Геннадий Прашкевич: «ПОСЛЕ СТРУГАЦКИХ...»28.03.2013
Теперь, когда минуло какое-то время после смерти Бориса Натановича Стругацкого, о знаменитом писателе братья Стругацкие можно говорить уже, к сожалению, в прошедшем времени. Мы беседуем сегодня с известным писателем-фантастом, автором биографии братьев Стругацких в серии «ЖЗЛ» (написанной в соавторстве с историком и писателем Дмитрием Володихиным), другом культовых писателей XX века Геннадием Прашкевичем.
― Когда Бориса Натановича не стало, Россия заговорила о том, что ушла целая эпоха… Что чувствуете Вы?
― Когда уходят люди, особенно такие крупные, как братья Стругацкие, литературный мир предстаёт как бы в другом свете. Со смертью личностей заканчиваются их земные обязательства – они уже не должны о чем-то умалчивать, они не должны обращать внимание на мнение тех или других людей, без чего в жизни совершенно невозможно обойтись. Меняется и отношение читателей...
― Почему так происходит?
― Я не знаю, я пытаюсь осознать эту проблему – что происходит, когда писатель уходит? Меня поразило, что после смерти Бориса Натановича Стругацкого было очень много сообщений в Интернете довольно странного толка. Не слова благодарности или уважения, нет... Я понимаю Лимонова, когда он говорил, что он не читал братьев Стругацких и не собирался их читать, потому что ему было вполне достаточно Маркиза де Сада, но мне трудно понять тех, кто еще вчера восхищался книгами Стругацких, а сегодня относит их к неактуальным...
― А Вы считаете, что Стругацкие по-прежнему актуальны?
― Стругацкие – сложная, двойная система. Такие системы не прочитываются одним или двумя поколениями. Ими созданы вещи, на мой взгляд, надолго – «Пикник на обочине», «За миллиард лет до конца света», «Улитка на склоне», «Гадкие лебеди»...
― Но сейчас, в 21-м веке, фантастикой заполнены все полки в магазинах…
― Вы сами сказали – фантастикой. А я говорю о литературе. Странно сейчас говорить это, но, встречаясь со Стругацкими в 70-х, считая Стругацких авторами повестей «Понедельник начинается в субботу», «Попытки к бегству», «Трудно быть богом», мы не знали того, что уже написаны и лежат в их столах и «Улитка на склоне», и «Град обреченный», и, конечно, написан «Пикник на обочине», с которого начались многие неприятности для братьев...
― «Пикник на обочине», насколько я помню, долго не издавался.
― Совершенно верно. Почти десять лет. Надо сказать, что начинали братья Стругацкие как вполне благообразные социалистические писатели-фантасты, вспомните хотя бы их счастливую и гуманную повесть «Далекая радуга». Но в 70-х их представление о том, какой должна быть литература, сильно поменялось. Они пришли к мысли о том, что описывать одно и то же счастливое коммунистическое будущее, как бы оно ни было хорошо само по себе, это неперспективно, это скучно. Кроме того, с каждым годом чисто личные стороны советской писательской жизни становились как-то печальнее: чтобы издать книгу, надо было пройти через массу инстанций, получить рецензии внешние и внутренние, редакционные заключения. Ты подпадаешь под влияние множества мелких чиновников, скажем, в редакции региональной, потом еще покрупнее – центра, затем – Госкомиздата, затем уже – ЦК… а выше уже неизвестно что...
― Становится невозможно работать?
― Работать писатель может при любом режиме, при любом самом тоталитарном режиме. Никто не придет к тебе на кухню и не скрутит тебе руки, пока ты пишешь для себя, пока ты читаешь написанное только своим друзьям и родственникам. Но когда ты собираешься ознакомить со своими текстами всю страну, сразу возникают люди, которые поставлены специально, чтобы отслеживать чистоту твоих взглядов, потому что кто-то всегда знает лучше нас, что именно мы должны делать и говорить.
― Но Стругацких любили и принимали…
― В этом и трагедия сложившейся ситуации. К началу 70-х братья Стругацкие чувствовали себя вполне сложившимися писателями, они были приняты в Союз писателей СССР, были признаны певцами будущего коммунистического Полдня, но при этом они уже написали «Улитку на склоне», которую постоянно останавливали в разных издательствах. Она вышла двумя частями – в журнале «Байкал» (Улан-Удэ) и в сборнике «Эллинский секрет» (Ленинград). И был написан «Пикник на обочине», напечатан в журнале «Аврора» с большими купюрами, и когда братья собрали книгу и принесли ее в издательство «Молодая гвардия», все поначалу было достаточно нормально. И очень хорошо относилась к этой рукописи Белла Клюева, редактор не одной их книги. А потом начались требования переделать многие эпизоды. В итоге пришла эпоха тощих коров. Стругацких практически перестали печатать, а у обоих были семьи, надо было зарабатывать на жизнь...
― Была ли возможность бороться с этой системой?
― Они боролись. Но вряд ли могли победить. Возможно, они написали бы еще что-то равное их романам тех лет, но появился великий искуситель – Кино. Тарковский, Сокуров... Слишком сильные режиссеры, чтобы Стругацкие остались Стругацкими... По мотивам «Пикника на обочине» Стругацкие написали более десяти вариантов... Слухи, которые ходили вокруг съемок им нравились, по крайней мере, Аркадию. Он чувствовал себя человеком, который действительно с чем-то огромным борется, что он уперся лбом не просто в какую-то скалу, а в гору. Сам Аркадий, кстати, очень высоко ценил фильм «Сталкера». Однажды в Москве, через пару лет после выхода «Сталкера», Аркадий Натанович, я и моя жена шли в гости к Г.И. Гуревичу и в магазине «Бакы» приобрели пару бутылок одноименного коньяка. Аркадий вдохновился, и когда мы вышли на Кропоткинскую, спросил: «Ну что? Ты посмотрел «Сталкера»? Как впечатление?» Я ответил, что, на мой взгляд, это не Стругацкие, это просто медленная, странная конструкция, с таким же неявным финалом... Надо было видеть, как Аркадий разгневался, как он кричал на меня. «Вот подожди! Доживешь до 21 века и увидишь, какие огромные очереди будут стоять в кинотеатрах, чтобы посмотреть «Сталкер!» Что ж... Я дожил до 21 века... Но к сожалению, нет самих братьев, да и очередей на сеансы «Сталкером» не видно... Вот почему я считал и считаю, что время, потерянное Стругацкими на сценарии – время потерянное...
― Но в это время Стругацкие стали по-настоящему популярны в стране…
― Это одна из тех невообразимых ситуаций, в которые попадает писатель, и из которой ему не просто выбраться: снимают фильмы, платят деньги, а рукописи ЛУЧШЕГО, НАСТОЯЩЕГО лежат в столах. На выступлениях ты стоишь перед людьми, и тебе задают вопросы, и они касаются того, что уже давно написано, сделано, что давно уже всем известно, а вот про «Улитку на склоне» не знают... Такое двойное существование – ужасно.
― Что стало итогом этого десятилетия в творчестве Стругацких?
― К началу 90-х братья подошли очень усталыми... Они практически вместе уже не работали, каждый пытался писать что-то свое... Незадолго до смерти Аркадия Натановича вышел, наконец, первый том их первого собрания сочинений в замечательном издательстве «Текст»... Но что-то уже ушло... Я помню одну из последних наших встреч с Аркадием. Я прилетел в Москву после того, как очередную мою книгу остановила цензура. Мы сидели у Аркадия, пили коньяк, и он сказал мне очень грустную и мудрую вещь: «Возвращайся, Гена, в Новосибирск, садись и пиши новую книжку, не борись за то, что лежит в столах у чиновников. Пока ты пишешь новую вещь, один чиновник сопьется, другой будет уволен, вообще сменится сам режим»... Так оно и получилось... И добавлю к этому... Борис Натанович написал совершенно потрясающую книгу – «Комментарий к пройденному», я считаю ее одной из самых печальных книг 20 века. Это вечная проблема – власти и творца. Борис Натанович пишет в «Комментариях»: в течение многих лет мы собирали все рецензии и доносы, вот эти три огромных папки. Мы хотели когда-нибудь все это издать, чтобы народ узнал своих «героев». Мы понимали, что, может быть, не доживем. Но я дожил, пишет Борис Натанович, и вот все эти рецензии, письма, доносы лежат передо мной, и есть издатели, готовые тут же издать эту книгу, но я сижу и с отчаянием думаю – ну, зачем ее издавать? Кому это всё нужно? Страсти откипели, люди, которые писали эту белиберду, ушли... Увы, говорю уже я, писатели часто теряют там, где выигрыш кажется обеспеченным...
― Но сейчас и «Улитка...» и «Пикник…» изданы в авторском варианте, все эти книги доступны.
― Дело в том, что мы не знаем, что могли бы еще создать братья Стругацкие, если бы они продолжали вместе работать, продлись их жизнь, не разворуй ее чиновники от литературы... А еще... Оба брата были чрезвычайно доброжелательными и внимательными людьми. У них был вкус, у них было особое чутье. Они помогали многим, они создали собственную школу учеников. В декабре 2011 года в девять часов утра я закончил повесть «Предчувствие гражданской войны». Подумав, я отправил ее Борису Натановичу – электронной почтой. Понимал, что пройдет время, пока он ее прочитает. Но в тот же день я получил от него ответ: «ГМ – (так он меня называл), – это очень хорошо. Ставлю в ближайший номер»... Вот так. А в Советском союзе книги могли лежать семь, восемь лет, прежде чем их издавали, если издавали... У каждой эпохи свои герои. Герои навсегда... Как братья Стругацкие...
Комментарии читателей:
- Добавить комментарий