Потому что близнецы17.02.2011

Владимир Данилушкин о недавнем скандале с усыновленными американкой магаданскими сиротами.

"Одна американка, приемная мать, решила наказать приемного сына и велела ему полоскать рот острым соусом. И обливала холодной водой в наказанье. Явное нарушение прав ребенка и издевательства над человеческим достоинством, – решили праводетозащитники.

Скандальная информация облетела полсвета: мол, мы, россияне, совершили ошибку, отдав американке нашего дитятю. Умело маскировалась, а тут открыла подлинное лицо, – заявила магаданская тележурналистка, запустившая передачу в эфир, когда все кругами ходили вокруг усыновителей и довольно потирали руки, о оно вон как обернулось – соусом! В чем она теперь-то винилась? Будто способствовала издевательнице.

Почему в Магадане к истории проявлен повышенный интерес? Дело в том, что наказанный малец-непослушник наш, магаданский. И даже не один он: в Штаты перебазирован в составе боевой двойки близнецов. Слово «близнецы», надо полагать, будет еще лет пятьсот давать бурную реакцию.

Отчего столько шума и звона вокруг соуса? Разве неясно, что, только свято соблюдая запреты, можно обрести свободу и даже волю. Этому нужно учить пацанву.

Достоверной информации у меня нет, но есть предположения, что вся эта возня – реклама соуса. Какого соуса? Да того самого, наказательного. Название и, конечно, рецепт держат пока в секрете. До поры до времени. Обливание водой? Может быть, вода тоже рекламируется. Аква пацано наказано. Ход мысли прозрачен: нагнетают страсти из номера в номер: соус, соус! Вода! Вода! Русские идут! А потом выдадут название. И всплеск продаж. Соус, каким американская мама потчевала русского неслуха! Спешите, оптовым покупателям скидка. Про воду тоже слоган готовят.

Подобное уже было в нашей матушке России, на заре рекламной эры. Многое уже забылось. Молчала, молчала собака в кадре, а потом как гавкнула, вся страна вздрогнула. Открыла, откуда ноги растут. Какая ее фирма наняла.

Новость из северного штата, кстати, уже вызвала подозрение некоторых: мол, кадры про мальчишку постановочные! Первый звоночек, готовьтесь к основному сюрпризу. Одно время американцы всю плешь и нам, и себе переели СОИ – стратегической оборонной инициативой. Теперь соевым соусом нас накроют с головой.

Откровенно говоря, хотел я ту американку из Аляски мачехой назвать. Но не подходит по смыслу. В русской сказке, где сиротку по злой воле мачехи оставили посреди леса на лютом морозе на верную погибель, у девочки был отец, родной! А если ни отца не матери, то и слово мачеха не подходит. Отец! Какой он отец, явный детоубийца. Жестокости народных сказок остается только поражаться, моя жена не решается читать их внуку без купюр.

Где-то промелькнуло в Сети: чтобы вырастить американца с рождения до совершеннолетия, тратят 1,5 млн доллара. Вот и усыновляют иностранцев. Экономия получается! Наши-то растут как в поле трава: лишь бы дождиком иногда освежило. А дождя нет – и так обойдутся. Пацана можно вырастить по цене травы.

Гарик услышал по телевизору про соус и давай качать права: мол, где же мой? Мой соевый, корейский. Да знаем мы, какой. За несколько лет вдвоем опростали бутылочку, а похожего, как всегда бывает, нет в продаже. Этакий закон Паркинсона: что нам нравится, то исчезает из продажи напрочь. Да и торговля не стоит на месте, все новые и новые этикетки выдумывает. Дважды нельзя войти в тот же соус. Купила бабушка соевый с перцем. Есть в нем и острота, даже остроумие, есть горечь, и это подогревает гастрономический интерес мальчика. Давай ему мясо жарь, чтобы – ух! Испробовать!

– Может, рыбой обойдемся? Нарезка кижуча вон, куплена на «Урожае»?

– Хорошо, давай. Только быстро.

Это уж ясно: успеть, чтобы не передумал. Нажарили рыбы, ест с острым соусом. Острый момент. Интересно ему, как на Аляске детей наказывают. Наверное, таким соусом приемная мадер оперировала. Нормально! Да он и лимон без сахара порой ест, не морщась. А ножки холодной водой ему папа для закалки обливает. Зимой ходит без перчаток – закаленный.

Насчет наказания холодом есть одно живое впечатление, еще с советских времен, когда в Магаданском гарнизоне служили парни из Узбекистана. Солдаты – те же дети, особенно первогодки. Они милые.

В воинской части было заведено утрами обтираться до пояса снегом. Для бодрости духа и закалки – по завету Александра Васильевича Суворова. И ребят из Средней Азии хотели приохотить к этой гигиенической процедуре. А они обиделись. Стали жаловаться: мол, издевательство, дедовщина. Не помню, был ли тогда комитет солдатских матерей. Но в прессу попало, и давай, пиши-круши. Я тоже руку приложил, каюсь. И явился однажды в редакцию майор в застиранном мундире с мятыми погонами. Сел, глянул в глаза. У меня, навеки штатского, в носу зачесалось. Не было никакой дедовщины, – говорит! Ну не было! Теперь и сам вижу.

Узбеки теперь в Магадане не служат, и вообще контингент сократился многократно. Обтираются ли оставшиеся военнослужащие снегом, не знаю. Танкисты ушли из-под сопки, переехали в теплые края, и освободившиеся корпуса, слышал краем уха, хотели отдать бездомным или тем, кто вышел из мест заключения. Вот бы их к обтиранию снегом приохотить – что из этого выйдет? Будут жаловаться прокурору, небось?

Секция зимнего плавания в Нагаевской бухте по-прежнему действует. Окунаться в прорубь – магаданские «моржи» не считают наказанием. Это и американцы, думаю, должны знать. Надо было им показать, когда приезжали в Магадан на экскурсию, усыновители. А московским товарищам, защитникам близнецов – и подавно.

Накажите меня, бросьте в терновый куст, – говорит братец Кролик. Бросили, и он был таков. Дайте аджику, а то и корейскую капусту, с красным перцем – в наказание, – это магаданский вариант.

Помню, много лет назад в продаже появилось болгарское лечо – с ядреным вкусом. Раскупалось только так, на драку. А потом кто-то вмешался, может, госбезопасность, может, конкуренты дорожку перешли, но стало лечо трава травой. Разонравилось.

Хорошо хоть, переехали в Магадан в 73-м, познакомились с аджикой, в нее макали стружки оленьего мяса – вот где наказание что надо! Да еще с неразведенным питьевым спиртом.

А магаданский журналист Володя Ким, он недавно отметил в Санкт-Петербурге 80-летие и изыскивает возможности опубликовать свой пятый или шестой роман, познакомил много лет назад начинающих магаданцев не только с соевым корейским соусом, но и подвигнул попробовать обычные продукты – белокочанную капусту и красный перец в корейском сочетании. Полученная таким образом закуска получалась взрывчатой, обжигала так, что прикипаешь, оторваться невозможно.

Привычный чеснок открылся новыми гранями благодаря соседке, еврейке Кларе, царство ей небесное. Чеснок с вареной свеклой – блюдо, которым можно ой как наказать, с морковью, тоже. Накажите меня селедкой под шубой!

Я сейчас вспоминаю своего отца, с которым довелось жить и видеться совсем немного. Пришел к нам с матерью и братом однажды, уже немолодой, примерно такой, какой я теперь. Я с упреками, студент, он с оправданиями, да недолго они продолжались. Кому нравится нытье?

Шампанское, что с собой принес, швырнул он в унитаз, разбил его, а бутылка целая. Я по горячим следам принялся клеить, и, надо же, казалось бы, 60-е годы, а такой цепкий оказался клей: все осколки встали на место и «санфаянс» прослужил еще долгие годы.

Володя Остроумов из неведомого тогда Магадана в студенческие годы перед сессией заезжал за мной, впечатлился. Он по трещинам в унитазе, как по трещинам на оленьей лопатке стал гадать, что нас с ним ждет на сессии в университете ниже пояса.

На мои упреки отец ответил с неожиданным лиризмом: мол, появись вдруг из гроба батя (деда ни с отцовской, ни с материнской стороны я не видел никогда), да пусть бы и выдрал, как сидорову козу, даже ни за хрен собачий, только бы радовался, руки целовал ему.

Не сразу понял его слова. Садомазохизм, думаете? Нет, не надо ярлыков. Никогда не поднял на меня руку, даже когда я нечаянно вылил его опохмелку из стакана в раковину. Только зубами пугающе заскрежетал. Мы тогда в Кузбассе жили, который в Калтане, на реке Кондоме, вскоре я озаботился разгадыванием смысла этого названия притока Томи.

Мы с другом Валеркой перешептывались в библиотеке, пытались вычитать медицинскую тайну из книг. Да в книгах про кондомы не было принято писать, разве что в медицинской энциклопедии, да не доберешься до нее. Это теперь в интернетовском словаре что угодно можно найти. Похоже, что название реки от французской фамилии пошло, а фамилия – от этой самой резиной штуки, которая у нас в стране продавалась в аптеках под наименованием «изделие номер два». Вопрос о происхождении детей волновал нас с раннего возраста. Мне была непонятна роль отца. Мать всегда была главная, наказывала, а кому же еще? Может быть, это тоже «изделие номер два»?

Однажды с шевелением волос слышал, как бабушка учила: «Нельзя сразу налетать, как черт с дубинкой. Подвести надо к тому, что ремешком ударишь. Подводила. Бывало, жилы все вытянет, пока дождешься этих нестерпимых карающих ударов. Боль заливала сознание, искры валили из глаз, хотя удары приходились совсем по иному участку тела. В старости намного слабее ощущается боль, сахарный диабет намного притупляет ее. Зимний холод – он тоже терпим, приходится себя подстраховывать, чтобы не допустить повреждений. В детстве намного больнее. Зато после наступала огромная радость, черт его знает, с чем сравнить. Полное умиротворение. Счастье, можно сказать. Другого счастья я не знал. Сейчас журналистка задала вопрос о счастье, и я в тупике. Долго рассказывать.

Как-то недавно одна дальняя свойственница заявила: мол, мать тебя не любила. Хотел возразить, а язык к гортани прилип. Может, и так. Жизнь проходит неосознанно, на автопилоте, так уж устроено. В наше время не было понятия «биологический отец». Война сколько горя понаделала, до сих пор не расхлебали. Миллионы моих ровесников отвечали на вопрос об отце так: «в Арктике погиб». Отец он и есть отец. Не бери в голову. Мать моя его 12 лет ждала.

Мать, отец, родина. Сейчас и отцов может быть больше одного, газетным штампом стало выражение «вторая родина» – это о Крайнем Севере, на который мы переехали с намерением вернуться, заработав длинные рубли, на «малую родину».

Присяга – одна? Родине присягали, а Родина в клочья разорвали дерьмократы. Вояшки присягали СССР, а потом их построили и говорят: снова присягайте. Или России, или Украине. Или КЗХ – Казахстану.

Партии клятву давали, потом партбилеты перед объективом сжигали, точно театральные билеты, в другую партию вступали. А она раз – накрылась медным тазом. В третью вступили. Знаю таких.

Тут и отец, и мать, магаданские, патриоты большой и малой родины, от собственных малых деток-близнецов отказались. Ничего страшного, ведь они всего лишь биологические родители. Родителей не выбирают, а мы выберем. И родину вместе с ними дадим новую. Конечно, и там никто не отменял послушание.

Только те, кто это затевал, не знали, что воспитательный эффект будет достигаться за счет соуса.

Какой он? Появится ли он в продаже в Магадане? Мы бы с внуком обязательно попробовали!"

Комментарии читателей:

• Добавить комментарий