Дмитрий Володихин: «Нам требуется чудо!»

Дмитрий Михайлович Володихин (родился 1 июня 1969 года в Москве) – человек многогранный, многое успевающий. Кандидат исторических наук, член-корреспондент РАЕН, член Союза писателей России. Автор многих научных трудов, художественных книг, публицистических работ (за которыми тянется шлейф разнообразных премий). Заместитель главного редактора журнала «Свой» Никиты Михалкова. Основатель и главный редактор журнала «Русское средневековье». Один из создателей объединения писателей-фантастов, историков, журналистов и литературных критиков «Бастион» имперско-патриотического направления… Можно перечислять ещё и ещё, но это займёт слишком много места (посмотрите биографию и библиографию сами).

Самое главное, Дмитрий Володихин ― человек знающий, ищущий, борющийся, один из тех, кто сознательно и целенаправленно работает на благо России. И у него это, похоже, получается.

 

 

― Дмитрий Михайлович, Вы ― историк, писатель, публицист… Как это всё может сочетаться в одном человеке?

― Для нашего времени это, может быть, и необычно. А вот в XIX веке или начале XX-го такое бывало сплошь и рядом. Гуманитарная сфера прошла в советское время через полосу дробления на узкие и сверхузкие специальности. В итоге оно пришла к не очень-то здоровому состоянию, когда историк знать не знает, что творится в областях, смежных с его сферой исследований, и тем более не обучен хорошо говорить, хорошо писать… Сто или сто пятьдесят лет назад такого не было. Напротив, ни у кого не вызывало вопросов, когда Константин Николаевич Леонтьев писал романы, статьи для журналов, газетные передовицы и… историко-философские трактаты. Думаю, надо постепенно и нам возвращаться к той полузабытой норме из нынешнего состояния «гуманитарной раздробленности».

― В какой степени Ваше православное мировоззрение влияет на Вашу профессиональную деятельность?

― Перед ученым не стоит и никогда не стояла проблема каких-то мифических противоречий между научным трудом и верой. Еще Михаил Васильевич Ломоносов на склоне лет говорил: «Правда и вера суть две сестры родные, дщери одного всевышнего Родителя: никогда между собою в распрю прийти не могут, разве кто из некоторого тщеславия и показания своего мудрования на них вражду всклеплет. А благоразумные и добрые люди должны рассматривать, нет ли какого способа к объяснению и отвращению мнимого между ними междоусобия». Вот и мне, знаете ли, Господь никак не мешает анализировать исторические источники. Что же касается писательства… Инопланетяне – фантастика, а Бог – никакая не фантастика, а сплошной реализм.

― Как историк ответьте: какие события для России Вы считаете важнейшими, определившими ход ее истории?

― Самое важное – Крещение Руси при Владимире. Затем – гибель Древнерусской цивилизации под ударами «Батыевой рати». Новая, Русская цивилизация заявила о себе на поле Куликовом и создала Московское государство при Иване III. В пламени гражданской войны она сгинула. А вот Отечественная война показала: рождается нечто принципиально новое. И мы сейчас находимся во временах младенчества еще одной, Третьей русской цивилизации.

― Как писатель, скажите: как и с какой степенью свободы Вы работаете с историческим материалом, превращая его в художественное произведение?

― Знаете, другому писателю вполне могу простить сдвиги по хронологии, по географии, по сути фактов, если он с помощью этих сдвигов выстраивает большую художественную правду. Исторический роман и исторический фильм – не учебник, тут на параграфы всё раскладывать не надо, тут художественная правда выше исторической. Вальтер Скотт и Дюма в лучших своих вещах делали такие перестановки, и ничего – романы получили мировую известность. Однако сам я, по какому-то профессиональному инстинкту, либо оставляю историческую реальность в первозданном виде, либо четко объясняю читателю, где именно я ему морочу голову, отходя от реальности. Иными словами, «охраняю» историю.

― Вы автор книг «Митрополит Филлип», «Иван Грозный – бич Божий». Вы исследовали эту эпоху. Объясните, почему так привлекают внимание, становятся причиной ожесточенных споров такие исторические фигуры, как Иван Грозный, Иосиф Сталин?

― Ну, это просто. Подавляющее большинство русских людей страстно жаждет истребить лихую и наглую уголовщину (особенно этномафии), посажать на колы коррумпированных чиновников, а также собрать в одном овраге и массового расстрелять либеральную интеллигенцию, которая в русской истории и культуре видит одну лишь дурно пахнущую смесь холопства с деспотизмом. Люди вглядываются друг в друга с нетерпением: «Ну где новый наш Иосиф Виссарионович? Где Иван Васильевич? Заждались! Кто будет строить новую опричнину? Кто будет рвать в клочья продажных ментов? Скучно жить! Пошла она подальше такая жизнь!»

Страна желает Очищения. И если этого Очищения не произойдет, может начаться очередная гражданская война. Поэтому с таким упорством ждут появления новых самодержцев, «суровых, но справедливых». И никто не хочет думать, что когда пометет новая метла, наверху не станут разбираться, кто прав, а кто виноват, ― положат и тех, и этих. А в первую очередь найдут место на кладбище для главных мечтателей о «новой опричнине». Чтобы они не слишком бурно разочаровались в своих мечтаниях.

― Как Вы считаете, какова роль личности в истории? И что, по-вашему, является движущей силой истории? Лев Толстой, скажем, личности в этом отказывал…

― Если человек подходит на роль орудия Божия (иногда ― бича), то ему свыше дозволяется сковыривать колоссальные пласты окружающей реальности. И он становится своего рода живым экспрессом истории. Нет, дело не в роении масс. Дело в том, чтобы в нужном месте и в нужное время полностью соответствовать своему предназначению.

― Как Вы оцениваете ситуацию в России сегодня с исторической точки зрения?

― Паршиво оцениваю. У нас огромная потенция для развития. Наша – Третья, как уже говорилась, ― цивилизация еще очень молода. У нас, при удачном сложении обстоятельств, впереди еще тысяча лет великой судьбы. В нас очень много витальной энергии... Но при такой политической элите, какая нами сейчас правит, всякое доброе будущее может отняться и вместо этого народ просто вымрет. Должно произойти достаточно резкое изменение в персональном составе людей, которые держат власть над Россией в своих руках. Иначе великая страна просто рассыплется. И я не вижу, каков путь к этому резкому изменению. Революцию отвергаю: еще одного глобального кровопускания мы просто не выдержим. Нам требуется чудо, ребята…

― Как Вы оцениваете уровень современной отечественной литературы?

― Хуже, чем было при Пушкине, при Достоевском, при Гумилеве. Но лучше, чем могло бы быть после того, как наша культура вынуждена была принять рыночные правила игры. У нас есть Алексей Иванов. У нас есть Захар Прилепин. У нас есть Леонид Юзефович. У нас, в конце концов, еще довольно приличная фантастика! Мы живы, русский литературный ренессанс еще возможен.

― Вы основатель литературно-философской группы «Бастион» имперско-патриотического направления. На каких «китах» это движение стоит, чего Вы хотите добиться? Вы считаете, что можно повлиять на общественное сознание и ситуацию в стране посредством литературы и публицистики?

― Тут всё просто. Мы мечтали о сильной православной державе, в которой русский народ получает возможности для экономического благоденствия и культурного процветания, да и права прочих народов обеспечены по закону. В истинной Империи все были бы равны перед законом, а основой для общего развития стала бы русская православная культура.

Я не только считаю, что можно «влиять на умы» посредством литературы и публицистики, я думаю, кое на что нам реально удалось повлиять.

― Свое «видение» истории нам постоянно демонстрируют самые разные личности. С экранов ТВ ― Парфенов, Радзинский, в псевдо-научных исторических трудах ― академик Фоменко, в художественной литературе ― например, Борис Акунин… Даже в детских полнометражных мультиках про русских богатырей издевательски показывают, например, князя Владимира. Значит, идет борьба за умы. Чего хочет добиться противоположная Вам и Вашим единомышленникам сторона?

― Наши идеалы сложились в двух словосочетаниях: «национальный романтизм» и «христианский реализм».

Первое означает, что наш народ должен получать от своей истории и культуры благороднейшие образцы для подражания. Он должен знать великих деятелей национального прошлого – государей, святых, полководцев, поэтов, политиков, артистов, ученых. И не только знать, но и загораться сердцем от их примера. Желать возвышения для себя и своего народа – подобно тому, как когда-то возвысились лучшие люди нашей истории. Это не значит, что следует живописать историю одной белой краской. Но это значит, что в первую очередь должны быть явлены достижения. Родную темень надо знать, дабы опять в нее не вляпаться, но не следует делать из биографии собственных предков вонючий кабак, где пол залит кровью и блевотиной. Вот уже от чего, Боже, упаси! Нахлебались в 90-е, спасибо, повтор не предлагать!

Второе ― «христианский реализм» ― означает видение мира как Творения Господня, в котором сам Бог по сю пору остается Личностью, активно вмешивающейся в дела людей. Он существует, существуют и мистические силы, противоборствующие на Его и на противоположной стороне. Всё это абсолютно реально.

― В чем суть «сакральной фантастики», которую Вы развиваете и сами пишете? Какова ее сверхзадача? Вас не устраивают другие направления современной фантастики?

― Собственно, «сакральная фантастика» ― это просто другое название литературной мистики. Мы ввели его когда-то с одной целью ― чтобы отличить подлинную мистическую художественную литературу от тупой «расчлененки», которая лежала у нас в каждом магазине под рубрикой «мистика» или «хоррор», не являясь ни тем, ни другим.

Сверхзадача проста: предъявить читателям постоянное вмешательство в наш мир мистических сил и постоянное их противоборство за души людей.

Другие направления фантастики меня очень даже устраивают. Я работал и в НФ, и в чистом боевике, и в альтернативке. Даже получил за роман «Доброволец» премию имени Тита Ливия от форума альт-историков.

― Вас интересуют жанры утопии и антиутопии. Я слушал Вашу лекцию об их развитии в нашей фантастике (во время Новосибирского фестиваля «Белое пятно» в 2009 году). Какие главные идеи, какие модели развития России борются сейчас в отечественном литературном процессе?

― Последние год или два как-то попритихло. Разве только Роман Злотников очень увлечен идеей выращивания адекватной элиты для России, а Андрею Столярову мила идея революции, которая изменит российские порядки на корню. Я совсем не фанат идеи революции, но помимо нее в последнее время ничего в фантастике адекватно-футурологического не артикулировалось. Слишком много народу ушло в «меж-авторские проекты», сил на «подумать» не остается.

С идеями – беда, идей мало. Собираюсь провести на крымском конвенте «Созвездие Аю-Даг» в этом году семинар по футурологическим эссе о будущем России; даст Бог, ребята все же додумаются до чего-нибудь интересного.

― Дмитрий Михайлович, последний «букет» вопросов. В своей рецензии на роман Вячеслава Рыбакова «Звезда Полынь» Вы пишете о художественной модели довольно оптимистического будущего. Есть для этого реальные основания?

― Одновременно два крупных фантаста – Вячеслав Рыбаков и Олег Дивов – возложили на молодое поколение задачу «выволочь Россию из грязи». У обоих это происходит за счет научно-технического развития, на которое мы пока еще способны, покуда не исчерпан прежний потенциал: за счет космических технологий ― у первого, и чего-то вроде нанотехнологий ― у второго. Это не футурологические модели, это не разработанные идеи «маршрута в будущее». Но книги Рыбакова и Дивова могут подтолкнуть других писателей к разработке такого маршрута. То, что они показали, – пока только красивая мечта. Но разве красивая мечта не является благодатной почвой для работы интеллекта? Оба сделали хорошее, правильное дело, отвергнув беспросветный пессимизм, попытавшись нарисовать хоть какую-то позитивную перспективу.

― И последнее. Что мешает, по-вашему, расцвету России? Каким бы Вы хотели видеть ее будущее? Что нужно сделать власти, народу, интеллигенции для того, чтобы оно стало светлым?

― Нужна вера.

Интервью взял Андрей Подистов.