Кузнечик

Маленький кузнечик цвета хаки

Мне отважно прыгнул на ладонь.

В летном шлеме, будто Коккинаки,

Или Бельмондо в своем ландо.

Отогрелся, подождал немного

И пошел, усами шевеля,

Словно Ливингстон в верховьях Конго:

Вот открытий полная земля!

Самоучка, маленький старатель

Без подсказок, лживых и пустых.

Милый, мы троюродные братья!

Может быть…

И след его простыл,

Растворился в запахах и звуках,

Чем богат июльский травостой…

Он еще расскажет своим внукам

О ладони,

теплой и простой.

Гадалка

Мне цыганка по руке гадала.

Говорила складно, нараспев.

Говорила о дороге дальней,

Про казенный дом и даму треф.

Глазом на меня она косила.

Не коси!

Правдива ворожба.

Вот она идет из магазина.

Моя дама треф, моя судьба.

Декабрь

Опять декабрь.

Мы мокнем под дождем.

Но ничего – мы биты и двужильны!

И не такое вместе пережили,

А уж декабрь мы вчих переживем!

Перчатки, шарф – ты с дождиком на «ты».

Ты при любой погоде будешь милой.

От года остается лишь обмылок,

Мне, как обычно, не до красоты.

Слышна повсюду звонкая капель.

В саду, как в половодье, все дорожки.

И с ясеня весь день летят сережки –

Решил, бедняга, что уже апрель.

Напомнив нам, каким был этот год,

Декабрь опять ступил на те же грабли.

Ты – не петух,

а год разверстых хлябей!

Привычки старика известны наперед…

Воробей и голубь

Вчера в окно я подглядел,

Как воробей нес хлеба корку.

Бедняга взмок, пока летел.

Хлеб тяжеленный был и мокрый.

Он крыльями махал, махал,

И в клюве хлеб не удержал, -

Чай воробей, не кран подъемный!

Тут голубь, этакий нахал,

Хлеб – хвать!

И утащил под елку.

А воробей обшарил двор:

Две хлебных крошки вместо пира…

И я подумал:

кто здесь вор,

И кто, простите,

птица мира?

Комментарии читателей:

Комментарии читателей: