Путеводитель по книжным мирам
Стоит прочитать

Г.М. Прашкевич

«Нет плохих вестей из Сиккима»

Издательство «Шико», 2011, Луганск

С большим удовольствием читал эту книжку, вышедшую в луганском издательстве «Шико». Это сборник из пяти повестей: «Русский струльдбруг», «Нет плохих вестей из Сиккима», «Божественная комедия», «После бала (Приведенные к эталону)» и !Доктор Микробус или Другая история Вселенной».

Во всех пяти случаях Прашкевич дает образцы интеллектуальной или, иначе, артхаусной фантастики. Во всех пяти случаях Геннадий Мартович использует одну сюжетную конструкцию, очень рискованную при нынешнем дефиците внимания читателей (даже «квалифицированных») к сложным и нешаблонным художественным приемам писателя-фантаста. Зато любитель таких вот штук (а я именно любитель), сложив до конца весь авторский «паззл», испытывает удовольствие сродни тому, что гурман может получить от авторской кухни мастера. Но если внимание все же соскакивает, «паззл» не добирает несколько картинок, то вся конструкция со страшным треском распадается. В общем, читая, надо прикладывать мозги, а не просто заголять орган, в котором кастуется незамысловатый кайф от чтения. Прашкевич имеет право рисковать -- с высоты его литературной репутации он вообще много на что имеет право...

Итак, Геннадий Мартович берет сюжет, раздробляет его на множество маленьких «картинок», притом «картинок» неравнозначных по смыслу (ряд с «магистральными»... есть «проходные»... а то и просто «ракурс сверху», «ракурс сбоку», «еще одна красивая штука»...), складывает их в одну груду и старательно перемешивает. Потом берет пару-тройку нейтральных, «слабых» и цепляет внимание читателя вещами, которые, быть может, не имеют прямого отношения ни к главной линии действия (и уж точно к его стартовой точке), ни к философскому наполнению текста. Читатель ведется, как правило, на ту самую «красивую штуку». Затем добавляется несколько «ударных», «магистральных» картинок... Затем еще несколько второстепенных... Притом Прашкевич выкладывает действие отнюдь не последовательно. Он то уходит в самое начало действия, к корням, то забегает почти что к финишу, то выводит читателя на какую-то боковую ветку... Обычно где-то в середине повести он фактически переворачивает смысловое наполнение текста в глазах читателя, и тот, огорошенный, уже не в силах оторваться, потому что принципиально новый посыл повести буквально заставляет его двигаться дальше, дабы расшифровать общий план расположения «картинок» в большом «паззле». Последние, ключевые «картиночки» выкладываются лишь под занавес. А без них ничего понять нельзя. Головоломка, ребус. Связь между «картинками» осуществляется не столь даже логически, сколько с помощью особого ритма, многократного повтора ключевых цитат, обращения к эмоциональному состоянию главных героев.

Собственно, тексты Прашкевича, появлявшиеся в последние годы и очень хорошо манифестированные этим сборником, представляют собой ЛИТЕРАТУРНУЮ МАТЕМАТИКУ ХАОСА. Иначе говоря, хорошо продуманный бедлам, в котором наша жизнь, со всей ее непредсказуемой причудливостью, полностью предсказуема и, в общем, достойна добрых упований.

Такая же «математика хаоса» была у Прашкевича в повестях «Юрьев день» и «Третий экипаж», написанных в соавторстве с Алексеем Гребенниковым.

Получается она, эта «Математика хаоса» по-разному – иногда сильнее, иногда слабее... Назову лучшие, по-моему мнению, тексты из вышедших относительно недавно. «Юрьев день» и «Русский струльдбруг» – блистательные вещи, это должно стать классикой нашей НФ. И очень хороша повесть «После бала». Хотя и горька она, и страшна, зато весьма правдива.

Дмитрий Володихин