Совсем недавно любой разговор о клонировании вызывал раздражение. Прежде всего потому, что люди не знали, что это такое. Сегодня раздражает другое: люди не знают толком, о чем собственно речь, но говорят о клонировании с презрением. Клонирование им не нравится! И неудивительно. Несколько десятилетий мы только и читаем: нельзя заниматься клонированием! пора запретить генную инженерию! пора ударить по рукам наглых ученых, посмевших зайти в своих экспериментах слишком далеко! Сегодня миф об ужасах клонирования жив, как никогда. Особенно в мозгах наиболее невежественных всезнаек.

А на самом деле клонирование человека – наше будущее.

Прежде всего, клонирование - это умение заранее задавать генетическому коду зачатого вами ребенка все нужные здоровому организму свойства. Сейчас мы этого не умеем делать, упрямо ограничиваясь традиционными копиями (часто не совсем точными) самих себя. Для широкого творческого вмешательства в процесс, несомненно, понадобится еще десять, а то и двадцать лет.

Как продвинулась процедура нашего воспроизводства за последний миллион лет?

Кто-то непременно заявит: «Природа присматривает за нами и ладно, разве этого недостаточно?» Хороший ответ, скажу я, но что мы должны понимать под словом Природа? Вот я оглядываюсь вокруг и замечаю какие-то определенные вещи. Они все – Природа? Или только ее часть? «Все формы сущего – часть Природы», - долдонит свое защитник традиционного развития. Все? Да нет же, я чувствую, что тут что-то не так. Сказать, что все формы сущего являются частью Природы, это то же, что поставить знак равенства между словом «Сущее» и словом «Природа», между словом «Бог» и словом «Вселенная». Скажем, я лично, как и все сущее, – часть природы, значит, все, что я совершаю, естественно? Значит, непрошенное вмешательство человека в репродукцию обогащает эволюцию?

Ладно, хватит.

Пути клонирования бесконечны.

И первый из них - самоклонирование.

Похоже, многие люди начнут клонировать себя сразу, как только это станет возможным. И, похоже, глубина привязанности между личностью и ребенком, который окажется точной копией этой личности, окажется более сильной, чем при зачатии ребенка традиционным способом. Люди, мало склонные к семейной жизни, но желающие иметь сына или дочь без участия биологического партнера, окажутся, наверное, первыми в грядущем деле самоклонирования. Оно имеет еще и то преимущество, что, хорошо зная себя, свои особенности, вы будете лучше подготовлены для понимания своего дитя-клона. Это правда, что не все человеческие качества определяются генами, но главнейшие все же задаются ими. Таким образом, дети-клоны принесут своим родителям гораздо меньше сюрпризов, чем дети, скажем так, произведенные обычным путем. Связь ребенка-клона с родителями всегда будет более сильной и более взаимной. И страховой пожизненный полис будет стоить дешевле, так как страховая компания получит определенную гарантию качества жизни ребенка.

Несколько меньше клонирование понравится семейным парам.

Если сын – точная копия отца/матери, то мать/отец могут почувствовать ревность, и это рано или поздно отразится на привязанности жены и мужа друг к другу. Для мужчины тут возникнут и другие сложности: в случае развода ему будет трудно переносить разлуку с собственным клоном. Но и для женщины сюрпризы могут оказаться непосильными, если, скажем, муж навяжет ей нескольких своих клонов. Воспитывать трех, четырех, возможно, дюжину совершенно идентичных копий мужа дело сложное, вряд ли женщине будет комфортно в таком окружении.

В семейных парах, где дети клонированы от женщины, проблемы с годами не будут сглаживаться. Дочь, подрастая, становится точной копией своей когда-то юной матери –отец неожиданно влюбляется в нее. Начнет увеличиваться число инцестов, особенно в мало интеллигентных семьях.

Отсюда неизбежный вопрос: кто должен служить моделями для клонирования?

«Элементарно, мой дорогой Ватсон», ответил бы Шерлок Холмс. И мы ответим: конечно! Моделями для клонирования станут, прежде всего, те персоны, от которых как можно большее число людей захочет иметь клонов. Появятся специальные генетические агентства и ДНК банки, гарантирующие здоровых и красивых детей. В огромных количествах будут издаваться каталоги личностей, предлагающих свои ДНК. В первые годы, наверное, это будут самые прекрасные, самые гармоничные люди. Но процент очень красивых людей в любой популяции все же мал. Красивых людей всегда немного, и они обычно неплохо устроены в жизни. К тому же, красивые мужчины и женщины получают много денег (иногда чрезмерно много), работая с телевидением, с кино, с рекламными и модными журналами. Несомненно, и в будущем эти избранные получат финансовую поддержку, продавая свой генетический код тем, кто пожелает иметь детей, похожих на них.

Со временем клонирование может стать самым популярным средством воспроизводства. Разве не так? Почему клонированием не воспользоваться не очень привлекательной паре, чтобы иметь красивого ребенка? Им начнут пользоваться практически все, в том числе люди с неправильным набором генов, чье потомство часто страдает от врожденных болезней и уродств. За разумную цену специальные агентства гарантируют вам самые высокие физические свойства клона.

Конечно, какое-то время только богатые смогут позволить себе иметь детей, клонированных от самых известных знаменитостей. В самом начале этого необычного процесса иметь гармоничного ребенка-клона будет таким же самоутверждающим символом, как, скажем, наличие классной машины, телевизора, многофункционального мобильного телефона, но со временем даже самый уродливый, лысый или неопрятно волосатый работягас некрасивой женой сможет позволить себе по-настоящему прекрасную дочь – высокую, голубоглазую, белокурую. Для этого им понадобится только кредит на несколько лет,чтобы купить необходимую ДНК.

Со временемклонирование вообще потеряет элитный подтекст.

Цены будут падать, клонирование смогут себе позволить практически все.

Благодаря гонорарам за продаваемую ДНК красивые люди получат возможность по-настоящему наслаждаться красивой жизнью. Ты хочешь, чтобы твой сын был клоном Джека Николсона? Нет проблемы. Если Джек Николсон согласится продать свою ДНК, он получит достойный гонорар. А если не согласится? Да почему, собственно, ему не согласиться? Специалист, занимающийся изучением поведения животных в естественной среде обитания, всегда может убедительно проиллюстрировать тот факт, что большая часть активно живущих существ (включая людей) всегда старается продвинуть свои генетические коды в обход всех других, чужих по отношение к себе.

Конечно, число детей, рожденных от особенно гармоничного и здорового клон-донора, может стать источником соперничества среди новых богатых. Американский журнал «Forbes» будет печатать не только ежегодный список самых богатых людей мира, но и список персон, наиболее востребованных для клонирования. Однажды кто-то эксгумирует не полностью разложившиеся останки Мэрилин Монро, и знаменитая актриса опять явится миру во всей своей прелести. Любая семья, пожелавшая иметь дочь, полную копию Мэрилин Монро, сможет купить необходимые клетки в специальном генетическом агентстве или ДНК-банке. Разумеется, знаменитостям придется содержать специальных агентов (подобных нынешним литературным агентам), чтобы улаживать дела с ДНК-банками и другими заинтересованными сторонами, касающимися использования генетического кода личности. А Мать-Природа будет отдыхать.

Впрочем, нам, мыслящим людям, никогда не освободиться от тревог.

Одновременно с успехами клонирования бурно начнет развиваться черный рынок.

Появятся наглые ДНК-пираты, стремящиеся заполучить генетические коды самых известных звезд, чтобы торговать ими, попирая «авторские права». Чем-то это будет напоминать сегодняшнее компьютерное пиратство. Любой человек, отправившийся на черный рынок, рискует столкнуться с мошенничеством. Скажем, фанат Мадонны, купивший нелегальную копию ее ДНК у таких вот мошенников, может через девять месяцев получить прекрасного, но… китайского ребенка.

Впрочем, и на легальном рынке можно обжечь пальцы.

Вот фанат Майкла Джексона берет большой кредит, чтобы заплатить за клона певца. Но когда малыш появится, радости новоявленным родителям будет мало: вы только вспомните, сколько пластических операций сделал за свою жизнь Майкл Джексон! А вас об этом не предупреждали.

Но по высшему счету именно клонирование сможет улучшить человеческую расу.

Современный человек, организм которого весьма и весьма отягощен самыми разными наследственными дефектами и болезнями, конечно, не захочет иметь ребенка, полностью повторяющего его самого, он предпочтет ребенка – точную копию здоровых прославленных людей или таких же здоровых красивых девочек и мальчиков с обложек модных журналов. Два или три клонированных поколения значительно изменят внешний вид человечества. Заметим, что природный отбор давно уже не действует в развитых индустриальных обществах. Нравится нам это или нет, но именно высокий уровень детской смертности (особенно высокий в странах третьего мира) всегда был самым эффективным инструментом селекции. А сегодня болезни редко убивают нас в детском возрасте. Если ты полноценный человек, то успеваешь найти себе пару и оставить потомство. Правда, наиболее успешные в делах, интеллектуально развитые люди редко обзаводятся многочисленными детьми. В самой культурной, в самой интеллектуальной среде детей обычно немного.

Когда-то человек стеснялся болеть, он старался не говорить о болезнях, потому что это создавало для него трудности. Сегодня к болезням относятся иначе. В одной только Италии пенсию по инвалидности получают почти 7 миллионов человек. Вы только представьте, в одной Италии 7 миллионов! То есть, пенсию получает, другими словами, на общество не работает каждый седьмой итальянец! К счастью, эта проблема будет решена именно клонированием. Естественная селекция снова наберет силу, уже на новом уровне. Каждый будет стремиться иметь здорового и красивого ребенка. Клонирование позволит каждому получить таких детей, каких вы хотите.

Приведенные выше аргументы вполне можно истолковать как расистские, если процесс клонирования отдать в руки одному какому-то правительству или одной какой-то религиозной или общественной группировке. Такие эксперименты извращают процесс, потому что отдельному правительству или отдельным группировкам, кого бы они ни представляли, трудно избежать соблазна организовать процесс в ущерб другим правительствам или группировкам. Но когда указанные противоречия будут сняты, человечество бросит себя в клонирование с такой же высокой страстью, как сегодня – в медицину, в пластическую хирургию, во все эти чисто человеческие инновации, которые делают жизнь более сложной, разнообразной и даже, скажем так, более развращенной (если существует что-нибудь такое, что может быть определено, как «развращенное»). Естественно, изменится сам способ мышления, изменятся многие критерии, многие взгляды на красоту, на духовные ценности, впрочем, как это уже не раз происходило на наших глазах в XX веке.

В будущем мир будет полонклонов. Само по себе это еще не должно порождать тревоги. Не страдают же двойняшки или тройняшки от факта, что рядом с ними живут их единоутробные братья и сестры. К тому же, человек, клонированный от знаменитости, всегда будет наслаждаться этой своей причастностью к миру великих и знатных, и будет счастлив тем, что сам он еще более красив и здоров, чем модель его матери/отца. Если родители клона – также копии и живут на уже как бы разведанной территории, связь между ребенком и родителями будет еще более прочной.

Хотя, возможно, став взрослыми, многие клоны испытают соблазн создать потомство традиционным сексуальным путем. Это коснется, прежде всего, тех, кто пользовался услугами генетических агентств. У них нет необходимости и дальше улучшать свою ДНК, так как они получили наилучший генетический материал. После первой фазы, в которой клоны будут играть главную роль, установится фаза устойчивости в репродуктивной процедуре. Через пару-другую поколений клонирование и сексуальная репродукция, возможно, начнут сосуществовать. Клонирование позволит улучшить человеческий геном, а сексуальная репродукция гарантирует необходимое смешивание хромосом.

Те, кто думает, что массовое клонирование приведет к однородности генетических характеристик той или иной нации, сильно ошибаются. Совсем наоборот: клонирование будет перемешивать расы. Итальянцы захотят иметь дочерей, клонированных от скандинавских девушек, скандинавские женщины захотят иметь сыновей, клонированных от горячих южных типов и так далее. Сегодня основной преградой к смешению рас являются многочисленные культурные и языковые различия, но клонирование не знает этих ограничений.

Красота тоже перестанет быть привилегией немногих, она потеряет значение, которое ей придают сегодня. Несомненно, в первые годы клонирования многие будут стараться копировать Клаудию Шиффер или другую красавицу, но со временем гораздо большее значение приобретет интеллект, на который многие сегодня смотрят недоверчиво, даже подозрительно. Когда красота подешевеет, в моду войдут ум и доброта. Генетические агентства начнут привлекать клиентов высоким содержанием потенциальных гениев в их каталогах. Так что, если на ранней стадии введения массового клонирования достаточно быть просто красивым, то позже понадобится кое-что еще.

Разумеется, скажет свое слово и генетический консерватизм. Агрессивные религиозные секты типа «Свидетелей Иеговы» решительно откажутся клонировать себя или иметь своими членами клонированных детей, они даже откажутся вступать в связь с клонированными личностями или с их потомками. Другие общественные категории могут отторгать клонирование по классовым причинам. Скажем, отпрыски великих семейств с вековыми традициями, такие как Кеннеди или Рокфеллеры, могут не захотеть терять хромосомы предков. Они будут воспроизводить себя преимущественно сексуальным путем, соединяясь в основном среди кланов, как это всегда делала добрая часть аристократии. Создатели империй из ничего, подобные Биллу Гейтсу или Сильвио Берлускони, могут предпочесть самоклонирование: положив начало мощной линии потомков, они начнут передавать исключительно свой генетический код. Я – клон моего отца, который был клоном моего деда и прадеда, и мой сын будет моим клоном, и клоном моего сына будут его сыновья и внуки его внуков! Вот что может стать для них законом.

Кстати, увековечивание генетического кода отца-основателя может стать практикой некоторых религиозных ответвлений. Скажем, в клонировании кто-то увидит подтверждение реинкарнации.

Может появиться и некий новый тип коллекционирования поколений внутри определенной группы знаменитых людей; это могут быть семья, ассоциация, государство или агентство, которые в течение многих поколений были ответственны за клонирование какой-то особенно важной личности. Вместо рыцарского титула самые достойные могут наделяться особенным Орденом Вечного Клонирования. При этом персоны большой национальной важности могут быть клонированы за счет государства. Потомки, наконец, получат возможность наслаждаться вечным присутствием в их среде, скажем, господина Андреотти или мистера Тони Блэра. Если бы техника клонирования развилась немного раньше, сейчас на наших бесстыдных телешоу регулярными гостями вполне могли быть клоны Гарибальди, Муссолини или Рудольфо Валентино.

Шутки шутками, но клонирование может коснуться и «уголка ужасов», спрятанного в нашем воображении, – нашего подсознания, в котором мы запираем все, что находится в дисгармонии с нашим собственным духом. Содержание такого «уголка» вполне может меняться в соответствии с обстоятельствами и модой. К тому же, клонирование откроет огромные возможности перед криминальными организациями. Легко представить, как наиболее желанные женские образы – Мэрилин Монро, Синди Кроуфорд или Наоми Кэмпбелл – начнут клонироваться целыми сериями, как объекты сексуального товара высочайшего качества для организованной проституции. Можно ожидать, что через полвека после начала клонирования мы увидим тротуары наших городов заполненными исключительно «албанками» – копиями наиболее знаменитых звезд прошлых лет. Я говорю «албанками», ибо очевидно, что проституцию, связанную с подъемом клонирования, будет труднее организовать в более развитых европейских странах, и криминальные организации начнут строить свои подпольные центры там, где меньше риска быть потревоженными. Для незаконного клонирования красавиц нужно будет получить их живые биологические клетки. Это не трудно. Сами, того не ведая, мы постоянно оставляем вокруг себя невероятное количество таких «следов»: мы плюемся, чихаем, кашляем, прикасаемся кожей к какой-то грубой поверхности. Так что, учтите. В будущем желательно быть гораздо осторожнее, чем сейчас.

Колоссальные последствия будет иметь клонирование для медицины.

Например, некоторые клоны будут воспроизведены и сохранены исключительно как трансплантанты. Если понадобится срочно перелить кровь, пересадить глаз, руку, печень или почку, идеальным донором будет твой собственный клон, возможность отторжения такого органа практически нулевая. Конечно, трудно найти оправдание тому факту, что человек, счастливый и здоровый (пусть даже клонированный) предназначен для столь жалкой роли – служить живым складом органов. Большинство людей посчитают это аморальным. Но зато проявят к этому интерес криминальные структуры: сегодня ведь тысячи жителей Запада покупают в Индии дешевые «живые» органы. Однако постепенно все урегулируется. Для нужд медицины будут клонировать специальных субъектов, – совершенно здоровых, но как бы неполноценных. Клоны, предназначенные для нужд трансплантации, будут выращиваться со дня их рождения в состоянии некоей общей анестезии и никогда, даже на мгновение, не выйдут из этого состояния. Формально они будут жить, развиваться физически, но мозги их навсегда останутся в состоянии эмбриональной инерции. После жарких споров об этической стороне этого дела, несомненно, будет принят нужный и здравый закон. С этой поры всякий человек, могущий позволить себе трансплантанта-клона, будет хранить его в специальном инкубаторе в оборудованном для такого хранения подвале, чердаке или гараже.

А искусство! Вспомним, какой утратой для человечества является смерть великих творцов, рисующих историю мира. Прекрасно было бы клонировать Моцарта, Бетховена, Леонардо да Винчи. Конечно, не только генетическая основа определяет судьбу художника, и нет полной уверенности в том, что, скажем, клон Моцарта разовьет свой гений в полную силу исходной личности. Вспомните, что Моцарт прожил всего около тридцати лет. Но если мы будем иметь дело с тысячами клонов Моцарта, да еще с раннего возраста предоставим полноценные условия для их развития, часть из них с высокой вероятностью может достигнуть уровня давно ушедшего гения, а кто-то, возможно, пойдет дальше.

Это касается всех экстраординарных талантов.

Более того, следует думать не об одном поколении клонов Моцарта или Леонардо, а о многих. Другими словами, следует думать обо всем процессе воспроизводства. Поколение за поколением талантливые клоны Моцарта и Леонардо будут создавать свои школы, таким образом, их многочисленные потомки постепенно сформируют совершенную линию длиной в века, полноценно развив присущий им творческий потенциал. Одна жизнь – это слишком малое пространство, чтобы выразить себя полностью. Постоянное клонирование величайших художественных талантов будет постоянным и мощным источником возвышения и прогресса всего человечества. Как следует из всех приведенных выше аргументов, любой человек сможет клонировать своего ребенка от выбранного им носителя таланта, и, воспитывая, помочь ребенку развить другие скрытые возможности. Можно представить особые мировые первенства с особенными призами для тех, кто воспитал великого ребенка-клона. К примеру, любой, кто в 2150 году решится иметь своим ребенком клона Моцарта, автоматически получает право через двадцать лет заявить его для участия в музыкальном состязании, в котором принимают участие только такие вот двадцатилетние гении.

А спорт! Наиболее впечатляющие результаты клонирования будут, конечно, получены в спорте. Лучшие атлеты будут клонироваться снова и снова. Клоны Пеле и Марадоны могут носиться по всем лучшим футбольным полям мира, играть во всех лучших командах. Например, могли бы выставляться команды из восьми клонов Марадоны и трех молодых игроков против команды, в которой играли бы одни только клоны Пеле. А клоны спринтера Бена Джонсона могли бы начинать тренировки в самые ранние годы своей жизни. А клоны Альберто Томба вообще жили бы на лыжных склонах.

Клонирование столь многообещающе, что мы можем бесконечно перебирать предоставляющиеся нам возможности. Сам процесс мышления так трансформируется, что будет неузнаваем с нашей современной точки зрения. Можно отважиться на мысль, что когда человечество привыкнет к клонированию, то перешагнет древнее табу кровосмешения. Даже профаны знают, что инцест опасен. Объединение слишком похожих генов не дает ничего хорошего. Наказанием для преступивших этот запрет является генетическая деформация, появление уродов и неполноценных особей. Но при массовом клонировании проблема эта потеряет свою остроту. Любой отец, любая мать получат возможность воссоединяться с собственными детьми, сестрами и братьями. В тех областях мира, где феминизм никогда не имел твердых корней, станет нормальным обычаем для отца жить с дочерью, клонированной от модной красотки. В странах, где силен феминизм, легко можно представить нечто противоположное. Наверное, это прозвучит странно, но ментальные категории, определяющие, что нормально, а что ненормально, меняются в человеческом обществе достаточно быстро. Возможно, в будущем каждый сможет получать клона от предпочитаемой персоны, а затем вступать с этим клоном в брак. С точки зрения смешивания генов – это наилучшее решение.

Разумеется, следует отдавать себе отчет в том, что предположения, высказанные выше, могут оказаться совершенно неверными. Реальность всегда причудливее наших мыслей. Ведь мы – часть природы, а не наоборот. Поэтому истинные чудеса клонирования, возможно, прячутся за пределами наших сегодняшних представлений.

Но это не повод для молчания. Мы обязаны говорить о будущем.

В будущем, возможно, мы пойдем куда дальше простого клонирования близких, прекрасных и известных людей. Могут быть искусственно созданы сверхвиды и сверхподвиды. Возможно, человечество ликвидирует биологическую вариативность – мы ведь каждый год уничтожаем тысячи и тысячи живых существ, но однажды сумеем создать некую принципиально новую биологическую форму нашими собственными руками, нашей технологией, нашим воображением. И все они будут частью Природы, поскольку созданы нами – ее порождением.

В конечном итоге Природа победит: ведь именно она пока являлась и является творцом биологического разнообразия. Из первичного хаоса Природа постоянно создавала все новые и новые, все более и более сложные живые формы и, наконец, произвела нас, людей.

Мы – гордость Природы.

Но отсюда и следующий шаг.

Почему бы с помощью генной инженерии (с помощью мозгов, дарованных нам все той же Природой) не ускорить процесс биологической вариативности?

Есть над чем подумать, правда?

Перевела с английского Лидия Киселева

Комментарии читателей: