***
Солнечные зайчики в горсти,
Солнечные мальчики в подоле...
Годы упоительной неволи
Сказками сумели прорасти
И травой, что рвется в облака,
И тревогой где-то между строчек...
У меня прекрасных заморочек -
Будто фантиков у дурака.
У меня кругом волшебный лес
Дышит за бетонными домами.
Смерти нет. Вы убедитесь сами.
И Христос воистину воскрес.
***
Влачится песенка моя
лисёнком раненым.
Дорога, тропка, колея -
судьба-окраина.
Ни перекрёстка, ни норы,
следы раскрашены.
Большого города нарыв,
иди - не спрашивай.
Здесь чумовые вечера,
и лбы натружены,
здесь СМСки, как вчера, -
подъеду к ужину.
Здесь пуговицы площадей
страшат количеством.
Здесь царствуют пять-шесть идей
и - электричество.
Туда, где сумерки тихи,
перенеси меня.
Присни мне синие стихи
и сосны синие.
Не смею большего просить -
прошу по мелочи.
Прости, прости меня, прости
лисичку-девочку.
Переведи через Майдан,
войну и засуху...
И навсегда,
и навсегда
возьми за пазуху.
***
У времени - язык раздвоенный.
Международный. Всепогодный.
Его шифрованные воины
Размажут грязь по небосводу,
Овладевая человечеством
Спокойней голода и мора.
Чей взгляд огнём болотным светится
Из преисподней - с монитора?
Пройди по лучику, по волосу,
В ушко игольное - травинкой.
Мою любовь запомни с голоса,
Быльём заросшую тропинку,
Где благодать над небом светится,
И на качелях, золотая,
Летит трёхлетняя волшебница
И Анну Герман напевает.
***
Вечер. Воспаление миндалин.
Аспирин и кружка молока.
Скучный Лев Толстой на одеяле,
к Мопассану тянется рука.
На душе и радостно, и мутно.
Завтра можно в школу не ходить.
Братик докучает поминутно -
то играть, то фотик зарядить...
Как она? - с порога папа спросит
бабушку, тревожась обо мне.
Вытащит и спрячет папиросы,
апельсин оставит на окне.
Добрая волшебница - ангина,
тайного блаженства торжество!
Вирусом любви дохнула в спину
издали, из детства моего.
...Лев Толстой - зачитанная книжка.
Полвторого ночи на часах.
Бабушка, и папа, и братишка
ждут меня давно на небесах.
***
Пусть будут только музыка и ветер.
Словесный мусор - не читая - сжечь.
Отряд опять потери не заметит.
Мы этот мир не сможем уберечь.
Ты улетишь - и я, наверно, сгину.
И на двоих один увидим сон:
На драной кухне, морду запрокинув,
Веселый волк поет под саксофон.
Ему в окошко подпевают птицы,
И влажным ветром полнится страна...
Пусть ничего нам больше не приснится.
Лишь музыка, лишь музыка одна.
ГЕРДА
Через тысячи зим, где предательски выстланы льды,
Через медленных снов километры и слов замерзанье
Мне назначена встреча в секунде одной от беды,
Мне идти и идти, пробивая дорогу дыханьем.
Человек-ледокол, а еще - человек-перезвон,
Колокольчиком сердце в пургу отправляет сигналы...
Не предай меня, Андерсен, даже за тысячу крон,
Передай меня в теплые руки, слова, одеяла,
Покажи, как мальчишка, вестей о котором я жду,
Встав на цыпочки, небо малиновым мажет вареньем...
Как проекция Встречи в единственном, в первом, году -
Звон малиновый, талый апрель и всегда - воскресенье.
***
Утреннее чудо матанализа,
формулы крапивинской Дороги
заново запели-застонали, за-
блеяли твои единороги.
Линзами уверенно поблёскивай,
трансформируй запахи и звуки...
Необыкновенными подростками
лакомится зверь большой науки.
Времени капкан зубами клацает,
ловит за кудряшки-завиточки.
Точка взлета?
Точка бифуркации?
Или - окончательная точка?
***
Клоун капризный
в белых одеждах,
март - это призрак
нашей надежды.
Бережный Пришвин
солнце встречает.
Март - это призрак
нашей печали.
Жадная вьюга.
Глупый подснежник.
Пляшет по кругу
март-пересмешник.
Прячась в улыбку,
стынет страна.
Нет, не ошибка -
это весна.
***
Не смотрись в чужие зеркала
И не обживай чужие кухни.
Песню затяни на два узла,
Полно плакать, глазоньки опухли.
Ты пичужка, а не самолет,
Разноцветный щебет и круженье.
Сорок обещаний наперёд,
Разочарований и крушений...
Ты уходишь в мертвую петлю,
Зонтик раскрутив под снегопадом,
Чтоб услышать: я тебя люблю,
Дурочка. И ничего не надо.
***
Весна ступает на асфальт тёплый -
Окурки, камешки, плевки, стёкла...
Живые буквы муравьёв - россыпь...
Читать послания её - просто.
Слова зелёные с дерев льются.
Подставь, ладонью подперев, блюдце.
А солнцем брызнет - не молчи, пой.
На после жизни оберег твой -
Бесхитростный, как лист драцены,
Излишний, как зубная нить
Тот хрупкий страх,
Тот страх бесценный
На муравьишку наступить.
***
Страшней чумы, тоскливей смерти
Пришла вселенская тщета.
Который день душа пуста
Среди весенней круговерти.
Живешь - как будто жизни нет.
Все понарошку, через силу.
Но вздрогнешь: Господи, помилуй!
И хлынет свет.
***
Наша остановка - Психбольница. Посмотри, сыночек, - снегири.
Нам бы улыбаться научиться, засветить фонарик изнутри.
У тебя невидимая метка на челе, а может - на крыле.
Получи волшебную таблетку, чтоб держался крепче на земле.
Корпусов бездонные глазницы. Облаков бездомные стада.
А у здешних псов такие лица, будто провожают навсегда.
Я тебя доверю только Богу. Доктора и девочки не в счет.
Родина смирительной дорогой до седьмого неба вознесет.
ТАКА ЛЮБОФФЬ
Переживи мою бескрылость
И три аккорда подари,
А то и вовсе сделай милость -
Замри.
Обрывки бешеных прелюдий
На всём скаку
Ломают рафинад на блюде -
Строку,
Ломают весело печеньки -
Хребты
Словами вечными, весенними -
Как ты.
Так переждём, перемогнёмся,
Перемолчим.
Предела тайного коснёмся,
Переболим.
И на оранжевом восходе
Приняв, как данность, непокой
Мы будем петь, как кони ходят,
Как ходят кони над рекой.
...Хоть вой.
***
Застывшие качели,
автобусные сны,
и привкус карамели,
и корочка луны
над придорожным снегом,
похожим на пюре,
и ты в пальтишке пегом,
и дерзкие тире
в цветаевских тетрадках,
в нещипанных бровях...
В подъезде пахнет сладко,
и поскользнулась - ах!..
Снова жизнь обретать и оплакивать
На десятом своем этаже...
Гимназисточка в синеньком платьице,
Как ты бабушкой стала уже?
Перелистаны, перелицованы
Варианты нелепой судьбы,
Меж страниц сокрушенья рассованы,
Как закладки - кабы, если бы...
На карнизе, на бархатном инее
Хлеб вчерашний клюет не спеша
Гимназисточки в платьице синеньком
Перелетная птица - душа.
ДОЧЕРИ
Девочка в церковном пела хоре,
в ласковом лазоревом тепле,
и такое выдумала горе,
будто мало горя на земле.
Снег подтаял на ступенях храма.
Завтра я приду сюда опять.
Почему простое слово "мама"
стало так пронзительно звучать?
Сердцем чистым, голосом летучим
удержись на краешке земли.
И взметнется в купол светлый лучик,
и вернутся в гавань корабли...
В ДЕНЬ ПАДЕНИЯ БОИНГА
Ну, садись. Я тебе нарисую.
Это сад. Это феечкин дом...
Самолетик в полоску косую -
Двадцать пятый за нашим окном
Прихотливые пишет изгибы
На счастливой своей высоте...
Мы так тоже, наверно, смогли бы:
Просто лето. И нет новостей.
***
На Эльмаше тополя пилили.
Пахло преждевременной весной.
Никогда мы бревна не носили,
А теперь - как Ленин. Прём домой.
Наскоро весну соорудили
В изумленном голубом ведре.
Кошки в отдалении застыли.
И смола стекает по коре.
В этом вовсе никакого смысла.
Слабенькие ветки отрастив,
Чуть зазеленев, весна прокисла,
Оборвался трепетный мотив.
Мне приснилось: вдохновенным клином
Улетают в лето тополя,
Росчерком уверенным и длинным,
И курлы, и тра-ля-ля-ля-ля...
***
Мне снятся трамваи - по кругу, по кругу.
На поручнях - снег. На подножке - весна.
И радио новую чествует вьюгу.
Вошел человек из вчерашнего сна
Такого же точно. Он знает наверно
Название города, сроки войны,
Где цели - порочны, где пули - неверны,
Где крыши - расколоты, тюрьмы - полны...
Мне снятся трамваи которую вечность.
По белым вагонам гуляет сквозняк.
Почти просыпаюсь - с надеждой на встречу,
Но выдохнуть больно, и спрыгнуть - никак.
***
Осень обманет мартовским ветром,
Слякоть апреля под ноги бросит...
Вы не сердитесь, вы ей поверьте -
Это она прощения просит.
Наш костерок на краешке лета
У безнадежно грязной речонки
Осень зальет слезами поэта -
Так простодушно плачут девчонки.
Осень гуашь купила на рынке:
Ей и самой надеяться надо
На откровенье в этой картинке,
В рыжей мазне ее листопада.
И за рукав прокуренной куртки
Осень тебя одернет в дороге -
Весело ей и чуточку жутко
Вместе с тобой замереть на пороге.
Дальше банально: взгляды, смятенье,
Боже, откуда ты? - кто-нибудь спросит...
В ночь на мороз или на воскресенье
Будет одно сокровище - осень.
***
Мы с тобой привыкли жить на крыше,
Что летит неведомо куда,
Видеть сны и голос ветра слышать,
Голубей считать на проводах.
Непогодь любая - все суббота
Накануне солнечного дня...
Крыша есть - с нее сорвется кто-то.
Не смотри так страшно на меня.
***
Подари мне, Господи, эту жизнь!
Просто так, мне не за что - подари.
Здесь такие серые этажи.
Здесь такие мокрые сентябри.
Города без сумерек - сразу ночь.
Я себе придумаю свет в окне.
Немоту попробую превозмочь.
Нарисуй мне солнышко на стене,
Чтобы стало весело и смешно,
Чтоб отверзлась новая высота...
Я летать умею, Ты знаешь, но -
Я опять молчу у креста.
***
Я живу на самом краешке города.
Окружную дорогу, завод и горы я
Вижу в тихом окне рассветном. И много неба.
Уходи - как будто ты никогда здесь не был.
Закружила ложь меня в журавлином танце.
Уходи без жалости. Мне так много останется.
Окружная дорога лучом разомкнется в небо.
Я уйду по ней - туда, где ты вправду не был.
СЫНУ
Но кто мы и откуда,
Когда от всех тех лет
Остались пересуды,
А нас с тобою нет?
Б.Пастернак
От нас и пересудов не останется.
Не хмурься, мальчик, небо - для тебя.
Здесь невозможно жить - и не пораниться.
Здесь норма - боль, но Он глядит любя.
Он примет нас из пут травы забвения,
Из тины лжи и смрада городов.
Рассыплются мои стихотворения,
Растаешь ты - но Он принять готов
Тебя, и нас, и стадо человечье,
Летящее упрямо под откос...
Сейчас - живые, будем - просто вечные.
Не бойся, сын, и не стесняйся слез.
Нет разницы - что было, что останется.
Сорваться в стон, охрипнуть на ветру
Нам выпало - не клясться и не кланяться.
... И все-таки так страшно, что умру.
ТРОЛЛЕЙБУС-ВАЛЬС
И плачут февральские льды
Сползая с карнизов неверных,
Над слякотью первою ты
На два сантиметра паришь,
И щуришь от ветра глаза,
Предчувствуя чудо, наверное,
Тебе ведь никто не сказал,
Что ты не увидишь Париж.
Усталый троллейбус ползет,
Усами пристегнут к дороге,
А ты продолжаешь полет,
Водителю в спину молчишь.
Да только б не кинуло в дрожь,
Да только б не думать, ей-Богу,
Что ты непременно умрешь,
Но вряд ли увидишь Париж.
А хоть бы и так - я совру,
Сквозь наши потертые стекла
Поверишь в любую муру,
Едва ли чего разглядишь...
И ты не очнешься вовек,
Не зная, как тает и блёкнет
Безудержно бежевый снег,
Безумно далёкий Париж
***
Не было б нынче снега - было б совсем темно.
Лампа да песни века в четыре утра - в окно.
Не по тебе растрава - просто опять не сплю.
Слушаю Окуджаву. И тихо тебя люблю.
Боинг мигалкой алой - на уровне этажа.
А боли уже не стало. Выпрямилась душа.
Страстно чертить зигзаги, завтра увидишь - зря.
Парень идет с собакой. Графика ноября.
Два варианта следа (псине оно ловчей,
Но холодней). Победа будет опять ничьей.
Ибо дорога - свыше. Да, в общем, и цель одна:
В теплом дому услышать короткое слово "на!".
Гений моих бессонниц - наша с тобой земля.
Я свечку вчера в часовне купила за три рубля.
Маленькую планету высвечу золотым.
Детям оставлю лето, а пилигриму - Крым.
Терпкой слезой разбавлю патоку королю.
Слушаю Окуджаву. Тихо весь мир люблю.
***
Отлетело в небеса наше лето.
Душу выкрутил жгутом пьяный август.
Я теперь дождем, как солнцем, согрета.
Улыбаюсь: я жива, я осталась!..
Будь что будет - но гитара и флейта
Тонкой ниточкой продёрнули тучи.
После этого кромешного лета
Будь что будет - все равно будет лучше.
Тонкой ниточкой мелодия вьется,
Вышивает серых дней покрывало...
Это счастье неизбежности солнца -
Вот чего мне до сих пор не хватало.
ПОКОЛЕНИЮ NEXT
Если боль,
значит - жизнь,
вот и радуйся.
Поперёк, по прыщавой спине
хлещет август -
пускай,
мы под градусом,
нам чего -
рождены на войне.
Кочегарам всемирной истории,
пересмешникам - будет нам рай.
Ни окон, ни сердец не зашторили.
Только копоть с лица утирай.
Унимай нашу боль -
все нам весело
умирать в раскаленной любви.
Раз - ожог,
два - прыжок,
будет песенка.
А ты останься и дальше живи.
Будет проще, прохладней и ветреней
это небо без наших тревог.
...Я хочу, чтобы люди поверили:
Даже боль - это все-таки Бог.
***
Тополинны линии дождей.
Телефонны линии молчаний.
Лысины свердловских площадей
Бредят травянистыми ночами.
И растут из камня тополя.
И живем - ни валко и ни шатко.
В летаргии медленной земля
Не учует лета под брусчаткой.
.
***
Ах ты бестолочь, девочка вечная,
Август - навстречу нам.
Черновик безвременья,
Чердачный усталый оскал.
Побредешь через город
Кромешным испорченным вечером
Пореветь перед сном
Не в подушку, а так - в облака.
Пусть раскосые звезды синющие
Больше не светятся.
Не спеши - оступись на брусчатке
Вот здесь, у моста.
Перебесишься.
Август отхлынет - и все перебесятся.
Будешь свитер вязать.
А пока - сигаретка у рта.
А пока - запах сладкий,
Бедовый, пророческий.
Сокрушайся взахлеб
И по новой судьбу не крои.
Ах, как хочется лета -
Но сроки его укорочены,
И устали смеяться
Восточные губы твои.
А потом постираешь простынку
И вытравишь прошлое.
В сентябре перестанет
Сердчишко в груди клокотать.
Прелесть жизни обыденной
Вспомнишь, моя ты хорошая.
Вот тогда он придет.
Ты ведь это хотела узнать?
ИМЯ
Бежевый - цвет взросления
да все равно не то
Дышит привычной ленью
замшевое пальто
Небо зевоту прячет
в слякоти предвесенней
все понимая плачет
падший ангел Есенин
Я принимаю весть
звуков иных пустынь
Жить
Ибо мне здесь
Имя - Синь
***
Вы слышите гул - то кончается эра.
Взлетают церквушки, по-птичьи легки.
Бетонным проулком кончается вера,
И тычутся в стены ее старики.
Воюют вожди. Выживают калеки.
Кончается запах, кончается цвет.
Приляжешь на час - не проснешься вовеки.
Ты смог бы, как раньше, но памяти нет.
Лишь гулкое небо осталось, осталось.
Не хочется смерти. Не хочется жить.
Впервые пред Богом, внушающий жалость,
Стоишь и не знаешь, о чем говорить.
Ты так простоишь до последнего ветра.
Светясь куполами, летят города...
Ты чувствуешь гул - то кончается вера.
Откупори вены, увидишь - вода.
***
Мелодия моторов и детских голосов
в открытое окно, и тянет чем-то вкусным
из-под двери соседской, и солнечно, и грустно,
и тихая тоска невысказанных слов.
Уже ты поняла, что слово значит мало.
Твой верный материал - не золото, а жесть.
И новых истин - нет, а ты их все искала.
И лето впереди (в июне - двадцать шесть).
Ромашковые сны придут сегодня к дочке.
А ты встречай его и рядом посиди.
Как хорошо молчать. Он тоже слов не хочет.
И скрипки в вышине. И лето впереди.
***
Там люлька-улица баюкает
Троллейбус изжелта-слепой.
Там голый тополь спит под звуками,
Произносимыми толпой.
Там две цыганки сглазят девочку
И наколдуют снегопад.
Там рукавица звякнет мелочью,
Там бьют и любят невпопад.
Что рассмеяться, что повеситься -
Все не останется следа.
Над январем, весенним месяцем,
Качается ничья звезда.
НАДЕЖДА
Ой, спроси меня, ясная звезда,
Не скучно ли все время вычесывать блох.
...Я боюсь сна из тех, что на все времена.
А.Башлачев
Когда-нибудь все звезды упадут.
Я буду плакать просто и свободно.
На две ступни от нивы плодородной,
На полем, над - пойду себе, пойду...
И будет мальчик поседелый плакать.
Быть может, сын, а может - просто так.
И будет звездный дождь. И будет слякоть
Под маленькими пятками блистать.
Я буду к Богу ближе, чем сегодня,
Забуду наспех пролитую жизнь,
И только звезды просто и свободно
Всколышут давней жизни миражи -
О том, что я всегда была напрасной,
Теряла их в бестрепетной золе,
А где=то есть рассвет наивно-красный,
И влажный город в тополинной мгле,
И что поэта так и не случилось
Во мне... Я подниму свою звезду
Озябшую, и бледную бескрылость
Ее расправлю. И опять пойду.
Но нерожденный мальчик кареглазый
Спокойно улыбнется: мама, брось!
Звезда - она живучая, зараза.
Не плачь, не плачь о том, что не сбылось.
***
Я теперь - трава.
Ты по влажной траве придешь.
Календарь вместо даты покажет знак бес-
конечности.
В тот зеленый день
обязательно будет дождь.
У таких разлук
по две пары рук сумасшедшей встречности.
Ах, какие пошлости лезут - не удержать!
Ты придешь - чужой, ты уйдешь - такой же неласковый.
Ах, какие бабьи стихи я могу писать!
Накорми меня, Коридоров, своими сказками.
Сквозь зеленый дождь
зеленеет твоя звезда.
Только ч пойму, как высоко она заброшена.
Ты опять придешь, дорогая моя беда.
Только ты поймешь, отчего я еще не скошена.
***
Вечер тает погодой вешнею,
Прорастают надежды грешные,
Пахнет город бедой сто первою
И предчувствием первых луж.
Ты застынешь в тоске языческой,
Ты застанешь мое владычество,
Как деревья, что в небо веруют,
Станешь светел и неуклюж.
Выше, выше - глазищи карие!
Только по низу тянет гарью.
Только - полнится город ветром,
Проверяющим ремесло.
Только лета не будет - что ты!
Просто это прошла суббота,
Мимоходом сняла запреты
Вспоминать то, что быть могло.
***
Такую рыженькую кисоньку
Такая девочка кудрявая
Так бережно рисует кисточкой
И гениально, и коряво.
Такие звонкие каникулы
И вечера такие длинные,
И часики так тихо тикали,
Не зная, в чем они повинны.
И двадцать лет прошло, как не было.
Такая женщина усталая
Так гениально смотрит в небо и
Все начинает жить сначала.
Уже молчит тоска дорожная.
Во рту мороженое талое.
В такое небо невозможное
Уже не раз она летала.
Но музыка такая смелая
Из детства выплыла нечаянно,
Вот и не спит - что ж тут поделаешь,
И небо новое встречает.
А завтра дочь веселой кисточкой
Так просто - между прочим, всуе -
Такую рыженькую кисоньку
В подарок маме нарисует.
***
Я свяжу тебе шарф
и рубашку куплю со строчечкой.
Ослепительный шар
земной
малой бисеринкой - отдам.
И еще - к весне
подгадаю - родится доченька.
И еще тесней
и свободнее станет нам.
Я тебя люблю
от усталости и от нежности.
Злому февралю
расскажу, как звучит капель.
В бирюзовом сне -
знак надежды и неизбежности -
сквозь последний снег
вижу белую колыбель.
Эта девочка
будет солнышком, будет Аннушкой,
тонкой веточкой,
колокольчиком поутру...
Я тебя люблю, что само по себе так странно, что...
И постель стелю -
больше негде - здесь, на ветру.
Колыбель - и мы
в такт любви на ветру качаемся.
В непокой зимы - путь молочный, метель река,
и рассветный луч...
Почему ж зима не кончается?
И февраль колюч,
как сегодня твоя щека.
ПАМЯТИ БОРИСА ПАСТЕРНАКА
И был какой-то век,
как нынче, в январе,
и был какой-то снег,
и был какой-то берег,
и падал снег на брег,
на точки и тире,
перелистни опять -
увидишь тот же берег,
услышишь тот же смех -
он уведет тебя,
младенчески простой
в стремительную небыль.
Там снег его - густой,
там брег его - пустой,
белесый и пустой,
и две вороны в небе.
Одна зовется боль,
четвертая - судьба.
А третьей да второй
и не бывало вовсе.
Распугана тобой
простая ворожба.
Растоптана тобой
нечаянная осень.
Гляди - уже февраль.
Но сплюнешь ты в сугроб,
вытаскивая ле-
денеющие ноги,
и, сплющенный, уйдешь,
хозяйничали чтоб
в бескрайнем феврале
поэты, птицы, боги.
***
А завтра ждет меня весна -
девчонка с проседью.
В пыли предутренней она -
рисунком простеньким,
симфонией голодных птиц,
и верб, и клекота
внутри, и синих колесниц
на небе - рокота,
и солнцем брызнет, и опять -
семнадцать лет в груди...
Лететь, с весной дуэтом петь -
спасибо, Господи!
За день, который впереди -
шагами быстрыми,
вы слышите? - звенит, гудит! -
скорее к пристани
трамвайной, суетной, людской,
безумно-буденной,
счастливой городской тоской...
А после - будем ли?
И вздрогнешь, будто от свинца,
от междометия.
Четыре года до конца
тысячелетия.
***
Август отравленным яблоком
Выкатился за порог.
Не обволакивай облаком,
Не останавливай окриком -
Он тебе крылья обжег.
Больше не верь интуиции,
Летние песни не пой.
Меченой мечешься птицею -
Как же суметь приземлиться-то,
Форточку на ночь закрой.
Видишь - исполнилось главное:
Жить научил - и ушел.
Утро тугое и плавное
Осень откупорит славную,
Лишь пригуби - хорошо!..
НОВОСТРОЙКИ
1.
Мне нельзя курить -
я дитя кормлю.
Мне нельзя любить -
я ночей не сплю.
Мне нельзя забыть
серых, серых глаз.
Мне нельзя тут жить -
я беда для вас.
2.
До горячих до губ
сигарету выкурив
все глядишь
да молчишь -
полый до краев.
Воронье, воронье -
свадьбами да криками.
Не твое и ничье
стылое жилье.
Не суметь постареть
изначально мертвому.
Вей веревку свою -
будет ей конец.
Не дожить до конца
каждому четвертому.
Благодать воронью:
в черном - под венец.
Воронью - благодать,
глупому, крылатому.
Это нам - все рожать,
все рожать на смерть.
Вместо родины - плен
блоками, заплатами.
Оттого - пустота.
Пустота и снег.
***
Благослови меня в начале дня,
Благослови, покудова не павший -
Возделывать бесчувственную пашню
Благослови покорную меня.
Все ниже голос, все больней рукам,
И только поле ветренней и шире,
Где, может быть, взойдет впервые в мире
Заведомо не новая строка.
А то скажи, уставший от вранья,
Скажи мне в сотый раз о самом страшном:
О том, что я возделываю пашню,
Чтоб легче лечь в нее. И не поверю я.
***
Будто под венец - в прожженном шелке,
Будто вправду стало все равно,
Продала тебя я подешевке,
Отворила недругу окно.
Вот уже рассвет, как извещенье,
Лег на стол.
И знаю лишь одно:
Буду жить - выпрашивать прощенье.
А оно заранее дано.
***
Как пленительны эти дали!
Как жестоко плывется к ним!
Я налью вам вина в сандалии.
Не считайте свое своим.
Не считайте дома и годы.
И мосты, что всегда - узлом.
Я целую зловонный город
Каждым выдохом, каждым днем.
Боги спят - им уже воздали.
Кто узнал, тот не ведать рад,
Как сомнительны эти дали,
Как пленительно плыть назад.
***
Он взял меня царицей ночи -
Теперь боюсь я темноты.
Мой мир крест-накрест заколочен,
Бензином залиты мосты...
И сумрак двух случайных комнат,
И - голос чистого ума:
Не смей винить, ведь люди помнят,
Как ты пришла к нему сама.
***
Лампа вдребезги и чашка.
Холмик соли на полу.
Вспоминай свое, Наташка,
Отыщи свою метлу.
То ли бабой плакать бедной,
Подбирать да подметать,
То ли снова ведьмой белой
В небо вечное взлетать...
На полу - зеленый коврик.
Соль - в горшочке на столе.
В небе - ветер. Небо - кормит,
Небо правит на земле.
Спите, стены. Буду рано.
Чай согрею на газу.
Кудри в капельках тумана.
Ни слезиночки в глазу.
ВЕРНОМУ СЛУШАТЕЛЮ
Никто не видит глаз твоих, когда
Вечерний голос твой звучит в эфире.
Его несут послушно провода,
И мудрый кот в твоей пустой квартире
Потрется полосатою щекой
О радиоприемник.
***
Неужели - ноябрь? Неужели - уже на излёте?
Тихой девочкой в свитере старом на кухне сижу.
Ах, дражайший начальник! Вы больше сюда не придете.
Запотело окно. Я цветочек на нем вывожу.
Ах, внебрачный страсти! Всего лишь внебрачные страсти.
Но в которой общаге, в каком полуночном дому
Мы запрятали осень? И запах листвы, и ненастье,
Первый слякотный снег и тоску ни к тому ни к сему...
Целый год - минус осень. Вы знали, что это бывает?
А еще я могу танцевать босиком на снегу.
Отпустите! Над снегом - взмываю, зачем вам - такая?
Отпусти! Все равно я сильнее любить не смогу.
***
Живешь любовью к белому листу,
В то время, как листва желтеть готовится.
И трогательно серому коту
Нашептываешь дедовы пословицы,
И режешь сыр, и девочку зовешь
Поужинать с тобой (одной - охота ли?)...
И только в полночь подступает дрожь:
Куда меня? за что меня? запродали...
***
Мы люди неба,
И дом наш - воздух,
И брат нам - ветер.
И вместо хлеба
Глоток мороза,
И вместо лета.
Рыдать - мальчишкам,
А старцам - ведать,
Земле - кружиться.
А нам - ледышкам -
Лететь по небу,
Где только птицы.
Где только ветер
Не спросит, кто мы,
Пронзая кости,
Прощая сети
Людских законов,
И слез, и злости.
Полетом вечным
Он братьев метит
И взором синим.
И ноют плечи.
А чьи мы дети
Вы - не спросили.
РЕАНИМАЦИЯ
Я умею ходить по краю.
Не во сне - наяву летаю.
Я еще ничего не знаю
О пылинках чужих миров.
У меня все повадки - кошки.
Я люблю тебя понарошку.
Заросли все дорожки-стежки,
Повстречались - и будь здоров.
Погоди, отлежусь немного.
Ничего не возьму в дорогу.
Вспоминай меня, недотрогу,
Будто песенку - наизусть.
Я так мало еще пела,
Мне теперь до всего - дело,
Любопытной, смешной, смелой -
Я самой собой обернусь.
***
Кареглазый нынешний апрель!
Длинноногий и чудаковатый!
Мне лохмотья пыльные доверь -
Сделаю зеленые заплаты.
Будешь вздорным пенистым ручьем,
Будешь робким лучиком в ладони...
Все обиды на асфальт прольем,
В брызгах ливня первого утонем!..
Только знать бы, знать наверняка,
Шлепая по теплым карим лужам,
Что не лягут майские снега
На твою залатанную душу.
ПЕСЕНКА
Раны пеплом присыпаю,
След туманом укрываю,
Босиком в огонь ступаю -
Не гляжу под ноги.
В черных муках погибаю,
Оживаю - забываю,
Шутки ради наживаю
Новые ожоги.
Верю песням быстротечным,
Снам цветным, дорогам млечным,
Дуракам и просто встречным -
Лишь себе не верю.
Так бреду, обид не помня,
Непутевых племя полня,
Обращаю счастье полдня
К вечеру - в потерю.
Комментарии читателей:
Комментарии читателей:
« Предыдущее произведениеСледующее произведение »