов. – Слушаю.

- Где там Крилл?! Надеюсь, поблизости, или как? – загудел синтезаторный бас директора Экстерраплана.

- Вообще-то, босс, не поблизости.

- Слушай, у нас ЧП. На «Луче» совершено убийство, а Куана оттуда выслали. Тебе задание: постарайся выйти на Крилла раньше меня, пусть он возьмёт у меня скутер, липучки и так далее и летит туда.

Джайни не смущала лёгкая нелегальность дела. Она занялась бы им сама, если бы поступил приказ. Вообще-то, Экстерраплану многое сходило с рук. Конечно, начальство орбитальной станции поторопилось удалить ненужного журналиста: мало ли что. Но, может быть, этот сюжет и не будет из числа подлежащих табу, так что босс не хочет его пропустить. Расследовать, конечно, пришлют кого-то из столицы. Но вот только как босс представляет себе проникновение в охранную зону?

- Всё равно локаторы засекут, - сказала Джайни.

- Не засекут, раз я сказал. Ты меня что – за студента держишь?!

Джайни нравились сильные люди. Даже нравились элементы цивилизованной «борьбы за существование». Только, наверное, это плохо. Наверное, неестественно. Нет, это просто часть существующего мира, а такой сюрреальный период метаний надо просто пережить.

Звонить домой Криллу было бесполезно: босс наверняка это уже сделал и не застал его. Радиофона у оператора не было. Придётся искать так. Джайни встала.

- Ладно, пока. Убегаю разыскивать коллегу. Жаль: хотела встретиться с Крийетом.

- Я здесь, - услышала Джайни за спиной. – Что-то случилось?

Крийет только вошёл: стеклянная дверь во внутренний коридор автоматически закрывалась.

- Да нет, ничего. Просто мама попросила физико-кинетические данные на Лиэн.

- Двести тринадцать дробь девять, - с ходу ответил Крийет.

- Это как? Много?

- Средний наш показатель.

- Ну а вообще… как она тут у вас?

- Я бы сказал, что плохо. Слишком много в ней агрессии.

- Странно, я бы так не сказала. Это как-то влияет?

- Это не самое лучшее чувство, если ты понимаешь. В нашей работе оно нежелательно.

- Наверное, ты прав.

- Я прав. Если эта агрессия перерастёт в привычку… Необходимо всегда сохранять холодность рассудка, никакой ненависти.

- Она пережила нечто не слишком приятное... Да, ты не пытался выяснить, в чём дело?

Крийет покачал головой.

- Ладно, - сказала Джайни, - мне пора идти. Надо найти Крилла. Передай Лиэн, что я желаю ей удачи.

Управление гравитацией давалось Лиэн с трудом. Она не научилась прыгать на высоту своего роста, а задерживаться на вертикалях могла не больше секунды. В чём она преуспела больше – так это в странных манипуляциях со своим странным кольцом, в своеобразном «приручении» его. Несколько раз она не снимала его во время спарринга. И Крийет успевал заметить, как оно в самом начале атакующего движения, управляемое наполовину - незаметным импульсом кисти, наполовину - мыслью, вращается на пальце, скрывая драгоценное существо с живыми глазами внутри кулака.

Загадочная беглянка сосредоточила свои ментальные силы не на чём ином, как сращивании с ценным для неё артефактом. Она локально запрограммировала естественную способность управления временем на мгновенную защиту кольца при необходимости – и это молниеносное перемещение, пожалуй, заметить глазом могли лишь она сама да Стикс.

Она защищает именно кольцо. Вряд ли она опасается ранить своего учителя, который вполне способен о себе позаботиться. Но вот почему она подготовила себя не снимать кольцо в бою? При её новой работе ценные украшения лучше надевать уже после дежурства.

Как бы то ни было, но… даже с относительно крупным предметом внутри, форма её кулака не менялась. Получается, в такие моменты её плоть сращивалась с камнем кольца. Эту бы энергию в мирных целях! - иногда думал Крийет: должна же Лиэн понимать, что затраченные ею психические ресурсы могли пойти на обучение. Когда-нибудь настанет время спросить об этом.


*

Тэньши и её подруги слушали наконец заговорившую Лэджи.

- Там ведь голова Сфинкса, - говорила она. – Давно там фантомы убили человека. Его останки лежат там до сих пор. Никто его не нашёл. Это было страшно. Ему было страшно. Фантомы любят убивать. Зачем они его убили, не знаю. Но был такой выплеск тьмы, что он заблокировал дыхание Сфинкса. Циркуляция энергии нарушилась, и один из потоков вместо Солярии идёт в поверхностный антимир, из-за чего облегчается трансматериализация.

Тэньши закружилась по комнате.

- Так из-за этого их достают Ночные! Ясненько. А почему они не появляются у нас?

- Вероятно, им противостоит наша энергетика.

- Отлично!! – Тэньши подпрыгнула и принялась обнимать первого, кто попался ей под руку, - Рэйну. Для женщины в возрасте она, пожалуй, слишком бурно выражала свои эмоции.

- Так что же делать? – спросила Деллия.

- В смысле, - уточнила Рэйна, освобождаясь из объятий Тэньши.

- Как победить Ночных?

- Но нам-то они не угрожают.

- Нельзя же думать только о себе.

- С каким энтузиазмом ты бросаешься спасать сильную половину человечества!

- Да заткнись!

Рэйна, почти удовлетворённая, замолчала.

- Ночных можно запереть в их слое, - глухо заговорила Лэджи. – Нужно там совершить убийство, но прежде убрать останки человека.

- … - слушали остальные.

- Второе убийство тоже должно быть совершено так, чтобы произошёл выброс тьмы. Надо создать встречную аномалию циркуляции…

После долгой паузы Деллия сказала:

- Никто не способен так убить. Значит, спасения нет?

Рэйна фыркнула.

- Способен, - вмешалась Тэньши. – Лиэн, наверное, способна. Джайни говорила, что она агрессивна. Жутко, конечно, но что есть, то есть, если на то пошло.

- Оно вам надо? – вопросила Рэйна.

- Давайте поговорим ещё с Джайни.

Женщины молча смотрели на Тэньши.

- Лишняя головная боль.

- Ну и что? Хуже нам от этого не будет.


*

В студиях Экстерраплана царила привычная суматоха. Собираясь уходить, Джайни оглядела свой ареал: ряды столов с компьютерами, огромный визор на всю стену, в котором как раз шла одна из серий цикла об ОСН, вечно спешащие, циркулирующие со своими лэптопами из студию в студию сотрудники… А какой ад начинался здесь перед прямым эфиром! –

Джайни направилась к выходу, но её остановил режиссёр, творящий в созданной месяца полтора назад при Экстерраплане киностудии. Снимающийся сейчас фильм был первый в её истории.

- Послушайте, Джайни Страг, вы бы не хотели попробовать себя в роли актрисы? – простите за каламбур, - с места в карьер.

- В вашем творении? – риторический вопрос.

- Конечно. Безусловно. Видите ли, у меня там уже есть практически всё. Мы снимаем нечто психологическое в жанре ненаучной мистики. Вы будете просто незаменимы. Можно, конечно, сделать рисованную фальсификацию, но если выпадает шанс работать с живым человеком, грех им не воспользоваться.

- Посмотрим. Дадите почитать сценарий?

Джайни договорилась встретиться с Лиэн в «Сиянии», куда должны были прийти и Лайн с Криллом, чтобы отметить успешное завершение дела «Луча», в частности, отсутствие последствий от выпуска передачи в куб. Идею предложил Крилл, никто к этому серьёзно не отнёсся, но для того, чтобы развеяться, появился повод.

Большинство посетителей ушли ещё до заката, остались самые смелые.

- Ну что, Джайни, герой я или нет? – требовательно-шутливо спросил Крилл.

- Героем ты будешь, если выпьешь то, что я смешаю, - зловеще пообещал Лайн и направился к стойке за ингредиентами. Вернулся он с целым арсеналом напитков и пряностей и, хитро подмигнув, принялся химичить.

Зазвучала новая мелодия, сразу привлекшая к себе внимание своей необычностью.

- Класс! – заметил Лайн. – Я такого ещё не слышал.

- Как красиво, - шепнула Джайни. – По-моему, это не наше.

Лиэн вскочила и выбежала на середину зала. Закружилась на месте, взмахнула руками и стала танцевать. Она закрыла глаза, ловя каждый аккорд, и представила, что превратилась в эту музыку.

У исполнителя был удивительный голос, сливающийся с музыкой и проникающий в глубины сознания. Человек, который пел, совершенно не старался вывести сложную руладу или взять как можно более высокую ноту, не старался поразить слушателей - его чувства сами собой находили выражение в песне (господи, какое же это слабое слово, чтобы передать то, что звучало сейчас). И это было так естественно, что невозможно даже и представить, как можно петь иначе, и так восхитительно и завораживающе, что бросало в дрожь. Это была не просто музыкальная композиция, но её создатели сотворили живое существо, это была не причина, но следствие, следствие бесстрашной искренности… Никто не знал языка, на котором пел кто-то неизвестный, но все каким-то сверхъестественным образом понимали странные созвучия, которые, казалось, невозможно произнести, и это было нереально красиво, и понималось это не на уровне слов, но чувствами: слова (если они вообще были в этом языке) оставались непонятными и загадочными, да вряд ли им можно было дать перевод, но просто становилось ясно:

расцветшая беспредельность

смотрит мириадами огней

переливается волнами

миры за вихрями атомов

смотри

создан для нас

пойми

летит для тебя

хотя бы на мгновение

беспредельностью

литься по ступеням мира

догони понимая

услышь

призыв увидеть вакуум

увидь

беги от него

ощутить жизнь

и не бойся быть разорванным ею

даже в пепле

ища солнце

низко над горизонтом

не бойся вырваться

и увидеть цвета

и только вакуум

может быть клеткой

и лишь беспредельность

крыльями света

Лиэн танцевала, забыв себя и слившись с музыкальными вихрями. Такого танца никто ещё не видел. А она, расставшись с собой, каждой клеточкой впитывала лассиомные разряды и беззвучно плакала. Чтобы понять, надо было потерять всё и оказаться так далеко… Почему же раньше не могла она осознать? Когда думала, что большее невозможно. Почему только теперь, когда напоминанием о себе поднимается жгучая горечь и перехватывает горло сознанием невозвратности? Почему только теперь, когда растоптано всё и вывернуто наизнанку?..

Композиция взрывалась, переливалась и электронно пульсировала.

Все смотрели на Лиэн. И уже не удивительным казалось, что эта странная девушка и запредельная музыка – едины, одно целое. Вряд ли кто-то смог бы танцевать, как Лиэн.

А потом затихало, уходило в небытие, инструменты замолкали один за другим, и остался только медленно бьющийся атомный фон, но и он оборвался.

- С ума сойти! – подытожил, приходя в себя, Крилл.

- Жаль, что я не взяла диктофон.

Лиэн вернулась к столику и почти упала в кресло, закрыв лицо руками.

Совершенно ошарашенная тишина, пока посетители «Сияния» снова обретали способность соображать. Кто-то решился зааплодировать, его примеру последовали остальные. Лиэн тихо вздрагивала, спрятав лицо в ладонях, и едва ли понимала, что аплодисменты и восторженные крики предназначены ей.

Джайни, ещё не совсем вышедшая из состояния шока, уже непроизвольно делала умозаключения. Лиэн раньше слышала эту музыку, иначе не смогла бы так танцевать. Должно быть, это таркгернская музыка. Но до чего же восхитительно!! Счастливо должно быть человечество, в искусстве которого есть такое.

- Больше мне туда не вернуться. Никогда, - еле слышно сказала Лиэн.

Зазвонил радиофон, в самый неподходящий момент. Тэньши рассказывала о том, что узнала от Лэджи, Джайни слушала всё более внимательно и постепенно начинала чувствовать, что так много экстраординарного за один день в её жизни ещё не было. Надо успокоиться и попытаться всё осознать. Фантомы… Антимир… Жуткое убийство. Нет, надо воспринять это спокойно. Если удастся каким-то образом проникнуть в параллельное измерение, это станет достойным сюжетом для «Игры».

- Твой вердикт? – спросила Тэньши.

- Знаешь, мам, - отозвалась Джайни, - прежде чем её эксплуатировать, надо поговорить со Стиксом.

- Все здесь только и делают, что говорят. А ты где-то в «их» ресторане? Я слышу музыку.

- Да, грешна есмь.

- Как освободишься, - Тэньши сделала паузу, - свяжись со своим Стиксом.

Выключая радиофон, Джайни подумала: «Нет, всё-таки не выйдет сюжет. Там же Лиэн. Надо подумать. Хотелось бы это снять». И снова сомнения: а имеет ли она право снимать нечто страшное, потустороннее, чтобы сделать из него передачу-триллер, пусть даже и преследуя цели совсем иные, нежели сенсационность и рейтинг.

Автомобиль стоял недалеко от выхода, но добраться до него без приключений не получилось. Ночные – почти устрашённые деятельностью Стикса, но так и не сломленные – мелькали в уличных тенях. Лиэн слегка отстала, и двое набросились на неё. Для них это закончилось вынужденным возвращением в родной слой.

Утром, когда Лиэн немного пришла в себя, Джайни передала ей слова Лэджи.

- Интересно. Даже не знаю, как реагировать, - сказала Лиэн. – В общем, вы хотите, чтобы я употребила во благо свой недостаток.

- Пойми, я не хотела тебя обидеть, - оправдывалась Джайни. – Но если кто и сможет это сделать, то это ты. Во всяком случае, никто не будет ни в чём тебя винить…

Джайни замолчала, чтобы не выдать ещё какую-нибудь глупость. Не совсем прилично всё-таки говорить на такую тему: слишком много здесь личного. Но что же делать, если другого пути нет?

- Я просто сказала, какая у нас проблема, - закончила Джайни, - а принять решение должна ты. Ты меня понимаешь. Надо что-то предпринять, чтобы прекратить эти вторжения! Может быть, Крийет посоветует, что нужно делать.

Джайни приехала с Лиэн в Отдел.


*

- Ты уверена, что выводы Лэджи верны? – спросил Крийет.

- Если бы был другой выход, она бы сказала.

«Он этого не допустит. Он запретит это делать», - подумала Джайни.

- Для этого надо проникнуть в их слой. Но это второстепенный вопрос. Вначале вот что. Лиэн. Решение за тобой. Если ты не можешь позволить себе пойти на это, мы будем думать о других вариантах.

-А в чём проблема? Не понимаю, - с напускной импульсивной беззаботностью отозвалась Лиэн: не хватало ещё нравственных сожалений, кажется, будто все хлопочут, переживая за твоё душевное состояние – лучше притвориться, что здесь всё ОК, и пусть думают, что хотят. – Кого вы предпочитаете во мне видеть? Я тем и буду. Не понимаю, что вы там себе навыдумывали.

Глупо вышло. Если бы и с остальными можно было не осторожничать – как с собой, когда всё просто и ясно. Но появляется вторая сторона – и сами собой придумываются грехи, заботы о чужой морали и так далее. Если бы можно было самому получить информацию, самому решить и самому осуществить, было бы гораздо проще. Джайни уехала в студию, чувствуя себя отвратительно, как никогда в жизни.

Лиэн опустилась в кресло и тряхнула головой, будто отгоняя ненужные мысли.

- Всё равно мы не знаем, как попасть в измерение Ночных… - начал Крийет.

- Знаем. Я даю им похитить себя, потом устраиваю сеанс фристайла, беру одного Ночного в охапку, тащу к голове Сфинкса и того…

- Одной идти опасно.

- Идём со мной.

- Чтобы вернуться, заставим кого-нибудь перенести нас?

- Да, - пожала плечами Лиэн.

- Мне это не нравится.

- Наконец-то! Сознался.

- А ты?

- Не волнуйся. Постараюсь не растаять и не превратиться в ангела.

Они молчали.

- Я не позволю тебе это сделать, - вдруг заявил Крийет. – Я же знаю тебя. Я не хочу.

- А как же Анатца? Дать мне добро – твой долг.

- Есть вещи, которые объяснить словами просто нельзя. Ты и так знаешь причину, и, будь уверена, я не пытаюсь казаться тем, кем не являюсь! Знаешь, мы ведь все думаем об одном и том же: как бы было проще, имей каждый из нас возможность сделать это в одиночку, так, чтобы остальные и не подозревали.

- А мы ведь просто ищем выход.

За грань неслышимого крика

Уходим в надежде мы,

Вернувшись, быть прежними.

Но лучшему из нас есть что скрывать.

И бесконечная война

Идёт за место на лезвии бритвы.

Где враг, а где зеркало?.. Битва за битвой.

Извини, что проговорила, но для меня спеть это просто невозможно.

- И кого же ты процитировала?

- А мне так нужно разобраться в себе, - продолжала Лиэн, не отвечая на вопрос, - и не только в себе. Я так больше не могу. Я не знаю… Да нет, - возразила она, перехватив встревоженный взгляд Крийета, - это не о Ночных. У меня есть проблемы и посерьёзнее. Я бы миллион раз отдала жизнь, чтобы снова поверить…

- Во что?

- В кого…

- Так. Я слушаю.

Лиэн махнула рукой.

- Какой смысл говорить? Всё равно ты мне не поможешь.

- Конечно, заочно не помогу. Ты всегда всё скрываешь и жалуешься, что спасения нет. Если бы ты рассказала, что с тобой случилось… да что там, рассказала бы, кто ты – Хотя бы подсказать что-то я бы сумел. Или ты думаешь, что меня хватает только на то, чтобы выкручивать руки и дробить челюсти?

- А если, как всем известно, ты абсолютный пацифист, зачем ты выбрал такую работу, которая требует выкручивания рук и дробления челюстей?

- Хороший вопрос. По очень простой причине: ненавидеть насилие ещё не значит сидеть сложа лапки и наблюдать, как оно творится вокруг тебя. Но речь не обо мне. У меня с мировоззрением полный порядок.

- Мне слишком тяжело говорить.

- Хорошо. Тогда ты поможешь себе сама. Я могу устроить тебе регрессию. Ты вернёшься в прошлое, в любой момент, куда захочешь, пронаблюдаешь его со стороны и решишь, стоит ли из-за этого переживать. А я ничего не узнаю, твои тайны ими же и останутся.

Лиэн удивлённо глянула на него.

- Устроить регрессию?!

- Да. Это совсем не сложно. Я направлю тебя, а твой мозг сделает всё сам.

- А вдруг мой мозг не сможет действовать по вашей технологии?

- Думаю, что сможет. В любом случае вреда тебе от этого не будет.

- Ты уверен? Вдруг я ещё больше сойду с ума?

- Если бы ты решилась облечь свои страхи в слова, ты бы разрядила те негативные энергии, которые разрушают тебя; может быть, ты сама нашла бы выход и увидела бы свою ситуацию в другом свете. Так часто происходит, когда мы пытаемся рассказать кому-то о том, что нас беспокоит.

- Я выбираю регрессию, - подумав, ответила Лиэн.

Она устроилась в кресле поудобнее, закрыла глаза и сказала:

- Давай, командуй.


*

Джайни разбирала материалы, принтер уютно гудел у неё под боком, распечатывая сценарий сюжета. Лайн с мрачноватым видом сидел напротив, глядя в пространство и изредка наклоняя стул, чтобы пропустить бегущего куда-нибудь коллегу.

- Что случилось? На тебе лица нет, - поинтересовалась Джайни, выключив компьютер.

- У меня разбито сердце, - угрюмо отозвался Лайн, не отрывая подбородка от сложенных на столе рук.

- Она, в смысле?

- Ага.

- Ты её долго не видел?

- Несколько декад.

- Вы все так переживаете? – стараясь, чтобы её голос звучал как можно ровнее.

- Не знаю. У меня в первый раз. Ты у Крилла спроси: он опытный. Но, по-моему, он относится к этому делу философски: как есть, так есть, мир не изменишь. Все просто опасаются вас и играют, как с огнём. А я, видишь, влюбился по уши.

- В огонь.

- Она ни разу даже не намекнула на свою экстрасенсорность. Я думал, что рядом с ней буду чувствовать себя тупым, неуклюжим… Но она как будто мой двойник, давно потерянный и найденный… только чтобы снова потерять... Увижу ли я её ещё?

- Кто знает.

- Только в одном случае.

- Сумасшедшая у нас жизнь, - подвела итог Джайни. – И никто не хочет ничего менять. Это хуже Ночных!

- Сделай огорошивающий сюжет. Призови на помощь весь свой талант, а мы тебе поможем.

- Не мешало бы. Сумасшедшее у нас человечество.


*

Лиэн медленно возвращалась в реальность и наконец поняла, что сидит в кресле в кабинете Крийета. Всё заново пережитое было настолько явственным, что казалось, будто он тоже видел это, может, её собственными глазами.

- Ну как? – поинтересовался он, наклоняясь к Лиэн.

- Убить тебя мало, - мрачно отозвалась она, - что заставил меня снова пройти через это.

- Не расскажешь? – практически без надежды. – Ладно. Ну, я надеюсь, что помог тебе. Сможешь теперь переоценить ситуацию?

Лиэн рассеянно пожала плечами. Видно было, что сейчас ей не до настоящего момента.

- Знаешь, я ещё подумаю. Может быть, когда-нибудь я смогу. Ты прости меня.

- Ничего. Я понимаю.

В мире много граней, и половина из них затенены. Лиэн вдруг представилась Крийету пришелицей из настолько далёкого плана существования, что невозможно его даже осознать. Сейчас это странное существо, ссутулившись, сидело рядом со Стиксом в обычном кремовом кресле. В привычной светлой комнате в привычном обыкновенном мире Лиэн казалась этакой чёрной дырой, вырвавшейся из некой сюрреальности, страшно чужой, даже чуждой, непознаваемой. Возникло не совсем приятное чувство подвешенности и невозможности разгадать тайну. А между тем эта тайна была другом и ученицей Стикса.

Лиэн вдруг резко обернулась, потом перевела взгляд на Крийета и спросила:

- Ты только что никого не видел у меня за спиной?

- Совершенно.

- Странно. Показалось, что кто-то тихо подошёл.

Крийет отрицательно покачал головой.

- Ты просто слишком устала от регрессии.

- Я пойду в спортзал.

Что ж, наверное, сейчас для неё это лучший способ избавиться от лишних эмоций. Конечно, Крийет понимал, что не тренироваться она будет – нет, вместо абстрактных противников она будет убивать кого-то реально существующего, фантомов ли, таркгернцев ли.




Комментарии читателей:

Добавление комментария

Ваше имя:


Текст комментария:





Внимание!
Текст комментария будет добавлен
только после проверки модератором.