Дмитрий Быков: «Книга очень похожа на жизнь»09.05.2011

«Белый мамонт» беседует с поэтом, прозаиком и журналистом Дмитрием Быковым. У него много замечательных статей и вдумчивых книг, хотя известен широкой публике он стал прежде всего по проекту «Поэт и гражданин» - особенно когда был снято с эфира телеканала «Дождь» его стихотворение про Путина и Медведева - «Со мною вот что происходит: Ко мне мой старый друг не ходит, И даже открывает рот, И говорит наоборот! …»

— Я теперь боюсь, что то, что тут перед вами лежит (показывая на книги – роман «ЖД», биографию Булата Окуджавы в серии «ЖЗЛ» и др.), забудется, а все будут помнить, что я сочинял какую-то ерунду для Ефремова… - вздыхал Быков на встрече с журналистами в Новосибирске.

— Расскажите, как появился проект «Поэт и гражданин»?

— Мы с Андреем Васильевым знакомы с 83 года. Когда я внештатничал в «Московском комсомольце» в пятнадцатилетнем возрасте. И отличался тем, что бегал за портвейном очень быстро и, наверное, быстрее всех остальных внештатников. Внештатников было тогда два – я и Александр Ларцис, ныне корреспондент «Новых известий». Но я бегал быстрей. Поэтому Васильев мною больше занимался. Двое их было людей, которые меня тогда учили жизни – Андрей Орлов и Андрей Васильев. А ближайшим другом Андрея Васильева был Миша Ефремов, совсем еще молодой… Мы втроем были знакомы довольно долго. Потом однажды мне Ефремов встретился и говорит – давай ты будешь стихи писать, а я их читать, но только давай я каждый раз буду в разном костюме: один день – женщина, другой – русский боярин, но чтобы был прикол. А Васильев говорит – а в чем прикол? Давай ты каждый раз будешь другой поэт, а Быков будет писать то под Лермонтова, то под Пушкина. Ну и записали «пилот» под Наташу Васильеву, абсолютно не предполагая, что это вызовет какой-то интерес. А это на следующий день по показам обогнало материал самой Наташи Васильевой, и мы проснулись достаточно знаменитыми.

— Не обесценивается ли поэзия, если стихи пишутся на политические темы?

— Нет, не обесценивается. Я думаю ,что лирика всегда пишется о том, что таинственно, а ничего таинственнее современной российской политики нет.

— Каково Ваше отношение к электронной книге. Проигрывает ли ей обычная, «бумажная»?

— Как показывает практика, знаете, посмотрев фильм, мы всегда стараемся все-таки прочесть книгу, чтобы узнать, как было на самом деле. Точно также, прочитав книгу в электронном виде, мы всегда хотим ее видеть дома в бумажном. Может быть, потому, что электронные не так удобны в уборной, в поезде или в транспорте, а может быть, потому, что книга очень похожа на жизнь – по толщине оставшегося слоя понимаешь, сколько тебе осталось. Такая антропоморфная вещь, человекоудобная. Книга, по-моему, остается оптимальным носителем литературы. Хотя бы еще потому, что одна журналистка с радио «Эхо Москвы», прочитав «ЖД», так была потрясена, что выбросила книгу в окно… Это сильный художественный жест! Вот если бы в «ридере» она это читала, она бы так поступить не смогла… Я все думаю – вдруг там кто-то шел?

— Должен ли писатель много зарабатывать?

— Брать деньги за литературу, по-моему, так же наивно, как брать их за любовь. Или так же, наоборот, не наивно, но неправильно. Я зарабатываю другими вещами, и мне представляется, что писатель вообще, в идеале, должен существовать на нелитературные заработки. Мне очень нравится, когда каким-то образом копируют, размножают мои тексты…

— Как вы относитесь к премиям и наградам? Вы обладатель «Золотого пера-2010», «Нацбеста-2006», двух «гаек» премии Стругацких…

— Мне всегда вспоминается в этой связи диалог Давыдова и Лушки из второго тома «Поднятой целины», когда она говорит: «Легко-то мне как сейчас!» Давыдов, всегда печальный, отвечает: «Перо вставить – полетишь». Вот когда мне вручают очередное «золотое перо»… Если говорить серьезно, то почему-то нам свойственно очень гипертрофированное значение придавать премиям. Вот организаторы премии «Нацбест» просто считают, что люди убиваются за то, чтобы их премию получить. Уверен, что после объявления шорт-листа обязательно какая-нибудь гнида напишет про то, как я старался, как я всех подкупал и вообще сплю и вижу второй «Нацбест» получить. Соответственно, большие интриги идут вокруг «Большой книги», не понятно совершенно почему, премий всего три, оставшиеся участники шорт-листа вообще ни копейки не получают, была бы честь предложена. Единственная престижная, на мой взгляд, премия, это премия АБС, премия Стругацких. Я очень рад, что в этом году мой друг Максим Чертанов ее, скорее всего, получит, он уже в шорт-листе – за биографию Уэллса. У меня есть уже две «гайки» и я надеюсь, что дай бог не последние. Вообще, как вы понимаете, главным призом для любого автора является такое количество людей, которые его читали и пришли на него посмотреть. Это гораздо приятнее любой премии, хотя никакого финансового выражения, к сожалению, нет… Подайте кто сколько может.

— В шорт-лист попал и Геннадий Прашкевич, и тоже с биографией Уэллса. По его мнению, более удачной. За кого будете болеть?

— Прашкевич мой кумир с моих тинейджерских лет, ваш великий земляк, с которым я счастлив быть знакомым. Книга его об истории советской фантастики – это великая вещь. Сегодня как раз с радостным чувством узнавания в квартире тестя и тещи обнаружил фантастические рассказы Прашкевича в сборнике «Собеседник» 75 года… Если победит Прашкевич, я буду очень рад, потому что если он победит, то он проставится. Но как бы то ни было, я почему желаю победы Чертанову – потому что он мой ровесник и друг. Так что если победит Чертанов, это будет наиболее приятно и радостно, а если Прашкевич – то более заслуженно. Там такая хорошая сама процедура награждения, что, на самом деле, неважно, кто победит, я буду ликовать в любом случае.

— Когда Вы все успеваете?

— Ирина Лукьянова все делает по дому, а я могу просто писать… В принципе, когда вас двое, то вам проще, конечно. Всегда кто-то один пишет, а кто-то другой идет в магазин. Если спорный случай, можно посчитаться, кинуть монету. В общем, я ничего не успеваю. Я по большому счету ничего не делаю, один мой замечательный друг, Константин Крылов, прекрасный писатель, фантаст и философ, который пишет гораздо больше меня и еще занимается большой оргработой в одном националистическом движении, когда его спросили, как он все успевает, он с великолепной небрежностью ответил – не мешки ворочать.

— Что Вы любите больше писать – стихи, прозу, публицистику?

— Я люблю писать только стихи. Иногда, если очень злобная и очень смешная, мне нравится писать заметку в газету. Прозу писать очень трудно, ужасно трудно, и всегда в этом есть момент насилия над собой. Михаил Успенский, гениальный писатель из Красноярска, на вопрос о своем творческом процессе когда-то замечательно сказал:«Весь день пытаешься найти отговорки, идешь в магазин, копаешь огород, выгуливаешь собаку, наконец, сажаешь себя за компьютер, два часа раскладываешь пасьянс, потом сидишь тупо пуча глаза, потом подпрыгиваешь, пишешь десять строк, стираешь, ложишься спать». Так идет творческий процесс.

Комментарии читателей:

• Добавить комментарий