Владимир Гуляев «Секрет арифмометра»


Секрет арифмометра «Феликс»


(рассказ с элементами фантастики)


Глава 1


На улице стояла сырая и пасмурная погода, осенний моросящий дождь выстукивал морзянкой по оконному стеклу о том, что вот-вот должен выпасть первый снег, который отбелит городские улицы толстым пушистым слоем иссиня-белого цвета.

В комнате было тепло и тихо, спокойное и размеренное тиканье настенных часов действовало успокаивающе. Жена на кухне смотрела очередной сериал и шила на ручной швейной машинке новогодние костюмы внукам.

Владимир закончил, наконец-то, редактировать сказку про «Муравья-героя», которую они сочинили с внучкой почти пять лет назад, придумывая маленькому муравью разные приключения. Тогда она казалась им вполне нормальной сказкой, с законченным сюжетом и без явных ошибок. Но прочитав её недавно, он понял, что кое-что в ней нужно подправить и изменить. И вот сегодня он поставил точку в сказке, перечитал её раз, потом, распечатав «правленый шедевр» на принтере, прочёл его ещё разок.


«Как муравей нашёл «себя» и стал героем!


Однажды в одном лесном муравейнике появился на свет маленький муравей с белым пятнышком на спинке. Подобное явление в муравьиной истории было один раз - очень давно: много-много времени назад с такой отметиной жил в их стране воин - герой по имени Мур. Он был отважный и справедливый, поэтому и помнили о нем всегда, и из поколения в поколения рассказывались истории про его подвиги. В надежде на то, что этот муравьишка тоже будет умным и смелым, взрослые муравьи назвали малыша именем – Мур.

М аленький Мур, вместе с другими муравьишками, первое время изучал жизнь большого муравейника, а муравьи – учителя присматривались к ним, и определяли, кто из них кем будет. Мур, узнав легенду о воине-герое, тоже решил стать воином, и не просто воином, а настоящим героем».

«Ну что же, вроде бы неплохо, неплохо получилось! Наверное, - подумал Владимир и отклонился на спинку кресла-качалки, глядя на книжные полки. - Да, смотри-ка, как время бежит быстро, уже пять лет пронеслось».

Его взгляд остановился на стареньком арифмометре, одиноко стоящем возле книг, вроде бы как из «другой оперы». Он был куплен недавно на блошином рынке как память о школьной и студенческой юности. Тогда ещё не было не только компьютеров, но и калькуляторы имелись только в бухгалтериях крупных организаций, а в менее крупных конторах разные математические расчеты производились на счетах методом бряканья, передвигаемыми костяшками. В школах и институтах менее сложные расчёты выполнялись в уме или на промокашке, а более сложные - на доступном чуде науки, логарифмической линейке.

Взяв в руки этот «доисторический предмет», Владимир обратил внимание на дату его изготовления – 22 мая 1957 года! Покупая его, он даже и не глянул на дату - ну ностальгия, ну старая вещь, ну на память о прошлом... А оно вот даже как!

«Интересное дело, ведь ему уже 59 лет! Одногодки мы с ним, значит! - Подумал он. - Быстро же время пронеслось! Пятьдесят девять – это не десять лет! Вот уже и дочь с сыном выросли, внуки уже в школу ходят. А вроде бы всё вот только что было, и совсем ещё недавно сам учился в школе. Да. Хорошие были времена! С удовольствием бы хоть одним глазком заглянул в те годы!»

После необычного совпадения с датами, Владимир решил немного освежить в своей памяти знания об арифмометре, для чего набрал в ноутбуке данные машинки. Благодаря прогрессу ответ был получен почти сразу:


«Арифмометр "Феликс",

заводской № Н57419,

выпущен 22 мая 1957 года.

Изготовитель: завод "СЧЕТМАШ"

ГЛАВТОЧМАША МП и СА СССР

Описание арифмометра…»


«Да, интересное, все-таки, устройство! Помнится, что хотелось разобрать его и глянуть, что же у него там внутри и как он считает этот «железный Феликс»? На дипломе-то мы производили на нём довольно-таки сложные вычисления: умножали, делили, возводили в разные степени. А вот как он устроен и как работает сейчас уже без инструкции и не вспомнить».

Владимир произвольно провёл рукой по корпусу машинки и, не задумываясь, набрал рычажками цифры – 2-2-0-8-1-9-6-4, потом медленно крутанул несколько раз ручкой и неожиданно для себя услышал позвякивание и постукивание внутренностей арифмометра, показалось, что аппарат слегка завибрировал, а ручка стала чуть теплой.

Откуда-то сбоку послышался лёгкий, тонкий звук, похожий на звук колокольчика «дзи-нь-нь»! От неожиданности Владимир даже глаза прикрыл на мгновение и тут же почувствовал, что он стоит на полу, а не сидит в кресле.

Он стоял на лестничной площадке в подъезде какого-то дома…

Этажами выше щёлкнул дверной замок и кто – то вышел из квартиры:

- Я на улицу пошёл, с пацанами футбол погоняем.

Звонкий мальчишеский голос почему-то ему показался знакомым. Владимир замер в ожидании невероятного: он с трудом, но начал понимать, что каким-то образом очутился в подъезде дома, который как две капли воды был похож на подъезд его детства в городе Норильске! Но, этого не могло быть, он только что, сейчас сидел в кресле у себя дома, в Барнауле!

«Мистика какая-то! Или сон! Да сон, конечно сон, точно - сон…»

И «в этом сне» к нему быстро спускался, перепрыгивая через ступеньку… Владимир! Нет, не сегодняшний пятидесятидевятилетний он, а он - ещё маленький Вовка, лет семи-восьми! Владимир непроизвольно закрыл глаза на секунду и прислонился к стене спиной.

- Здравствуйте! А вы кого-то ищете?

- Да… вот… к знакомым пришел,… а их, видимо, дома нет.

- Ясно. Наверное, в тундру ушли ягоду собирать.

- Наверное.

- А здоровская у вас куртка, яркая такая. – Сказал Вовка и ускакал вниз к выходу на улицу.

На улице послышался рев мотора мотоцикла, вывернувшего из-за угла дома. Владимир увидел в окно как мотоцикл, управляемый явно пьяными парнями, виляя, пронесся на большой скорости возле крыльца подъезда, из которого сейчас должен будет выбежать Вовка. Да, вон он, Вовка, выскочил из подъезда и схватился за перила, собираясь перепрыгнуть через них как всегда, но резко и вовремя остановился.

«Что же это произошло-то такое?» - Владимир больно ущипнул себя правой рукой за ухо. - «Больно блин. Что это за сон такой странный? Да и больно во сне не бывает. Страшно бывает, а больно – нет! Значит не сон, а что же тогда?.. Неужели…» - Догадка о невероятном, фантастическом и невозможном, перемещении во времени и пространстве мелькнула и закрутилась в голове: «Это как же так? Это что же получается? Я набрал цифры 2-2-0-8-1-9-6-4 – и это год? И месяц?! И число что ли – 22! Не может быть! 1964 год 22 августа!» И тут Владимир вспомнил, что тогда в том далёком 1964 году в конце августа всё происходило именно так:

«С улицы, через открытые форточки, доносились веселые крики друзей. Вовка быстро оделся, обул кеды и выскочил из квартиры. Ему вслед крикнула мать:

- Вовка, ты далёко?

- Я на улицу пошёл, с пацанами футбол погоняем.

Вовка вприпрыжку спускался по лестнице, перепрыгивая через ступеньку. Четвертый этаж, третий, второй. На площадке между первым и вторым этажами, возле почтовых ящиков, стоял дядька в спортивном костюме с ярко-красной курткой. Спросив тогда что-то у незнакомца Вовка, не дожидаясь ответа, быстро спустился вниз и, выскочив из подъезда, неожиданно увидел возле крыльца мотоцикл. Обычно он лихо перепрыгивал через перила и бежал вприпрыжку на школьный двор, где постоянно собирались друзья и дворовые пацаны для игр. Но сегодня, то есть получается что тогда, совершить лихой прыжок ему помешал этот мотоцикл, который с ревом пронесся на большой скорости возле крыльца, миновал двор, поднимая пыль, и скрылся в арке дома. И вот сейчас, стоя у окна и глядя на стоящего внизу «себя», он ясно вспомнил то, о чём тогда подумал: «Если бы я не остановился возле того дядьки с расспросами, то мог бы как раз попасть под этот дурацкий мотоцикл! Бр-р-р!»

«Да, блин, именно так оно и было! И мужик стоял на площадке, точно – стоял! Я ещё подумал: «Какая у этого дядьки красивая ярко-красная куртка! Таких ярких курток я и не видел!» Значит, получается, что я видел не незнакомого мужика, а самого себя сегодняшнего! И про промчавшийся возле крыльца мотоцикл я подзабыл, а вот сейчас, увидев, вспомнил. Неужели получается, что я, не задержавшись тогда на несколько секунд возле себя сегодняшнего, мог бы попасть под мотоцикл? Стало быть, и попал я сюда для того, чтобы спасти самого себя!? Ну, дела!.. Как это возможно? Фантастика! Хотя вполне реально, переместился, спас и пора домой! Ха-ха!

Вот тебе и ха-ха, но как всё-таки это произошло, как получилось так, что я оказался здесь? Как это перемещение в прошлое смогло произойти так запросто? Неужели всё дело в арифмометре? Ерунда какая-то!» - Думал Владимир. - «Нет, здесь дело в чём-то другом! Может всё-таки это сон? Глубокий сон! Или, правда, перемещение! Вот так просто - бац и переместился!? Даже и без «бац», а просто раз - был там, стал вот здесь! Нет, так просто не бывает! Должно что-то быть. Ведь для того, чтобы куда-то переместиться в пространстве, да ещё и во времени, нужен определенный портал с мощным энергетическим полем! Должны быть какие-нибудь необычные явления, отклонения, предшествующие этому, аномалии какие-нибудь, странности!

В своём доме мы прожили почти десять лет и никаких отклонений и необычностей не происходило. Видимо, что-то где-то сдвинулось в космосе или внутри Земли, может быть! Должна же быть причина! Ну не «Феликс» же стал причиной подобной аномалии! Хотя… Кто его сегодня знает, что может стать причиной чего-то, а что следствием. Вон, в мире и космосе, сколько странностей происходит! Но, как со мной такое произошло? Если всё дело в «Феликсе», а он остался там дома, как же мне вернуться назад? Не оставаться же мне здесь навсегда, да и где здесь оставаться: без документов, без жилья! Да и жил я здесь уже! И сейчас один «Я» здесь уже живёт и значит второму места нет! Только в психушке найдётся местечко, скажи кто я и откуда! Не поверят! А за психа примут точно, либо за шпиона! Город-то закрытый – пограничная зона считается! Да, больш-о-ой парадокс, получается! Или получился!»

Владимир оглядел себя: «легкие кроссовки без шнурков, спортивные брюки, красная спортивная куртка с гербом СССР на спине, футболка с рисунком из мультика «Трое из Простоквашино» и надписью «А ещё я на машинке вышивать умею!» Вся его экипировка была явно не по времени! Просто подобных вещей тогда ещё не было, не производили! Вот попал, так попал! То-то Вовка так посмотрел с удивлением на мой «прикид»! Хорошо хоть не босиком! Что же делать дальше-то? Куда двигаться? Прямо как в «Джентльменах удачи»: «Уходить надо, а то заметут нас здесь!..»

Потоптавшись немного в подъезде, Владимир вышел на улицу и, опёршись на перила, с интересом и какой-то грустью оглядел двор своего детства. С десятка полтора пацанов, в том числе и Вовка, пылили с мячом на школьном поле возле новой школы, а в разных местах большого двора несколько групп из девчонок играли в классики и прыгали на скакалках, отдельные кучки мальчишек «резались» в «пристенок» и «в ножички», кто-то играл в «пекаря». Как бы это было невероятно, но от всего увиденного повеяло теплом и радостными воспоминаниями. «Ну, что же, раз такое получилось, значит, так должно и быть. Поглядим, куда кривая выведет!»

Вновь построенная школа, в которую он в тот год пошёл в первый класс, была почти готова к приему учеников. Видно было, что шли последние отделочные работы: строители суетились возле школьного крыльца, разгружая коробки из машины, видимо с краской и кафельной плиткой, а в окнах на разных этажах мелькали фигуры женщин, моющих стекла.

Странное было ощущение: тебе уже под шестьдесят, а через 10 дней ты пойдёшь в первый класс! И сейчас вон он ты же стоишь в воротах на футбольном поле школьного двора! Мурашки пробежали по спине от происходящего…

И мысли с воспоминаниями с особой ясностью всплыли из подсознания: «Да, тогда было всё просто! А может и казалось, что всё просто и правильно: зима сменялась весной, а летнее солнце сильно грело и светило ярко даже в такое очень короткое и дождливое северное лето, которое быстро переходило в такую же короткую осень. А осень несла долгожданный праздник 1-го сентября, праздник школы и, особенно, для первоклашек! Вовке тогда очень хотелось в школу, он ещё не знал, что там будет в школе, но чувствовал, что всё будет нормально и здорово: он научится хорошо читать и писать, он…он!

Воспоминания вихрем пронеслись в голове.

«Да, детство и школьные годы - это особая пора жизни, которая заполнена такими бурными событиями и постоянными, ежеминутными изменениями и волнениями, каждодневными преобразованиями и каждодневным познанием чего-то нового и доселе неизведанного», - подумал Владимир. - «Но ещё более волнительные события произошли сейчас! Ни денег, ни жилья!

Ведь и на самом же деле не придёшь сейчас к отцу с матерью: «Здрасьте, я - ваш сын! Заблудился тут во времени!..» Абсурд! Да они ещё и младше меня на четверть века: если сейчас 1964 - то отцу, получается - тридцать пять, а матери – тридцать один! А мне – пятьдесят девять! Так они мне сейчас в дети годятся, а я, тот Вовка, внуком самому себе! Парадоксище! Интересно, а сколько же времени прошло у меня здесь и там - дома? Полчаса. Да, скорее всего полчаса. Поди, уже хватились меня искать: жена на сотовый звонит, а сотовый-то там остался, дома. Сотовый есть, а меня в кресле нет! Вот шоковая ситуация! Блин! И ведь не сообщишь, что я тут! Прямо как в кино «Назад в будущее». Знал бы, что такое случится, то хоть советские деньги из коллекции прихватил бы!

О, кстати, тогда помнится я, стоя в воротах, поглядывал мельком на крыльцо где стоял тот дядька, то есть - я, а потом вышел отец и мы с ним о чём-то поговорили и ушли. Интересно будет так или нет?»

Из подъезда вышел… отец с бидоном.

Поздоровался:

- Здрасте!

«Блин! Всё так! И отец!.. Живой!.. Молодой!.. Точно, тридцать пять ему здесь. Одет как всегда с иголочки: в костюме и при галстуке… С бидоном, значит суббота сегодня, наверное за пивом пошёл».

- Здрасте!.. За молоком или за пивом?

- Да, вот решил в субботу побаловать себя пивком! Где-то я Вас видел. Не на партконференции, случаем?

- Нет, вряд ли, я сегодня приехал в Норильск. В гости. Гуляю вот, город изучаю.

- Может по кружечке, за знакомство! Я Геннадий.

«Точно, отец… Это, в его характере видеть во всех людях друзей…» - А в голове затукало так: тик-тук-тик…

- Владимир. Да, понимаете, я денег не захватил с собой, куртку вот другую одел, а деньги в пиджаке остались.

- Не беда, я угощаю.

- Да как-то неудобно.

- Ничего, Владимир! Какие неудобства, сегодня я угощаю, а завтра, может, ты угостишь! Ишь совпадение какое: у меня ведь младший сын тоже – Вовка, Владимир. Вон он на воротах стоит, пострел! Шустрый пацан. А старший сын – Вячеслав. Ну что, пошли.

Владимир посмотрел на отца и подумал о том, как мало ему всё-таки пришлось с ним общаться в жизни. Раннее детство не в счёт - смутно помнится, а в юности только вечерами за ужином встречались, а летом вообще не виделись, то в деревне отдыхал на каникулах, то в пионерлагере… Так вот всё в круговороте жизненном и вертелось быстро… Быстро! Слишком быстро! Сейчас он смотрел на него с любовью и грустью, зная, что жить отцу осталось четырнадцать лет, а посидеть и поговорить с ним так и не пришлось: всё суета, суета…

…В пивном зале они пробыли и проговорили часа два.

- Представляешь, Владимир, мы ведь даже не собирались сюда, на Север, ехать. В деревне жили, в районном центре, в Алтайском крае. Работы было много, и никто не филонил, а в прошлом году взяли да и объединили два района в один. И всё! Работы нет, народ поехал кто куда. Мы вот в Норильск три семьи сразу уехали. Квартиру здесь, правда, неожиданно быстро получили - через полтора месяца. Вот уже скоро год как здесь. Да! Не сразу я согласился ехать, да и сейчас всё в деревню тянет, на Родину!..

Отец рассказывал, а Владимир окунулся в воспоминания; он как сейчас помнил тот переезд…

Вопрос отца вернул его в нереальную реальность:

- Да ты, вроде бы, и не слушаешь?

- Да нет, слушаю я, внимательно слушаю. Просто немного отвлёкся.

- Ну, да ладно. Знаешь, я бы с роду из деревни не уехал, но потом подумал - подумал, дети растут, пусть новое что-то узнают с детства. А ты, сам-то, откуда будешь?

- Я? Да, с Барнаула я!.. Ну, в смысле родился там.

- Так я сразу подумал, что ты земляк! Прямо почувствовал! Сразу. Есть в тебе, в обличии твоём наше – сибирское! Дети-то есть?

- Да внуков уже четверо, а детей - двое! Дочь и сын.

- Внуки, говоришь уже! И сколько же внукам? А детям?

- Дочери тридцать семь, сыну - тридцать три. Внучке старшей семнадцать, двум – по десять и младшему, Славке, шесть.

- И сколько же тебе тогда лет-то?

- Ну, мне уже пятьдесят девять, а что?

- Да, ну! Я думал, что лет сорок пять тебе, не боле!..

- Да нет, от…Гена, уже пятьдесят девять.

- Это, конечно, когда мне будет пятьдесят девять, то у меня тоже, наверное, внуков четверо или пятеро будет!..

У Владимира от этих отцовских слов слеза сама собой брызнула из глаза, защербило что-то в груди, защемило. Он смотрел на отца, на этого любимого человека, которого он потеряет в 1978 году, через четырнадцать лет, на этого настоящего русского мужика похожего на Шукшина, такого же прямолинейного и порой резкого, но доброго! Они даже родились с Шукшиным в один год! Схожие черты лица, манеры поведения и разговора. Та же скромность и крутость характера в момент способного стать бурей, а через минуту - штилем.

Видимо и вправду многие люди, рождённые на Алтае, имеют определённое сходство, имеют какой-то заряд на честность и истинно сибирское благородство русского человека, не испорченного европейской «цивилизацией».

- Ну, наверное, будет! Нет, конечно же, будут! Обязательно будут внуки - это ты даже не сомневайся!

За столиком повисло молчание. Каждый думал о чём-то своём. О чём думал отец, для Владимира так и осталось тайной. Самое обидное в этой ситуации было то, что он не мог сказать отцу то, что его ждёт и как он погибнет через несколько лет. Это уже произошло - Владимир об этом знал и помнил, и на будущее повлиять никак не мог. Не в его это силе, не в его это воле. С ходом истории не поспоришь. Здесь он оказался просто наблюдателем, случайным наблюдателем за своей прошлой жизнью по неизвестным ему причинам. Ни больше и ни меньше. Хотя это состояние, «случайного наблюдателя», было вполне реально: он трогал своего отца за плечо, он пил пиво из реальной кружки, мужики в пивном зале реально и с удивлением смотрели на его яркую одежду, особенно на спортивную куртку с большим гербом СССР. Благо, что он не изменял своим взглядам в будущем и не носил футболки и куртки с какими-нибудь иностранными надписями и непонятными символами, иначе быть бы ему изрядно битым за углом этого пивного зала и уж точно не миновать милиции или психбольницы.

- Да, Володя, ты меня, конечно, удивил. Моложаво выглядишь, моложаво! А работаешь ты кем?

- Вообще-то, строитель я. Техникум закончил, потом институт! Инженер - строитель, в общем. Как-то так! А, что?

- Тут уж вроде я тебя по батюшке должен бы величать! Отца-то как звали?

- Георгиевич я!

- Георгием, значит, отец твой был! Стало быть, и мой Вовка, когда вырастет, тоже будет Георгиевичем!

- И что?

- Да я просто рассуждаю! Понимаешь, Владимир…Георгиевич, штука, какая получается! Я ведь даже и не задумывался раньше, вот до встречи с тобой, что это звучит! Отчество у детей моих будет звучать! Вячеслав Георгиевич – так будут величать моего старшего сына, Славку. А Вовку, значит, будут звать - Владимир Георгиевич!.. Красиво звучит! Это хорошо! Знаешь, а обоих сыновей я тоже потом в строители определю, ну в смысле подскажу им, чтобы строителями стали! А что, смотри-ка, строители молодцы: дома и школы строят! Вечная профессия, правда, Владимир? А знаешь что, я подарю тебе вот этот значок на память о Севере и нашей встрече. Это мне Вовка его прицепил на пиджак – пусть, говорит, висит, красивый мол.

При этих словах отец отцепил с лацкана пиджака значок с изображением белого медведя на черном фоне и надписью «Норильск» и прикрепил Владимиру на куртку:

- Носи!..

Еще немного поговорив, допив пиво, они расстались с отцом «друзьями». Отец пригласил его в гости, но Владимир отказался, сказав, что в другой раз как-нибудь обязательно зайдёт и, пройдя соседним двором, вернулся в свой двор с другой стороны школы и сел на лавочку возле школы.

Ребятня уже играла в лапту. Всё шло своим чередом, а значит, его появление здесь не нарушило ход истории, возможно не нарушило. Вон его друзья бегают и резвятся. Даже велосипеды кое-кто положил на землю. В компании-то играть веселее, чем одному на велосипеде ездить. «Друг Витёк, помнится, один любил ездить. Жаль, конечно, его велосипед! Угнали его… Милиция тогда велосипед не нашла, а может и не искала. Да, скорее всего, что вовсе и не искала. Так что Витёк тогда стал как и мы все - «безвелосипедным пацаном».

После двух кружек пива и приятного разговора с отцом Владимир просто сидел и смотрел на детвору, на друзей и на себя - маленького, не зная, что же ему делать дальше.

«Да, интересные времена тогда были, и очень интересные события происходили в детстве! Некоторые, возможно, тогда были ключевыми для нас, каждого в отдельности, и имели какое-то своё предназначение. Скорее всего, мы и не придавали им никакого значения, происходило что-то и происходило, как бы случайно, но, видимо, оставалось где-то глубоко в памяти, как некая точка отсчета, раз я вот тут сижу и философствую! А, может, это должно было произойти, и к любой произошедшей случайности приводит какой-то ряд весьма не случайных, но, возможно, последовательных желаний, поступков или когда-то принятых решений, о которых мы забываем с годами.

Это в книгах жанра фантастики всё просто: создали электронное или протонное оборудование и совершили путешествия во времени или такие путешествия там происходят при помощи не совсем классических "машин времени", а при помощи обнаруженных "чёрных дыр" или естественных порталов. Ни того, ни другого, ни третьего я не обнаруживал и не изготовлял! Но коим-то образом это всё случилось и должен быть какой-то выход из этого и, возможно, существует очень простой способ вернуться назад. Может нужно просто зайти в подъезд и постоять на том самом месте, где я появился три часа назад, или попрыгать. Может и так, попробую проделать это чуть позднее, вечером. Меньше будет вероятности с кем-то встретиться. Просто смех и слёзы! И здесь сидеть как-то неловко. Зайду в школу, посмотрю, как идет подготовка к её открытию, пережду время и вспомню былые годы!»

Зайдя в вестибюль школы, пахший свежей масляной краской и шпаклёвкой, Владимир с ясностью вспомнил этот запах и этот цвет стен, эту желто-коричневую плитку на полу. Прямо впереди женщины-маляры докрашивали ограждение гардероба, слева в конце вестибюля стекольщики стеклили перегородку с небольшими прямоугольниками окошечек и дверью перед лестничным маршем. Помнится, в классе втором, через эти окошечки они с друзьями пролезали, обходя дежурных, чтобы не носить сменную обувь.

Владимир с улыбкой вспомнил про тот случай. «Чего только они не выдумывали, будучи школьниками. Вот спасибо арифмометру! Окунул в страну детства. Главное вынырнуть бы в своём времени».

Неожиданно он услышал:

- Добрый день! – к нему подходил директор школы, Пуговкин Владимир Иванович.

- Добрый день, Владимир Иванович!

- О, Вы меня знаете? Что-то я Вас не припомню!

Владимир понял, что «лопухнулся» и надо было выравнивать ситуацию:

- Да, нет! Дочь говорила, что у внука в школе директор Владимир Иванович! А я тоже Владимир! Вот и запомнил сразу.

- Ваш внук к нам в школу придёт учиться? Это хорошо! Школа новая, просторная! Вы знаете, что её за десять месяцев построили! Представляете, какие строители молодцы!

- Да, быстро строили, я наблюдал за стройкой… А внук мой в первый класс пойдёт. Вот я и зашёл посмотреть, что здесь внутри и как? Если можно в классе посидеть, желательно в том, в котором 1-А учиться будет! Так сказать, глянуть дедовским взглядом!

- Ну почему же нельзя! Пойдёмте, там как раз будущая учительница вашего внука подготавливает класс!

После этих слов, у Владимира «поехала крыша»: то ли от слов директора, то ли от всего происходящего: «На сегодняшний день – это уже перебор! Да, что же это такое? Кошмар какой-то, конечно это приятно, когда в воспоминаниях, но так, вживую, это просто невероятное что-то! Зою Николаевну увижу! С ума можно сойти!»

- Вам, не хорошо! Владимир…извините…

- Георгиевич… Нет, всё нормально, правда, всё хорошо. Просто, знаете, как-то светло очень в школе, красиво, солнечно, аж в глазах искорки замельтешили… Нам бы такие школы… Думаю, Вовка будет пятёрки таскать!

- В смысле - таскать?

- Ну, я имею в виду, что учиться будет хорошо, на «пятёрки»! Он паренёк смышлёный, Гуляев его фамилия.

«Зачем я это сказал! Прямо кто-то меня спрашивал, пиво с запахами краски смешались, видимо!»

- Ну, что же, пройдемте в класс вашего внука.

И они пошли на второй этаж.

- А Вы воевали, Владимир Георгиевич?

Врать не хотелось. Правду Владимир Иванович, фронтовик – разведчик, распознал бы сразу. Поэтому Владимир ответил уклончиво, благо за свою жизнь он прочитал достаточно книг и посмотрел много фильмов о разведчиках:

- Знаете, мне бы не хотелось об этом говорить, да и не имею права, уж извините. Вы, Владимир Иванович, как бывший фронтовой разведчик, я думаю, понимаете меня!

- Да, конечно! А вот, кстати, и будущий класс Вашего внука, 1-А.

- Очень хорошо!

- А как Вы узнали, что я на фронте в разведке был?

- Служба, Владимир Иванович! Служба!

- Ну, да! Ну, да!

Они вошли в класс, просторное и светлое помещение, с тремя огромными окнами и тремя рядами, новеньких блестящих парт. Возле окна стояла его первая учительница. Она и тогда казалась небольшой и хрупкой, а сейчас с высоты его роста, она показалась ему совсем маленькой молодой женщиной.

- Вот, Владимир Георгиевич, здесь и будет учиться 1-а, и ваш внук. А это классный руководитель класса – Карасёва Зоя Николаевна! Прошу любить и жаловать! Она будет четыре года учить детишек уму-разуму.

- Здравствуйте! – Тихим приятным голосом поздоровалась она.

- Здравствуйте, Зоя Николаевна!

Владимир подошёл к первой парте у окна и с трудом втиснулся в узкое её пространство:

- Можно я здесь некоторое время просто посижу? Так сказать изучу обстановку.

- Конечно! А я вас оставлю, строителям кое-что нужно подсказать, чтобы не упустили! – сказал директор школы и удалился.

Зоя Николаевна занималась хозяйственными делами в конце класса, а Владимир сидел за «своей партой» и смотрел на классную доску. «Так вот почему тогда, 1-го сентября, Зоя Николаевна сказала Вовке, когда он уселся за эту парту: «Вова, а твой дедушка тоже сидел за этой партой и сказал, что ты здесь будешь хорошо учиться». Он тогда и не понял, о каком это дедушке говорит учительница, а потом и забыл про её слова.

Владимир посмотрел в окно.

Теплый августовский день радовал солнцем, но это мог быть последний теплый день: на Севере так - осень резко переходит в зиму и северная зима стремительно засыпает снегом всё вокруг, укладывая его плотно и надолго. Почему-то ему вспомнился день, когда их распустили из школы по домам в связи с приближением арктического циклона. Обычно по радио объявляли актировки, которые освобождали их от учебы, а в тот раз, видимо, метеослужба чуть запоздала с объявлением…

Да, за эти четыре часа, которые он находится в своем прошлом, сколько воспоминаний всплыло!

Сидя за этой малюсенькой партой, Владимир хотел обернуться и посмотреть, что там делает Зоя Николаевна, но вдруг, он скорее почувствовал, нежели услышал, откуда-то сбоку лёгкий и тонкий звук, похожий на звук колокольчика - «дзи-нь-нь»!

От неожиданности Владимир даже глаза прикрыл на мгновение и тут же почувствовал, что он сидит в кресле!.. Просто в обычном кресле, дома! Рядом стоял арифмометр «Феликс» с набранными рычажками цифрами – 2-2-0-8-1-9-6-4.

На кухне работал телевизор.

«Значит приснилось! Надо же, как явно всё было! Сколько же я времени спал?»

Владимир прошёл на кухню и глянул на часы. «Восемь. Всего час назад они ужинали, потом он сел прочесть исправленную сказку, потом её распечатал. Прочёл ещё раз. Потом видимо заснул чуток. Получается на сон ушло минут пять, не больше. А сколько событий во сне промелькнуло».

- А ты чего это норильский значок на куртку прицепил? – спросила жена.

Владимир глянул вниз. С левой стороны куртки красовался значок с изображением белого медведя на черном фоне и надписью «Норильск».

«Вот тебе и на! Блин, неужели это всё мне не приснилось? Неужели… Нет, не может быть!.. Получается, что это был не сон? Нет, это точно был не сон! Но, что же, это тогда было?.. Получается, что я был там на самом деле!.. И это была - телепортация!.. Офигеть, как сказал бы внук!.. Неужели это реально возможно? Хотя, что мы вообще знаем в этой жизни, что возможно, а что нет! Ни-че-го! Вон по телику, столько передач всяких крутят по всем каналам: про телепортацию, параллельные миры, экстрасенсов!..» Владимир сел на стул.

- Представляешь, Нин, такое ощущение было, что я уснул, а во сне попал в Норильск, увидел себя семилетнего, потом отца, мы ещё с ним пива по две кружки выпили, поговорили, потом я побывал в школе, встретил директора и первую учительницу. И пробыл я там часа четыре, а потом проснулся, а прошло минуты три, может пять!

- Ну чего во сне не бывает!

- Да нет, понимаешь там,… во сне…, отец мне на куртку вот, этот значок прицепил! У себя с пиджака отцепил и мне повесил!

- Ну-ну, шуточки шуткуешь. – Засмеялась жена.

- Нет, правда! Я, сам не верю, но значок-то вот он, висит! Как-то он появился на куртке! Я его не пристёгивал. Да и пива я вечером не пил, а вот там, получается – пил. Аж две кружки.

Жена потрогала лоб Владимира:

- Горячий.

- Да причём здесь горячий лоб. Я же тебе говорю, вроде бы уснул, но ведь прошло-то всего три-пять минут, а я был в 1964 году, в августе. И себя, и друзей, и отца видел как тебя сейчас. И это точно был не сон!

- И как же это может быть, тогда?

- Не знаю. Я просто случайно набрал на арифмометре цифры 2-2-0-8-1-9-6-4, крутанул несколько раз, что-то заклацало в нём, внутри, потом дзинькнуло и я очутился в Норильске, в субботу 22 августа 1964 года! Как раз все цифры совпадают. Не мог же всё это он проделать – арифмометр! Ну-ка глянуть, сколько раз я крутанул ручкой?

Владимир подошел к арифмометру.

- Так, крутанул, значит четыре раза! И пробыл четыре часа. А почему здесь всего прошло несколько минут? И почему я попал именно в Норильск, а не куда-нибудь, скажем в Африку, или в Барнаул в тот год? Дела-а-а! Так, что там у нас получилось в ответе после умножения на 4: 88-32-78-56. И что?! Что это за число, или числа? Загадка?! А может, наоборот, в них – ответ, если расположить по-другому: 32-56-78-88!

Стоит подумать.

- Да, ну тебя! Опять решил меня разыграть!

- Какие тут могут быть розыгрыши. Я правду говорю.

- И всё-таки, это тебе приснилось. Обычный приятный сон, увидел своё детство, воспоминаниями навеянное. – Выразила сомнение жена.

- А значок норильский? А пиво?

- Ну, не знаю, не знаю? Может значок кто из внуков прицепил, а ты и не заметил.

- А то, что это не сон - это проверить просто. Вот сейчас наберу любую дату, и поглядим!

- Да, ладно, чего там проверять-то!

- Нет, надо прверить. Я вот, что подумал: если это был не сон, а появление значка на куртке подтверждает, что это не сон, значит, перемещение смогло по какой-то причине и через какой-то «неведомый портал» произойти! Второй вопрос: как это произошло? И причём здесь арифмометр? Ладно, цифры я набрал машинально, но это совпало с тем, что происходило со мной в детстве в год, состоящий из цифр, которые были мной, набраны, а число 4 – это количество сделанных мной оборотов ручки арифмометра и соответствует четырем часам моего нахождения там! Как это понимать? И возможно, что оно, это перемещение, реально может происходить только в пределах того времени, когда я жил! А? Ну да, скорее так оно и есть! Как ты думаешь, возможно, такое? Бредовая, конечно, мысль, но в бреду, тоже бывает, рождается истина…

Сам механизм перемещения вообще мне пока неясен, последствия неизвестны, а вот реальность произошедших событий стопроцентная! Почему? Остается проверить ещё раз это удивительное и непонятное! А вот, если бы я набрал дату изготовления арифмометра - 22 мая 1957 года, произошло бы перемещение? Или нет? Но меня тогда ещё не было! Я ещё не родился! А значит, согласно моей версии, моё перемещение не должно получиться! Вот так! Поэтому эту дату можно спокойно набирать, ничего произойти не сможет. Хотя, на всякий случай, я думаю, надо переодеться во что-нибудь абсолютно нейтральное. Брюки простые одеть, рубашку в клетку, курточку ту, серую, ну которая как холщовая. Кроссовки и эти сойдут, удобные!

Переодевшись, Владимир уселся в кресло, как будто это было какое-то кресло «космолёта и времялёта».

- Так, набираю, допустим, дату на арифмометре: 22 мая 1957 года. Через две с половиной недели я должен буду родиться! Логически ничего не произойдет, а если и произойдет, то поглядим, как там без меня поживали! Да, блин, чуть не забыл: денег надо взять с собой из коллекции. Так какие там были в ходу, 1947 года – подойдут! Хорошо!

Владимир взял из коллекции несколько купюр:

- Нин, я сейчас крутану раза три, а ты отойди на кухню, засеки время, сколько я буду отсутствовать! Да, не бойся ты, может и не получится ничего, а если получится, то в первый же раз вернулся, значит и второй раз, тоже вернусь! Иди, смотри на часы, засекай время.

Жена вышла на кухню.

- Поехали-и…

И крутанул ручку арифмометра три раза, прикрыв при этом глаза. Он опять услышал откуда-то сбоку знакомый лёгкий тонкий звук, похожий на звук колокольчика - «дзи-нь-нь»!..


Глава 2


«Сработало! Надо же, опять сработало! Почему? Как же всё-таки это происходит, и неужели я на самом деле в мае 1957 оказался! То, что в деревне – это точно, и деревня похожа на Шелаболиху, только дома, да заборы новее. А ведь по моей версии не должно было ничего такого получиться!»

Но получилось, и Владимир стоял в родной деревне своего детства! Да ещё и на своей улице. Дом, где он родился, вернее сказать, где совсем скоро родится, ещё почти новый и ухоженный, с арочными окнами и резными ставнями, стоит в окружении обильно цветущей черёмухи. И забор на месте, ровненький и целехонький.

Совсем недавно он был в этом доме, но уже заброшенном и состарившимся, без окон и дверей - много хозяев сменилось в нем с тех пор как они уехали на Север. Каждый год, почти уже сорок лет, проезжает он мимо него в родительский день почтить память отца и старшего брата. Обоих привезли с Севера и похоронили здесь, на малой Родине.

Мимо дома проезжал, а зайти было всё как-то неудобно: чужие люди в нем жили, мало ли как воспримут, столько времени прошло. А вот последние лет пять дом стоит одиноко, с пустыми глазницами оконных проемов, с полусгнившей крышей, без полов и перегородок - растащили сельчане на дрова.

«А что поделаешь, разбирать не будешь, жить в нём нельзя и перевозить не перевезёшь, старый, не выдержит переездов. Потому и мыслится так, что он сам должен жить столько, сколько сможет, негоже его, более чем столетнего, трогать с места. Вот так в жизни всё и происходит: время своё берет, одно сменяет другое, а жизнь продолжается».

Подойдя к калитке, он остановился, не решаясь войти.

Во дворе играл ребёнок - это был его старший брат Славка.

«Славка! Точно, он - таким я его помню по старым фотографиям. Значит, всё-таки, точно в дату попал! И, стало быть, Славке сейчас всего-то три с половиной года! А крупный карапуз! Обидно, конечно, что прожил он не много – каких-то тридцать восемь лет. Жаль, братишку! А здесь, здесь вот он - живой, играет себе беззаботно».

Из дома с ведром вышла молодая женщина.

«Мать. Она беременная! Мной! Совсем ещё молодая и красивая. Сегодня, в свои восемьдесят три года, она тоже ещё красивая, но здесь-то совсем ещё молоденькая!»

Посмотрев в его сторону, мать подошла к ограде, поставила ведро на землю и облокотилась на калитку.

- Здравствуйте, Вы, что-то хотели?

- Да… воды можно… у Вас попросить… попить!

Мать глядела на него так, как будто бы узнала.

«Но нет, показалась, как она может его узнать, если ей всего двадцать три и она сейчас ещё им, Вовкой, беременна, а перед ней сейчас стоит мужик в возрасте под шестьдесят лет!»

- Слава, принеси дедушке воды попить.

«Дедушка! Ну, конечно дедушка! Скорее прадедушка! Славке-то три года всего». И, чтобы не стоять истуканом, Владимир спросил первое, что пришло в голову:

- А когда вы ремонт делали в доме, никаких ключей не находили? Связку старых ключей?

При этих словах она отступила назад, калитка отворилась и, мать чуть не упала, но Владимир быстро подхватил её под руку.

- Ой, надо же нога чего-то подвернулась. Спасибо, - отстранившись, сказала она. - Нет, никаких ключей мы не находили! Один дядечка недавно уже спрашивал про какие-то ключи. Но мы ничего не находили!

По лицу матери он понял, что связку ключей они находили, но ключи уже явно были выкинуты, а может ещё и нет. Он хорошо помнил ту историю с ключами, однажды рассказанную то ли отцом, то ли матерью. Ключи тогда отец, по просьбе матери, выкинул в Обь от греха подальше. И было это после того как какой-то мужик спрашивал про них. От чего была связка тех ключей, от каких замков, теперь не узнать, но Владимир всю жизнь помнил про эти ключи, всегда фантазировал на предмет их: а может они от схрона какого-нибудь, ими ведь что-то закрыли. Не зря же кто-то приходил и спрашивал про них, судя по рассказам родителей.

В их доме до революции и какое-то время после жил поп с семьёй. Потом его арестовали, сослали куда-то, след его и его семьи затерялся в истории. Возможно, что ключи принадлежали тому попу. А вот что он ими закрыл, какие замки и где эти двери, теперь уже не узнать. Потом долгое время в доме жили другие люди. Затем, то ли до войны, то ли во время войны, дом передали в сельский Совет. А уже после войны деда назначили председателем сельсовета, и его семья поселилась в этом доме. Здесь они и родились с братом. Отсюда и уехали на Север.

Ещё раз спросить про ключи он не решился, видя в глазах матери с трудом скрываемый испуг. Хотелось ещё немного побыть с ними, зайти в свой дом и ощутить его тепло и уют.

«Ничего, уже скоро мать меня родит, и я эти чувства тепла и уюта получу в полном объеме. - Подумал Владимир с улыбкой. – А сейчас нужно уходить, время обеденное и отец может подъехать на обед ненароком! А у него глаз острый и память хорошая, а ну как потом он в шестьдесят четвёртом меня узнает, и парадокс какой-нибудь может произойти, вдруг, да и нарушится цепочка связей и событий! Хотя я уже в шестьдесят четвёртом был, и ничего там не нарушилось. Он же меня там, сегодня, не признал, значит и встречи сейчас здесь с ним не будет. Говорил, правда, что где-то видел меня, но это могло быть просто схожесть моего лица с родственниками, я ж всё-таки сын его. Надо же какие дела чудные происходят, неожиданные и негаданные, прямо фантастические дела».

- Спасибо, хозяйка, за водицу! Всего доброго Вам! До встречи. – Сказал и, как-то стало чуть-чуть грустно.

Попрощавшись, Владимир быстрым шагом направился по переулку, подальше от дома. Уже сворачивая на другую улочку, он обернулся и увидел мать, смотрящую ему вслед и Славку, вцепившегося в её подол и тоже провожающего его взглядом!

Эти неожиданные путешествия ему начинали нравиться, хотя в их реальность, всё-таки, было трудно поверить. Просто это не укладывалось в голове. Вот он переулок детства, и главное что это реальный переулок его реального детства: здесь он шесть лет прожил, каждый день топал по этим улочкам и переулкам, первые три года жизни, конечно, не помнились, а вот последующие частенько всплывали и всплывают из глубин памяти.

Где-то на соседней улице послышался шум мотоцикла. Это, видимо, отец ехал домой на обед. Другого мотоцикла здесь не могло быть, их всего-то было два или три на всю деревню и один из них у отца. Спрятаться было негде и, хотя Владимир шагал уже вдалеке от дома, встречи с отцом, видимо, было не миновать, поэтому он присел на бревно, лежащее возле забора чей-то усадьбы, и стал делать вид, что завязывает шнурок.

Мотоцикл, управляемый отцом резво въехал в переулок, Владимир не удержался и приподнял голову, посмотрев на отца. Их глаза встретились, они кивнули друг другу как старые знакомые, и мотоцикл, прибавив обороты на подъёме, укатил в сторону дома.

Звук, работающего двигателя стал удаляться, Владимир встал и неторопливой походкой направился в сторону центра. Идти по пыльным улицам детства было интересно и волнительно. Воспоминания, некогда произошедшего, всплывали сами, и картинки прошлого реально происходили, как в кино, протяни руку и потрогаешь. Так всё было явно. Вот по этим улицам он тащил когда-то давно-давно самое настоящее отцовское ружьё… А вон там… А здесь…

На центральной улице Ленина было немноголюдно, шла к окончанию посевная, и лишь пара подвод проехала вдалеке, да кучка ребятни быстрым шагом прошагала к реке. Погода стояла солнечная, и полуденный жар заставил зайти в сельпо в надежде купить минералки или газировки. В деревянном здании магазина было прохладно и пахло знакомым запахом из детства: запахом свежеиспеченного хлеба, смешанного с запахом соленой бочковой селедки. Продавец улыбнулась ему как старому знакомому:

- Здравствуйте!

- Здравствуйте!

В полумраке магазина на полках лежали булки серого хлеба, несколько рулонов ткани, рядами стояли бутылки водки и вина, банки с консервами, пачки махорки, сигарет и папирос. Были ещё какие-то товары, вроде лопат, вёдер, кастрюль и прочего. Ни минералки, ни газировки в продаже не было. «Скорее всего, её и не должно было быть, не тот товар, – подумал он, – да и зачем газировка, когда в каждом доме свой квас ставили всегда, да чай и молоко были!»

- Что-нибудь хотите купить?

- Да, нет! Спасибо! Вот зашел немного передохнуть от жары. - Произнёс Владимир и вышел на улицу.

Из репродуктора, на столбе возле сельсовета, задорно звучала некогда знакомая и любимая песня "Едем мы, друзья, в дальние края, станем новоселами и ты, и я". То, что она поднимала настроение – это точно, но жажду не утоляла, а пить хотелось, и он направился к чайной. Внутри чайной тоже было прохладно, только светлее и уютнее чем в магазине. Несколько столов в пустом зале были накрыты белыми скатертями, и Владимир с удовольствием сел за один из них, стоящий возле открытого окна. Ветки берёзы, растущей за окном, раскачиваясь на лёгком ветру, шелестели листвой и серёжками, ласково гладя по подоконнику и распахнутым оконным рамам. Официантка средних лет, как показалась внимательно, то ли с любопытством, то ли с удивлением посмотрела на Владимира, приняла заказ и удалилась, а вскоре вернулась с разносом, на котором стояла большая чашка домашней окрошки с хреном, сдобренная сметаной, кружка пенистого пива и тарелка с ароматно пахнувшими, ноздреватыми ломтями деревенского белого хлеба. Поставив разнос на стол, и расставив тарелки, она не спешила уходить, видимо, желая что-то спросить у него.

- А Вы, здешняя, шелаболихинская? Или приезжая? - зачем-то спросил Владимир, опередив её вопрос.

- Здешняя. А вы, наверное, из города приехали, я вас раньше не видела, но кого-то вы мне напоминаете.

- Да, из города. Вот по делам к вам. Сегодня и назад. Давно здесь работаете?

- Да после войны стала работать. А что?

- Нет, я так просто спросил. Много людей ходит в чайную или как?

- Да по-разному. Наши-то всё больше дома кушают, а в чайной приезжие в основном, шофера проезжие, ну и наши мужики иной раз заглядывают. А что Вы спрашиваете?

- Так, вот интересуюсь. А Гуляев Леонтий Сергеевич частенько у вас бывал?

- Дядя Лёня! Да, хороший дядечка был, фронтовик, года четыре как помер. Он частенько к нам заходил. Не, не один, он всегда с кем-то был, угощать уж больно любил. Одно слово, хороший дядечка. Он у нас председателем сельсовета работал. А вы, что знали его?

- Да, так, приходилось встречаться давненько.

- Вот и я, увидев Вас, подумала, что видела вас когда-то. Вы раньше у нас в чайной не бывали? Может быть вот с дядей Лёней, лет с десяток назад, и заходили. Просто, похожи Вы, очень, на кого-то. А вот на кого, не вспомню. Карточки же тогда только-только отменили, в тот год как раз, а деньгами только приезжие рассчитывались. А приезжих у нас мало бывает. Я почти всех помню, кого и через пять лет увижу, вспомню. Наши-то мужики под запись в основном обедают, а приезжие – деньгами рассчитываются.

- Да нет, вроде бы не я. В первый раз я в селе вашем. Ну, ладненько, мне пора далее двигать, спасибо Вам за окрошечку, отменная была. - Попрощавшись, Владимир покинул гостеприимную чайную.

На улице на всё село из репродуктора звучала очередная задорная песня, и ноги сами чеканили шаг и двигали Владимира к берегу Оби, излюбленное место деревенской ребятни.

Присев на корягу, Владимир с удовольствием смотрел на быстрое течение реки, на мелкие волны, плещущие у берега и вносящие душевное равновесие, гармонию и спокойствие. С рекой были связаны два случая, произошедшие почти один за другим. Два раза он чуть не утонул. Как это было давно! Почти уже и забылось, но вот надо же, всплыло из памяти.

Сейчас, глядя на речной прибой и плеск волн, набегающих на берег одна за другой, Владимир, постукивая поднятой на берегу хворостинкой по обуви, задумался. Где-то он уже читал о том, что глядя на движение воды, человек как бы окунается в её магию, обретает спокойствие, у него снимается нервное напряжение, а мысли приобретают законченные формы. Скорее всего, правда, что вода действует магически и запоминает всякую информацию, соприкасаясь с чем – либо на своём вечном пути! Значит, она и сейчас запомнит то, что я сижу вот тут на берегу. И будет хранить эту информацию вечно!

А может быть в этом и есть суть возникновения порталов Времени, появляющихся в определённом месте и в определённое время? По закону круговорота воды в природе, все изменяется, переходя из одной стадии в другую, в третью. А информация остается неизменной! Значит при любом неизвестном нам стечении обстоятельств или при совпадении каких-то факторов в результате природных изменений и событий, будь то дождь или снег, или подземное течение рек, та или иная информация может столкнуться с реальным «информатором или донором информации», то может открыться Временной портал! Для любого человека! Если поле его прошлой информации, по какой-то причине, пересекается с сегодняшним полем! Выдумка, конечно! Но всё может быть! Если нет доказательства обратного, значит, и эта моя теория может жить! А почему бы и нет?

И почему, собственно, Временной портал? А может он, что ни на есть, самый Постоянный! И находится он, может быть, внутри каждого человека, закрытый до определенного момента или какого-нибудь неординарного случая, а мы просто его не видим, не чувствуем или перестали чувствовать, занятые самими собой, обустройством своего внешнего вида, внешнего благополучия, возможно иллюзорного, забыв и почти утратив полностью свою внутреннюю энергетику, свои способности, свой Портал!

А мы наставили заборов и преград вокруг себя, вот нашему ЭГО и нет возможности двигаться ни в пространстве, ни во времени, и лишь только ночью оно вырывается на волю! И мы видим сны, а может и не сны вовсе, а то самое настоящее, что происходит с нами в параллельных мирах! И мы в них существуем одновременно в своём множестве Я, и на разном временном уровне.

А может этот самый Портал и есть вся Непознанная Вселенная со всеми её закономерностями и противоположностями! И находится она внутри нас, а мы внутри её! Двуединое пространство! Голова кругом! А интересно, сколько времени я уже здесь. Похоже больше двух часов.

От реки веяло приятной прохладой.

Немного поодаль деревенские ребятишки, с криками и визгом, плескались в заводи. Вдоль берега качались на волнах деревянные лодки, в некоторых из них сидели рыбаки. Обычная летняя деревенская идиллия – тишина и убаюкивающий покой.

Интересно, всё-таки, знать, а зачем я сегодня здесь оказался? Даже уже не столько – как оказался, а зачем? А может та история с ключами, рассказанная отцом – это как раз и есть тот случай, который сегодня получился. Помнится, тогда они говорили, что «нашли ключи, делая ремонт. Потом приходил какой-то мужик, спрашивал про них». А отец их выкинул в реку. Нет, эта история не та, чтобы из-за неё я «телепортировался», тем более мать говорила, что уже какой-то «дядечка» спрашивал про ключи. Интересно она выразилась: «дядечка»! Я никогда не слышал, чтобы она так говорила!

Если не ключи, то в чем же, тогда «ключ этой загадки»?

А может в том, что я не дал матери упасть?

Более вероятно.

Она могла упасть на ведро, когда отступила назад во время нашего разговора, и что-нибудь повредить себе! И тогда я бы не смог родиться! Да, ну, если бы я сегодня не появился здесь, она, ведь, не пошла бы с ведром к калитке. Хотя почему бы, не пошла? Может она как раз и шла с ведром к этой самой калитке, чтобы вылить из ведра грязную воду в овражек на другой стороне переулка. А там тоже могло что-нибудь произойти, ну, хотя бы и случайное её падение. А тут – я появился! И своим появлением прервал цепочку событий, которые могли произойти, на одну-две минуты! Да, ну! Как-то всё это странно и мудрёно, хотя доля истины в этом может быть. Фантастично, конечно, но может – быть, может – быть!

Что мы вообще знаем о том, что может быть в этом мире, а что нет. Ни-че-го!

А официантка?

Она говорила, что личность моя ей знакомая, мол, типа так показалось, что вроде похожий человек на меня у них в чайной бывал, и возможно вместе с дедом Леонтием, когда-то давненько! Странно это, очень странно. А может я и вправду встречался с ним, вернее ещё не встречался, но смогу встретиться в ближайшем будущем-прошлом. Стало быть, имею перспективу ещё попутешествовать. Только вот в какой год, месяц и день? Как узнать точную дату, чтобы на арифмометре её набрать. Десяток лет – это может и девять быть, и одиннадцать! Хотя, она сказала, что тот человек деньгами рассчитывался и карточки только что, мол, отменили. Значит, это может быть сорок седьмой или сорок восьмой год. В каком году карточки отменили? Вернусь, надо будет глянуть в интернете. Надо же, как я уже свыкаюсь с этим перемещением: «Вернусь! Появлюсь!..»

Лёгкий, тонкий звук, похожий на звук колокольчика - «дзи-нь-нь», прозвучал неожиданно, как гром.

Владимир сидел у себя дома в кресле.

Из кухни в зал вошла жена:

- Засекла. Что не получилось, ну, и, слава Богу!

- Да нет, понимаешь, наоборот всё получилось, чёрт возьми! Но как получилось, ума не приложу! Видишь, даже вот хворостинку прихватил оттуда. Представляешь, прямо, как в кино всё было и в тоже время как наяву, всё взаправду происходило: и отца опять видел, он мимо меня на мотоцикле проехал, поздоровались даже, и мать видел, она мной беременна, и Славку. Разговаривал с матерью, а потом по деревне шёл. Представляешь, даже в магазин и в чайную заходил, окрошки с хреном похлебал, вкуснота! И продавщица в магазине смотрела на меня как на старого знакомого, как-то странно смотрела. А может, показалось просто. Как и всё остальное. В чайной официантка даже спросила меня, когда мы с ней про деда Леонтия заговорили, мол, не я ли с ним был здесь как-то один раз давно, лет с десяток назад.

Представляешь?

Говорит, что память у неё на людей крепкая, увидела и вспомнила. Похож, мол, очень похож. Долго, говорит, сидели и разговаривали. Это, значит, получается, что я и в году 47-ом, а может – в 48-ом побывал. А зачем?

- Опять начинаешь выдумывать?!

- Да какие выдумки? Говорю же, что сам ничего не пойму. Но было как наяву. Чё я врать буду что ли, какой мне резон сказки сидеть рассказывать?

- Ну не могу я поверить. А как, допустим, она могла запомнить тебя, людей ведь должно было много побывать за эти годы.

- Говорит, что в тот год карточки отменили и деньгами рассчитывались редко, только приезжие, свои, мол, под запись, а тогда тот, вроде бы я, деньгами рассчитывался, вот и запомнила она, а ещё, что приезжих сразу различают в деревне. Вот, значит, такие дела. Стало быть, могу и дальше перемещаться. Хотя с моей первичной «теорией» о том, что это происходит потому, что я там раньше жил, существовал, не сходится. А значит остается только проверить. Хотел ещё в гости к кому-нибудь зайти. Но получается, что время мало накрутил. А ты на кухне-то долго была, когда время пошла смотреть?

- Нет. На время глянула, чайник выключила, закипел. И в зал вернулась.

- Так, получается, что там я три часа был, здесь – минута, ну полторы минуты прошло. Интересно - интересно! Четыре часа в 1964-ом, три часа в 57-ом! А дома отсутствовал полторы-две минуты, ну три, допустим! Знаешь, мне это начинает нравиться! Непонятно как всё происходит, но понимаешь совсем не страшно, а даже всё больше интересно становится!

- Пойдем, поешь и расскажешь всё по порядку, чего там тебе понаприснилось, а я чаю попью!

- Да я, наверное, ещё разок попробую. Да и ел я, считай что, за три минуты уже два раза. А пока портал включён, или как там его лучше назвать, пока он действует в обоих направлениях, надо попробовать. Понимаешь, азарт какой-то внутри меня появился! Так, что прямо голова зачесалась, а вот если опять получится, то когда вернусь тогда и чайку поем.

- Может, хватит уже, а то вдруг застрянешь там, если это всё взаправду случается!

- Нет, не должен застрять! А такое, может быть, только раз в жизни бывает, а потом – раз и всё прекратится! Ну, как не воспользоваться такой возможностью? Знаешь, я вот что думаю: информации в прошлом обо мне в таком возрасте, как я сейчас, нет, и такого как я сейчас меня там не было и быть не может, вот потому я там и не смогу остаться, а значит - вернусь. Уверен! На все сто процентов! Ну, точно не застряну! Невозможно это потому, что появляюсь я только там и в том месте, где был именно в тот год, месяц и день, в котором я уже прожил! Если я не был и не жил в Норильске в 22 мая 1957года, поэтому я на Севере и не появился, а появился в деревне! И в Африке, к примеру, тоже не оказался! Так, что наберу вот сейчас, допустим, 22 июля 1966 года, мы тогда всей семьёй в отпуске в деревне были, и поглядим, что из этого получиться! Набираю - 2-2-0-7-1-9-6-6. А ты, иди на кухню, раз в прошлые разы уже так было, то и не будем нарушать процесс. А я, тем временем, крутану ручку раза три и посмотрим, что и как?


Глава 3.


Глаза на этот раз Владимир не стал прикрывать, хотелось увидеть «грань перехода». Но всё произошло очень просто как при смене фотографий при просмотре слайдов: на какое-то мгновение одно изображение затуманилось, а второе появилось! Почувствовалось лёгкое, почти незаметное, уплотнение воздуха в долю секунды и всё.

Он стоял на окраине деревни Новообинцево, в начале её главной и широкой улицы.

«Видимо, всё опять получилось, - уже более спокойно воспринял Владимир происходящее, - если так, то сейчас должно быть 22 июля 1966 года. Остаётся одно – проверить так это или нет!»

Он обернулся назад, сзади вдоль дороги, по одной её стороне, простиралось до горизонта пшеничное поле, а по второй – пологий уклон, с пожухлой от солнца травой, уходящий вниз до самого оврага. Как всё это было знакомо, с далёкого детства: знакомый запах полевых цветов и разнотравья, смешанный с теплым июльским ветерком и особый запах деревенской жизни. Нет, запах не навоза, а запах жизни! Настоящей деревенской жизни, ни с чем несравнимый запах размеренности и основательности этой самой жизни. По этой главной улице он входил в деревню каждое лето в течение десяти лет, приезжая на каникулы и, пройдя через всю деревню, спускался под гору, где жили его дедушка и бабушка - родители матери.

Вот и сейчас, постояв несколько минут, и справившись с минутным волнением, Владимир зашагал по знакомому маршруту.

В деревне стояла тишина и, только иногда, было слышно кудахтанье куриц во дворах, а людей не было видно.

«День. Время покосов».

Сейчас почти все деревенские были за рекой на заготовке сена, а кто не там, тот в своем огороде занимался прополкой. В каждой усадьбе огороды большие, не менее 20-30 соток!

Приятные воспоминания из детства стали выстраиваться картинками. Пятьдесят лет прошло, а так явно вспомнилось. Да, в тот год они, всей семьёй, в первый раз поехали с Севера в отпуск на «малую Родину»!

На «материк», как говорили норильчане, на отдых.

Отдых отдыхом, но в начале июля в деревне начиналась сенокосная страда. Вовке тогда это было в диковинку, а потому интерес к этой работе он имел большой. Еще заранее они с дедом ездили выбирать место для покоса, переправившись через реку на огромной деревянной лодке с мотором, её называли бригадным баркасом, потому что дед часто переплавлял колхозные бригады доярок и косарей на ту сторону Оби.

Тогда, в первый день, перед косовицей, за реку они плыли всей семьёй: отец с матерью, брат, бабушка  и ещё человек шесть соседских теток и мужиков.

Вовка держался ближе к деду, а вдруг дед даст и ему порулить лодкой!

Старший брат тоже претендовал на «должность рулевого», но Вовка был пошустрее и крутился возле деда, стараясь не дать возможности Славке  занять место на скамейке возле мотора.

- Чё, ты, тут крутишься, иди и сядь к родителям! - Говорил Славка. Но для Вовки это было нисколько не убедительное требование. Он плотно уселся у руля:

- Иди, сам садись! Вишь, я бечевку «заводную» держу!

- Слав, да пусть он там сидит, он же младше! А ты вперед иди, а на обратном пути поменяетесь! А ты, Вовка, сиди там смирно, не егози, река все-таки! -  Сказала свое веское слово мама.

- Ты, сопляк, получишь потом у меня! - Как всегда «ласково» и тихо прошептал брат, ткнул втихаря Вовку под бок, и перебрался в нос лодки.

Лодка, управляемая дедом, некоторое время двигалась вдоль берега вверх по течению реки, немного вибрируя, расплющивая небольшие встречные волны.

Одной рукой Вовка держался за руль мотора, а другой за борт лодки.

- Пора мне, приятно было с Вами встретиться, посидеть, поговорить, но, как говориться: пора и честь знать. Правда, некогда, ещё ехать далеко, очень далеко.

Вдруг Слава выскочил из-за стола:

- А давайте я Вас всех сфотографирую. Вставайте все вот сюда, к дому, а я сейчас фотоаппарат принесу.

Отказываться от фотосъемки Владимиру было неудобно. «А будь, что будет! И так всё это происходящее не понятно, так пусть хоть фото будет! О, кстати, а где это фото, что-то я его не помню, надо у матери, когда вернусь, в альбомах поискать».

Владимир попрощался и быстрым шагом пошел к заросшей кустарниками тропинке, ведущей, по косогору, в деревню.

И пока шел, думал: «А что здесь, сегодня, могло изменить моё появление в Вовкиной, или чьей-то из родных, судьбе? Вроде бы и ничего не происходило: все приплыли, пришли домой, поужинали. Никаких отклонений…

Хотя, стоп! Я, Вовка хотел пойти купаться, а мать не отпустила. Сказала, что «гость у нас, купаться не пойдёшь!» Возможно, это и было то, из-за чего я был здесь. Странно-странно и непонятно…»

Откуда-то сбоку прозвучал знакомый лёгкий, тонкий звук, похожий на звук колокольчика - «дзи-нь-нь»!..

…Дома.


Глава 4.


Владимир опять сидел в своём кресле. В комнате ничего не изменилось, всё было на своих местах. «Значит, эти мои неожиданные странности с перемещениями в прошлое ничего не нарушили и не изменили в настоящем. Врут, стало быть, фантасты! Но почему я не чувствую усталости? Почти полдня оттопал в разных годах по улицам прошлого, а ноги не гудят и обувь не в пыли! А может это всё-таки иллюзии или галлюцинационные видения, но вроде бы на психику свою и не жалуюсь, и разными там психическими расстройствами не страдаю. Как там говорил Филатов:«Hе имел, не состоял. Hе был, не был, не был, не был... Даже рядом не стоял!»

Его размышления были прерваны появлением жены, которая заглянула в зал и встала в дверном проёме. Судя по выражению её удивлённо-испуганного лица, она что-то видела, и видимо это был момент его «исчезновения» из кресла – из сегодня в прошлое. Это было уже интересно!

- Видела?

- Что?

- Что-что! Ну, то, что было!

- Виде-ла-а!

- Ну, и как это выглядело? Вот я сидел в кресле, а потом стал исчезать. Как это было – как в фильмах показывают: постепенно испаряясь или сразу, был-был и сразу – раз и нет? Или как-то по-другому?

- Ты как-то обо всём этом говоришь так, будто всё это само собой разумеющее. Ужас какой-то! А ты так спокойно: как это выглядело?.. Отвратительно выглядело…

- Ну, ладно тебе. Как всё-таки? Мне же нужно разобраться, что и как происходит? И почему? Сам ничего не понимаю.

- А раз ничего не понимаешь, чего же ты тогда этот арифмометр накручиваешь?

- Да, не в арифмометре вовсе дело, я думаю. Здесь, что-то другое. А вот что? Почему? И, главное – зачем? Какова цель всего происходящего? Я уже сам себе сегодня раз сто задавал эти вопросы, а ответов нет. Вот я и спрашиваю для того, чтобы разобраться. Ну, и как это было? Что видела? Давай по порядку: разобраться в этом нужно. Самое-то главное, что мне не страшно было ни разу, больше непонятно!

- Я пошла было на кухню, но подумала: а дай-ка посмотрю что там. Тут же вернулась, а кресло пустое. Страшно даже, как-то, стало, не по себе: какое-то чувство такое нехорошее. А тут кот ещё с аквариума спрыгнул на стол, чашку уронил, я туда, а он под диван залез. Потом слышу: в зале кресло скрипнуло, заглянула – ты! Вот он – сидишь!

- Даже дымки никакой не было? Или, типа, вибрации воздуха, колебания какие-нибудь в воздухе?

- Какая дымка? Никакой дымки, я же говорю, заглянула – тебя нет, кресло скрипнуло – ты в нём уже сидишь. Давай уже хватит с этим непонятным и страшным делом экспериментировать.

- Понимаешь, какая штука получается-то. Пока я там был, ну в своем детстве что ли, а может в параллельной своей жизни.… Давай-ка я лучше тебе по порядку расскажу…

- Вот так всё и было… портрет мой, который Славка нарисовал, вот он. – Владимир развернул лист бумаги с рисунком.

- Ну, надо же! Похож. Здорово похож. – Она провела пальцем по рисунку и на пальце остался след от сажи. - Но это же, всё просто невозможно!

- Невозможно, а факт есть факт! Вот он рисунок, не я же его нарисовал. Интересно то, что он со мной здесь оказался, переместился тоже.

- Ой, всё это вообще странно и неприятно… Но рисунок и вправду есть. Слава настоящий прирождённый художник был! Если это было, то это больно, наверное, больно было видеть их всех, в полном здравии, зная, что их уже нет…

- Я даже про это и думать не думал. Ощущения были хорошие, радостные. Ни страха, ни горести. Интересно даже…

- Всё это, конечно, может и интересно, но как такое может происходить? Это всё так неправдоподобно!

- Вот и я не понимаю как! Главное, что я ничего не ощущаю, никаких головокружений, ни встрясок и глюков. На самолёте и то страшней лететь было в прошлом году, помнишь? А тут – ничего! И главное, что всё при мне остаётся и одежда и вещи разные, вот и рисунок тоже как был у меня в руках там, так и здесь вот он. В фантастических фильмах показывают, что при перемещении у них одежда тут остаётся, а в другом месте они голышом появляются и с ними разные психологические встряски происходят. А тут ничего такого. И страха-то никакого нет! В детстве, когда книги приключенческие и фантастику читал, журналы научные разные про возможные перемещения, то совсем по-другому себе это представлял. Бывают, конечно, разные отклонения у людей, переживших что-то серьёзное в жизни. И книг про это полно написано, есть, наверное, и такие случаи, но поверить в это сложно, а объяснить вообще невозможно! Вот пять лет назад я инфаркт перенес, врачи с того света вытащили, потом оперировали, там же отключали полностью. Может это подействовало – не знаю, не ведаю. До сегодняшнего дня ничего такого не было. А почему сегодня это начало происходить? И до какого момента будет действовать? Я этого не понимаю. По телику много чего рассказывают про НЛО, перемещения и реинкарнацию. А на все сто процентов никто ничего не знает, объяснить не может и вряд ли когда смогут. Можно, конечно, думать или предполагать о том, что если в жизни и во вселенной всё развивается строго по спирали, то почему вдруг не может быть того, что этих спиралей очень много? Неизвестное количество и они все сдвинуты по осям Х, У и Z, а может ещё и по другой какой-то оси S, и помимо временной оси тоже. А каждая спираль, допустим, это наша жизнь, в смысле жизнь человечества, существование всей бесконечной вселенной, размноженной в тысячах или сотнях тысячах «экземплярах»! И в какой-то момент они, эти спирали, могут соприкасатьсm; margin-bottom: 0cm">Вовка, навостривший было уши, в ожидании услышать какую-нибудь новую военную историю, был разочарован, что мужики перестали говорить на эту тему.

Женщины поставили на стол свежие огурцы, картошку, окрошку, солонину и бутылку с прозрачной самогонкой. В крынке явно была домашняя брага. «Полезная штука – эта домашняя брага на дрожжах и сахаре, - Подумал Владимир, - А мы уже про это совсем позабыли. А, ведь, от нее не дуреешь и в лечебных целях от всяких простуд она хороша!»

- Слава, иди, садись, есть.

- Сейчас, мам, вот дорисую чуть и сяду.

- Чего ты там рисуешь? Он у нас художник, всё рисует. И дома и в школе все стенгазеты оформляет.

С лавка встал со ступенек крыльца, подошёл к столу и передал рисунок Владимиру:

- Это Вам! На память! Это я углем, так, на скорую руку нарисовал, карандашом бы лучше получилось.

- Спасибо, Славка! Хороший рисунок. У меня рисунков… - Чуть не проговорился Владимир, что у него дома Славкиных рисунков штук пятнадцать, и маслом и карандашом. Посидев ещё немного, отведав с удовольствием домашней бражки, густой и сладковатой на вкус, он глянул на часы и засобирался:

- Пора мне, приятно было с Вами встретиться, посидеть, поговорить, но, как говориться: пора и честь знать. Правда, некогда, ещё ехать далеко, очень далеко.

Вдруг Слава выскочил из-за стола:

- А давайте я Вас всех сфотографирую. Вставайте все вот сюда, к дому, а я сейчас фотоаппарат принесу.

Отказываться от фотосъемки Владимиру было неудобно. «А будь, что будет! И так всё это происходящее не понятно, так пусть хоть фото будет! О, кстати, а где это фото, что-то я его не помню, надо у матери, когда вернусь, в альбомах поискать».

Владимир попрощался и быстрым шагом пошел к заросшей кустарниками тропинке, ведущей, по косогору, в деревню.

И пока шел, думал: «А что здесь, сегодня, могло изменить моё появление в Вовкиной, или чьей-то из родных, судьбе? Вроде бы и ничего не происходило: все приплыли, пришли домой, поужинали. Никаких отклонений…

Хотя, стоп! Я, Вовка хотел пойти купаться, а мать не отпустила. Сказала, что «гость у нас, купаться не пойдёшь!» Возможно, это и было то, из-за чего я был здесь. Странно-странно и непонятно…»

Откуда-то сбоку прозвучал знакомый лёгкий, тонкий звук, похожий на звук колокольчика - «дзи-нь-нь»!..

…Дома.


Глава 4.


Владимир опять сидел в своём кресле. В комнате ничего не изменилось, всё было на своих местах. «Значит, эти мои неожиданные странности с перемещениями в прошлое ничего не нарушили и не изменили в настоящем. Врут, стало быть, фантасты! Но почему я не чувствую усталости? Почти полдня оттопал в разных годах по улицам прошлого, а ноги не гудят и обувь не в пыли! А может это всё-таки иллюзии или галлюцинационные видения, но вроде бы на психику свою и не жалуюсь, и разными там психическими расстройствами не страдаю. Как там говорил Филатов:«Hе имел, не состоял. Hе был, не был, не был, не был... Даже рядом не стоял!»

Его размышления были прерваны появлением жены, которая заглянула в зал и встала в дверном проёме. Судя по выражению её удивлённо-испуганного лица, она что-то видела, и видимо это был момент его «исчезновения» из кресла – из сегодня в прошлое. Это было уже интересно!

- Видела?

- Что?

- Что-что! Ну, то, что было!

- Виде-ла-а!

- Ну, и как это выглядело? Вот я сидел в кресле, а потом стал исчезать. Как это было – как в фильмах показывают: постепенно испаряясь или сразу, был-был и сразу – раз и нет? Или как-то по-другому?

- Ты как-то обо всём этом говоришь так, будто всё это само собой разумеющее. Ужас какой-то! А ты так спокойно: как это выглядело?.. Отвратительно выглядело…

- Ну, ладно тебе. Как всё-таки? Мне же нужно разобраться, что и как происходит? И почему? Сам ничего не понимаю.

- А раз ничего не понимаешь, чего же ты тогда этот арифмометр накручиваешь?

- Да, не в арифмометре вовсе дело, я думаю. Здесь, что-то другое. А вот что? Почему? И, главное – зачем? Какова цель всего происходящего? Я уже сам себе сегодня раз сто задавал эти вопросы, а ответов нет. Вот я и спрашиваю для того, чтобы разобраться. Ну, и как это было? Что видела? Давай по порядку: разобраться в этом нужно. Самое-то главное, что мне не страшно было ни разу, больше непонятно!

- Я пошла было на кухню, но подумала: а дай-ка посмотрю что там. Тут же вернулась, а кресло пустое. Страшно даже, как-то, стало, не по себе: какое-то чувство такое нехорошее. А тут кот ещё с аквариума спрыгнул на стол, чашку уронил, я туда, а он под диван залез. Потом слышу: в зале кресло скрипнуло, заглянула – ты! Вот он – сидишь!

- Даже дымки никакой не было? Или, типа, вибрации воздуха, колебания какие-нибудь в воздухе?

- Какая дымка? Никакой дымки, я же говорю, заглянула – тебя нет, кресло скрипнуло – ты в нём уже сидишь. Давай уже хватит с этим непонятным и страшным делом экспериментировать.

- Понимаешь, какая штука получается-то. Пока я там был, ну в своем детстве что ли, а может в параллельной своей жизни.… Давай-ка я лучше тебе по порядку расскажу…

- Вот так всё и было… портрет мой, который Славка нарисовал, вот он. – Владимир развернул лист бумаги с рисунком.

- Ну, надо же! Похож. Здорово похож. – Она провела пальцем по рисунку и на пальце остался след от сажи. - Но это же, всё просто невозможно!

- Невозможно, а факт есть факт! Вот он рисунок, не я же его нарисовал. Интересно то, что он со мной здесь оказался, переместился тоже.

- Ой, всё это вообще странно и неприятно… Но рисунок и вправду есть. Слава настоящий прирождённый художник был! Если это было, то это больно, наверное, больно было видеть их всех, в полном здравии, зная, что их уже нет…

- Я даже про это и думать не думал. Ощущения были хорошие, радостные. Ни страха, ни горести. Интересно даже…

- Всё это, конечно, может и интересно, но как такое может происходить? Это всё так неправдоподобно!

- Вот и я не понимаю как! Главное, что я ничего не ощущаю, никаких головокружений, ни встрясок и глюков. На самолёте и то страшней лететь было в прошлом году, помнишь? А тут – ничего! И главное, что всё при мне остаётся и одежда и вещи разные, вот и рисунок тоже как был у меня в руках там, так и здесь вот он. В фантастических фильмах показывают, что при перемещении у них одежда тут остаётся, а в другом месте они голышом появляются и с ними разные психологические встряски происходят. А тут ничего такого. И страха-то никакого нет! В детстве, когда книги приключенческие и фантастику читал, журналы научные разные про возможные перемещения, то совсем по-другому себе это представлял. Бывают, конечно, разные отклонения у людей, переживших что-то серьёзное в жизни. И книг про это полно написано, есть, наверное, и такие случаи, но поверить в это сложно, а объяснить вообще невозможно! Вот пять лет назад я инфаркт перенес, врачи с того света вытащили, потом оперировали, там же отключали полностью. Может это подействовало – не знаю, не ведаю. До сегодняшнего дня ничего такого не было. А почему сегодня это начало происходить? И до какого момента будет действовать? Я этого не понимаю. По телику много чего рассказывают про НЛО, перемещения и реинкарнацию. А на все сто процентов никто ничего не знает, объяснить не может и вряд ли когда смогут. Можно, конечно, думать или предполагать о том, что если в жизни и во вселенной всё развивается строго по спирали, то почему вдруг не может быть того, что этих спиралей очень много? Неизвестное количество и они все сдвинуты по осям Х, У и Z, а может ещё и по другой какой-то оси S, и помимо временной оси тоже. А каждая спираль, допустим, это наша жизнь, в смысле жизнь человечества, существование всей бесконечной вселенной, размноженной в тысячах или сотнях тысячах «экземплярах»! И в какой-то момент они, эти спирали, могут соприкасаться друг с другом или пересекаться по каким либо необъяснимым причинам. Может даже постоянно в соприкосновении и пересечении все эти параллельные миры – спирали наших жизней. Вот тогда, возможно, и происходят эти случайные попадания в прошлое. С таким же успехом можно и в будущее попасть, наверное, запросто. Вот смотри: представим условно, что спирали жизни – это вот два, нет лучше три карандаша. Каждый карандаш – это условная спираль жизни человечества или вселенной, которая существует и движется в пространстве-времени сама по себе постоянно и бесконечно. Вот, к примеру, делаем засечки на карандашах. Это, допустим, будут определённые годы. Вот эта засечка - сегодняшний день. А эта – лет тридцать назад. Эта – сто, а эта – сто лет вперед, то есть, допустим, 2118 год уже. И они существуют сами по себе в пространстве-времени. Теперь смотри, по какой-то причине два этих карандаша, в смысле временные спирали соприкоснулись друг с другом или чуть зашли одна в другую, но в этой спирали 2017 год, а в этой – 1966.

- Ну, ты сейчас напридумываешь…

- Я не придумываю, а рассуждаю.

- А третий карандаш тогда что?

- А третий - это другая параллельная спираль и она тоже соприкоснулась с нашей, но своим временнЫм боком. И в ней на момент соприкосновения - ещё 1957 год.

- Мудрёно!

- Мудрёно! Да, мудрёно. А если таких спиралей бесчисленное множество! Это мне сейчас такое в голову пришло. Скорее всего, конечно, это мои домыслы, а может и нет, но иначе я не могу объяснить происходящее. Раньше же такого не было, разве чтоой:

- Ну, тетрадка та понятно – лежала себе и лежала, а вот как это фото могло вообще появиться? Похоже, что на нём и вправду я стою, чёткость у лиц, конечно, не очень-то, но всё точно, как вот-вот только что было и одежда, и стоим мы все так же. Ничего не понимаю! Кстати, а что там дед написал про…, так-так, где это я читал…, а вот:

«22 июня 1948… в деревне …чайно… встретил знако… в 44-м … он меня ранен…… до госпит… я…………………………………… в чайной с н... и …ком Григ…ым отм…ли …стречу……»

Наверное - «воевали в 44-м году…» и «он меня (деда значит) раненного чего-то там «госпит…», а до госпиталя, скорее всего, «нёс или тащил» до госпиталя. «Потом мы в чайной с ним (наверное) и …ком, ком (что это - ком? Григ…вым – это, скорее – Григорьевым – дед Григорьев, муж бабы Поли, а деду он был получается – свояк) ясно, конечно – свояк, значит: «с ним и свояком Григорьевым «отм…ли …стречу……»,что это? Отмели? А, скорее всего они отметили встречу. Дальше всё сильно потрепалось, затёртые записи. Следующая - уже 49 год, потом две сильно потрёпанных, далее 52 и 53 годы. Надо будет попробовать восстановить что можно. Завтра займусь. Хоть и немного, но, всё же, интересно! А помнишь, я тебе рассказывал, что когда я в 57-ом был, то официантка меня или похожего на меня, вроде как видела когда-то уже в чайной и, вроде бы даже, как бы, с дедом Леонтием, то ли в 47, то ли в 48 году. Он тут про это пишет, в своей тетрадке! Но я ведь там не был! Хотя я, вроде и в 66 году не был, а на фото – есть! А что если этим «знакомым», о котором дед тут пишет, и правда, всё-таки был я! А? И может это я был тогда в 48 году в той чайной! Или буду! Крутану арифмометр – и вперёд!

- Я тебе сейчас так крутану! Мне уже и так страшно от твоих мыслей!

- Да, это ничего! А если я был в чайной, дед же пишет про это, то получается, что я и в 1944 году побывал!..

- А с чего ты взял, что это ты там был с ними? У тебя уже всё сильно много разыгралось в голове! Пошли спать. Уже десять почти.

- Ну, десять, одиннадцать! Какая разница! Тут может исторические дни, а она – спать! Проверить надо: был я там или нет! И в 48, а вдруг и в 44? И если – да, то как это себе представить - я тащу своего деда, которого никогда в жизни не видел, раненного до госпиталя! И вообще, как я туда попал, или попаду? Вообще – полная мистика! А может, и вправду это всё было! И живём мы в круге замкнутом, то исчезаем, то появляемся – переходим в миры параллельные, когда-то во сне, а когда и наяву! А может… когда мы спим, то мы там… тоже живём?

- Ну, у тебя и фантазия разыгралась! Ты прямо совсем уже…

- А? Что ты говоришь?

- Фантазия, говорю, разыгралась. У меня аж давление подскочило, чувствую.

- Давление, давление… Да, мне тоже, наверное, корвалольчику не помешает принять! Всё это… А вдруг! Чем чёрт не шутит!

- Причём здесь черти и вообще…

- Нет, а как понимать, что за 5-6 минут я побывал уже в Норильске и в деревне два раза в разные годы. А здесь всего ничего времени прошло, а там я считай, в общей сложности, полдня пробыл. Какие тут шутки или черти могут быть, не знаю. Но вот то, что дед с кем-то встретился в 48 году и в чайной встречу отметил это мне непременно узнать надо. Понимаешь? Надо!

- Ну. Тебя завело! Давай уже хватит, а!

- Завело? Завело-завело! А заодно и проверю ещё раз свою теорию о том, что я не смогу попасть туда, где меня ещё и в планах не было. А это легко проверить можно, прямо сейчас…

- А когда мать беременная была, в 57-ом, ты же говорил, что был там. И как-то попал туда.

- Так там же я уже родиться должен был через недели две и значит связь того меня со мной сегодняшним уже была. А здесь, с 48 годом – нет её! Не - ту! Так что давай-ка я это дело сейчас и проверну. Ух, даже голова зачесалась. Так, какое там число-то было? Двадцать второе…

- Вов, давай уже на завтра перенеси это дело. Вечер, поздно всё-таки.

- Что такое поздно, по сравнению с мировой революцией! Смотри, там я буду часа три-четыре, а здесь минуты полторы-две всего пройдёт! Время-то сейчас и девяти даже нет. А может ещё ничего и не произойдёт. Так что попробовать надо. Да и завёлся я уже на эти путешествия. И главное, что никакой усталости и в сон не тянет! Азарт, Нин, это дело серьёзное. Он либо есть, либо его никогда не было! И не будет! Оденусь в то же, в чём в пятьдесят седьмом был. Другого-то, близкого к сорок восьмому, всё равно нет. Деньги старые надо захватить… Жаль документов нет подходящих, на всякий случай надо бы хоть справку того времени какую-нибудь иметь, только где её взять-то! Может отцовы документы тракториста прихватить? Не, не пойдёт. Ну, да ладно, авось всё гладко пройдёт… а, может, ничего и не произойдёт, и никуда я не попаду. Так что эксперимент продолжается.

- Ну, что ты всё как маленький! Вечер уже, и зачем это всё, да и на ночь, глядя, голова кругом идёт уже, а там тоже ночь, если всё это на самом деле. Давай уж до утра отложи, а утро вечера мудренее.

- Да, кстати, это тоже непонятно, но интересно: почему время все три раза не совпадало? У нас здесь было семь – восьмой час вечера, а там каждый раз по-разному: то полдень, то около двух часов дня, то часам к шести вечера? Интересно! А я сюда возвращался всегда почти в одно и тоже время! Стра-ан-ненько!.. Я, наверное, сотовый с собой возьму, может, и поснимаю чего-нибудь, незаметно. Ну, давай так, как всегда… Ты на кухню, а я – пробую! Часа на четыре крутану. Так: 22-06-19-48 и кручу четыре раза, а давай – пять…

Откуда-то сбоку прозвучал уже становящийся привычным и знакомым - лёгкий, тонкий звук, похожий на звук колокольчика - «дзи-нь-нь»!..

… Владимир стоял у забора какого-то дома в узком проулке. Он был опять в Шелаболихе, это можно было определить даже с закрытыми глазами, а самому себе и не надо даже было разъяснять, что это деревня его! Так всё здесь знакомо: по какому-то запаху что ли или по внутреннему чувству, которое есть у каждого, и которое даёт понять, что это твоё, что это родное…

Впереди, внизу, в конце этой улочки, виднелась главная улица – Ленина, она была самая длинная, километра три, не меньше, начиналась от трассы и заканчивалась недалеко от реки Обь. По обе стороны от неё ответвлялись узкие переулочки: одни в сторону косогора – вверх, другие – вниз, к речушке Шелаболке, как они её называли в детстве, разделявшей деревню на две части. Отсюда, с проулка, почти вся деревня просматривалась хорошо. И точно такою же он её видел нынче летом, и, буквально, час назад: те же самые дома, почти не изменившиеся с годами. И только вид противоположной нагорной части не соответствовал сегодняшним реалиям: отсутствовали на противоположной стороне новые дома и здания райцентра. Ну, а если он попал и вправду в 1948 год, то они будут построены только через сорок-сорок пять лет, а сейчас на верху косогора цвёл колхозный сад. И на этой стороне деревни не было видно нового здания больницы и купола церкви, а на её месте стоит Дом культуры. Этот Дом культуры и, вон поодаль от него, кинотеатр «Мир» он помнил ещё с детства. И стояли они годов до годов 98-х или 99-х.

То, что он попал и впрямь в прошлое – было уже ясно и понятно, а вот определить какой это год, это пока было сложно: опять в пятьдесят седьмой или, взаправду, в сорок восьмой? Хотя до этого момента арифмометр не врал! «Ну, что же, пойду в центр к чайной там и определюсь».




Комментарии читателей:



Комментарии читателей:

Добавление комментария

Ваше имя:


Текст комментария:





Внимание!
Текст комментария будет добавлен
только после проверки модератором.