Автородео

(история первая)

 

Девять из десяти домохозяек, встретив Гарика на улице, наверняка подумают, глядя на него, что это спешит на работу молодой доктор наук. И не мудрено. Выглядит Гарик на тридцать пять, всегда аккуратно одет, на шее дорогой галстук. Зачесанные назад волосы подчеркивают большой выпуклый лоб. Довершают портрет тщательно подстриженная бородка и большие очки в красивой и сложной оправе. От всего его облика веет уверенной солидностью, хотя ходит он обычно довольно быстро, выставив вперед небольшой круглый животик и склонив чуть набок голову.

Да не введет вас в заблуждение внешность Гарика. Он умеет постоять за себя. Иногда его можно очень легко вывести из равновесия и тогда он становится непредсказуемым.

Недавно Гарик ехал в переполненном автобусе в кафе «Модум», где он работает музыкантом. Не знаю почему, но настроение у него было не очень. То ли погода так влияла, то ли подходил срок уплаты долга, трудно точно предположить, но только всю дорогу он постоянно хмурился и с ненавистью бросал взгляды на пассажиров. Может так бы он и доехал спокойно до своей остановки, потихоньку ругаясь про себя, но неожиданно автобус резко затормозил и какой-то мужик в шляпе имел неосторожность наступить Гарику на ногу.

Все дальнейшее произошло неожиданно быстро. Первым делом Гарик зашипел как утюг, поставленный на влажную марлю, потом резким движением руки сбил с мужика шляпу, а завершил свой контрвыпад таким трехэтажным словосочетанием, что две девушки, по виду весьма благовоспитанные, густо покраснели. Высокий мужик, теперь уже без шляпы, просто обалдел, а стоящие на задней площадке два широкоплечих модно-кожанных парня одновременно с восхищением и завистью в голосе воскликнули:

-Во дает профессор!

Сидевший у окна интеллигентного вида дядька в очках и в малиновом берете, едва слышно прошептал:

-Вот ведь, тоже интеллигентный человек. Но может постоять за себя, не то что…

И он горестно вздохнул. Но Гарик уже ничего этого не слышал. Он сосредоточенно пробирался к выходу. Да и, по правде говоря, он уже успел забыть об этом инциденте, так как не любил забивать себе голову всякими пустяками. Вот таков наш герой.

Нужно вам сказать, что время от времени перед Гариком встают неприятные финансовые проблемы. И тогда его мозг, подстегиваемый нетерпеливыми кредиторами, начинает просто фонтанировать идеями. Вот и сейчас он со своей очередной гениальной авантюрой, не дававшей спокойно спать ему уже две ночи, спешил домой к Сереге Тютюрину, который, как и Гарик, работал музыкантом в «Модуме».

-Да ты ничего не бойся. Я уже давно все продумал, - Гарик возбужденно бегал вокруг кресла, в котором с безразличным видом сидел Тютюрин.

Он терпеливо ждал, когда Гарик закончит свои словоизлияния и уйдет. Тогда можно было бы вернуться к работе. Гарик прибежал, когда Тютюрин что-то паял и копался во внутренностях старенького магнитофона.

-Ну ты понял, наконец, что тебе делать почти ничего не нужно, - горячился Гарик.

-Да авантюра все это.

-Никакая это не авантюра, а тщательно спланированная операция.

-Слишком большой риск, - с сомнением произнес Тютюрин, - инвалидом можно стать.

-Тебе-то какая разница? Ты что ли рискуешь?

Тютюрин насупившись, сидел в кресле, наматывая тонкий проводок то на один палец, то на другой. Казалось, что он сомневается.

-Да ну ее, эту твою затею на фиг. И так перебьемся.

-Как перебьемся? – Гарик опять вскочил. – Меня долги замучили, в кафе мертвый сезон. Мне жить не на что, а он – перебьемся!

Гарик замолчал. Затем снова немного побегал в возбуждении по комнате и резко остановился перед Тютюриным

-Ну и сиди здесь. Ковыряйся в проводах. Хрен ты себе когда-нибудь приличные клавиши возьмешь.

Гарик знал куда бил. Это было больное место Тютюрина. Сергей давно уже мечтал купить новый синтезатор. Да такой, каких еще не было в городе. Но стоил синтезатор такие деньги, что как только Сергей произносил, хотя бы про себя, нужную сумму, у него начинала кружиться голова и почему-то громко урчало в желудке.

Услышав знакомые звуки, Гарик пошел на решительный штурм.

-Чего ты боишься, Серега? Закон мы не нарушаем, ни у кого не воруем.

-Да как-то необычно все это, - все еще сомневался Тютюрин. Но по голосу было видно, что он очень хочет, чтобы Гарик побыстрее убедил его в своей правоте.

-Слушай, Серега, попробуем разок. Получится – хорошо, а не получится – бросим все к чертовой матери. Идет?

-Ну ладно, - вздохнул Тютюрин, - идет…

 

Вечером того же дня, если бы мы с вами могли заглянуть к Гарику, то увидели бы такую картину. Поставив локоть на стол и упершись подбородком в кулак, Гарик сосредоточенно рассматривал разложенную на кухонном столе «Схему движения автомобильного транспорта по городу». Распахнув длиннополый халат, он почесывал свою грудь и вполголоса четко выговаривал названия городских улиц и переулков. Если попробовать мысленно убрать с его носа дорогие очки, а халат и тапочки с помпонами заменить на военный френч и блестящие сапоги, то с Гарика можно было бы писать портрет легендарного командарма с условным названием «Михаил Васильевич Фрунзе в ночь перед штурмом Перекопа». Гарик додумывал последние детали. Знакомый зуд в кончиках пальцев и мочках ушей говорил ему, что он почти все предусмотрел, а остальное в руках Божьих. Но свет на кухне горел еще довольно долго…

 

На следующее утро Гарик, ожидая Тютюрина в условном месте, в нетерпении подпрыгивал и нервно потирал руки. Наконец, тот появился с опозданием на двадцать минут. Тютюрин приехал на своей «шестерке», судя по виду, прошедшую огонь и воду, а что касается медных труб, то здесь большие сомнения. Он лихо затормозил перед лужей и сходу стал оправдываться за опоздание.

-Понимаешь, тачку завести не мог.

-Ну ладно, - миролюбиво махнул рукой Гарик. - Поехали. Нечего время терять.

Тютюрин вздохнул, и они тронулись с места. По дороге Сергей что-то хотел сказать Гарику, но не мог решиться. И только по прошествии некоторого времени, он, внимательно поглядев на компаньона, спросил:

-А ты зачем свои старые очки нацепил? Ты же говорил, они тебе не идут.

-Так надо, - Гарик сурово и со значением посмотрел на своего подельника.

Наконец они подъехали и остановились у пересечения улиц Немировича-Данченко и Гвардейской. Тютюрин еще закрывал машину, а Гарик уже вертелся на перекрестке, изучая работу светофора. Через некоторое время он удовлетворенно кивнул и стал с жаром разъяснять Тютюрину их диспозицию.

Через минуту они были уже на местах. Гарик стоял на тротуаре у закрытого на ремонт магазина «Сельхозпродукты», и скрытый строительным забором от потока машин, движущихся с моста, смотрел на светофор. У светофора кроме основных фонарей, сбоку имелся еще один – со стрелкой, разрешающей правый поворот. Когда у светофора загорался зеленый свет вместе с дополнительной секцией, Гарик внимательно смотрел на Тютюрина, стоявшего на противоположной стороне улицы и не спускавшего глаз с потока машин, идущих в сторону Областной больницы со стороны площади. Наконец, Тютюрин остановил свой выбор на светло серой иномарке и, сигнализируя Гарику, дернул вверх молнию на своей куртке.

Гарик, не глядя по сторонам, смело шагнул на проезжую часть. Тут же из-за строительного забора вынырнул широкомордый «Форд» и, дико взвизгнув тормозами, ткнулся бампером в ноги Гарику. То, что было потом, было невероятно. Сергей с ужасом смотрел, как Гарик, разбросав руки в стороны, прокатился по капоту, добрался до лобового стекла и решил, наверное, закатиться на крышу. Потом, видно передумав, он тем же маршрутом вернулся на землю. Из «Форда» выскочил толстяк в цивильном костюме, туфлях с блестящими пряжками и обширной лысиной. Он стал поднимать Гарика, стараясь поставить его на ноги, а тот только кряхтел, потирал плечо и поглядывал по сторонам.

-Тут где-то мои очки.

-Сейчас – сейчас… - толстяк стал шарить по асфальту, как будто искал в полной темноте. – Вот они.

У очков не было одного стекла и дужка наполовину отломана, но, тем не менее, Гарик водрузил их на нос и осуждающе посмотрел на водителя.

-Ну, ты даешь, командир. Ты же меня чуть на тот свет не отправил.

В это время быстрым шагом подошел Тютюрин.

-Проезжайте, проезжайте, - махал он руками останавливающимся автомобилям, из которых высовывались любопытные лица. – Ты как, живой, парень?

Тютюрин заботливо поддержал Гарика под локоть.

-Ты что, братан, - обратился он к водителю, - убить его хотел?

-Да он сам под колеса кинулся, - толстяк сделал обиженно-возмущенное лицо. – Я же на зеленый ехал.

-Это я на зеленый шел, - громко крикнул Гарик.

-Да, он прав. Я все видел. Я свидетель, - Тютюрин старался держаться спокойно. – Ты должен был пешехода пропустить.

-Да я…

-Ты что, правила не знаешь?

-Да знаю я… Я думал…

-Да, братан, в хреновое дело ты попал, - Тютюрин покачал головой. Гарик застонал, потирая ногу.

-Нарушение правил, наезд на пешехода, - продолжал Тютюрин под аккомпанемент Гарикова мычания, - гаишники у тебя права как минимум года на полтора отберут.

У толстяка лысина покрылась крупными каплями пота. А Тютюрин продолжал бить дальше.

-Да еще как суд решит.

-Какой суд? – голос у толстяка задрожал.

-Так сейчас милиция приедет. Этого в больницу, - Тютюрин кивнул на Гарика. – Если что серьезное, то суд.

-А может договоримся без милиции? – владелец «Форда» просительно посмотрел на Гарика, который тут же прекратил стоны и шипение. – Вроде переломов нет, а? Как?

Гарик покрутил руками, сжал и разжал ногу и, изобразив на физиономии гримасу, все еще не отпускавшей боли, заговорил:

-Ну, допустим, перелома действительно нет. Но ушибы-то есть, согласен?

Толстяк кивнул, вытирая платком лысину.

-Короче, на работу я неделю ходить не смогу, - Гарик подумал, - или полторы.

Толстяк снова кивнул.

-А рабочий день у меня стоит, - Гарик задумчиво посмотрел на небо и быстро выпалил. – Давай двести баксов и расходимся.

-Почему так много? – при всей растерянности толстяк возмутился. – Да у меня и нет с собой столько.

-Тогда вызывай ГАИ, - Гарик повернулся к Тютюрину. – Мужик, ты свидетелем будешь?

Тютюрин быстро кивнул. Толстяк тоже повернулся к Тютюрину, посмотрел на него так, как будто хотел запомнить его на всю жизнь, потом бросил взгляд на свою машину и, плюнув в сердцах на асфальт, почти крикнул Гарику:

-У меня только на сто пятьдесят. Больше нет, честно. Договоримся?

Гарик незаметно взглянул на своего компаньона, который индифферентно посматривал на поток проезжающих машин, и махнул рукой.

-Ладно, договорились…

 

Через пятнадцать минут Гарик с Тютюриным уже сидели в машине. Гарик с нежной улыбкой смотрел на деньги, а Сергей торопился завести двигатель, чтобы поскорее уехать с этого чертова перекрестка. Наконец, «шестерка» с визгом рванула с места.

-Послушай, Гарик, а когда тебе эта идея пришла в голову? Вернее, что подтолкнуло?

Гарик улыбнулся.

-А помнишь, давно уже, к нам приезжали каскадеры из чешского «Автородео»?

-Все понял. Можешь не продолжать.

Минут пять ехали молча. Уже подъезжая к дому, Тютюрин вдруг посмотрел на ноги Гарика и спросил:

-А не больно было, когда он тебе бампером в ноги ударил?

Гарик хихикнул.

-Ты что, Серега, думаешь, я авантюрист? Я же щитки хоккейные надел, - и Гарик, усмехнувшись, постучал костяшками пальцев по ноге. Тютюрин с сомнением посмотрел на беззаботного Гарика, но насчет авантюриста решил с ним не спорить…

 

Как шли дальше дела у нашего синдиката, я не знаю, но могу сказать точно, что Серега Тютюрин сейчас играет на новеньком синтезаторе, а через день он носит фрукты Гарику в больницу, где тот лежит с переломом ноги, и по вечерам изучает карту области. Выздоравливай, Гарик!

 

 

Охотники за кабелем

(история вторая)

 

Гарик, несмотря на солидную профессорскую внешность, метеором летел к своему приятелю Сереге Тютюрину. Он как слаломист, ловко огибал многочисленных прохожих и его яркий галстук, заброшенный встречным потоком воздуха за плечо, трепетал как адмиральский вымпел на корме флагманского линкора. Если же Гарик кого-нибудь случайно задевал плечом, то, несмотря на быстроту передвижения, он все же успевал бросить назад пару слов. Это были или «прошу прощения» или «что встал на дороге». Все зависело от пола, возраста и внешности тех, кого он таранил. Две коротко юбочные девчушки с тающим эскимо в руках, пропустив успевшего улыбнуться им Гарика, наморщив лобики и переглянувшись, пытались вспомнить, где они видели этого, то ли студента-переростка, то ли молодого преподавателя. Не напрягайте свою память, милые девушки. Гарик, несмотря на свою профессорскую внешность, никогда не преподавал, а студентом он был в своей бурной жизни только два месяца…

Забежав в нужный подъезд, Гарик нетерпеливо потоптался на месте, поглядывая на горящий красный глаз лифта, послушал шелест и пощелкивание в шахте и, глубоко вздохнув, средней иноходью поскакал на восьмой этаж.

-Ты что так рано? – Тютюрин зевал. Судя по его всклокоченному виду, он еще не умывался.

-Хватит спать, Обломов. Дело есть.

-Опять… - вздохнул Тютюрин.

-Не опять, а снова, - Гарик все еще не мог отдышаться. Он плюхнулся в кресло. – Серега, мне нужна консультация.

Тютюрин с опаской посмотрел на Гарика и осторожно сел напротив.

-Какая еще консультация?

-Ты в электричестве сечешь?

-Ну.

Гарик достал из кармана школьный учебник физики и раскрыл его на середине. Полистав немного, он нежно разгладил страницу, затем ткнул в нее пальцем и, поправив на носу очки в дорогой оправе, спросил учительским тоном:

-Ответь мне, Сергей, знаешь ли ты, чем отличается переменный ток от постоянного?

-Ну знаю. Дальше что?

-А что такое вольт и что такое ампер?

-Ты меня экзаменовать пришел или как? – мрачно спросил Тютюрин.

-Ты не психуй.

-А ты говори толком, что тебе надо. А то пришел ни свет, ни заря, разбудил, да еще экзамен устроил, Эдисон доморощенный!

-Ну ладно, ладно. Успокойся, - Гарик достал пачку сигарет и протянул ее соратнику по совместным авантюрам. Закурили.

-Ну что ты там еще придумал? – спросил уже успокоившийся Тютюрин.

Гарик встал, таинственно улыбнулся и, ткнув окурок в пепельницу, торжественно произнес:

-Алюминий, свинец и медь!

Тютюрин подождал, что же Гарик скажет дальше, но тот замолчал и важно сел в продавленное кресло.

-Да не тяни ты кота за хвост, - снова завелся Тютюрин, - что у тебя за привычка.

-Не психуй, - Гарик успокаивающе поднял руки. – Будем все это сдавать в пункты приема.

-Чтобы где-то что-то сдать, нужно что-то где-то взять.

Гарик несколько удивился афористическим потугам Тютюрина и поэтому немного настороженно произнес:

-Будем электрические кабели разделывать.

-У-у… - разочарованно протянул Тютюрин. – Тоже мне, новая идея.. А где мы их брать будем? Уже все поразобрали.

-На первый случай я уже нашел.

-Где?

-Под Тульским мостом. Два кабеля. Каждый метров по шестьдесят будет.

-Так. Ясно, - Тютюрин почесал лоб. – Они под напряжением?

-Да. Вот и нужно придумать, как их обесточить.

-Ну, это несложно, - Тютюрин подумал и спросил. – А куда они ведут?

-Да куда-то в сторону «Советской Сибири».

-К типографии что ли?

-Да. Ты не отвлекайся, а говори, как обесточить.

-Как? – переспросил Тютюрин. – Нужно короткое замыкание устроить. И все.

-Только-то? – удивился Гарик. – Ну, это мы мигом.

-У тебя что, диверсионный опыт есть?

-У меня жизненный опыт есть. Кое-что из детства.

Гарик резко вскочил из кресла и, уже подбегая к двери, обернувшись, крикнул:

-Встречаемся в полночь. Не забудь фонарик.

Пока Тютюрин думал, что ответить, Гарика уже не было.

 

Важно выкатившись из грозовых туч, луна осветила бледными лучами прилегающую к мосту свалку. Причудливо скрюченные прутья арматуры и треснувшие строительные плиты, с проросшими сквозь них зарослями ивняка и полыни, напоминали жутковатый пейзажик из фантастического фильма. Тишину нарушали только изредка проносившиеся по мосту автомобили, да мерное журчанье небольшой речушки Тулки. От воды исходил сложный запах бензина, солярки, мыла и мазута.

Два сгорбленных силуэта, балансируя руками, как гиббоны в зоопарке, бесшумно скользнули под мост в густые заросли.

-Вот черт!

-Ты что, Серега?

-Да за крапиву схватился, зашипел Тютюрин. – Слушай, Гарик, а что это здесь так воняет?

-Так это же Тулка. Сюда все близлежащие заводы отходы сбрасывают.

-Понял.

Под мостом, от одного берега до другого, на порядочной высоте тянулся хлипкий деревянный настил, шириной около метра. Прикреплен он был толстой стальной проволокой и, чуть раскачиваясь, издавал жутковатый скрип.

-Серега, не отставай.

-А мы не хакнемся отсюда?

-Не бойся, я уже здесь все изучил. Кабели на этом настиле, - Гарик осторожно карабкался, хватаясь руками за проволоку. – Вот они. Смотри.

Тютюрин включил фонарик и ощупал толстенный кабель.

-Ни хрена себе. Слушай, Гарик, по нему не меньше десяти тысяч вольт бежит.

-Ну и что?

-А то, что, во-первых, при коротком замыкании в таком кабеле образуется электрическая дуга до двух метров в диаметре.

-А во-вторых?

-А во-вторых, на подстанциях стоят автоматы. Если не углубляться в технологию, то это значит, что после небольшого короткого замыкания автоматы опять включаются.

Гарик угрюмо насупился. В его больших очках отразились две луны и казалось, что это некий посланник темных сил, согбенный и угрюмый, присел среди развалин и журчащего зловония поразмыслить над несовершенством мира. Тютюрин посмотрел на эти две луны и непроизвольно поежился.

-Ты чего? – дрожащим голосом спросил он.

-Ничего, - бодро ответил Гарик. – Раз пришли, надо дело делать.

Он раскрыл сумку и, перевернув ее, высыпал содержимое.

-Свети сюда.

Тютюрин направил луч фонарика под ноги и с любопытством стал наблюдать за манипуляциями своего компаньона. Гарик достал огромный болт, в котором были просверлены два отверстия. Раскрыв спичечный коробок, он в одно насыпал черного пороха, а в другое вставил толстый гвоздь. Затем открыл бутылек и смочил жидкостью из него метровый кусок веревки. Тютюрин принюхавшись, учуял знакомый запах бензина.

-А это еще зачем?

-Вместо шнура, - Гарик сосредоточенно привязывал веревку к болту. – Дай-ка мне кирпич.

Он еще немного поколдовал, и Тютюрин увидел, что сооруженная конструкция представляет из себя какой-то допотопный самострел. Гарик установил это все так, чтобы острие гвоздя упиралось в кабель и, расправляя веревку, пополз назад.

-Отползай, Серега, а то как шарахнет.

Отодвинувшись на безопасное расстояние, Гарик поджег веревку и с удовольствием смотрел, как весело огонек побежал к самострелу. Порох вспыхнул, раздался взрыв, треск, и огромный шар из голубого пламени на мгновение озарил всю свалку. Наши подрывники сидели с широко раскрытыми глазами и не двигались. Заговорили они только минут через пять.

-Ты видел?

-Да-а… - протянул Тютюрин. – Фейерверк…

-Ну как, отключился?

-Думаю, что да.

-Тогда давай второй кабель взрывать.

Вспышка от взрыва второго кабеля была не такой сильной. Даже можно сказать, что она была небольшой. А может это так показалось потому, что вспышка была ожидаема. Тютюрин с сомнением посмотрел на второй кабель, но ничего не сказал. Гарик достал небольшой топорик и поудобней уложил кабель.

-Придерживай, Серега.

Перерубив кабель, Гарик сунул фонарик в карман и, согнувшись, осторожно пополз по настилу на другую сторону моста.

-Оставайся здесь. Я сейчас на том берегу оба кабеля рубану, а ты тащи их сюда.

-Ты поосторожнее там.

-Не учи ученого…- негромко отозвался из темноты Гарик.

Через пять минут Тютюрин услышал, как застучал топор.

-Тяни, - голос Гарика заглушался плеском воды. – Кусок не очень длинный получился. Я до того берега не добрался. Тут какое-то жулье настил разобрало. Я на середине моста.

-Ладно, руби второй…

Всегда, когда Серега Тютюрин, вспоминая о той ночи, пытается рассказать, что же было дальше, он почему-то начинает заикаться и нервно теребить воротник рубашки.

В ночной тишине Серега сначала услышал стук топора, а затем страшный треск, сопровождаемый искрами, какие он раньше видел только в голливудских боевиках. Затем была огромная огненно-голубая вспышка. Округленными от ужаса глазами Серега видел, как Гарик, объятый пламенем и ревущий, словно подбитый бомбардировщик, спикировал вниз и с головой скрылся в мазутной воде Тулки…

 

Я опускаю подробности спасательных работ и в заключение могу только сообщить, что Гарик сейчас жив-здоров. Недавно со лба и с носа он снял последние пластыри. У него все те же очки, вернее сказать, такие же, так как старые очки обгорели, но зато они спасли глаза. Его модная, тщательно постриженная бородка сгорела вместе с шевелюрой и ему пришлось начисто обрить голову. Так что сейчас Гарик напоминает какого-то дикого абрека, особенно когда по заказу грузинских посетителей поет со сцены кафе песню «Сулико». И последнее. Всю аппаратуру на сцене включает только Тютюрин. Гарик не прикасается даже к микрофону. Но Серега, по большому секрету сказал мне, что знакомый врач пообещал, электрофобия у Гарика пройдет, как только у него отрастут новые волосы.

 

 

Оружейный бизнес

(история третья)

 

Небольшой и уютный зал кафе «Модум» был пуст. Длинноногие официантки, вяло переговариваясь, сидели за крайним, у входа в кухню, столиком и курили. На сцене за синтезатором сидел Тютюрин и наблюдал как Гарик, зажав в кулаке словно гранату, микрофон, мерил шагами пространство между столиками. Наконец Гарик остановился, быстрым взглядом, задержавшимся только на ногах официанток, окинул зал и, бодро вскочив на сцену, уселся рядом с Тютюриным.

 -Нет клиентов… Слушай, Серега, еще пара таких вечеров и я перестану обедать.

 -Что поделаешь, - Тютюрин вздохнул. – Кризис. У людей денег нет, вот они и сидят по домам.

Они замолчали. Гарик украдкой несколько раз взглянул на Тютюрина, потом хлопнул себя по коленке и вдруг ни к селу, ни к городу, произнес:

-А люди, между прочим, вооружаются.

Тютюрин недоуменно посмотрел на Гарика.

-В каком смысле?

-В прямом. Неспокойная криминальная обстановка в стране. Понял?

-Ну, понял. Дальше что?

-А ничего. Просто есть люди, которым требуется оружие. Теперь понял?

Тютюрин молчал минут пять. Потом осторожно покосился на Гарика и неуверенно спросил:

-У тебя что, новая идея?

-Точно. Есть идея! - заулыбался Гарик.

-Ты склад с оружием откопал?

-Нет. Но я знаю, где можно взять оружие.

-Я в такие игры не играю, - Тютюрин покачал головой. – С армией связываться. Нет, это дело большим сроком пахнет.

-Да не будет никакого срока. Я уже все продумал.

-Да? И где ты собираешься оружие взять? Сколько? Какое? – ехидно спросил Тютюрин и вдруг перешел на шепот. - Ты арсенал штурмовать предлагаешь?

Гарик выразительно посмотрел на Тютюрина.

-Я что, похож на Рэмбо?

-Не очень.

-Тогда сиди и не гунди.

-А ты не тяни кота за хвост, а толком говори.

Гарик вскочил, возбужденно потоптался на месте, снова сел и, торжествующе поглядев на Тютюрина, быстро произнес:

-Оружие в школе.

-Где?

-В школе. В кабинете военного дела.

Тютюрин хотел что-то сказать, но Гарик, ударив его по руке, быстро продолжил:

-Недалеко от моего дома есть школа. Так вот, в военном кабинете есть автомат, карабин и пистолет. Сейчас лето, каникулы. В школе никого нет кроме бабки-сторожихи. Сигнализации тоже нет. Залезем ночью и все выносим. Вот и все дела.

Тютюрин недоверчиво посмотрел на Гарика.

-А откуда ты все это знаешь? Про оружие, сигнализацию, про бабку?

-Мой племянник в этой школе учится. Так вот, это он мне всю информацию собрал. Я теперь ему три блока жевательной резинки должен.

-Ну ладно, - Тютюрин все еще сомневаясь, покачал головой. – А если там ничего нет? Может на лето все убрали в другое место? Более надежное.

-Не волнуйся. У меня есть запасной вариант.

-Что за вариант?

-Потом узнаешь, - Гарик подмигнул. – Ну, все. Встречаемся завтра, в полночь.

 

Ровно через сутки Гарик и Тютюрин сидели в дозоре напротив здания школы и не отрываясь смотрели в окно директорского кабинета, где по данным племянника, дислоцировалась сторожиха. Наконец, в половине второго свет в окошке погас и наша спецкоманда, осторожно ступая, двинулась вокруг школы.

-По-моему, здесь, - негромко сказал Гарик. – Четвертое окно от угла.

-А если там решетка?

-Решетку сняли. В школе ремонт идет.

Окно, через которое предстояло проникнуть в школьный арсенал, располагалось довольно высоко. Гарик юркнул в кусты, пошарил там и вскоре вытащил оттуда три деревянных ящика, которые он заранее припас...

-Ты готов? – слегка толкнул Гарик Тютюрина, поправлявшего на плече две огромные сумки.

-Готов, - приглушенно ответил Тютюрин, забираясь на ящичную пирамиду. – Фонарик давай.

Гарик протянул ему фонарик. Из класса почему-то пахнуло сыростью.

-Не видать ни черта.

-Ты лезь давай, - занервничал Гарик, - потом смотреть будем.

Тютюрин бросил в класс сумки и, пыхтя как Винни-Пух, стал протискиваться в форточку. Гарик взгромоздился на ящики и долго ждал, когда исчезнут подошвы Тютюринских кроссовок. Не дождавшись, он решил помочь компаньону и слегка подтолкнул того вперед. Кроссовки исчезли, и тут же раздался грохот и приглушенный вскрик.

-Серега, ты как там?

Сначала было молчание, после него раздалось сопенье, и только потом было слово.

-Осторожней. Тут высоко.

Спрыгнув с подоконника, Гарик взял фонарик и осветил помещение. В классе стояли, забрызганные известкой, какие-то строительные конструкции. В центре кучей были свалены кисти и скребки.

-Да-а… -протянул Тютюрин, - если это и оружие, то принадлежит оно скорее всего стройбату.

-Ладно. Спокойно, - Гарик говорил уверенным тоном. – Если отсюда все вынесли, то только в соседний кабинет.

-А что там, в соседнем?

-Музей.

-Нет! В музей я не полезу! – Тютюрин замахал руками. – Ни за что!

-Да тише ты! – зашипел Гарик. – Можно подумать, что мы с тобой в Третьяковку лезем. Это же обыкновенный школьный музей. У них тут краеведческий кружок был и эти, как их, красные следопыты. Кстати, может там антиквариат какой есть.

Гарик с Тютюриным, осторожно ступая, вышли из кабинета и направились к соседней двери. Замка на ней не было, и они беззвучно нырнули внутрь. Гарик повел фонарем вокруг себя. Вдоль стен располагались стеллажи со старинной домашней утварью, в углу висела голова лося, но почему-то с одним рогом, у окна стояли ящики, заваленные рулонами бумаги. Внезапно в световой столб попал стенд, на котором висел автомат. Гарик сделал шаг вперед, но в этот момент фонарик погас.

-Ты что? Включай быстрее, - Тютюрин схватил Гарика за рукав.

-Да подожди ты. Я его не выключал. Он сам…

Гарик пощелкал фонариком, потом встряхнул его, снова пощелкал. Темнота не отступала.

-Черт, наверное, батарейки сели.

-Надо было батарейки «Энерджайзер» ставить, - поучительным тоном произнес Тютюрин.

-Иди ты со своими советами, - психанул Гарик. – На твоем «Энерджайзере» только плюшевые кролики работают.

Тютюрин не стал спорить.

-Ну ладно. Что делать будем?

-Что-что, - передразнил Гарик. – Давай на ощупь.

Он двинулся по направлению к стеллажу. По его шипению Тютюрин определил, что Гарик дошел.

-Вот он! – послышались звуки передвигаемых предметов. – Только что-то он больно легкий.

-Может модель такая, - пожал плечами Тютюрин.

Засунув автомат в сумку, похитители стали шарить дальше. Через полчаса поисков в кромешной темноте, приглушенных вскриков и чертыханий, они встретились в центре кабинета.

-Ну как?

-Ничего. Никакого оружия.

Они посидели некоторое время в тишине, и наконец Гарик тихо произнес:

-Слушай, Серега. Один автомат у нас уже есть. Так?

-Так.

-Нечего больше репу парить. Давай возьмем что-нибудь из старинных вещей и мотаем отсюда.

-А зачем нам это барахло?

-Это не барахло. Тут я в углу какое-то старинное оружие нашел. Эти следопыты по разным курганам лазают же. Там какие-то ножи да кинжалы. По-моему, даже меч старинный есть.

-И куда мы с этим?

-В центре, за цирком антикварный магазинчик есть. «Азиатский вернисаж» называется. Быстренько там скинем. Хоть какие-то бабки срубим.

Тютюрин помолчал, обдумывая это предложение, а потом махнул рукой.

-Ладно. Только давай быстрее. Скоро рассвет.

Все также, на ощупь, они подкрались к темной громаде углового шкафа и открыли стеклянные дверцы.

-Вот. Видишь.

 -Ни черта не вижу, - прошептал Тютюрин и, найдя какую-то узкую тяжелую металлическую полосу, заостренную на конце, улыбнулся в темноте. – А, вот… По-моему, сабля… Или меч… Давай сумку.

Гарик раскрыл сумку, а Тютюрин с лязгом опустил в нее свою находку.

-Ты знаешь, Гарик, мне кажется, что там есть татарские сабли. Уж больно они кривые.

-А я тебе что говорил. Это же старинное оружие!

-Ладно, давай уходить. Лезь в окно, а я тебе подавать буду.

Гарик проворно запрыгнул на подоконник и стал осторожно выбираться на улицу. Поправив стоящие шаткой пирамидой ящики, он быстро окинул взглядом школьный двор и негромко позвал Тютюрина:

-Серега, подавай.

Тютюрин вытолкнул звякающие сумки так резко, что Гарик едва удержался на хлипкой конструкции.

-Поосторожнее.

-Слушай, Гарик, я тут еще копье нашел. Наконечник металлический. Блестит. Брать?

-Давай, только осторож…

Внезапно перед глазами Гарика вспыхнул яркий свет. Этот свет он ощутил одновременно с ударом в лоб. Стоявший на подоконнике Тютюрин услышал грохот распадающихся ящиков и негромкий вскрик Гарика. Он высунулся в форточку и невинным голосом спросил:

-Поймал?

Снизу, из ящиков послышалось пыхтенье и матерный шепот.

-Ты там что, совсем сдурел? Чем это ты меня?

-Так я же тебе копье подал.

-Ни хрена себе, подал. А если бы ты острым концом?

-Я же не дурак…

-Оно и видно. Ладно, подожди, дай в себя приду, - Гарик глубоко дышал. – Господи, круги кровавые в глазах.

-Гарик, я тут еще какой-то красивый ящик нашел.

-Ты что там, уже как филин в темноте стал видеть?

-Нет. Я на ощупь. Он какими-то завитушками обклеен. Давай, принимай.

-Ну его к черту. Если хочешь, сам тащи…

От места преступления уходили долго. Рядом со школой начинался парк и, пользуясь этим, наши герои, нагруженные сумками, быстро передвигались потаенными тропами в глубь зеленого массива. Постепенно светлело. Легкий туман над травой добавлял загадочности и средневекового романтизма.

-Все, хватит! – Гарик бросил сумку на траву. – Устал. Давай трофеи смотреть.

Тютюрин опустил сумку, бережно поставил ящик и встал, живописно опираясь на копье. Гарик оглядел с ног до головы компаньона, стоявшего в позе уставшего витязя, и громко захохотал. Тютюрин оглядел себя и недоуменно посмотрел на Гарика. А тот уже не мог стоять и сел в мокрую от росы траву.

-Это что ли твое копье? – спросил он Тютюрина, вытирая слезы. – Да еще с блестящим наконечником.

-Ну…

Тютюрин только сейчас смог внимательно осмотреть свое оружие. На этом копье лет десять назад носили скорее всего знамя пионерской дружины. Гладкое древко было выкрашено марающейся красной краской, а на конце увенчано блестящим острым наконечником с серпом и молотом.

-Тьфу ты… - Тютюрин бросил ненужную деревяшку в кусты и стал яростно тереть красные ладони, пытаясь смыть краску.

-Ну ладно, а что ты за ящик припер?

Тютюрин сел на корточки, погладил ладонью гладкую поверхность и, щелкнув боковыми замками, поднял крышку. Это был патефон. Он был еще в приличном состоянии, изнутри отделан синим бархатом. В специальном отделении лежала заводная ручка, а на круге покоилась черная пластинка без наклейки.

-Ну что ж, - сказал Гарик, - хорошая вещь. Главное, что веселая. Ладно, посмотрим, что у нас тут с оружием.

Гарик расстегнул молнию на сумке и, перевернув ее, высыпал содержимое на траву. Тютюрин молча и без всякой улыбки смотрел на кучу железа. Гарик встал рядом. Не двигаясь с места, они смотрели на свою добычу минут пять.

-Да-а, - наконец протянул Гарик, - вот это мы набрали оружия. Старинного.

Тютюрин молча тронул ногой кучу. Она жалобно звякнула и рассыпалась. На траве перед ними лежали подернутые ржавчиной серпы, косы, вилы и, почему-то новенькая лопата. Гарик наклонился и, подняв с земли серп, потрогал пальцем острие.

-Серега, это что ли татарская сабля?

На этом наши герои покончили с оружейным бизнесом…

Вы спросите: «А как же автомат?»

Автомат, как улику, пришлось сжечь в костре, так как он был изготовлен из дерева, а единственной металлической деталью была привинченная к прикладу табличка, на которой значилось: «Пистолет-пулемет Шмайссера МР-28-11. Макет изготовлен учеником пятого класса Димой Мироновым».

В память об этой ночи Гарик хранит у себя дома серп, мечтая в комплект к нему достать старый молот. А иногда, по выходным дням, они вместе с Тютюриным заводят патефон, ставят пластинку без наклейки и сквозь скрежет и скрипы, слушают в исполнении Сергея Лемешева песню «Выхожу один я на дорогу».

Комментарии читателей: