Там океан
Там океан. Там скалы
подошвами в песке.
Там яхты парусами
купаются в волне.
Там чайки реют низко
и редки облака,
горячий ветер злится,
лаская скал бока.
Солдатиками пальмы –
не оловянный строй –
качают киверами
и слушают прибой.
Закат красив, нескромен,
вечерний сумрак густ.
Ночной прилив накроет
песчаную дугу.
А месяц легким судном,
смывая тьму, скользя,
сны увезет подспудно
в преддверьи Рождества.
Луна в линялой майке
луна в линялой майке –
куда плывёт – спроси.
контрольный выстрел грянет –
и пустота в горсти.
стоишь по-над обрывом,
шажок – и полететь,
вслед машет крона гривой,
и хлещет ветвью плеть.
и страх толкает в спину,
крылами машет ночь…
я одеяло скинул,
и сон рванулся прочь.
и только филин гукал
в полночной тишине,
луна ладьёю утлой
плескалась в полутьме.
Ты сможешь мне помочь
Не нужно мне для встречи повода,
я забреду с ведром: – Мол, по воду, –
предлог найдя, зайти к тебе.
Ты не затеешь сходу проводы,
в загашнике не держишь доводов,
не кинешь: – Видно, быть беде!
А до весны чуть больше месяца:
зима неистовствует, бесится,
зубами клацает мороз,
метет игривая метелица,
пушистым снегом тропы белятся,
сугроб под окнами подрос.
Заснежены дворы и улицы,
фонарь от холода сутулится,
и я стою как блудный пёс.
Ты: – Что ж, зайди, – я не затворница.
– В сенях не стой, давай-ка в горницу,
вон сколько холода занёс.
Дома нахохлились, как курицы,
луны не видно, может, хмурится,
и чуть короче стала ночь.
Не знаю, что же мне мерещится,
несу я сдуру околесицу,
но верю, сможешь мне помочь…
Уж осень норовит
Октябрь уж наступил - уж роща отряхает...
А.С. Пушкин
Уж осень норовит расстаться с Бабьим летом,
комар устал зудеть – запахло октябрём.
Туманом-пеленой подернулись рассветы,
и жёлтый листопад сменяется дождем.
Уже редеет лес – прозрачнее деревья,
и гомон птичьих стай не будит по ночам.
И воды холодней – в них хищник лишь не дремлет.
Ещё метели спят – не рвутся к очагам.
Осенние костры, дымка вишневый запах…
Ещё нас не сечет зимы голодный меч.
А ива у воды стоит замерзшей цаплей,
ей летнего тепла, увы, не уберечь.
Зеленый ноктюрн
"И… всё. Было, не было? Вроде –
мираж, наваждение, чушь…
Но бродят обрывки мелодий
среди замирающих луж."
Невидимый град. Александр Спарбер
"И… Всё. Было, не было? Вроде” –
фантастика.
Иллюзион!
Всегда при ненастной погоде
ноктюрном взрывается он –
рояль.
Он зелёным ноктюрном?
"Мираж, наваждение, чушь!"
Басовые сядут на дюны,
высокие – птицами чувств!
Одни прозвучат длинной нотой,
другим же мгновение – жизнь.
"Но бродят обрывки мелодий",
и ищут земной Парадиз:
успешные – нотами всходят,
беззвучным – и омут не чужд.
И стонут они, колобродят
"среди замирающих луж."
Последних мыслей отцветает желть
В нас мыслей не кончается поток,
От самого рожденья и до смерти,
То плавный, то подобен круговерти,
То полноводье рек, то ручеек.
Мысль розового цвета – о любви,
По старым замкам – голубая бродит,
А белые летят под стать природе,
Когда курлычут в небе журавли.
Зелёные… о, это цвет лесов!
Волнуются, что нива колосится,
Они легки, как платьица из ситца,
И сотканы из чистых детских снов.
Порой от мыслей веет холодком,
Зимой продрогшей, ненавистью, злобой,
И словно ты стоишь на месте лобном.
А колокол звонит, узнай, по ком?
…Идей последних отцветает желть,
Они сродни круженью листопада,
Осеннему и скорому распаду…
Уходят мысли – наступает смерть...
У каждого Грэя своя Ассоль
У каждого Грэя – своя Ассоль,
сквозь волны летящий корвет «Секрет»,
и ветер, несущий морскую соль,
поющий о страстной любви кларнет.
У каждой Ассоли – своя печаль –
из девичьих соткана бед и слёз.
И Бога невидимая печать
на пропуске в мир её снов и грёз.
В назначенный день, усыпив рассвет,
(так вписано в судеб двоих скрижаль)
светясь парусами, вплывёт корвет,
и алое счастье раскрасит даль.
По мотивам повести Александра Грина
"Алые паруса"
Герань и алоэ
Герань и алоэ,
Как Дафнис и Хлоя,
Друг в дружку давно влюблены.
И в нише оконной
Под сенью иконы
Окутаны счастьем их дни…
Она крутобёдра –
Ненастье и вёдро
Готова делить рядом с ним.
Он (брюки в цвет моря)
Разделит с ней горе,
Хоть внешне колюч, но раним…
Но стоит лишь солнцу
Разлить за оконцем
Лучей золотые дары,
Алоэ с геранью
С рассветною ранью
Добро будут в доме творить.
Стоят эти двое,
Как символ покоя,
Уюта, тепла и любви.
И время неспешно
Струится…
Век грешный
Плывёт…
И летят журавли…
Дворник Ваня
Дворник Ваня – змей воздушный,
Разгоняет облака.
Осень. Всем немножко грустно.
У него в душе – тоска!
Он метлой своею машет,
Оттолкнувшись как шестом.
Облака – цветной гуашью,
С черепичной крышей – дом.
Небо пачкают галоши? –
«Змей» без них летит босой!
Стоя спит в конюшне лошадь.
Дым клубится над трубой.
Ваня истинный романтик,
Чист в порывах, оптимист,
Для собак припрятан пряник,
Борода, как жухлый лист.
У него:
Глаза – в цвет неба,
Малахай, как уха два!..;
Верный друг – такого мне бы! –
Хвост да лапы – в три ребра.
Пёс залает – сон не в руку –
Мётлы – в руки, ноги – в пляс:
За работой сгонит скуку, –
Он ни с кем не точит ляс!
Нарисуй
Нарисуй ты: зиму белым,
двух сердец, горящих, свет,
стужу зимнюю. А ели
облачи в зелёный цвет.
Нарисуй ты: небо синим,
цветом белым облака,
двух влюбленных утром зимним,
лодку, мостик.
Там река
дремлет, мается под снегом,
заждалась зимы конца,
и рассвет сочится негой,
в унисон стучат сердца.
Их огонь к тебе вернётся,
вспыхнет кисти колонок.
Рыжим, синим, цветом солнца
краски светятся.
Ван Гог.
Комментарии читателей:
Комментарии читателей:
« Предыдущее произведениеСледующее произведение »