Прогуляться всем приятно
- Ну как? Все готовы? – раздался глухой голос в переулке Строителей.
- Нет, еще, - ответил ему другой, - у меня Тянучкины не спят.
- А у меня, - продолжил третий, - Жвачкины и Мармеладкины. У Карамелькиных тоже свет горит.
Если бы по переулку Строителей расхаживал какой-нибудь поздний гуляка и если бы он пригляделся к одному из домов, то заметил бы, что его крыша как будто недовольно поморщилась. Конечно, при этом он бы подумал: «Пора идти спать, а то уже невесть что мерещится – крыши морщатся!»
Но в переулке было пусто, и крыша могла незаметно морщиться сколько угодно.
- Ты, Восемь Дробь Один, вечно дольше всех собираешься! – проворчал дом с недовольно сморщенной крышей.
- А я-то причем! Я виноват, что эти Карамелькины готовы до пяти утра резаться в компьютерные игры и читать книги про попаданцев!
Стекла у противоположного старенького дома добродушно блеснули:
- А ты покачайся слегка: тудын-сюдын, может, это их угомонит.
- Лучше электричество отключи, - посоветовал Девятый дом, который стоял рядом. - Вернейшее средство!
Пока дома препирались между собой, их жители успели заснуть: и Жвачкины, и Мармеладкины, и даже Карамелькины.
- Теперь точно все готовы!
- Давайте сегодня, как и в прошлый раз – к морю!
- Хорошо, давайте отчаливать, - согласился дом номер Четыре. - Держимся рядом, летим косяком, понятно? Снизу, если заметят, за крупных птиц примут, ничего страшного. Так, на соседней улице вроде пусто. Раз, два, три!
Хорошо все-таки, что в переулке Строителей не было позднего гуляки. Потому что он навряд ли смог бы заснуть в эту ночь, увидев, как в небо взмывают двухэтажные дома, выстраиваясь в ровный треугольник, и направляются в южную сторону со скоростью реактивных самолетов.
Через некоторое время они стояли на песке, вдыхая прохладный морской воздух.
- Хорошо-то как, - сказал дом, который прежде недовольно морщил крышу. – Еще бы в воду зайти, хоть слегка подвальчик помочить, а?
- Нет, тебе точно нельзя, - предостерег его дом номер Четыре, который считался за главного. – Знаем мы ваш подвальчик! А потом твои, с первого этажа, опять жалобы начнут строчить, что соседи топят. Нет, уж!
- А ты встань вот здесь, - посоветовал старенький дом. – Брызги прямо до окон достают!
Утром все дома переулка Строителей стояли на своих местах, выпуская жителей на работу, в школу и детские садики. Внутри них варилось несколько кастрюлек с какао и делались бутерброды с маслом и сыром.
- Опять, что ли, ночью дождь был? – спросил Тянучкин, делая приседания с гантелями. - Все окна мокрые.
- Дак, наверное, - ответила Тянучкина, помешивая какао. - Скорей бы лето! К морю поедем. Мне опять сегодня море снилось, представь? Прямо как будто до сих пор в ушах шумит.
Если бы прохожие не спешили так сильно по переулку Строителей, то обязательно заметили бы, что окна в доме Восемь Дробь Один как будто немного подмигивают.
Разгуделся
В старом доме номер Два каждую ночь гудели провода на крыше. Это ужасно мешало спать Матраскину с последнего этажа. Он ворочался с боку на бок и кряхтел, а утром ходил, как вареное яйцо всмятку.
Один раз он не выдержал, взял большие ножницы, поднялся на крышу и перерезал кое-какие провода. В доме тут же сломались все телевизоры. А провода все также гудели.
Тогда Матраскин перерезал другие провода. В доме тут же сломались все холодильники. Но провода гудели все равно.
Тогда Матраскин перерезал все провода, что были на крыше, и в доме сломались мультиварки и чайники, порвались носки, съелись конфеты, задержали зарплату и отключился интернет.
Матраскин быстренько побежал прятать ножницы под клумбой во дворе вместе с запиской «Это не я! Честно-пречестно!»
- Вот причем здесь провода? – проворчал старенький дом с отрезанными проводами.
- А чего ты тогда разгуделся? – спросили другие дома с переулка Строителей.
- Да я не разгуделся, я разболелся. Каждую ночь мне в бок северо-восточный ветер задувает, ой, опять, ууууууу!
- Надо тебе мастику прописать, - решил дом номер Четыре.
Вскоре приехал никакой не доктор, а промышленный альпинист. Он свесился с крыши на веревках, как человек-паук, и залатал мастикой щели на северо-восточной стене.
И старенький дом номер Два почувствовал себя здоровым и юным, каким он был, когда его только-только построили.
- Охохо! - сказал он. – Эгегей!
У него тут же сами собой заработали все телевизоры и холодильники, заштопались носки, починились трубы, заплатились все счета за электричество, а вместо холодной воды потек лимонад.
Матраскин напился лимонада и залез в кровать – отсыпаться.
Открытое сердце
Во дворе дома номер Шесть стояли самые лучшие качели. Поэтому туда прибегали дети со всего переулка.
Но однажды вокруг дома поставили забор - высокий-превысокий, да еще с острыми спицами наверху.
- Ты чего это, Шестой, – удивился дом номер Четыре, -ты от нас отгородился, что ли?
- Он зазнался, - зароптали другие дома. - Думает, если классные качели, то лучше всех!
- А я при чем? – виновато зачастил дом номер Шесть. – Я, что ли, забор поставил? Я, что ли, калитку запер?
- Это не калитка у тебя запертая! Это сердце у тебя закрытое! Вот что!
- Закрытое сердце? - растерянно замигал окнами дом за забором. – А какие ключи к нему подходят? Длинные с дырочками или короткие с зазубринками?
- Эх ты, плоскокрыший, - пожурил его старенький дом. - Сердце открывают любовью.
Закатилось солнце, зажглись фонари. Дом номер Шесть думал.
Сначала он подумал, что любит всех жителей своего дома, даже хулигана Бомбочкина из тринадцатой квартиры, который все время карябает стены в подъезде.
Потом – что любит всех жителей переулка Строителей, соседних улиц, города. Да что там! Он любит население дома всех домов, большого и круглого, по имени Земля.
И даже обитателей других планет, которые живут в пупырчатых домах с присосками.
- Я вас люблю! – загудели батареи центрального отопления и сделались такими горячими, что об них можно было обжечься.
В доме распахнулись окна, раскрылись двери, разблокировались компьютерные пароли, слетели крышки от банок с джемом, вскрылись все упаковки с быстрозавариваемыми хлопьями и, со всей силы лязгнув об прутья, растворилась калитка высокого забора.
Жители проснулись, выскочили из постелей, захлопнули окна и двери, заварили хлопья, съели джем и пошли закрывать калитку.
- Не поддается, - почесал в затылке Кружкин-Стаканчиков. – А ну: раз-два-взяли!
Но даже те, кто съели по две порции хлопьев с джемом, не могли отодвинуть калитку и на пару сантиметров.
- А ну ее! – махнул рукой Кружкин-Стаканчиков. – Пойдемте спать, что ли?
Наутро дети со всего переулка снова прибежали во двор дома номер Шесть. Хорошо, когда у тебя есть классные качели и открытое сердце!
Дом Осени
По переулку Строителей носились листья, перелетая со двора на двор вместе с осенним ветром.
- Бррр, - вздрогнул дом номер Три, и несколько мокрых листьев отлипли от стекол и плавно закружились вниз.
- Да, холодно, - подхватил дом номер Четыре. – Когда отопление дадут, не знаешь?
- Завтра. На листке ведь написано.
Дом номер Четыре в недоумении всмотрелся в ворох листьев на асфальте.
- Да не там. Вон, у тебя над входом в подъезд объявление висит.
- Далось вам это отопление, - скучающим тоном отозвался дом номер Девять. – Как будто вы, в самом деле, мерзнете!
- А, может, у меня внутри жильцы дрожат, и мне вибрация передается? – сверкнул стеклами Четвертый.
- У нас хотя бы жители все на месте, - встрял в беседу Восьмой дом. - А вот дом Осени опять опустел…
- Ты о чем? Какой еще дом Осени? – удивились все дома с переулка Строителей.
- Есть такой.
- Кха-кха-кха! – затряслись стены. – Ты что сочиняешь?
- Я не сочиняю, - процедил сквозь щели дом номер Восемь.
- Ну-ну, - запереглядывались окна, - знаем-знаем. Крыша у него такая из дождевых тучек, ага? А стеночки-то у него из сухих листочков? А окна у него – из льдиночек, верно?
- Нет, он обычный, вроде нас с вами. Только в это время года у него унылый вид. А все оттого, что по хозяйке тоскует – ну, по своей Осени.
- Мда, - фыркнул дом номер Девять. – Может, ты, Восьмой, еще расскажешь о доме, где живут вторники? Или о доме для… ммм… без пятнадцати шесть?
Дом номер Восемь промолчал.
Когда заснули все жильцы переулка Строителей, он мягко оттолкнулся от асфальта, взлетел и направился в сторону севера. Через некоторое время отыскал небольшой дом на лужайке посреди леса и опустился к нему.
- Скучаешь, да? – спросил дом номер Восемь.
- Скучаю, - вздохнул дом на лужайке. – Ну, как она там?
- Ничего. Как обычно, хозяйничает, - неопределенно покачалась крыша. – Что-нибудь передать ей, может?
- Скажи, пусть заглянет хоть на пару дней. А лучше - на неделю. Передашь?
- Конечно! – живо отозвался дом номер Восемь. – Как вернусь, тут же ей о тебе скажу. Ты не волнуйся!
На следующий день все население переулка Строителей вышло гулять в шортах и панамках.
- Ну и жара! – заметила Мармеладкина, со всей силы обмахивая себя папкой с документами. – Еще и отопление дали, дома вообще задохнуться можно.
- Да, - подхватила ее соседка Карамелькина и вытерла пот со лба, - бабье лето, оно такое неожиданное. Вроде только вчера была осень, а сейчас куда-то подевалась.
Сила музыки
На стене дома номер Пять прикрепили красивую мраморную табличку с надписью «Здесь живет великий композитор Стрункин».
- Подумаешь, - покосился дом номер Три. – А у меня живет знаменитый баскетболист, так я же не кричу об этом на каждом углу.
- Это Мячиков со второго этажа, что ли, - вспомнил дом номер Четыре, - который еще всегда промахивается в урну?
Дом номер Три насупился и покраснел.
- Знаете, братцы, - мечтательно заблестели окна Пятого дома, - а я очень рад, что у меня живет Стрункин. Когда он играет, у меня появляется такое необъяснимо хорошее чувство внутри. Даже трубы сладко ноют, антенны дрожат, а по стенам бегут приятные мурашки.
- А ты не боишься, что Стрункин тебя бросит? – скрипнул балками дом номер Три.
- Это отчего же? – вздрогнула стена.
- Придет, увидит доску со своим именем и скажет себе: «Вот какой я великий, вот какой я чудесный, а живу непонятно где!»
- Как это непонятно, - зашевелились занавески, - вполне понятно…
- Ты стены свои видел? Они же обшарпанные, как будто об них неделю экскаваторы терлись. И крыша кривая, к тому же протекает.
- Только в сильный ливень, - виновато заморгали лампочки.
- Да этот Стрункин возьмет в охапку свое пианино и переедет отсюда в прекрасный девятиэтажный дворец на соседней улице!
У дома номер Пять поникла крыша, но он подобрал ее, испугавшись, что так выглядит совсем неприглядно.
Через некоторое время в переулке показался композитор Стрункин. Он бежал, размахивая руками и что-то напевая. Когда он приблизился к Пятому дому, тот попытался сделаться не таким обшарпанным и задорно вскинул вверх козырек подъезда.
Стрункин завернул за угол и, не рассчитав, на всей скорости врезался в доску со своим именем.
- Ой, ля-ля! – заверещал он, потирая шишку. – Вот она нужная нота!
И ринулся на второй этаж, к нотной тетради и своему любимому пианино.
- Мда, - качнул занавесками дом номер Три, - твой Стрункин, наверное, и не замечает, какой ты потрепанный. Даже не увидел, что на доске его имя написано! Он, что, совсем слепой?
- Какой же он слепой? - подмигнул дом номер Четыре. – Ведь он-то никогда не промахивается в урну.
- Подумаешь!.. – забубнил Третий дом, но Пятый его больше не слышал, с замиранием ожидая звуков со второго этажа.
Композитор добрался до пианино и начал играть. У дома номер Пять от музыки сладко заныли трубы, задрожали антенны, а по стенам побежали приятные мурашки.
И в эти минуты ему казалось, что он самый прекрасный дом на земле.
Пишите письма!
По переулку Строителей шел почтальон в юбке, на каблуках и с элегантной сумкой на боку, из которой робко высовывалась стопка почтовых извещений и счетов за электричество.
- Вот разве можно это назвать сумкой почтальона? – забубнил дом номер Три, запустив к себе в подъезд высокие почтальонские каблуки. – Дамская косметичка, вот что это такое.
- Точно, точно, - откликнулся дом номер Пять, - раньше, помню, были сумки так сумки, размером с приличный чемодан, а весом так, пожалуй, с десяток моих кирпичей.
- Чтобы носить такие сумки, нужно было не один месяц тренироваться! – дом номер Три покосился на выходившую обратно почтальоншу.
- Делать сто отжиманий! – поддакнул Пятый.
- Двести приседаний!
- Триста подтягиваний!
- Ходить на руках и стоять на голове!
- Уметь левитировать и медитировать!
Оба дома выдохнулись и замолчали.
- Ты забыл про нормативы по спортивной ходьбе, - наконец, промолвил Третий.
- Отключите интернет, - вклинился дом номер Девять, - вернейшее средство!
- Да что толку-то! – стекла у Третьего дома возмущенно зазвенели. – Будто не знаешь, сейчас такие сервисы навыдумывали, что в интернет можно заходить через телефон, планшет, микроволновку и утюг.
- Ну как хотите, - скрипнул балконами в ответ Девятый, - это же вам без писем тоскливо.
На следующий день на крышу дома номер Пять опустился голубь. В его клюве был кусочек черепицы. Голубь бросил еговниз, клюнул пару раз какую-то невидимую еду и улетел.
- Это тебе письмо, - заявил дом номер Три.
- Да? – удивился Пятый дом, рассматривая черепицу. – От кого?
- От меня.
- И что же там написано?
- «Здравствуйте, Пять переулка Строителей! Как вы поживаете? Проводка не пошаливает, стены не трясутся? До свидания, желаю вам много электроэнергии, с уважением, Три переулка Строителей». Нравится?
- Здорово! – выдохнул дом номер Пять. – Я тоже так хочу. Гули-гули-гули!
Вскоре переписка захватила весь переулок Строителей. Дома каждый день слали друг другу на крыши душевные послания.
Перепелкина отбарабанила сообщение на клавиатуре, щелкнула финальное «enter», и по крыше что-то глухо стукнуло.
- Ты не знаешь, чем это каждый вечер по крыше стучит? – спросила она.
- Не знаю, - вздрогнул Перепелкин, закрывая рукой какой-то листок.
- А что это ты там делаешь? – полюбопытствовала Перепелкина.
- Да… так… письмо пишу.
- Кому это? – всполошилась Перепелкина.
- Тебе.
- Мне? – расцвела Перепелкина. – И о чем там, в письме?
- А вот, - подмигнул он, - потом узнаешь.
Страшная история
В переулке Строителей все жители давно заснули. И только монотонное гудение труб прерывало тишину:
- В черном-черном городе, на черной-черной улице стоял черный-черный дом. И в этом черном-черном доме был…
- Белый-белый тазик! – хором отозвался весь переулок. – Мы сто раз это слышали!
- Я не договорил, - засопел дом номер Пять. – Вы хоть дослушайте сначала.
- Валяй, - кивнули крыши. – Что там в нем было?
- Черная-черная дыра! – таинственно прогудел дом номер Пять. - Стоило только черному дому чего-то коснуться, это что-то пропадало в дыре на веки вечные.
- Заливаешь? – недоверчиво скрипнули балконы.
- Нет, что вы! Да что б у меня трубы отсохли, да чтоб я без отопления остался…
- Ладно, верим. А как это случалось?
- Сначала на небо выползала луна – тонкая, как дверная щель. Потом вся улица заволакивалась густым-густым туманом, так что никто не мог разглядеть ничего дальше собственного двора. А после этого разом гасли все фонари. И тут… и тууут…
- Не тяни, Пятый, - поерзали стены.
- Появлялся черный-черный дом! Никто его не видел, но, когда туман рассеивался, самый первый дом исчезал со всеми жителями навсегда. Через несколько лет черный-черный дом возвращался и забирал с собой второй дом. Потом – третий. И так далее, пока не опустеет вся улица. И вскоре только старые одинокие качели скрипели на ветру…
- А может, - заволновались дома, которые стояли вначале улицы, - он начинал с последних домов, а не с первых?
- Ну уж нет, - запротестовал дом номер Девять.
Переулок затих. Из-за крыш выполз тонкий месяц.
- Слушайте, братья, - встрепенулся дом номер Четыре. - А ведь у нас в переулке нет первого дома!
- Как это нет?
- Есть Второй дом и Третий, и все другие по порядку. Но где же дом номер Один?
- Его забрал черный-черный дом!!! – завопили водосточные трубы, и тут переулок Строителей начал покрываться густым туманом.
- Я ничего не вижу, - проговорил дом номер Четыре. – Все на месте?
- Это что же, получается? – мелко затрясся старенький дом номер Два. – Если Первый дом исчез, теперь – моя очередь?
- Дааа! – взвизгнули ставни, и тут в переулке разом погасли фонари и лампочки в подъездах.
Дома задрожали так, что со стен попадали фотографии в рамках, а чайные сервизы разлетелись на мелкие осколки.
- Извините, что беспокою, уважаемые, - вдруг запищал кто-то в тумане, - но первый дом – это я, тьфу-тьфу, простите, не дом, а так, строеньице номер Один.
- Что? Какое строеньице?
- Ну, магазинчик, продуктовенький такой, - запищал он снова. - Я тут стою, уважаемые, недалеко, за забором…
Некоторое время в переулке Строителей повисла тишина, и только старые качели скрипели на ветру.
- Постой-ка, - начал один дом, - это не у тебя мои Перепелкины сметану покупают двадцатипроцентную?
- Ага, уважаемый!
- А не у тебя ли, - подключился другой, - мои Тянучкины покупают горошек в банках?
- Угу, уважаемый!
В переулке снова включили электричество, и дома разглядели в тумане покатую крышу магазинчика.
- Сметана-на-на, - снова мелко затрясся старенький дом, но теперь от смеха, - го-го-горошек! Ой, не могу! Пятый, а ты не приврал случаем? Ведь нет никакого черного дома с черной дырой?
- Ага, - признался дом номер Пять.
- Эй, ты же трубами клялся!
- А я антенки скрестил. Не считается! – отозвался тот и обратился к покатой крыше:
- А ты-то почему молчал все это время?
- Боялся, - промямлил магазинчик, - все-таки я не совсем дом, вдруг вы меня засмеете, уважаемые…
- Ну и ну, - пожурил его старенький дом, - ну и трусишка же ты!
Мечтатели
В переулке Строителей был погожий денек. На синей крыше дома номер Семь, как звезды в небе, блестели солнечные пятна.
- А вы кем мечтали стать в детстве? – спросил он своих соседей с переулка.
- Пятиэтажкой! – не задумавшись, ответил дом номер Шесть.
- Всего-то! – поморщился дом номер Пять. – Я хотя бы – девятиэтажкой.
- Подумаешь! А я… а я – двенадцатиэтажкой, - затрепыхались простыни на балконе.
- А я – вообще небоскребом, ясно? – хлопнула дверь в подъезде.
- А мне, - перебил их дом номер Семь, тихонько вздыхая, - мне всегда хотелось стать космонавтом.
- Земля в иллюминаторе! Земля в иллюминаторе! Земля в иллюминаторе виднааааа! - на весь переулок Строителей заверещали колонки.
Дом номер Семь затрясся от рыданий, и из окна на первом этаже высунулась Меркурочкина с бигудями на голове.
- Эй, Плутоников! – проорала она, задирая голову. – Ты кран в ванной выключил?
- А я и не включал, – выглянул Плутоников под рев колонок.
- А с чего у нас тогда вода с потолка капает? Не говоря о твоей музыке, от которой вообще стены трясутся!
Плутоников выключил магнитофон.
- Ладно, - успокоился дом номер Семь, –молчите, я и сам знаю, что это невозможно.
- Почему же, - покачал антеннами дом номер Четыре, – нужно просто как следует потренироваться.
- Ты, правда, так думаешь? – заблестела синяя крыша.
На следующий день на самых быстрых каруселях во дворе дома номер Семь крутились дети, на скорости теряя кепки, сандалии и мороженое в стаканчиках.
- Смотри на карусель, не отвлекайся! – наставлял дом номер Четыре. – Как крыша? Едет?
- Стоит!
- Молоток! Ночью будем практиковать ускорение в полете.
Через месяц дома переулка Строителей взволнованно смотрели на синюю крышу.
- Ну, что, готов? – спросил дом номер Четыре. – Внимание, марш!
Дом номер Семь задрожал и взвился вверх, как ракета. Сначала в вышине еще мелькала лампочка, вкрученная у входа в подъезд, а потом затерялась среди звезд.
В эту ночь жители Седьмого дома посапывали в полной невесомости. Плутоников продрал глаза и увидел за окном зелено-голубой шар. «Земля в иллюминаторе», - пробормотал он и снова захрапел под потолком, обняв ногами люстру.
Рано утром дом вернулся, и во всем переулке радостно захлопали форточки, замигали лампочки, загудели трубы.
- Космонавт наш, - стекла дома номер Четыре сияли. – А вот я всегда мечтал стать капитаном дальнего плавания…
Дядя Степа
В переулке Строителей возводили новое здание. Все двухэтажные дома переулка с любопытством таращились на показавшийся фундамент.
- Новенький, – азартно блеснул стеклами дом номер Шесть. – Как назовем?
- Степаном, - съязвил другой. – Пошевели балками на крыше. Я ведь дом номер Девять, значит, этот будет Десятым. Что тут неясного?
Через месяц над фундаментом красовался первый этаж.
- Расти, малыш, - стекла у домов растроганно блестели.
На второй месяц «малыш» вырос еще на один этаж, и дом номер Четыре подытожил:
- Ну, все, крышу приделать и порядок – встречай новенького в дружную семью.
Но за вторым этажом показался и третий, четвертый, пятый, восьмой, одиннадцатый…
Двухэтажные дома остолбенело наблюдали, как, вгрызаясь в небо, растет новый дом, покрывая переулок Строителей густой прохладной тенью.
- Вот и наступили для нас суровые времена, - лязгнул оконными рамами дом номер Девять, когда был достроен последний шестнадцатый этаж.
- Это почему же? – всполошились другие дома.
- Сами посудите: разве простой человек в такой дом жить полезет?
- А какой полезет? – затрепетали стены.
- Важный и сердитый. И дети из этого дома будут задаваться и вам на стенах маркерами писать.
- Что писать? – задрожали стекла.
- Не скажу, - признался девятый, - это неприличное!
- Уууууу, - в ужасе загудели водопроводные трубы.
И вот, наконец, разъехались экскаваторы и подъемные краны, забрав с собой строительный забор.
Дома с опаской поглядывали на четырнадцатый этаж, где уже зажглись первые окна.
Утром из новенького дома вышла гулять девочка с собачкой. Она прошлась по переулку, покачалась на качелях во дворе Шестого дома, повисела на турнике во дворе Седьмого, а во дворе Восьмого нарисовала мелом солнышко с глазами.
- Девочка как девочка, - облегченно выдохнули дома, - с косичками.
- У меня на первом этаже такой же породы есть, - подхватил дом номер Шесть.
- Девочка???
- Нет. Собачка.
Вскоре в дом номер Десять заселились пузатые дяди, носатые тети, усатые коты и лохматые дети. Они весело таскали в свои квартиры диваны, стиральные машины, компьютеры, коврики для йоги, горшки с цветами и звали жителей двухэтажных домов на новоселье.
Новое здание приветливо засверкало огнями из окон, а другие дома из переулка в ответ ему дружно пробасили:
- Добро пожаловать!
Потому что, какая разница: большой ты дом или маленький, главное, что человек хороший.
Комментарии читателей:
Комментарии читателей:
Слесарева Дарья
08.03.2017 01:17:17
Замечательные сказки для детей. Особенно понравятся тем, кто не любит навязчивое морализаторство, но преклоняется перед доброй фантазией детского писателя. Особенно мне понравился рассказ “Дом Осени”, потому что там есть фантазия в фантазии. Чему же всё-таки учат данные рассказы? В первую очередь, развитию воображения. Автор предлагает детям оглянуться вокруг и пофантазировать: “Представьте, что дома на самом деле живые. Как вы думаете, о чём они говорят? Какие проблемы и как решают? О чём мечтают и чего боятся?” Помимо этого, они формируют некое чувство патриотизма, а точнее любви к своей маленькой родине: как уютно в их маленьком мирке - переулке Строителей. Такое доброе пространство и создаёт счастливое детство, к которому потом всю жизнь хочется вернуться. И в-третьих, оно воспитывает внимательное отношение к окружающему миру, будь то собственная комната, дом, улица или целая страна. Подробнее читайте в моём блоге: http://slesareva-darya.livejournal.com/2601.html
« Предыдущее произведениеСледующее произведение »