1. Клан Раувера

Она родилась – ладно, сойдёт. Назвали Лиэной. Она быстро росла, была крепкой, здоровой и подвижной, как вода. Когда ей исполнилось три года, родители забеспокоились. Лиэна носилась по полям, часто уходила далеко от дома и ничего не боялась, играла с мальчишками и милинграми, и они принимали её, будто так и надо, да ещё и называли Лиэн.

В вечер, когда у элиты клана иссяк запас невозмутимости, Кет возилась на веранде со столом: никак не получалось подровнять ножки. Равнина постепенно окрашивалась в золотисто-розовый цвет. Горы на севере почти исчезли в бледной невесомой дымке, а травы переливались жёлтыми волнами, когда с реки налетал ветер. «Жили бы себе у моря, - тоскливо подумала Кет. – И зачем Рауверу нужна эта степь?»

Уже стало темно и прохладно, в доме зажгли свет, окрестности растворились в тёмной синеве, только на западе из-под набежавших фиолетовых туч сверкала ярко-персиковая неровная полоса. Обидно было смотреть на неё, такую светлую и цветную, из синего холода земли. Кет, наконец, привела стол в божеский вид и прислушалась к далёким детским голосам, доносящимся откуда-то со стороны каменных столбов.

- Лиэна! – закричала в сгущающуюся темноту. – Лиэна!

Где-то через минуту послышался уверенный, быстрый топот ног, и на веранду, в полосу света из открытых окон, взбежала странная девочка, почти бесполезное приращение Рауверова клана.

- Кет, - сморщилась она, - я же просила называть меня Лиэн! Уже перед друзьями стыдно.

- Ты вообще не должна с ними играть: ты же девочка!

- Господи, вот не повезло с родителями. Никакая я не девочка! И все это знают!

- Сделай милость, не выводи меня из себя.

Ну что ей объяснять, если она ещё маленькая и ни черта не понимает? Но что верно, то верно: ведь у неё и в самом деле не только признаки женщины, четвёртого пола, но и милингры, третьего пола. Конечно, не одна Кет была сбита с толку, и по этому случаю ночью, когда предмет обсуждения заснула в своей комнате, Раувер устроил семейный консилиум. Все, даже Энна, женщина, собрались в гостиной; огонь в камине освещал массивные кресла, тяжёлый лакированный овальный стол, картины, оружие и обереги на стенах, коричневые, полосатые и пятнистые, мохнатые, жаркие и покрытые нежной бархатной шёрсткой шкуры. И как-то совсем безобидно и даже ласково поблескивал у красного шкафа огневик Раувера, техническое чудо, сотворённое Бог весть скольколет назад неким воистину гениальным ринкстером, тихим и незаметным предком.

- Ну что, пора, в конце концов, выяснить, кто это у нас получился, - мрачный тон главы семьи и его массивная фигура никак не вязались с его словами.

Всегда робкая и грустная Энна обиженно глянула на него и тотчас же боязливо отвела глаза.

- Довольно необычное явление: соединение, казалось бы, несоединимых генетических признаков, - задумчиво проговорил Ларанги, представитель второго пола. Раувера всегда раздражала слишком учёная манера ринкстеров изъясняться.

- Но ведь она была девочкой, что же не так? – тихо спросила Энна.

- Но плотность мускулатуры у неё действительно как у милингры.

Никто не обращал внимания, что Кет, кажется, думает о чём-то, о чём другие пока не догадываются.

- Так какие соображения? – не имея ни единой идеи, поинтересовался Раувер. Все молчали.

- Да может всё нормально и ничего серьёзного? – по тону Ларанги было видно, что ему даже не хочется думать, что его единственное желание – выспаться и он не против отложить дело до лучших времён.

- Слушайте меня, - вдруг тревожно сказал ринкстер Инви, родитель Раувера. – Я подумал и вижу только одно объяснение. Кто-то из вас – носитель мутантного гена, который проявился в ней таким странным образом.

- Что? – переспросил Раувер.

- Мутантка?! Ты хочешь сказать, Лиэна – мутантка?! – закричала Энна, сжимаясь в комок.

- Дура. Всем тихо! Ещё не хватало разбудить её.

Энна заплакала, уткнувшись лицом в пушистую шкуру у камина.

- К сожалению, это так, - подтвердил Инви. – Я понимаю, это трагедия не только для ребёнка, но и для клана. Даже если Энна родит внешне здорового малыша, всегда будет опасность, что внуки появятся с недостатками.

- Как же мы можем допустить, чтобы в наших потомках были мутантные гены? Этого допустить нельзя.

- Да, это так. Но это означает, что клан угаснет.

- А можно узнать как-нибудь, у кого не те гены? – спросила Кет.

- Никак нельзя. Мутации могут быть у любого из вас.

- Но это же конец для клана!

Инви мрачно молчал.

Кет беспокойно огляделась, потом встала.

- Мне кажется, я знаю… - она запнулась. Собралась с мыслями и продолжила: - Только я виновата. С Лиэной всё нормально. Но всё, о чём я расскажу, было до моего вхождения в клан. Прошу вас, помните это, когда будете решать, как поступить с нами.

*

Она проснулась глубокой ночью. Над ней склонилась Кет, одетая как для похода – вся в ремнях от сумок и оружия.

- Что случилось?

- Лиэн, вставай, нам надо уходить. Только тихо, очень тихо.

- Наконец ты назвала меня, как надо! – обрадовалась Лиэн, выбираясь из-под одеяла и одеваясь в темноте.

- Теперь я буду тебя так называть. Ты милингра в том, что унаследовала от нас.

- Вы, наконец, так решили?

Кет приложила палец к губам, и они тихо выбрались из дома через боковой ход. Торопливо седлая веньега, она рассказывала:

- Мы сейчас поедем в путешествие. Будем ехать по степям и лесам, где никого нет. А потом приедем в Большой Город – он так и называется. Там ты увидишь много таких вещей, которых ты никогда раньше не видела. Там другие люди, и по улицам бегают другие животные. Там на каждом шагу такие чудеса, что не увидишь и во сне. Там много игр, и жизнь как в сказочной стране. Там всё волшебное, даже одежда и дома.

- Но почему мы уходим прячась?

- Нас хотят запереть, чтобы никто нас не видел.

Кет приторочила сумки к седлу и аккуратно вывела веньега из стойла.

- Скоро мы быстро поедем, - шепнула она, - но пока будем осторожными, чтобы они не проснулись.

Лиэн оглядывалась на тёмную громаду дома. Странно как-то – убегать из своего клана, точно они вдруг превратились во врагов. За этими чёрными ночными окнами притаилась пугающая тайна, которая гонит из знакомого, родного мира в какую-то сказочную страну, в ночь и неизвестность. Немножко защемила взрослая тревога и сожаление: Лиэн уже понимала, что случилось действительно нечто важное и, наверное, плохое, раз всё, что было раньше привычным и уютным, теперь грозит опасностью. И, может быть, сюда уже будет не вернуться – что, если и эту дорогу она видит в последний раз?

Кет выбирала каменистые участки земли, чтобы не оставались следы.

*

Утреннее солнце пробивалось сквозь ветки, расходясь прозрачными конусами. Веньег неторопливой рысью бежал по лесу; Лиэн сидела впереди Кет и слушала рассказ, старательно составляемый так, чтобы его мог понять трёхлетний ребёнок.

- Ты, наверное, знаешь, что значит любить кого-то? Когда-то я полюбила одного человека. Мы не могли быть вместе, потому что он чужой.

- Это такие странные люди со светлой кожей и светлыми волосами? – перебила Лиэн. Однажды она с друзьями играла у дороги, проходящей через всю степь и исчезающей в неизвестных далях, и увидела машину с такими людьми. Вечером она рассказала об этом родителям, и Раувер раздражённо бросил что-то нелестное.

- Да. Они очень красивые, правда? Они бы могли многому нас научить. Но, к сожалению, не всем нравится их присутствие, и наш мир разделился на две части, а мы оказались по разные стороны границы. А те, кто согласился принять знания чужих, теперь живут в Большом Городе, и живут не так, как мы. У них даже эфир ценится так же, как огонь, а ринкстеры добывают информацию осознанно, не полагаясь на слепые догадки.

- Тогда почему же ты не убежала с ним?

Это уже более сложный вопрос. Как, например, объяснить слишком сильную зависимость от родительского клана или ортодоксальное воспитание, которое заставляло её саму чувствовать себя виноватой?

- Я боялась, - подумав, ответила Кет. – Боялась… огорчить свой клан. Это была просто моя ошибка. Иногда мы делаем ошибки. Но теперь мы едем к нему. Он работает на станции в Большом Городе, а может быть, когда-нибудь увезёт нас далеко, на свою родину.

Ну ладно. Он хороший, Кет его любит. Но Лиэн почему-то не могла представить, как она будет жить в клане совершенно незнакомого ей чужака. Он ей казался не более реальным, чем герои из саг, которые рассказывала Энна или ринкстеры.

- А ты уверена, что он примет меня? Он же меня совсем не знает.

- Но он должен узнать. Знаешь, почему мы не могли понять, кто ты? Потому, что ты похожа не только на нас, но и на него.

- Так это что получается – у меня ещё один родитель?

- Именно поэтому нам надо убегать. Здесь теперь к тебе будут относиться так же, как и к чужим. Мы бы превратились в заключённых в собственном доме. Если бы они догадались, что нам есть куда бежать, они бы охраняли нас день и ночь.

Внезапно сзади раздался треск веток и мягкие шлёпающие шаги веньега. Кет вздрогнула и обернулась – Раувер уже вытаскивал из-за спины красный трезубец. Она быстро спустила Лиэн на землю и выхватила саблю из ножен.

- Вы не скроетесь. За вами идёт вся Долина, - Раувер держал оружие наготове, но пока не нападал.

- Ты всем рассказал, и ты объявил нас изгоями.

- Не я – Инви.

- И теперь вы собираетесь убить нас из-за предрассудков, из-за того, что в жилах Лиэн течёт кровь чужого.

- Кет, я не хочу убивать ни тебя, ни её.

- Вчера ночью ты хотел сжечь меня огневиком.

- Вы поступили глупо, что убежали. Никто бы не узнал, и вы были бы в безопасности.

- И вы бы презирали нас до конца жизни. Ты бы привёл в дом другую милингру вместо меня – что бы тогда было с нами? Послушай, Раувер, я не позволю тебе увести нас, я буду защищать себя и Лиэн. Но я всё ещё не хочу, чтобы мы стали врагами и всё своё умение направляли во вред друг другу. Если ты отпустишь нас, мы навсегда исчезнем из Просторов, вы больше о нас и не услышите. Вы сможете вычеркнуть из своей истории любое постыдное напоминание о моём прегрешении, а кровь Лиэн, - она мрачно прищурилась, - не осквернит ни единый клан.

- В семи километрах за мной идут Керени. Если они догонят вас, вы можете отправиться в огненное пятно, и тогда Ларанги уже вас не спасёт. Я тоже не хочу этого, но и отпустить вас не могу. Сделаем так, - Раувер спешился, - если ты продержишься две минуты, я поеду в другом направлении, будто не встречал вас здесь, но помогать вам или укрывать от погони не буду. Если же нет – я заберу вас, но моя семья постарается сохранить вам жизнь.

Во время войны Раувер был тысячником, и никто из его подчинённых не мог сравниться с ним, и Кет в том числе.

- Я согласна, - сказала она, поднимая саблю.

- Лиэн, считай. Я буду следить, чтобы ты не ускоряла счёт.

Короткий красный трезубец – оружие огня – против чёрной сабли – оружия воды. Держа под уздцы веньега Кет, Лиэн считала, громко и чётко. Она до сих пор не могла осознать мысль, что клан желает ей зла, и ей было страшно: не должны родичи идти друг против друга, если она продолжает любить каждого из них.

Раувер, мужчина, огромный, широкоплечий, наверное, сильнее, а две минуты – это много. Всё, о чём Лиэн раньше просто слышала в сказках или разговорах, стало реальностью. Она наблюдала и замечала, как различаются их стили: резкий, отрывистый стиль огня и мягкий, плавный стиль воды, в котором отдельные движения объединяются и сливаются в одно. Кет, всё же, должно быть, приходится труднее, да для неё и ставка выше.

Раувер опрокинул её на землю, с силой отведя саблю. Шагнул к ней, угрожая трезубцем. Кет откатилась и вскочила, выставив клинок вперёд.

- Время! – произнесла Лиэн.

Раувер остановился и повесил трезубец за спину, на перевязь.

- Идите.

Он уехал, не оглядываясь. Ему не нужно было знать, куда они направятся.

До города чужаков было два дня пути. Когда за плечами погоня, неизвестно, что может случиться за эти дни.

Комментарии читателей: