Искренне недоумеваю, как можно было с таким произведением заработать себе на хороший загородный дом, заниматься духовными практиками и жить до глубокой старости, пописывая в стол? Предполагаю, что роман явился зеркалом тлетворного Запада, а мы, с более чем двадцатилетней промывкой мозгов и поклонением перед ним (Западом), всего лишь эклектично отражаем своей мозаичной душонкой «загнивание», воспроизводим ценностную шкалу и поведение, а потому и читаем…

Что же сподвигло меня, с моей нелюбовью к чтению всё-таки прочесть столь известный роман, когда мне минуло 40? Поверите ли, что захотела лучше узнать свою подружку, которая «вышла замуж, развелась, вышла замуж», чьи глаза излучают православный свет и у кого «деньги не пахнут»?

Не так давно я увидела на полочке в читальном зале критику по роману «Над пропастью во ржи», взяла и бегло прочитала несколько строчек. Вспомнился мне тогда наш философ, который рекомендовал не читать целиком на первый раз, а посмотреть начало и конец, а после размышлять «как к этому мог придти автор». Понимаю, что глупо читать критику, не зная оригинала хотя бы в переводе. Поставила я эту критику на место, дабы не засорять девственное сознание и взяла сам роман. Не могу сказать, что гештальт мой завершился в ту секунду, но я сделала то, о чём мечтала долгие годы.

Знали бы вы, в какой дрянной библиотеке я его взяла! Это вовсе не говорит о том, что я изменила вашей библиотеке с другой, просто та мне ближе, а денег было в обрез, то есть я решила сэкономить на проезде. Я бы точно разорилась, если бы за продление книг взималась бы плата, а так я довольно много трачу на проезд в библиотеку транзитом через пару аптек и популярную столовую. Об этом не стоит даже рассусоливать, но очень хочется, чтобы тебя хоть кто-то понял в этом мире прагматиков. Не могу понять, как всё это вышло, но я черпаю книги из двух библиотек одновременно или попеременно, меньше для себя, а больше для своей матушки. Мне никак не угнаться за её скоростию в чтении. И в отличие от Холдена Колфида я больше люблю кинематограф, чем книгу. А, может, я что-то не договариваю, даже и не знаю, честное слово! Так вот, критика стояла на Советской, а роман я взяла не буду говорить в какой. Там не все библиотекарши «славные», а, может, мне показалось это, и не так много читателей, даже нет пластиковых билетов, зато читальный зал – прямо у входной двери, если не считать предбанника. Гнусная библиотека! Сырость такая, что штукатурка валится с потолка, а залистанные буквально до дыр донцовы выпачканы кофе, чаем, жареной картошкой, кровью и соплями книголюбов. Взяла так как-то целую гору книг для матушки, вокруг которой библиотекарь вертится. С кровью на страницах! Видимо, кто-то сердцем читал и мазал кровь, хлынувшую носом. Какие «нечистоплотные люди, ей богу»! Обычно такие люди и руки-то после туалета не моют, вот ведь беда с «подонками»! Ну, «честное слово»! Матушка подцепила какую-то заразу, долго кашляла, и мы не знали, через какую больницу проезжать, с какими «подлецами» нам придётся в приёмном покое общаться и в каком санатории останавливаться, чтобы никогда больше не брать этих «проклятых» грязных книг Западного захолустья! Мне очень не хотелось об этом говорить, но так уж вышло, что клавиатура сама привела меня к этому эпизоду. Меня, конечно, не стошнило, как могло бы стошнить эмоционально неустойчивого Холдена, но на некоторые вещи у меня память очень крепкая. Однако мне было очень приятно держать в руках сборник зарубежной классики Сэлинджера: он был почти новый, по моим понятиям, всего-то двухтысячного, c блестящими ярко-розовыми буквами и рамочками! Нет, я не могла его сразу прочесть! Да, сами подумайте, ведь нужно же было настроиться. Всякий раз, когда мои глаза измеряли толщину сборника, «настроение падало», но я почувствовала некоторое облегчение в процессе чтения, когда вдруг догадалась заглянуть в оглавление: роман был гораздо тоньше предполагаемого! Да я и сейчас не верю в то, что знаменательное событие произошло. Время от времени мне приходится вновь звонить в «треклятую» библиотеку и продлевать «Над пропастью во ржи» наглым образом, не взирая на их захолустные порядки, и я почти ненавижу воображаемого библиотекаря, отвечающего мне по телефону! Ещё бы! Продлевать книги приходится в два раза чаще, чем на Советской, а, в общем, раз в двадцать чаще. Мне вовсе не хочется участвовать в увеличении их книголюбопотока, тем более что я не в состоянии проедать тома за две недели. У меня, конечно же, «поднимается настроение» от осознания социальной полезности и гуманитарной миссии, когда я провожу мелкий ремонт их изодранных книг, но мне вовсе не интересно тратить на скотч свои карманные деньги, которые мне выдают мои престарелые предки. Иной раз у меня и вовсе ветер гуляет в кармане так, что негде заваляться ни пфеннигу ни пенсу, но ветхое состояние книг и жалость к ним вынуждают меня заботиться о них, регулируя количество налипшего биологического материала с помощью одеколона или перекиси. Всякий раз мне неизвестно, сдам я книгу через отпущенные очередные две недели или нет. Да «мне на это» почти «наплевать», ведь тогда я сяду в электричку и доберусь до Советской, а после смогу наслаждаться целым месяцем немотивированного чтения, а потом и вторым месяцем. Там я встречу знакомых сотрудников алтаря знаний, которые закрутятся вокруг меня, и когда я попаду на какую-нибудь лекцию на самом верху, то сама Монахова — вы, верно, знаете такую — скажет мне участливым понимающим голосом, как белому человеку: «Здравствуй, Юля! Проходи, садись в первый ряд», — и я забуду слова моего научного руководителя по диплому: «Надо понимать, кто ты и кто я», — и забуду, как мне в лицо выпустила дым одна подлюка – «мастер патопсихологии». Я совершенно была бы не собой, если бы это всё позабывала! Тут уж ничего не поделаешь: особенности памяти. Вы, видно, уже «вообразили», что со мной некогда творилось нечто галлюцинаторное и бредоподобное? Ничего такого не было.

Состояний, как у Колфилда Холдена, за собой я не припоминаю: не исчезала для самой себя, не напивалась «до чёртиков», меня не выгоняли из школ, но как-то странно выходят итоги. Вы, видно, подумали, что я тут начну распинаться и растекаться, давать ссылки на мои записи в «ЖЖ», в «Избе-читальне», на «Неизвестном гении» и в прочих местах, где оставляют следы своих брожений? Ах, если бы они были! Представляю, сколько любителей поумничать, проявить свой писательский талант, показать свой коэффициент интеллекта направит на строгий суд комиссии кучу бездарно написанных, сворованных из недр Всемирной Паутины, изменённых способом рерайтинга «гениальных» эссе! Наверняка бы Стрэдлейтер не упустил бы такую возможность «покрасоваться перед самим собой» и обратился бы за помощью ко мне, чтобы я ему сварганила компановку из разнообразных чужих кусков. Собственно, об этом он меня и попросил уже на прошлой неделе. Так что не удивляйтесь, если победит именно он. Так хочется получить ценный приз, аж поджилки трясутся и «мутит» слегка! Я даже начала качать себе пресс. Вдруг он пригодится мне, «тщедушной», в конкурентной борьбе. Чёрт их побери, этих взрослых! Придумают «какую-нить» ловушку для бедных душ, и хоть «сдохни», а сделай так, чтоб они восхитились тобой всем хором. «Никто никогда» не скажет тебе, что ты был плох, когда все начнут восхищаться твоей «липой»! «Зачем всё это мне? Даже и не знаю».

У меня есть ещё слабая надежда, что вы сталкивались с компьютерными играми, такими как «Пираты Карибского моря». (Конечно же, в Нью-Йорке того времени ещё и не знали компьютеров с такими «славными» играми, но там научно-технический прогресс и шмотки всегда ценились за качество и разнообразие)… Так вот, в этой игре можно быть в роли главного героя. Бегай себе по лабиринтам, сражайся на море, совершай покупки, находи клады, воруй, убивай, совершай обмен, бери деньги в рост. За всем надо тщательно следить. А в процессе игры тебе даётся моральная оценка. Зашёл, например, в посёлок, украл товары у ремесленника, забил холодным оружием пару женщин – у тебя появляется табличка «Негодяй» или «Подонок». Там конечно интересный интерфейс, но дело в том, что разработчик придумал эту игру для кого-то другого, не для меня. Я потратила на неё целое состояние в нулевых, но мне не удалось пройти ни одного приличного уровня. Мне не хотелось «выброситься из окна», как бы это захотел сделать Холден, но и достичь желаемого: победы и признания мне тоже не удавалось. Мне не удавалось улучшить показатели скорости реакции, внимания и памяти, но навязчивая расслабляющая музыка, звуки птиц, моря и треск костра засасывали в игру. Я укладывалась спать далеко за полночь в истощении. Частенько меня подбивали на море пираты, убивали на дороге бандиты или с мерзкими воплями загрызали мертвецы. Каждая гибель моей маски сопровождалась своеобразной скорбной музыкой, а тело павшего моего виртуального двойника, с коим я уже слилась по мотивам и телодвижениям, покрывалось кишащими червями. В концовке появлялся всемирно известный череп с костьми. В общем, через два месяца меня разбил артрит. Честно говоря, он бы и так меня рано или поздно настиг, но я же сделала всё, чтобы ускорить этот процесс. Негативные чувства, переутомление, сбой биоритмов сделали своё чёрное дело, запустив патологический психосоматический процесс. Гнусная игра! На столько гнусная, что Экли, со своими «гнусными ногтями и прыщами», не идёт ни в какое сравнение! Никогда не играйте в эту игру. Иначе вы рискуете упасть в неведомую по глубине пропасть. Лучший исход для вас будет выздоровлением, а худший – даже и представить страшно. Риск потерять свою идентичность, напялив чужую маску, всегда имеется. Ваши нейроны запоминают весь опыт, полученный во время игры, и ваши низменные чувства, и ваши выборы. Особенно опасна такая игра для подростков с акцентуациями характера. Так что, если вам встретится Холден, то передайте ему обязательно от меня вот эту мою запись. Ну, или поговорите с ним лучше, ведь он такой ранимый и «тщедушный» закомплексованный придурок. Только не говорите ему о том, что он придурок. Буквально ходячий «комплекс неполноценности», хотя с признаками благородства и «всякого такого». Прыщавому Экли и сестрёнке Фиби эта игра тоже не нужна. Они нуждаются совершенно в другом. «Это сразу видно». У меня сложилось впечатление, что все они какие-то покинутые, т.е. им явно не хватает близких доверительных отношений с родителями.

Я намеренно избегаю щекотливых и актуальных тем потери «девственности» и всяких «педерастов», плавающих взвесью в романе. Мне бы только хотелось успокоить Холдена на счёт «уток из Нью-Йоркского пруда». Все они давно улетели в Советский Союз, для того чтобы вывести потомство и позаботиться о нём. Мне думается, что тогда бы он сначала расплакался, а потом бы успокоился. Показалось очень важным, в ряду многих сомнений Холдена, сомнение в психоаналитической помощи. Каким бы он стал, после обращения к отцу Льюса? Мне известны реальные местные «звёзды» психологии и психотерапии, которые имеют приличный стаж консультирования, диагностики и преподавания, а кое-кто даже сидит в профессиональном этическом комитете…

Больше всего мне понравились «пирамины с мертвяками», честное слово, а, в общем, мне действительно роман не понравился. Начало интересное, а концовка жиденькая. Для романа – это низкопробное сырьё, а для Голливуда – в самый раз. Именно такой текст нужно «показывать», а не читать. Сколько мучений я претерпела, чтобы прочесть эту муть с невероятным количеством повторов и «отклонений от темы», кусками описательных сюжетов, зацикленностей и фобий! В природе такие собеседники вызывают у меня раздражение и неприязнь, особенно если они в чём-то тебя напоминают. Для работы с юношами и подростками, для проработки собственных проблем – в самый раз. И если вам удалось помочь кому-нибудь заблудшему или решить свою самую вредную проблему – книга не зря переиздана. Однако, я, наверное, лопну от любопытства, если не проем насквозь критику, что ждёт меня на Советской. Я уже даже злюсь, что она мне ещё не досталась!

Сегодня, в передаче с Петром Толстым «Время покажет» соединённые Штаты Америки были названы «империей лжи», а я ещё несколько дней назад успела подумать, что если бы роман был назван «Над пропастью во лжи», то ничего бы не изменилось. «Липа она и есть липа!»

А вы как думаете?

Комментарии читателей:

Комментарии читателей: